– Да-да, кивнул ей, вежливо сказал: «Мы охотимся на одном участке, не хотелось бы мешать друг другу».

Я уставился на неё.

– Шэнь? Наш Шэнь? Дракон, который считает, что правила хорошего тона – это «не есть еду у тебя из тарелки, пока ты на неё смотришь»?

– Он был серьёзен, Цзиньлун. Он реально сказал это так, будто вдруг стал мудрецом.

Я попытался представить это.

Не смог.

– И что сделала Хоу?

– Фыркнула, конечно.

– Разумеется.

– Но не ушла.

Я замер.

– Что?

– Она не ушла. Она смотрела на него, как будто пыталась решить, прибить его или нет.

Я почесал затылок.

– Ладно, допустим. И что было дальше?

Мэйлин театрально развела руками.

– Шэнь подошёл к ней и… положил голову ей на лапу.

Я осознал, что мой мозг отказывается это воспринимать.

– То есть он что?

– Ну, буквально. Просто подошёл. Опустил голову. Положил её на её лапу, как будто это… не знаю… извинение?

Я задумался.

Шэнь никогда никому так не доверял.

Да, он подшучивал, язвил, мог помогать, если это было в его интересах, но… это?

Что это вообще было?

– И что она?

– Видимо, решила, что он сошёл с ума. Смотрела на него минуту, молчала, а потом… лизнула его по голове.

Я едва не упал со своего места.

– Лизнула? Хоу?

– Ага. Вот так.

Я потряс головой.

– То есть… получается, что они теперь…

Мэйлин пожала плечами.

– Не знаю. Но они явно начали… уважать друг друга.

Я хмыкнул.

– И давно ты наблюдаешь за ними?

Мэйлин вдруг слегка покраснела, но не сдалась.

– Ну, знаешь, после того, как Шэнь подрос…

– О, так ты тоже это заметила?

Она попыталась скрыть ухмылку.

– Шэнь заметил. Хоу тоже. И, судя по всему, она решила, что он теперь достоин хотя бы небольшого жеста признания.

Я откинулся назад, глядя в небо.

– Шэнь, который взрослеет. Хоу, которая признаёт его силу. Что дальше? Великие триграммы напишут мне «расслабься и наслаждайся жизнью?

– Ну, что-то намекает на это, – ухмыльнулась Мэйлин.

Мы оба замолчали, смотря в небо, где зажигались первые звёзды.

После такой бурной дискуссии неловкая тишина как-то затянулась.

– Ты ведь понимаешь, что я не только о них говорю, верно?

Я вздохнул.

Да, я понимал.

Она сравнивала Хоу со мной?

Я почесал затылок, усмехнулся.

– То есть ты хочешь сказать, что я тоже маленький и слабый?

– Ты сам так думаешь. У тебя это на лице написано! – добавила Мэйлин, хихикнув.

– Это моё обычное состояние, – пожал я плечами, не удивляясь.

– Зато, пусть ты и не умеешь стрелять огнём, ты выпутываешься из невероятнейших передряг. И других выпутываешь, – добавила Мэйлин с теплотой в голосе.

Я опять промолчал в ответ. И понял, что мне стало легче.

Немного.

– Наверное, это мое нечаянное призвание, – пробормотал я, пока Мэйлин дотронулась до моей ладони. В кои-то веки это перестало у меня вызывать такую смесь радости и ужаса, как перед землетрясением.

– Знаешь, некоторые люди с детства знают, чего хотят. У них есть мечта, цель, к которой они идут, спотыкаясь, падая, но неизменно поднимаясь. Они знают, зачем живут, и, возможно, даже понимают, как этого достичь. А я… Я не был таким человеком.

– Тебе тоже расписывали весь день наперёд, как и положено наследнику-аристократу?

– Это только полбеды. В прошлой жизни я был гениальным алхимиком, и у меня вроде бы были все шансы прожить нормальную жизнь, стать известным и уважаемым… Но мне всегда казалось, что этого недостаточно. Потому что… мой брат был сильнее. Я же просто пытался его догнать. Ну вот, догнал, перегнал, а что теперь?

Мэйлин призадумалась.

Действительно. В этой жизни мне сначала досталось имя аристократа, потом судьба беглеца, затем ярмо «спасителя».

А теперь?

Теперь я метался между Пагодой и храмом, каждый день видел людей, которые нашли там убежище, и не знал, чего хочу сам.

В храме не было войны.

Только люди, которые пытались выжить.

Каждый день здесь царила какая-то странная суета, отчаянно пытавшаяся игнорировать беспорядки за стенами Пагоды и храма. Старики то и дело переговаривались у стен, перебирая чётки в натруженных пальцах. Дети, которым пока неведом ужас мира, строили из камней башенки, будто это было самое важное занятие на свете. Женщины, не поднимая глаз, разбирали мешки с травами, из которых потом под руководством Мэйлин готовили лекарства для раненых.

Они не мечтали о власти. Не хотели мести. Они просто ждали, когда всё закончится.

Мог бы я жить так же?

– Ты выглядишь так, будто только что похоронил свои последние надежды.

Я моргнул.

Мэйлин, слегка склонив голову, наблюдая за мной с выражением, в котором смешивались насмешка и забота.

– Опять читаешь меня, как открытую книгу?

– Ты слишком предсказуем.

Я фыркнул.

– Если бы у меня был шанс уйти, забыться, начать всё сначала, я бы… Я бы что? Я бы открыл лавку и делал бы отравы? Тьфу, отвары! Или я ушёл бы в горы, нашёл там уединение? – начал бормотать я, активно жестикулируя.

Когда я закончил выплескивать свою тираду, Мэйлин вдруг потянула меня и к себе, и мою щеку словно обдало расплавленным металлом. Ну, точнее, это было тепло её дыхания и жар моих покрасневших щёк, но ощущения были схожи.

– Го Цзиньлун, вы тот ещё дурачок, но вы точно умеете делать правильный выбор. Ведь вы уже остались здесь, с теми, кто на самом деле в вас нуждается…

Я хотел что-то ответить, но вдруг нас окликнули. Какой-то семье, бежавшей из самых опасных районов Чанъаня, надо было помочь дотащить несколько котомок до храма.

Хихикнув, Мэйлин лишь подспудно стрельнула в меня глазками с точностью похлеще, чем у императорских лучников, и резво побежала помогать.

Я последовал за ней. Несмотря на эмоциональный ступор, я впервые за долгое время почувствовал облегчение.

***

Чуть позже вечером у меня был другой откровенный разговор:

– Хозяин!

Я едва успел повернуться, как в меня врезался чешуйчатый комок с яркими янтарными глазами и безмерным энтузиазмом.

– Шэнь, ты что, снова во что-то вляпался? – как можно более беспристрастно спросил я, молясь всем триграммам и духам в надежде, что он не был свидетелем ультранеловкой сцены между нами с Мэйлин.

К счастью, Шэнь был в на редкость хорошем настроении, у него явно было что-то на уме. Он приветственно обнюхал меня, затем гордо поднял голову.

– Во-первых, я никуда не вляпываюсь. А во-вторых, у меня новости.

Я вздохнул.

– Ну давай, просвети меня, о великий носитель новостей.

– Ты заметил, что я подрос?

Я моргнул.

На самом деле, заметил.

Он был чуть крупнее, лапы стали сильнее, хвост длиннее.

– Заметил. Это ты к чему?

Шэнь ехидно прищурился.

– К тому, что я отлично натренировался за время наших странствий!

– Это просто я тебя хорошо кормлю.

– Ну, да, и это тоже. Но я всё-таки не теряю время зря и делаю «Кусь!» плохишам, когда надо.

– Да уж! Говорят, Хоу тоже это заметила, – парировал я.

Шэнь, сбитый с толку, поспешно отвёл взгляд.

– А ты это к чему?

Я ухмыльнулся.

– Знаешь, если бы мне кто-то два месяца назад сказал, что ты и Хоу перестанете пытаться друг друга поддеть в каждом разговоре, я бы его просто высмеял.

Шэнь фыркнул.

– Я не понимаю, о чём ты, хозяин.

– Всё ты понимаешь. И тебе неловко.

Шэнь наигранно зевнул, отворачиваясь.

– Давай лучше вернёмся к важному.

– Ты хочешь сказать, что ты – неважный?

– Хозяин!

Я заливисто засмеялся впервые за долгое время, да так, что пара людей в храме на меня покосились.

Но, как оказалось, веселье длилось недолго.

Откуда-то издалека послышался глухой, но размеренный топот копыт.

– Кажется, у нас гости, – пробормотал я. – Ну и наконец-то какие-то новости.

– Интересно, добрые или не очень? – прищурился Шэнь.

Я молча смотрел в сторону горизонта.

Что-то подсказывало мне, что этот вечер будет очень долгим.

Ох уж это ощущение, когда ты нужен, но не слишком.

Мне ли, наследнику клана Го, об этом не знать.

Есть что-то особенное в этих официальных визитах.

Во-первых, они всегда приходят не вовремя. Когда ты уже смирился со своим существованием, обустроился среди руин своей судьбы и почти начал верить, что сможешь пожить без очередного глобального катаклизма.

А потом бах!

И перед тобой уже стоит важный человек в красно-золотом халате, смотрит так, будто ты чуть ниже уровня его сапог, и сообщает, что твоя персона крайне необходима императору.

– Го Цзиньлун, герой Чанъаня, победитель Белого Феникса, тот, чьё присутствие теперь крайне необходимо в столице, – торжественно зачитал гонец, скользнув по мне взглядом, полным снисходительной усталости. – Император желает видеть вас в своём дворце.

Я поднял бровь.

Шэнь едва заметно прищурился, словно пытаясь понять, чего в этом приглашении больше – угрозы или сарказма.

– И что же такого важного в моём присутствии? – лениво поинтересовался я.

– В Чанъане неспокойно, – терпеливо разъяснил гонец, как будто разговаривал с ребёнком. А то я не знаю, что тут творятся беспорядки! – В других городах тоже начались беспорядки. Поэтому император хочет, чтобы в столице находились все, кто может повлиять на ход событий.

– Как, например, клан Мин?

На этот раз он еле заметно напрягся.

– Император хочет видеть именно вас, – ровно повторил он, явно избегая неудобных тем.

Я фыркнул.

– Вы могли бы просто сказать, что императору хочется проверить, насколько мне можно доверять.

Гонец почти закатил глаза, но удержался.

– Если бы император считал вас угрозой, вы бы уже не стояли здесь, а лежали где-нибудь в лесу с парой стрел в груди.

– Какая утончённая вежливость.

Он слегка склонил голову, будто в знак признания моей ничтожности.

Я вздохнул.

– Дайте мне день на сборы.

Гонец скептически приподнял бровь, но кивнул.

– Не советую испытывать его терпение, – бросил на прощание гонец и ускакал, оставив меня и Шэня соревноваться в том, кто меньше прокашляется от поднявшейся пыли.

Мда, обычно такие новости вызывали у меня только головную боль.

Почему-то было ощущение, что это не обычное приглашение. В душе как будто-то что-то щёлкнуло.

Долгое время я чувствовал, что просто плыву по течению. Белый Феникс пал, но война не закончилась. Я не мог понять, куда двигаться дальше.

Но теперь мне дали направление. И не только мне – я теперь просто так ни за что не оставлю своих соратников.

Я перевёл взгляд на внутренний двор Пагоды, где несколько молодых бойцов отрабатывали удары деревянными мечами. Среди них выделялись братья Линь.

Раньше их не воспринимали всерьёз. Многие недоверчиво косились на них – ещё бы, они когда-то служили Белому Фениксу.

Но теперь?

Теперь у них был шанс проявить себя. И не только у них – у всех учеников мастера Ли.

Решено: я соберу своих друзей и соратников, и мы все поедем к императору.

Но прежде мне надо обсудить это с мастером Ли. А то у меня уже и так развилась пагубная привычка менять изнуряющие тело тренировки на не менее изнуряющие дух злоключения.