История возникновения частушки

Есть факты наличия коротеньких песенок, близких к частушкам, в XVIII и первой половине XIX веков, но они не убедительны.

Однако метод изучения фольклорных текстов, связанный с попыткой относительно точного датирования времени их происхождения на основе дат первых их публикаций не может быть в полной мере применен к фольклору, и поэтому это не является основанием для отнесения времени возникновения тех или иных жанров фольклора именно к периоду не ранее XVIII века. Поэтому принято считать, что частушка возникла в середине XIX века в мужской среде и наибольшее развитие получила после становления советской власти. Предшественниками ее были игровые и плясовые песни, которые в народе называли «частыми».

Первоначально частушку не признавали за художественный жанр народного творчества, считали, что она испортит и погубит народную песню. Резко по этому поводу высказывался великий русский певец Ф. И. Шаляпин. В своей книге «Лад» известный писатель В. И. Белов приводит одно из высказываний Ф. И. Шаляпина: «…Что случилось с ним (то есть с народом), что он песни забыл и запел эту частушку, эту удручающую, невыносимо бездарную пошлость? Эта проклятая немецкая гармошка, которую с такой любовью держит под мышкой какой-нибудь рабочий в день отдыха? Этого объяснить не могу. Знаю только одно, что эта частушка – не песня, а сорока, и даже не натуральная, а похабно раскрашенная. А как хорошо пели. Пели в поле, на речке, в лесах, в избах за лучиной…».

В XX веке острота и своеобразие частушечных мелодий привлекли внимание композиторов. Создано немало разнообразных авторских произведений в этом жанре. Сейчас частушка живет полноценной, творческой жизнью, занимает немалое место в русской национальной песенной культуре.

Удивительно, но частушки совершенно отсутствовали на Дону, так как казаки пренебрежительно относились к российским «лапотникам», поэтому и не перенимали жанр частушки. «Частушка» вошла в словари многих языков без перевода, как и слова «самовар», «матрешка» иноязычные словари не переводят.

Если экономическая сторона жизни сельского населения России могла быть более или менее точно исследована статистическим методом и могла быть соответственно понятна, то духовный быт нашего крестьянского мира – его настроения, взгляды, мировоззрение – до сих пор является для большинства так называемой интеллигенции в большей степени terra incognita.

Точных методов для обследования духовной жизни народа не существует. Наконец, крестьянская масса далеко не однородна и далеко не настолько консервативна, чтобы ее настроения могли надолго фиксироваться в каких-либо устойчивых и определенных формах.

Настроения, как и мировоззрение народной массы, меняются в зависимости от форм ее экономического быта, от той или иной причастности ее к общечеловеческой культуре, а также от рамок ее правовых норм и взаимоотношений.

Эти настроения настолько сложны, разнообразны и в то же время неустойчивы, что только непосредственное наблюдение и изучение народной жизни может дать ключ для более или менее правильного их понимания. Разумеется, это последнее удается далеко не многим.

Деревенская частушка

Это не песенка только и не песенный каламбур. Это – до наивности правдивое изображение настроения народной души, преимущественно души деревенской молодежи, людей того возраста, когда чувства наиболее непосредственны, а ум наиболее живо реагирует на все окружающее.

Мы видим, что чем частушка распространеннее, тем она литературнее, выразительнее или правильнее было бы, нам кажется, сказать наоборот: чем частушка выразительнее, тем она оказывается распространеннее. Например:

 
Девка, пой, пока поется,
Выйдешь замуж – не придется;
Не придется песни петь,
Придется горюшко терпеть.
 

Современная частушка – явление сравнительно новое в народном творчестве.

Правда, когда Г. И. Успенский впервые увековечил ее на страницах «Русских Ведомостей» (№ 110. 1889 г.), частушка была уже довольно распространенным явлением, но частушка современная и частушка доброго старого времени – не одно и то же.

Прежней частушкой были исключительно или плясовые, или характерные песенки, которые ребята любили петь (поют и теперь) под аккомпанемент гармошки. Но совершенно ошибочно было бы думать, что нынешняя частушка явилась на смену старых песен.

Известно, что сам народ нигде не зовет ее песней, а припевкой, коротушкой, причуткой и т. д. Но у нас в деревне эти напевы звали только частушкой. Частушку поют парни под аккомпанемент гармошки, а девушки поют во время гулянья; поют для «распевки» перед протяжными песнями и после них – для отдыха; поют за работой и во время отдыха. Следует отметить, что, например, в нашей деревне Новошино протяжные песни в основном пели женщины и за работой, и на отдыхе в период павжны (обеда) и праздничных пирушек.

Различные названия частушки

Существует множество частушечных напевов. Часто текст частушки распевают на один и тот же знакомый мотив. Между тем почти в каждом районе можно услышать своеобразные, не похожие на другие напевы и наигрыши.

Например, в нашей деревне Новошино мотив частушки похож только на мотивы в деревне Синики Устьянского района (расстояние между деревнями 20 км.).

Наши частушки поются громко и азартно, а, например, в деревне Пермогорье – протяжно и невыразительно.

Бывая в командировках во многих районах области, я слышал исполнение частушек совершенно на разные мотивы (Лешуконский, Мезенский, Онежский, Вельский и др.).

В разных местах частушки называли по-разному: припевки, страдания, сбирушки, завлекаши, нескладухи, перепевки, тараторки и т. д.

Они пелись и поются сообща, и в одиночку, и в пляске, и в работе. Быстро или медленно поются частушки – зависит от их содержания.

О языке и поэтическом стиле частушек

Как и в традиционных лирических песнях, в основе языка частушки лежит живая разговорная речь. Однако язык частушки по своему лексическому составу значительно богаче языка лирических песен. Это объясняется тем, что частушка несравненно разнообразнее лирических песен по своей тематике и выраженным эмоциям.

Однако язык частушек не только богаче, но и современнее, свежее языка традиционных лирических песен. В отличие от них частушки широко используют различные неологизмы.

В их необычайно ярко проявляется народное словотворчество. Так, например, родители, пытающиеся выдать девушку за немилого, называются в частушке «губителями-зарезниками», «характерная» девушка выходит замуж «самоходочкой». Ее дружок – веселый «гармонистый», его глаза «карие, карючие» и т. д. На смелый языко-творческий характер частушки в свое время обращал внимание писателей А. М. Горький.

Не менее своеобразен и поэтический стиль частушек. В них можно встретить самые различные тропы и образные выражения: эпитеты, сравнения, метафоры и т. д. Некоторые из этих тропов перешли в частушки из традиционных лирических песен.

Однако подавляющее большинство создано самой частушкой и отличается ярким жанровым своеобразием.

В частушках можно встретить такие фольклорные эпитеты, как «ясный сокол», «лебедь белая», «родимая сторонка», «родная матушка», «сердечный друг», «миленький дружочек» и т. п.

Приведенные и подобные им эпитеты определяют жанровую специфику частушки. С помощью таких эпитетов в любовных частушках выражаются различные мысли и чувства, даются меткие индивидуализирующие характеристики. Вот одна из таких частушек:

 
Девки, ой! Девки, ой!
Вам знаком игривый мой:
Белый – оборотистый,
Красивый – разговористый.
 

Как видим, частушка – это поэтическая крупица народной мудрости, жемчужинка художественного таланта народа; это миниатюрная художественная картинка, запечатлевшая частичку нашего быта, движение человеческой души, проявление какого-то чувства или же запечатлевшая детальку, штришок в портрете лирического героя.

Каждую частушку можно сравнить с зернышком злака. К примеру, в зерне пшеницы содержится все необходимое, чтобы возродилось новое растение и созрели новые зерна.

Как каждое зерно в чем-то повторяет другое и в то же время несет какие-то свои отличия (размер, жизнеспособность и прочее), так и каждая частушка сохраняет в себе черты жанра и в то же время отличается от других темой, подходом к освещению материала, характеристикой героя и т. п.

Как хлебороб собирает миллионы зерен в свои кладовые, чтобы ими питаться до следующего урожая, так и фольклористы, записывая частушки и публикуя их, формируют богатейшую кладовую духовной и культурной жизни народа с целью ее обогащения, сохранения для потомков и, пусть частичного, удовлетворения эстетических запросов современников. Частушка привлекла внимание фольклористов и писателей лишь с последней четверти XIX века. И это не случайно.

В это время она стала создаваться всюду, массово. Из этих крупиц бытия, вобравших в себя какие-то моменты в переживаниях человека, складывался многогранный образ народа – создателя и носителя частушек со всеми его горестями и радостями, поражениями и победами, разочарованиями и мечтой, умением сочувствовать и сострадать.

Тематика частушек не поддается учету. Кажется, что она богаче и разнообразнее самой нашей жизни. Частушка все видит и все слышит, все хочет знать и знает.

Она проникает в сокровенные мысли и чувства создателей и исполнителей, рассказывает о тех сторонах их жизни, которых другие жанры касались либо вскользь, либо совсем не касались.

Она сумела заглянуть во все, даже самые интимные отношения людей. Частушка во все вмешивается, всему дает оценку или выносит своеобразный приговор, фиксирует внимание на каких-то важных бытовых деталях, штрихах или же иногда говорит броско, емко, дает эпически широкую оценку определенного исторического промежутка времени, достойную по значимости повести или целого романа.

Язык частушки позволял высказать самое заветное, передать свои мысли и чувства друзьям и подругам, родным и близким, напомнить любимому или любимой о своих желаниях и возможностях, назначить встречу, свидание, признаться в любви, рассказать о своих переживаниях по случаю измены ягодиночки (дроли, ухажера, залетки), ухода близкого и желанного человека в армию («… проводила дорогого//В путь-дорожку дальнюю»), отъезд его в город на заработки, отправки на фронт и возможной гибели там.

Современные исследователи частушки отмечают, что к 70-м годам XX века были вытеснены посиделки, вечерки, праздничные гуляния молодежи на улице, что кино, радио, магнитофон, транзистор, телевизор превратили молодых людей в потребителей «готовой», чаще профессиональной музыки, что во второй половине 1940-х – в 1950-е годы в деревне почти не осталось парней, а в 1960-х – начале 1970-х годов девушки уезжали в город, и на селе встала проблема невест. Такая же картина была и в нашей деревне Новошино. Я хорошо помню, как после тяжелой работы на сенокосе парни и девчонки, быстро поужинав, шли по деревне с гармошкой к амбарам, где у нас было место для плясок, и пели частушки.

Молодежь плясала и пела частушки до поздней ночи, а рано утром – опять на колхозную работу. В Петров день и в Троицу вся деревня, старые и малые, гуляли, пели частушки и плясали. Устанавливались качели.

Прыгали на доске, играли в шаром и в шарскало, гоняли «попа» и «чижика». Как только в деревне появился клуб, а заведующая клубом стала устраивать танцы под радиолу, плясать и петь частушки стали значительно меньше.

Следует отметить, что пока в деревне оставались девушки и молодые женщины, традиция прежних гуляний и исполнения частушек окончательно не затухала. Но, когда деревня осталась «без девок», эта традиция прервалась.

Приезжающих на каникулы или в отпуск «горожанок» деревенские песни и частушки не интересовали, прежние участники гуляний и посиделок старели.

Особенно пагубную роль в судьбе частушек сыграло электричество.