Но вот что любопытно: глядя на то, как мой монструозный спутник приковывал взгляды людей – как в них смешивались восторг и отвращение – я начал вспоминать о том, почему стал писателем ужасов много лет назад
Отец Гэвина настоял на том, чтобы его похоронили, а не кремировали. «Как же еще, – всегда говорил он, – будут меня помнить? Кто вообще способен подойти к урне в стене и разрыдаться?» Ирония заключалась в том, что никто никогда не ходил на его могилу.