Со мной в Лукьяновке сидели бойцы киевского полка «Беркут», среди которых был старший офицер этого подразделения. Я называл его «Викторыч» – командир, состоявшийся человек, на воле у него остались жена и две дочери. Несколько раз я был свидетелем, как он делал вместе с младшей уроки по телефону. Дочери не знали, где их отец. Так было у многих – детей старались беречь от тяжёлых вестей. Не рассказывали, что отец в тюрьме и объявлен государственным преступником. Вот и дочкам Викторыча сказали, что папа в командировке. А к тому времени, когда я с ним встретился, он сидел уже четыре года. Но детям объясняли – папа в долгой-долгой командировке… Он говорил, что ему нелегко говорить с дочкой по телефону. Закончив с уроками, она часто плакала и настойчиво спрашивала: «Папа, когда ты вернёшься? Чем ты там занимаешься? Почему мне ничего про тебя не говорят?» Тяжело, но уроки делал, очень часто делал. Потому что понимал, ребёнку нужно общение с отцом.