Я проснулся от настойчивых попыток мочевого пузыря выгнать меня из палатки, хотя так не хотелось покидать уютный спальник. Прислушался – в лагере было тихо, светло и очень холодно. Осень уже вступила в свои права, но мозг, в комплекте с врожденной ленью, активно препятствовал утреннему знакомству с природой. В пуховом спальнике тепло и мягко, только лицо мерзнет. Выбираться на холодный воздух? Нет уж, увольте! Интересно, сколько сейчас времени?

Вчера мы нехило отметили окончание альпсборов с ребятами, о чем свидетельствовала легкая головная боль, тремор конечностей и адский перегар. Посопротивлявшись бунтующему телу минут двадцать, все-таки пришлось засунуть ноги в тапочки и отправиться к ближайшим кустам. Попытка принять вертикальное положение тут же напомнила мне о том, что алкоголь долго выходит из организма. Меня нещадно шатало из стороны в сторону, а во рту стремительно разрасталась зона засухи с ветрами из алкогольных паров, прозванных в простонародье «сушняком».

Не буду описывать ритуал «очищения», но чувство облегчения быстро уступило место новой проблеме.

– ПИТЬ!!! – орал мой истощенный пьянкой организм. – ХОЧУ ПИТЬ!!!

Чертыхнувшись и стараясь сильно не шататься, я отправился к палатке-столовой в поисках спасительной бутылки минералки. Ленивое осеннее солнце еще не появилось из-за крутых горных склонов, между которыми прятался наш лагерь. Зябко поеживаясь, я медленно брел в утренних сумерках по лабиринту из кустарника в сторону центра палаточного городка, растянувшегося на добрую сотню метров от одной ровной площадки к другой. Там, в святая святых нашего туристического поселения, есть волшебная палатка, набитая вкусностями, холодной водой и аптечкой с аспирином. Возможно, если, конечно, Толян не начал разбирать лагерь для отъезда, я разживусь кружечкой горячего чая и парой печенюшек.

Обогнув кусты, мне открылось зрелище тотального разгрома. От палатки остался только сломанный каркас, продукты и припасы хаотично разбросаны по поляне. Если бы так не гудела башка, я бы улыбнулся, представив, как с бревном в руках Толян (хозяин палатки) гоняет алкашей, которые вчера играли здесь в викингов. Я-то отрубился раньше и поэтому был в безопасности от праведного гнева двухметровой гориллы по имени Толик.

Скосив глаз вниз, я увидел цель моего похода – пластиковая «полторашка» лежала в жухлой траве, поблескивая капельками росы и обещая, что внутри нее самая вкусная вода на свете. Неловко согнувшись, схватил непослушными пальцами прохладный пластик и «пшикнул» пробкой. Несколько жадных глотков – и мир заиграл новыми красками.

Уххх, хорошо! Вязкий туман в голове начал рассеиваться. Присев на пенек и достав из пачки сигарету, недовольно пересчитал. Всего семь осталось, а машина за нами приедет только в обед. Ничего. У Валеры должны были остаться запасы, не пропаду.

Когда в руке остался только скрюченный окурок, на поляну из кустов выкатился Серега. Вообще-то к его палатке вела извилистая тропа, но, судя по помятой физиономии и жажде в глазах, он решил срезать. Увидев бутылку в моих руках, Серый глухо зарычал и, как зомби, побрел в мою сторону.

– Мля, че вчера было? – прохрипел он, отрываясь от горлышка.

– Кто-то принес самогон, и после этого я уже ничего не помню.

Желудок содрогнулся предательским спазмом при воспоминаниях о количестве выпитого прошлой ночью. Недовольно поморщившись, проглотил вязкую слюну и обвел взглядом захламленную поляну.

– Толян кого-то сегодня убьет, – сказал я Сереге и кивнул в сторону разнесенной палатки.

– Так Толян уже уехал, я первым делом к нему в палатку пошел, а его уже нет, – тяжело дыша, оторвался от бутылки Серега.

Теперь я задумался. Зная Толика уже три года, я был просто уверен, что этот хомяк-переросток скорее отгрызет себе руку, чем бросит свое барахло. Встав, внимательно оглядел лагерь, и в глаза начали бросаться подробности, которых я сразу не заметил.

Разнесена была не только столовая палатка Толяна, но и большая их часть, в основном вещи были выкинуты на улицу, как будто собирались в спешке, также я не заметил около разгромленных палаток их хозяев, они что, все ночью умотали?!

Набрав побольше воздуха в грудь и представляя неудовольствие мозга, выраженное очередным приступом головной боли, я заорал:

– По-о-дъе-ем!!!

– Пошел на ЙУХ!!! – самый распространенный ответ в нашей компании на подобные заявления, но сейчас меня встретила тишина. Уехали без нас? В голове со скрипом завертелись шестеренки, пытаясь анализировать сложившуюся ситуацию. Двадцать четыре человека бросили лагерь и ушли ночью. Что могло произойти? Почему нас не позвали? Забыли?

– Серега, мне кажется, у нас проблемы, – массируя ноющие виски, я повернулся к товарищу. Он не ответил. Подслеповато прищурившись, тупо уставился в клочки тумана, стелющегося над протекающим рядом ручьем. Пытаясь вернуть его в реальность, я мягко шлепнул его ладонью по лбу.

– Саня, это че? – не обращая внимания на шлепок, Серега просто поморщился и указал куда-то за валун на краю поляны. Там была небольшая тропа, спускающаяся к ручью.

Кряхтя и постанывая, как две старые бабки, мы подошли ближе и залипли в странный орнамент, выдавленный в густой грязи на краю ручья. Не, я отлично понимал, что это такое. Я смотрю телевизор, регулярно гуглю форумы туристов и охотников. Ярко выраженный медвежий след. Расположение отпечатков пальцев, соотношение к центральной вмятине, все сходится… Кроме одного… Между краями слепка лапы хозяина тайги и символа России было около двух метров…

– Серый, у тебя телефон есть? Мой сел еще вчера, – спросил я, не сводя взгляда с отпечатка лапы и пытаясь понять, реален ли след или это все-таки пьяный развод от товарищей по рабочему цеху.

– А какая разница? Тут сеть все равно не ловит, надо к поселку идти… Твою мать!!! Саня, смотри!!! – Серега указывал куда-то вниз по течению ручья.

Сфокусировав затуманенный алкоголем взгляд, я почувствовал, как внутри меня сжался вязкий комок холода. Ниже по течению была запруда из поваленных деревьев, но сейчас их не было видно… Везде были трупы наших ребят, тела были разорваны на куски, как будто попали в мясорубку.

Около минуты мой мозг обрабатывал полученное изображение. По телу прокатывались волны разнообразных эмоций. Ступор быстро сменило горе, но его тут же затуманил страх. Паническая дрожь крепко вцепилась в мои конечности.

– Валим отсюда, – слова Сереги привели меня в чувство, и я ломанулся к палатке. Продравшись через кусты и впрыгнув в ботинки, я первым делом вынул свой нож из рюкзака и прицепил на пояс. Хотя кого я обманываю, что бы это ни было, оно порвало около двадцати человек и ушло, так что своим ножом я могу ему только когти подровнять. Надо валить отсюда! Сзади раздался треск ломающегося кустарника. Я с разворота махнул ножом и чуть не зарезал испуганного Серегу.

– Осторожней, бля, – шепотом засвистел Серый, оглядываясь выпученными глазами по сторонам. – Валим к дороге и в поселок бегом.

Молча кивнув, я развернулся и легкой рысью заскользил вниз по склону. Впереди было 25 километров по горам до поселка Никитино.

Глава 2

Предгорья Кавказского хребта

2 ноября 2017 года. 1:04

Объект «Альфа 9»

– Чтоб количество подъемов соответствовало количеству спусков! Да-а-а-а!!! – размахивал стопкой Антон и пьяно скалил отбеленными у стоматолога зубами. Добрую половину сборов он хвастался кругленькой суммой, отваленной в дорогой клинике за процедуру. Теперь он не упускал случая блеснуть белоснежной улыбкой. На фоне обросшего густой щетиной лица они смотрелись неестественно. Расплескивая содержимое рюмки, он запрокинул голову и влил в себя очередную порцию самогона.

«Уже восьмой тост повторил», – отметил я про себя. Гулянка была в самом разгаре. Озверевшие от одних и тех же рож в последние две недели и истосковавшиеся по женской ласке инструкторы с яростью и фанатизмом средневековых рыцарей уничтожали оставшиеся в лагере алкогольные запасы.

Сам-то я был довольно сдержан в плане любых допингов для организма. Не ЗОЖ, конечно, мог и покурить, и выпить, но все в меру, без фанатизма. В последний раз, когда я потерял голову, моя мать долго бегала по различным кабинетам, чтобы дело не дошло до суда. Этот урок я запомнил надолго. Теперь только легкий релакс, не более.

Щурясь от залетевшего в глаза дыма костра, я потягивал из термокружки крепко заваренный чай. Ночной лес здесь прекрасен. Его монолитную красоту не могли испортить наши пьяные вопли. Могучие стволы сосен, выросших на горных склонах, распускались над нами вечнозеленым покрывалом, которое давало нам защиту от ветра и жестких солнечных лучей. Огромные камни, покрытые столетним мхом, лежали здесь со времен динозавров. Не все чувствовали магическую ауру этого места, но я приезжал сюда именно за ней. Ощутить себя причастным к истории нашей планеты, стать ее частью.

Олег, проводник турфирмы из Краснодара, взял в руки гитару и в который раз затянул нашу любимую:

Я бегу по выжженной земле-е,
Гермошлем захлопнув на ходу-у,
Мой фантом стрелою белой
На распластанном крыле
С ревом набирает высоту-у-у.

Пьяные выкрики эхом метались между высоких сосен, в тени которых расположился наш лагерь. Кое-кто из ребят, не выдержав алкогольной интоксикации, уже мирно посапывал в палатках, но основная масса даже не думала расходиться. Травились старые байки, вспоминались смешные истории из жизни.

– Сиплый, помнишь, как мы тебе гусеничный трак в рюкзак затолкали? – тонко хихикал Каравай. – Ты его полдня тащил и матерился, что сил совсем нет.

Взрывы смеха всей нашей компании заставляли енотов, которые методично обшаривали лагерь под покровом темноты в поисках чего-нибудь вкусного, настороженно оглядываться, вспоминая недавнюю экзекуцию над их товарищем. Три дня назад в один из моих силков все-таки попался незадачливый грабитель. Мы, по всем законам суровых гор, организовали суд над полосатым воришкой и вынесли приговор. Визг мохнатого был услышан, наверное, даже в поселке, пока я хворостиной выдал положенные ему 5 ударов. После чего преступник с позором был изгнан из лагеря пинком увесистого ботинка под зад.

– Ты лучше вспомни, как к тебе в палатку уж залез, – кинул Сиплый ответку, – и как ты в трусах по лагерю бегал. Помогите! Помогите! Он меня укусил! Вызывайте спасателей! – кривляясь, он передразнил истеричные вопли Каравая.

Громкость хохота перешла на новый уровень. Если на Марсе есть жизнь, то сейчас мы подали очень четкий сигнал. Они обязательно заметят. Некоторые товарищи (уже сильно пьяные) попадали с бревен, задыхаясь от смеха. Я взглянул на часы – ого, уже половина второго, спать пора. Хотя… Машина только к обеду должна приехать, есть время выспаться. Если бы я только знал, что это решение спасет мне жизнь…

Я налил себе в кружку немного разведенного спирта и, выжав сверху лимон, цедил импровизированный коктейль. Ночи уже холодные, и накатить перед сном было самое оно.

Сиплый и Каравай уселись рядом, обнялись и, упершись лбами, что-то со смехом друг другу рассказывали. Невольно улыбаясь, я разглядывал друзей и думал, что завтра, как приеду, надо будет позвонить Наташке. С одной стороны, ее истерики меня достали, а вот с другой… Мышцы свело истомой, когда я вспомнил страстные вечера примирения после бурных ссор.

Вдруг из темноты вынырнула гигантская пасть, длинные клыки сомкнулись на головах обнимающихся товарищей и выдернули их из света костра, растворяясь в темноте. Бесшумно, только тихий хлюпающий звук напоминал о произошедшем. Все произошло настолько быстро, что было похоже на сонный мираж, наваждение. Охренев от увиденного, я привстал и посмотрел по сторонам. Несколько человек даже не заметили произошедшего. Другие растерянно глядели на остальных, некоторые с подозрением нюхали содержимое своих стаканов.

Истошный крик из палатки в темноте вывел нас из ступора. Впрочем, длился он недолго, через пару секунд визг сменился на треск ломающихся костей и довольное урчание крупного животного.

Выхватив из костра горящее полено, я включил налобный фонарь и попытался осветить неведомого хищника. Луч света, скользя по коре деревьев, уперся в огромный валун, поросший мхом. «Странно, раньше его там не было», – отметил я про себя. Вдруг валун, зашевелившись, развернулся. Свет фонаря отразился в янтарных блюдцах на мохнатой морде. Из темноты на меня выплывал свирепый медвежий оскал…

То, что в темноте я принял за мох, оказалось листвой и грязью, запутавшимися в густой шерсти гиганта. Из огромной окровавленной пасти свисала рука бедолаги, спавшего в разодранной палатке. Пару секунд мы, замерев, смотрели друг на друга. Потом медведь с хлюпающим звуком втянул остатки руки в пасть. Испуганно заорав, я швырнул в него тлеющее полено. Попав прямо в широкую морду хищника, деревяшка, осыпав медведя гроздью искр, упала ему под ноги.

Запахло паленой шерстью… Косолапый, взревев, встал на задние лапы, потирая передними обожженный нос. Ноги предательски задрожали, когда передо мной выросла почти десятиметровая махина. Рядом тоненько завизжал кто-то из ребят, не выдержав, он рванул в темноту.

Тут же собравшись, гигант кинулся в погоню, азартно поскуливая, как собака. Не прошло и тридцати секунд, как из темноты раздался предсмертный вопль несчастного.

Судорожно втянув в себя воздух, я начал действовать. Пинками разогнал ошалевших пацанов и швырнул груду дров в уже гаснущий костер. Спихнул пару бревен, на которых мы сидели, в сторону и закинул несколько горящих веток между ними. Парни, поняв, что я делаю, начали активно помогать строить огненную баррикаду.

– К-к-кабан, это что же происходит? – заикаясь, повторял Олег, помогая складывать огромные кострища. – К-как же это…

– Не знаю, не знаю я. Тащи, музыкант, – все, что я мог ему ответить, хватаясь за очередное бревно.

Буквально за несколько минут мы сложили четыре больших костра вокруг остатков нашей группы. Трое ребят отошли слишком далеко от огня в поисках очередного полена. Мелькнула быстрая тень… И лишь хрипы умирающих в темноте…

Сбившись в кучу между занимающимися пламенем грудами хвороста, мы с испугом ожидали возвращения этого ночного кошмара. Несмотря на исполинские размеры, медведь двигался практически бесшумно. Один из ребят рухнул на колени и начал молиться. В том, что мы его еще увидим, ни у кого не было сомнений. Так прошло еще несколько томительных минут. Он появился прямо передо мной. Бесшумно, как мираж, он медленно выходил из темноты, пожирая меня взглядом.