Часть I

Глава 1 – Первые катастрофы

Почему сейчас Даше вспомнилась вся эта жутковатая история с пропажей наших туристов на Канарах, она точно не знала. С тех пор прошло уже несколько лет, Даша выросла, незаметно для окружающих превратилась в соблазнительную во всех отношениях студентку с хорошей фигуркой и строптивым нравом, школа осталась в прошлой жизни, круг общения сменился, однако всякий раз, когда по поводу дня рождения или без повода вовсе она получала в подарок новенький телефон, ей начинало казаться, будто в пространстве образуется прореха, через которую видно ту парту, слышно покойную Тамару Андреевну, а Славка Хлебов хитро-хитро отводит глаза…

Самолёт летел в Вену.

Впереди были майские праздники, прогулки по неувядающему Шёнбруну, холодные и горячие яблочные штрудели, полдня криков на аттракционах в Пратере, плавание на кораблике вдоль Дуная и ещё много-много всякого разного, что может предложить увядающая столица одного из последних почти европейских государств Европы.

Даша скучала у иллюминатора.

– Закрой задвижку, – посоветовала сидевшая рядом мама.

– Зачем?

– Поспишь.

– Да не хочу я спать! – взвилась Даша, в очередной раз осознавая, что с некоторого возраста отдых с родителями – не отдых.

– Ну всё, всё, умолкаю, – пошла на попятную мама и повернулась к отцу, вероятно, затем, чтобы сообщить о происходящих с дочерью тревожных переменах.

Даше и самой не слишком нравилось то, какой не в меру взвинченной и раздражительной она внезапно для себя становилась, причём без видимого повода. Ну предложила ей мама не пялиться в планшет, а расслабиться и отдохнуть – что в этом такого? Уж точно не причина для того, чтобы взрываться…

Она отвернулась к окошку.

Рейс был вечерним. Когда они покидали Домодедово, начинались сумерки, и теперь полёт на запад сопровождался красиво розовеющим морем из облаков.

Одно облако показалось Даше каким-то странным. По цвету оно ничем не отличалось от остальных, однако лежало выше этого бесконечного ватного ландшафта и имело слишком правильную круглую форму, напоминая недоделанное на гончарном круге блюдце. Или даже сам гончарный круг.

Даша почувствовала лбом прохладу стекла.

– Маам, – позвала она, не оглядываясь. – Ты это видишь?

– Что именно?

– Посмотри, какое облако!

– Где?

Даша чуть отодвинулась и ткнула пальцем в иллюминатор. Она боялась потерять причудливую картину из вида.

– Где? – повторила мама.

– Да вон же! Погоди, сейчас я тебе покажу. – С этими словами Даша машинально перевела планшет в режим съёмки видео и направила крохотный глазок на облака. – Резкость, резкость, где же ты? Вот, смотри.

Теперь они обе видели на экране планшета розовато-белую чашу облака.

– Что это за штука? – вырвалось у мамы, уже толкавшей локтём папу, призывая его в свидетели. – Мне кажется или она крутится?

Даша только сейчас заметила, что мама, как всегда, права: облако явно вращалось вокруг своей оси…

* * *

– Константин Александров, – объявил ведущий конференции.

– Можно свет приглушить? – попросил новый докладчик, поднимаясь из зала в президиум и грустно глядя на блеклый прямоугольник, высвеченный проектором на импровизированном экране и показывающий меню общественного ноутбука.

Кто-то из местных знатоков услужливо сработал тумблером, и конференция погрузилась во мрак. Раздались нервные смешки.

– Так даже лучше, – поспешил заверить присутствующих Константин, чей профиль был единственным, что бледно светилось в темноте, если не считать яркого окошка над головами президиума. По окошку уже бегала стрелка курсора в поисках нужного файла.

Отыскав файл, Константин уверенно кликнул по нему, но как только видео раскрылось, нажал клавишу пробела и заморозил картинку с чем-то неровным и розовым.

– Прежде чем я покажу вам запись, два слова предыстории. Съёмка более чем непрофессиональная, делалась моей родной дочерью на то, что в народе называется «таблеткой», то есть на простенький планшет, однако делалась она в моём присутствии, так что за достоверность материала ручаюсь. – Константин уже поднял руку к шее, чтобы поправить галстук, когда спохватился, вспомнив, что сегодня позволил себе переступить через формальности осточертевшего дресс-кода и прийти в лёгкой рубашке-поло. – Съёмка велась с борта рейса СУ 2354, следовавшего по маршруту Москва-Вена тридцатого апреля сего года.

– В котором часу? – поинтересовались из зала.

– Ориентировочно в 20:30 по Москве. – Константин занёс руку над клавишей. – Сам я непосредственно этого не видел. Я сидел в проходе. Аномалию в облаках заметила дочь и призвала в свидетели жену. Я уже видел то, что сейчас покажу вам, в записи.

Неровности на экране ожили, и стало понятно, что это тучи, озарённые розовым закатом. Константин позволил зрителям свыкнуться с увиденным и снова поставил ролик на паузу. Достал из кармашка на груди лазерную указку и покрутил красной точкой вокруг одного из участков картинки.

– Обратите внимание вот на это завихрение. В отличие от остальных облаков, оно лежит выше общего уровня и, как видите, имеет правильную круглую форму. Хотя по фактуре и цвету ничем от них не отличается. Кроме того, если приглядеться, заметно, что оно вращается.

Картинка снова ожила и стала подёргиваться. Качество записи было весьма средним, и зрители невольно разделились на тех, кто видел даже вращение, и тех, кто не мог разобрать ничего. Последних, к счастью, оказалось меньшинство.

– Теперь смотрите внимательно, – послышался голос Константина, вместе со всеми наблюдавшего за большим экраном.

Облако покрутилось ещё несколько долгих секунд и исчезло. Только окружающая розовая вата пошла вспениваться взъерошенной гривкой.

– Вот замедленный повтор происходящего, – невозмутимо комментировал Константин. – Объект срывается с места и уходит за горизонт.

В самом деле, при почти покадровой прокрутке зрители увидели, как облако ни с того ни с сего резко отскакивает в левый нижний угол экрана, на мгновение замирает и почти по прямой линии, оставляя за собой лишь буруны, удаляется вдоль глади облаков к горизонту – в правый верхний угол.

– Можно включать свет, – распорядился Константин.

– Нет, погодите свет включать, – перекрыл начавшийся гомон сухой голос профессора Скрябина. – Константин Евгеньевич, верните-ка, пожалуйста, изображение к исходной точке, если вас не затруднит. Да, спасибо. Вот теперь хорошо. Итак, уважаемый Константин Евгеньевич, во сколько километров вы оцениваете размер этого вашего облачного объекта?

– Километров? – удивился кто-то из темноты.

– Моя дочь наблюдала этот объект около минуты, прежде чем начать записывать. За это время относительно самолёта, летевшего со средней скоростью 900 км/час, наблюдаемый объект сместился незначительно.

– Я это и предполагал, а потому спрашиваю, – заметил профессор.

– Дальнейший анализ покажет, но я пока оцениваю расстояние до объекта в 12—15 километров. При угловой величине в 20 градусов, я бы предположил, что размер собственно объекта составил порядка 2,5—3 километров.

Наконец, свет было решено включить. Константин исподлобья оглядел аудиторию. Профессор Скрябин что-то сказал своему соседу и стал делать записи в старенькой тетради.

– Простите, Костя, а ваша дочка не могла… хмм… как бы поправильней выразиться… выдать желаемое за действительное?

Вопрос исходил от совершенно лысого военного в генеральском мундире. Вообще военных в зале было по понятным причинам немало, однако «Брюс Уиллис» был такой один. В миру его звали Владимиром Николаевичем Петровым. И он всегда отличался здоровым скептицизмом.

– Могла, конечно, – усмехнулся Константин, прекрасно зная, что спорить не нужно ни с кем и ни при каких обстоятельствах, тем более при столь щекотливых. – Но в таком случае того же самого желала видевшая всё своими глазами моя жена и добрая половина левого борта рейса СУ 2354.

– И что говорили пассажиры? – решила не то поддержать, не то уколоть докладчика Вера Скрябина, профессорская дочь и по совместительству заведующая кафедрой генетики. – Ещё кто-нибудь снимал?

– Вы же знаете, как иногда рьяно бортпроводники соблюдают дурацкое предписание не позволять пассажирам пользоваться приборами во время полёта. – Константин покосился на Веру и оценил её раскрепощённый летний наряд. – Однако, как ни странно, по меньше мере ещё двое русских детей и один австрийский турист также успели заснять то, что вы только что видели. Ребята громко обсуждали, что у них получилось, а австриец был тоже не один и ходил потом по салону, показывая ролик спутникам по тургруппе. В интернете я пока эти видео не вылавливал, но не сегодня-завтра они там могут появиться.

– Ну, три человека – это, конечно, не «добрая половина», как вы изволили выразиться, – усмехнулся Брюс Уиллис.

– Владимир Николаевич, – впервые повысил голос в микрофон ведущий, – ваши сомнения всем понятны, только давайте по существу вопроса. У кого какие соображения относительно показанного? Константин Евгеньевич, вам первое слово.

Константин оглянулся на ведущего и благодарно кивнул. В этой роли сегодня выступал замдиректора по военным разработкам, отставной генерал армии Пичугин, Андрей Дмитриевич. Пичугин был, несмотря на преклонные лета, не только первоклассным инженером и разработчиком ряда ключевых моделей современного оружия, но и непосредственным начальником Константина. Собственно, включение его неоднозначного выступления в рамки закрытой конференции по новым технологиям было пичугинской идеей. Сам он едва ли стал бы будоражить умы коллег в таком масштабе. Но Пичугин, которому он показал ролик дочери чуть ли не в шутку, заинтересовался и велел «выносить из избы».

– По траектории и скорости движения очевидно, что объект при всей своей внешней природной структуре имеет явное искусственное происхождение. На замедленном повторе видно, что структура объекта во время старта, остановки и последующего ускорения не теряет форму и остаётся практически однородной. Как многие из вас, особенно у кого есть взрослые дети, знают, в последнее время в сети стало появляться немало фотографий и видеозаписей облаков необычной, не только причудливой, но и слишком правильной формы. Однако до сих пор никогда ни одно из подобных метеоявлений не демонстрировало чудес пилотажа.

– Китайцы, – громко сказал генерал Петров.

– У вас уже есть гипотеза, Владимир Николаевич? – поинтересовался Пичугин.

– Разумеется. Это китайцы. Как правильно заметил Костя, это их новое метеооружие. Маскируется под облака, панимаш, а потом ка-ак жахнет где-нибудь на Алтае, и прощай правительственные бомбоубежища!

Подобные выходки Брюсу Уиллису прощались. Широкие круги общественности знали о том, что генерал Петров ещё в чеченскую свару был слегка контужен. Узкие же круги доверительно помалкивали о том, что между бывшим и нынешним генералами существует гораздо более тесная связь, нежели видно непосвящённым. В отставку-то Пичугин ушёл, но, как слышал Константин, если бы не Петров с его связями в высших эшелонах, та злополучная история могла закончиться для шефа далеко не так мирно и удачно. Сама по себе история эта была тёмная, даже ближнее окружение замдиректора подробностями не располагало, знали лишь, что, как водится, не обошлось без женщины. Говорили даже, что иностранного происхождения.

– А ваше личное мнение, Константин Евгеньевич? – продолжал между тем ведущий.

Докладчик сделал вынужденную паузу. Он вспомнил, сколько времени на самом деле провёл в отпуске, украдкой от семейства просматривая тысячи роликов в интернете, роликов с тэгом НЛО или UFO, на которых всевозможные воздушные объекты висели в небе и демонстрировали восторженным наблюдателям свои причудливые формы, перемигивающиеся бортовые огни, плавное перемещение и многое другое, что заставляло поверить в их невыдуманность. Но Константин не верил. Нет, как материалист и в некотором смысле учёный, он, разумеется, не мог отрицать существование инопланетной и даже иномерной жизни, наличия эфира, которого «последователи» Менделеева и апологеты вредоносной теории, приписываемой Эйнштейну, недрогнувшей рукой вычеркнули из его оригинальной таблицы, возможности полости в Земле и уж тем более пустоты Луны. Однако НЛО в подавляющем большинстве роликов выглядели слишком надуманными, слишком по-земному, чтобы на их основе делать заключение о посещении нас неким космическим разумом. Конечно, были поразительные исключения вроде множества плазмоидов, следовавших по орбите за «шатлом», или светящиеся шары среди бела дня над Лондоном. Разглядывая их, Константин скорее интуитивно, нежели логически понимал, что к возникновению подобных световых явлений не могла быть причастна рука человека. Он был по собственному опыту уверен в том, что когда становишься свидетелем настоящего чуда, внутренний голос подсказывает, что это чудо, а когда нет – голос молчит, а логика посмеивается и предлагает толковые объяснения.

– На мой взгляд, – сказал он, облокотившись на кафедру и следя за реакцией профессора Скрябина, – в данном конкретном случае мы не имеем дело с доступной – будь то китайцам, нам, американцам или израильтянам – технологией. Все показатели – масса, фактура, размер, скорость – свидетельствуют о том, что в земных условиях подобный летательный аппарат не построишь. Поэтому я боюсь, что мне придётся остановиться на версии внеземного происхождения.

Зал ждал этого и отреагировал не так бурно, как предвосхищал Константин.

– А чего вы боитесь? – спросил Пичугин и сам же уточнил: – Нынче не те времена, когда за вольные мысли ведут на костёр. Из того, что мы тут увидели, я бы тоже сделал вывод, что ваша наблюдательная дочка запечатлела НЛО. С кем не бывает. – Он усмехнулся. – Коллеги, у кого ещё есть какие мнения?

За продолжением дискуссии Константин наблюдал уже из зала.

* * *

– Пап, ты слышал? – встретила его на пороге квартиры Даша, взволнованная и хорошенькая, как никогда.

Он подумал, что она сейчас поведает ему о своём очередном увлечении, которое случалось с ней почти каждую неделю, а по весне – так через день.

– И кто же он на сей раз? Англичанин?

– Ты о чём?! – Даша посмотрела на виновато улыбающегося отца и поняла, что он ещё не знает. – Мачу-Пикчу раздолбали! Сообщают, что там упала тарелка и разом снесла всю гору.

– Мачу-Пикчу? Тарелка? – Константин махнул из прихожей жене, которая шумела посудой на кухне. – А к экзамену завтрашнему ты подготовилась?

– Кстати, экзамен не завтра, а сегодня. Уже был, – обиделась на двойное невнимание отца Даша.

– И как? – Он сунул в шкаф неизменный рюкзачок и обнял дочь. – Справилась?

– Ты чего, не понял, что я сказала? Сейчас весь интернет будет это обсуждать. Настоящая тарелка! Час назад шарахнулась. В новостях передали.

– Ну, раз в новостях передали, значит, подстава. Вроде страшных эпидемий СПИДа, Эболы и прочего дерьма, которые, как выясняется, если вообще существуют, то усилиями совершенно конкретных людей. Если их можно так назвать… Оля, я жутко проголодался.

– Ты же собирался после заседания навестить Пичугина, – заметила жена, судя по голосу явно не застигнутая врасплох.

– Не сложилось. – Константин зашёл к себе в кабинет, которым после ремонта стала часть некогда слишком большой спальни, и машинально включил компьютер. Даша заговорчески следовала за отцом, чувствуя, что он лишь внешне не выказывает признаков интереса к услышанному, а на самом деле уже весь там, в Перу. – Ну так как сдала?

– Хорошо.

– Почему не отлично? – Константин, не стесняясь дочери, стянул джинсы и надоевшую за день рубашку и облачился в синий японский халат. В некитайском происхождении последнего он был уверен, потому что сам купил и привёз его из Киото, одной из древних столиц Японии.

– Потому что на «отлично» нужно повторять все эти глупости, которым нас учат, а я, как ты знаешь, привыкла сама думать. – Даша пристроилась за спиной отца, севшего к большому и уже призывно светящемуся монитору. – А наш ролик как твои старпёры восприняли?

Он не делился с ней своими планами. Вероятно, Ольга проболталась.

– Ничего. Решили международный скандал не поднимать. Будут высчитывать бортовую скорость объекта. Так что главного добиться удалось – нам поверили.

– Как можно не поверить, когда такое происходит… – Даша ткнула пальчиком в экран.