Глава 6

Московские гости покинули его кабинет только через два часа, и тут же к нему вломился генеральный.

– Радим, что происходит? – усевшись напротив, поинтересовался он. – У тебя опять неприятности? Сначала следственный комитет тут вынюхивал, теперь пара костюмов с корочками ФСБ.

– Нет, Егор Олегович, никаких неприятностей, – заверил Вяземский шефа, – просто они уточняли детали по тому делу с покушением. Так что все нормально. Если бы у них были ко мне вопросы иного характера, то не они бы пришли ко мне, а меня доставили бы к ним.

– Хорошо, – слегка расслабился шеф. – Быстрей бы уже этого маньяка поймали, город на взводе, бабы теперь в туалеты только парами ходят, и не только в ресторанах. Ладно, не отвлекаю, работай. Что у тебя по плану?

– С ООО «Сфера» надо вопрос уладить, – заглянув в ежедневник, ответил Радим, – хитрые, решили, что самые умные. Ну, да там ничего сложного, за сегодня-завтра решим.

– Решай. – И генеральный покинул кабинет.

Радим же, вытащив из пачки сигарету, отправился в курилку. Ему было, о чем подумать, предложение Платова интересное. Не хочешь в контору – не вопрос, едешь в Москву, проходишь полный курс, получаешь знание, сдаешь экзамен, и гуляй на все четыре стороны. Все за свой счет – и проживание, и кормление, но контора будет за тобой приглядывать, вольный художник под крышей местного управления, назначат куратора. На службу ходить не нужно, но, если случилась беда, берешь дело и решаешь проблему, работаешь, как считаешь нужным, никаких начальников, приказов, главное – результат. За успешно решенную проблему разовая выплата.

Прикурив, Радим уставился в зеркало. В принципе, неплохо, вот только что кушать? Оставаться работать тут? Не вариант. Его новая служба потребует мобильности и автономности. Каждый раз отпуск у генерального выпрашивать? Не, это плохая идея. Можно, конечно, под контору пойти, будет зарплата и командировочные, но к этому прилагается то, чего он очень хотел избежать, отцы-командиры, приказы, жесткие правила, определенный кодекс поведения. Нет, ему предоставят определенную свободу действий, но погоны и зарплата – это одно, а свободный художник на контракте – другое. Да, сейчас он пока что в деньгах не нуждается, этот коп его хорошо поднял, ближайшие полгода о бабле беспокоиться не придется. Можно, конечно, и дальше ездить по брошенным деревням, но такой улов раз на раз не приходится, слишком нестабильный заработок.

Тут в курилку ввалилась почти вся бухгалтерия, и в небольшой комнатке сразу стало тесно.

– Радик, что от тебя костюмы хотели? – поинтересовалась главный бухгалтер.

– Да все тоже, – туша окурок, ответил Вяземский. – Подробности выспрашивали, надеялись, что я еще что-то вспомню.

– Что, два часа? – с изрядной долей сарказма прокомментировала она ответ. – Какие-то они тупые, там твоей истории – две минуты.

Радим развел руками, ну, а что еще тут скажешь? Баба она была склочная, грубая, некрасивая, но далеко не дура.

– Ладно, Ирина Александровна, с вами здорово болтать, но нужно поработать, у меня еще пару звонков на сегодня, а то костюмы задержали, теперь бы успеть решить вопросы.

– Иди, Радик, иди, – напутствовала главбух, – тебе за это заплату платят.

Остаток дня он провел в бешенном темпе, один решенный вопрос тащил за собой ворох новых проблем. В пять вечера он разгреб свои дела и, подхватив сумку, покинул офис, кивнув на прощание Ксанке, которая, эротично выставив свою длинную ногу, меняла офисные туфельки на уличные.

– Радим, подожди, – крикнула девушка, вскакивая, но двери лифта уже закрылись, не успел придержать.

Правда, теперь из вежливости стоило дождаться ее внизу, но, если она желает заново завести шарманку о свидании, он сильно разочаруется.

Двери лифта открылись, и оттуда выскочила Оксана.

– Извини, что задержала, но есть кое-что, что ты должен знать. Тут в пятницу журналист крутился, ты как раз уехал, так вот, он ко всем лез с вопросами о тебе. Наш Гнус просто соловьем заливался. Если все говорили нейтрально или хорошо, то он не особо сдерживался.

– Позор пьянице и дебоширу Горбункову С.С., – развеселился Радим.

– Вроде того, – согласилась секретарша. – Так что будь осторожен.

– Спасибо, Ксан. А теперь поскачу я, время поджимает?

– Свидание? – заинтересовалась девушка.

– Нет, деловая встреча, так что, давай, до завтра.

Махнув рукой, он быстро вышел на улицу и направился к Ленд Роверу. И ведь сглазил, рядом с машиной пасся старший лейтенант федеральной службы безопасности Алексей Левашов.

– Ты хотел посмотреть, как мы работаем? – выдал он. – Поехали, Москва дала добро на твое частичное участие в деле.

– Поехали, – согласился Радим. – Куда?

– Городской морг, – задал вектор движения старлей. – Посмотрим, как ты с трупами, и не вековой давности, а посвежее.

Радим ничего не ответил, усаживаясь за руль.

– Это тот морг, что на Минской?

– Да, – кивнул Левашов. – Давай уже, двинем, и так из-за тебя задерживаемся, а у нас осталось всего три дня. Он убивает раз в неделю.

– Что за ритуал, выяснили? – выруливая со стоянки, поинтересовался Радим.

– Сейчас в морге выясним, – охотно ответил старлей. – Места, где погибли женщины, мы Гошей осмотрели, ничего не нашли, даже на свежем. Значит, знаки на телах. Сомнительно, что он просто убийца, с потребностью резать баб в туалетах. Нет, конечно, в зазеркалье разные уроды живут, но чаще всего к нам ходят практичные и циничные твари. И его методичность подтверждает это.

Радим кивнул, принимая ответ, и, следуя сигналу навигатора, съехал с главной магистрали на второстепенную. Энск был небольшим городом, всего четыреста тысяч населения, но пробки в вечерние часы в нем такие, словно он миллионник.

До морга добрались минут за двадцать. Алексей показал ксиву, и сотрудник поднял шлагбаум, пропуская их на закрытую территорию.

Платов встретил их возле лифта, ведущего в подвалы. Стоило им войти в холл, как он нажал кнопку вызова. Вместе с ними в кабину зашел молчаливый мужичок, лет сорока пяти, невысокий, слегка сутулый, одет в синий форменный халат.

Лифт быстро спустился в подвал. Выделенный сопровождающий быстро пошел по длинному коридору. Вяземский ощутил, как по спине пробежали мурашки.

– Есть у него чувствительность, Георгий Александрович, – радостно сообщил Платову старлей, – будет из него толк. Во всяком случае, смерть он почуял.