– Болезнь Вологодского, это, скажем так, профзаболевание Назгулов. Разумеется, не только тех, кто работает в "Когорте", но и тех, кого мы еще не смогли обнаружить. Она есть у всех, кто наделен экстраординарными способностями, как расплата за те блага, что дала вам природа. Хрен вас разберет, кто вы – отрыжка эволюции, или ее новое звено, но факт в том, что появление тебе подобных – явление закономерное. Ты, наверное, замечал, что Назгулы похожи между собой? Нет, не внешностью, разумеется… Я говорю о ваших талантах. Все вы – телепаты, пиро- и телекинетики в одном лице, и отличия бывают лишь несущественными. У кого-то лучше получается воспламенять кирпичные стены, у кого-то – развивать большую скорость в полете. Но вы все, в целом, одинаковы в своих отклонениях от общепризнанной физиологической нормальности. Ну и, пожалуй, вполне закономерно то, что и смерть у вас у всех одна.

Когда открываются способности Назгула? Только в критической ситуации. В момент острого психического напряжения или при опасности в организм выбрасывается большое количество адреналина, и именно он возбуждает у вас в мозгу определенные области, отвечающие за психокинетические способности. Все! Стоит запустить этот механизм, и пути назад уже нет – ты становишься Назгулом до мозга своих костей, и начинаешь использовать то, что даровано тебе природой, на всю катушку. Те, кто работает у нас – защищая клиентов "Когорты", те, кто избегает нашей конторы – дурят автоматы в казино, или грабят квартиры, влетая через окно последнего этажа. Вам кажется, что вы всемогущи, и если сравнивать вас с обычными людьми, то это и в самом деле так. Большинство из вас даже не догадывается о том, какая в нем скрыта сила.

Например, ты наверняка знаешь, что вам вовсе не нужны "Флайбы", чтобы передвигаться по воздуху? Вы можете летать сами, и даже более того, якобы летающая доска вам только мешает, ибо в ней нет ничего, способствующего полету! Вы поднимаете себя в воздух сами, своим телекинезом, а "Флайб" – лишь дань уважения человеческой психике, не привыкшей к тому, что человек может стоять на облаке. Просто твердое тело под ногами, да еще и, пожалуй, удобная площадка для переноса арсенала – оружия и источников незаменимого в бою жидкого металла.

Так вот, на перенос собственного тела по воздуху, равно как и на прочие ваши, Назгульские штучки нужно немалое количество энергии – именно ее вы и чувствуете друг в друге, по этому то и можете легко узнать друг друга в многотысячной толпе. А откуда взяться этой энергии? Из вашего же организма! В том то и заключается так называемая болезнь Вологодского. Вы пожираете сами себя изнутри, растрачивая за месяцы потенциал, отпущенный вам природной на годы! Да, именно так! А ты что думал? Что тот источник, из которого ты черпаешь свою силу, вечен?

– И сколько нам осталось? – спросил Денис, стараясь не выдать своего волнения. Он уже знал ответ, найденный в сознании Новоселова, но хотел услышать его.

– В зависимости от степени и частоты использования своего дара, от общего состояния организма, и от того возраста, в котором ты открыл в себе способности. В среднем, после того, как ты начал черпать энергию из своего внутреннего источника, тебе остается лет шесть. Максимум – десять, при очень экономном использовании.

– Сколько прожил Димка? Он, ведь, открыл в себе дар задолго до создания "Когорты"…

– Пять лет. Последние три из них он работал здесь, активно расходуя свои силы.

Новоселов умолк, тяжело присев на край стола и следя за реакцией Единорога. Он видел, что, не смотря на внешне непоколебимую броню, Назгул раздавлен и повержен обрушившимися на него фактами. Что ж, сам виноват. Начальство, даже в "Когорте", для того и существует, чтобы брать на себя некий груз ответственности, давая сотрудникам возможность спокойно работать. Именно по этому Носов и поставил его на эту должность, оспорив даже мнение Тени о том, что командовать "Когортой" должен лучший из Назгулов.

– Значит, – голос Дениса теперь звучал глухо и сдавленно, – Мы все умрем?!

– Да. Кто-то – раньше, а кто-то – позже. Но болезнь Вологодского не пощадит никого.

– Нужно беречь себя, не растрачивать силу впустую!

– Бесполезно! Ты просто не сможешь контролировать себя. Максимум, что у тебя получится – растянуть отпущенный срок до десятка лет.

– Как я могу заметить приближение конца?

– Мы пока не знаем, но возможно, что никак. Вспомни, как тебя ошарашил инфаркт Москвина? Ведь он, действительно, был здоров, как бык!

Денис задумчиво наклонил голову, и умолк на несколько минут. Новоселов терпеливо ожидал, когда же он "переварит" услышанное и примет решение. Наконец, Назгул заговорил вновь.

– Об этом не должны узнать остальные.

– Браво! – с издевкой воскликнул Новоселов, – Наконец-то, ты понял хотя бы это! Вообще-то, о болезни не должен был узнать даже ты, но уж больно убедительными были твои доводы!

На секунду взгляд Назгула вновь вспыхнул огнем и Новоселов тут же умолк, опасаясь вновь разбудить утихающий вулкан.

– Первым, о чем я подумал, было то, что в смерти Димы виновата "Когорта", поэтому то я и хотел узнать правду о происшедшем.

– Теперь то ты узнал все, что хотел?

– Да.

– Тогда слушай меня....

– Вы хотите, чтобы я разыскал убийц Димы?

– Да, именно так. Он был бы рад, если бы именно ты отомстил за его смерть. Найди их, сколько бы их не было, и полностью замети следы. Они видели Москвина в действии, и, возможно, уже рассказали дружкам о том, что зарезали Назгула. Информация о смерти одного из Девятерых не должна просочиться наружу из "Когорты". Более того, об этом не узнает даже ни один Когортианец. Ясно?

– Яснее некуда. Откуда поступила информация о смерти Димы?

– От девушки, которую он пытался защитить. Он дрался "когтями" и она отчетливо это видела, по этому то и решила, что перед ней Когортианец, и первым делом позвонила на наш дежурный телефон. В крайнем случае – ликвидируй и ее. Группа зачистки в твоем полном распоряжении....

Денис опустился на землю возле нужного ему дома, облаченный в традиционное черное одеяние Назгулов, отправив "Флайб" парить в нескольких метрах над крышей. Мыли пчелиным роем вертелись в голове, мешая сосредоточиться на задании. Димка, болезнь Вологодского.... Нет, об этом не должны были узнать другие Назгулы – пусть, лучше, продолжают жить полной жизнью, обеспечивая себя и своих близких и защищая порядок в городе. Пусть расходуют свою драгоценную энергию, не зная о ее скором истощении. Пусть! Все равно, это лучше, чем прожить остаток дней, проклиная природу за дарованный тебе талант и боясь лишний раз закрыть форточку при помощи телекинеза. Лучше, чем жить, в постоянном ожидании смерти. Остаток жизни нужно прожить так, чтобы потом о тебе кто-то вспомнил с благодарностью, прожить с пользой для себя и своих близких.

Как это не банально звучит – прожить так, чтобы не было мучительно больно.

Так что, пусть живут, радуясь жизни и не думая о смерти. Пусть живут, отдавая частичку себя "Когорте"… Не лучший вариант, но все же, более предпочтительный, чем стать медвежатником, открывая замки сейфов изнутри, работая на какого-нибудь криминального авторитета, вроде Кесаря, которого несколько лет назад убил один из Назгулов – Винт.

Он встряхнул облаченной в маску головой и шагнул в темный подъезд, под оживленный шепот перепуганных старушек на ближайшей лавочке. "Боже мой! Смотри, Назгул! Нам бы пару таких в 95-м – от чеченских террористов и следа бы не осталось!!"

Третий этаж, квартира направо. Остановившись напротив двери, Денис нажал на кнопку звонка.

– Кто там? – спросил за дверью приятный женский голос.

– Почта, – ответил Денис, одновременно проецируя в сознание собеседницы образ почтальона с сумкой за плечом. Сейчас, глядя в глазок, она видит не черного Назгула, а того, кого он хочет ей показать. – Комарова Наталья здесь живет?

– Здесь, – дверь приоткрылась, звякнула цепочка, и в проеме показалась голова женщины лет сорока с невообразимой прической.

Один мощный удар, и цепочка вместе со своим креплением отлетела в сторону. Женщина закричала, увидев перед собой вовсе не доброго почтальона, а черную тень, но Денис тут же зажал ей рот рукой.

– Я не причиню вам вреда! Мне нужно поговорить с вашей дочерью!

Она вся обмякла и медленно сползла вниз по стенке, отрешенно кивая головой.

"Мало того, что Наташеньку вчера чуть не изнасиловали, теперь еще и это…"

– Ей я тоже не причиню вреда, – успокоил ее Денис и направился в зал.

Реакция девушки на его появление была аналогичной реакции ее матери. Она сидела на диване, прижав колени к подбородку, стараясь стать как можно меньше и незаметнее.

– Не бойся, – мягко произнес он, – Ты не нужна мне. Мне нужно знать, кто были те сволочи, что напали на тебя вчера!.. Ты ведь знала их, не правда ли? По крайней мере, нескольких?

Она беззвучно открывала рот, пытаясь что-то сказать, но от шока не могла вымолвить и слова. Впрочем, Денису это было уже и не нужно. Поток беспорядочных мыслей в ее голове был для него так же ясен, как и слова.... Да, она знала кое-кого из Димкиных убийц, и именно по этому оказалась жертвой. Посиделки на лавочке с одним, потом подошел второй, за ним еще четверо, и все завертелось. Как ее бюстгальтер оказался в руках того, первого, с посиделок с которым все и началось, она уже и не помнила, да и не хотела помнить.

– Спасибо. – произнес Денис, уходя. – Вот только одна мелочь – никому не говори ни обо мне, ни о том, что произошло вчера. Я не хочу сюда возвращаться, так что, не вынуждай меня.

Он покинул квартиру, все еще ощущая ее страх перед черным гостем и слыша ее бессвязный поток мыслей, близкий к истерическому.

"Никогда… Никому… Никто не узнает, только уходи. Мне плевать на них, этих ублюдков! Кретины!… Они убили его?! Наверное, да… Идиоты!… Кто он был? Неужели Назгул?… Нет! Не хочу знать!… Никому и никогда!"

Денис вышел из дома, опустил перед собой на землю "Флайб", машинально шагнул на него и поднялся в воздух. Из микропор "Флайба" тут же вырвались сотни нитей жидкого металла, охватывая ноги Назгула и не давая ему свалиться с доски даже на самом крутом повороте. Механизм подачи жидкого металла запускался через имплантированный в мозг каждого бойца "Когорты" микропроцессор, соединенный с нейронами, а весь процесс "слияния" с "Флайбом" был доведен сознанием до полного автоматизма.

Первого убийцу звали Павлом Никифоровым – как помнила Комарова, он оглушил замершего, вдруг, во время драки Димку, ударом толстого сука по голове. Комарова была знакома с ним и помнила его адрес. Как звали того, кто всадил Димке в сердце нож Денис еще не знал, но намеревался выяснить это в скором времени.

– Ты еще кто такой?! – удивленно воскликнул Никифоров, выйдя из ванной и увидев прямо перед собой неизвестно как проникшего в его квартиру парня. Денис пробрался в квартиру через окно, оставив свою черную форму Назгула на парящем над домом "флайбе". Он хотел предстать перед убийцей Димки обычным человеком, но… с "когтями" на руке. Ведь именно таким они увидели Москвина…

– Мне известно, что ты с компанией дружков прошлой ночью пытался изнасиловать девушку. Она назвала мне троих и двое из них, на сколько я знаю, мертвы. Остаешься ты, но я знаю, что вас было шестеро. Если хочешь умереть быстро – назови мне адреса остальных!

Денис отчетливо заметил, как этот мерзавец побледнел от ужаса, когда он выпустил "когти". Необыкновенно приятное ощущение, когда крепкий и в тоже время послушный металл облегал его руку! Как же он хотел сейчас пустить их в ход! Но нет, сначала нужно узнать, что произошло прошлой ночью.

– Мы же убили тебя! – забормотал Никифоров, отступая к стене, – Ты же мертв!

Денис расхохотался, видя, что он принял его за убитого им Димку, но в смехе этом одновременно сквозили ярость и горечь.

– Я повторю свой вопрос еще дважды, а затем начну отрезать от тебя кусочки! – рявкнул Денис, взмахнув рукой перед самым носом Никифорова, – Имена и адреса!

В голове мерзавца вихрем роились мысли, и разобраться в них было не просто, но, все же, собрав волю в кулак Денис проник в его мозг, выискивая необходимую информацию. Теперь он знал, что произошло прошлым вечером. В деталях видел, как погиб Димка, роясь в воспоминаниях его убийцы....

Поздний летний вечер. Улица слегка освещена светом уцелевшего на доме фонаря и то и дело исчезающей за тучами луной. Звезд не видно совсем.... "Отличная ночь для Смерти и Зла" – как пели некогда братья Самойловы.

– Ну не упирайся ты! – шептал кто-то из парней, волоча упирающуюся Комарову и, одновременно, зажимая ей рот рукой. – Пойдем в подъезд! Нам и нужно-то всего пару минут! Ты же хочешь этого не меньше меня!

И вдруг кто-то, совсем рядом, закричал:

– Эй вы! Отпустите даму!

Все шестеро разом остановились. Казалось, еще секунда, и они бросятся в рассыпную, подобно первоклассникам, пойманным на курении в подъезде. Но их нерешительность длилась не долго. В конце концов, их было шестеро! Да и взыгравшие гормоны дали о себе знать.

– А ты еще кто такой? – вызывающе спросил один из них. – Шел бы ты отседова, пока зубы целы! А то, мы люди тихие, но когда нас достают, можем и рассердиться. Так что, давай, топай своей дорогой.

– Знаешь что, – ответил Москвин, подражая манере подонка, – Я даю вам три секунды, чтобы разойтись допивать пиво по домам, в противном случае, не все из вас и вообще туда попадут!

– Ну, мужик, ты сам напросился! Паша, подержи-ка эту шлюху, чтобы не вырвалась… Ребята, бей этого козла!

Димка пригнулся, уворачиваясь от удара несущегося на него со скоростью курьерского поезда главаря этой шайки, подсек его ногой, одновременно нанося удар кулаком в живот другого и не выпуская из поля зрения остальных. Прыжок, и Москвин, словно на пружинах, отлетел в сторону, готовый к отражению нового натиска. Блок, удар ногой, и еще один противник валяется на земле, скорчившись в комической позе от боли. Уклон.... Краем глаза он успел заметить, что главарь поднялся с земли и в его руке сверкнуло лезвие.... Удар! Ближайший к нему парень мешком рухнул на мокрый асфальт со сломанной мощным апперкотом челюстью. Нож мелькнул в каких-то сантиметрах от уха Назгула, а в следующую секунду рука, сжимавшая холодную сталь, хрустнула в железном захвате.

– Мочи его, мужики! – завопил главарь, крутясь волчком и обняв сломанную руку, – Пахан, что ты там стоишь?!

Теперь к потасовке присоединился и последний. Димка нокаутировал еще одного и одним прыжком отскочил на пару метров в сторону. Все трое, оставшиеся в строю парни были вооружены ножами, но его это мало волновало. Он тоже не был безоружен, а этим несчастным отморозкам еще никогда не приходилось иметь даже с Когортианцами, не говоря уж о Назгулах! Усилие мысли, и имплантированный в мозг микропроцессор послал сигнал к позолоченным браслетам на запястьях. За доли секунды кулаки сковал крепчайший металл, из которого на пятнадцать сантиметров выдавались чуть изогнутые лезвия – знаменитые "Когти" "Когорты", позаимствованные в одном из вторичных миров. Это была война, и он, в свою очередь, готов был ввести тяжелую артиллерию!

– Я же предупреждал! – с деланным сочувствием в голосе провозгласил Димка, всаживая лезвия в живот первому попавшемуся под руку парню. – Нужно было слушаться, когда я просил!

– У него перо! – закричал кто-то, но тут же захлебнулся собственной кровью, когда металлические когти проткнули насквозь его горло.

– Атас! – это кричал уже главарь. Димка с удовольствием пришил бы и его, но этот подонок был слишком далеко.

И вдруг мир покачнулся перед его глазами, а сердце забилось с поразительной быстротой

– Твою мать! – тяжело выдохнул он, опускаясь на колени. Сзади к нему подкрадывался Никифоров, с занесенной для удара дубинкой, слева подбирался главарь, нож которого поблескивал при свете луны.

Денис встряхнул головой, избавляясь от этого виденья. Он не хотел видеть, как умирает его друг. Его куда более занимала агония тех, кто был причастен к его смерти.

Значит, помимо этого, еще трое. Он найдет их! Теперь он знал о них все. Денис напряг мышцы правой руки, чувствуя, как масса облегающего ее металла резко увеличилась – он не знал, как работает устройство в его браслетах, телепортирующее жидкий металл на любые расстояния – это было делом техников, ему же нужно было знать лишь одно – по его приказу когти на руке могли легко трансформироваться в тяжелый меч.

– Ты Назгул, да? – дрожащим голосом спросил Никифоров, – И он тоже был одним из вас?! Мы, ведь не знали… Мы не хотели! Мы были пьяны!.. Не надо!

Металл со свистом рассек воздух, а затем с хрустом прошел через шею парня, отделяя голову от туловища.... Из сонной артерии фонтаном хлынула кровь…

Еще трое…

– Что с тобой? – удивленно и испуганно воскликнула Катя, увидев загипсованную Володину руку.

– Так, ерунда, – буркнул он в ответ, и усмехнулся – Шел, поскользнулся – упал. Потерял сознание, очнулся – гипс. Жить буду. Заходи!

После рабочего дня Катя чаще всего отправлялась именно к Володе. Спортивный, веселый, интересный, он просто очаровывал ее. Да и, чего уж скрывать, любовник из него тоже был отменный! Однако, в этот раз, похоже, придется обойтись без интима – какие уж тут плотские утехи с загипсованной рукой?…

– А сама то ты что такая убитая? – спросил он, впуская ее в квартиру.

– Да так, с Денисом сегодня поругалась, – отмахнулась она, хотя при воспоминании и его "Когтях" ее сердце екнуло в груди. – Заявил, что я плохо работаю.

– Денис?… А, это тот мудак, с которым ты в "Оверлуке" работаешь? Хочешь, я с ним разберусь.

Катя машинально окинула взглядом крепкую фигуру Володи. Еще несколько часов назад она была уверена в том, что ее парень (а если быть точнее – то один из ее парней) в состоянии показать кузькину мать любому, кто посмел бы ее обидеть. Достаточно было сказать лишь слово. Но теперь… Она живо представила, как "когти" Дениса входят в Володину грудь.

– Да нет, зачем же… – ответила она, стараясь не смотреть в Володины глаза, – Хрен с ним.

– И я того же мнения, – улыбнулся Володя. – Проходи, сейчас пива достану…

Уже темнело, когда Денис, по кошачьи грациозно приземлился на обе ноги, выпрыгнув из окна второго этажа квартиры только что ликвидированной жертвы. Спустя минут десять здесь уже будет группа зачистки, и уж после них то никаких следов не останется. Бытовая драка? Грабеж? А может парень просто таинственным образом исчезнет?

Теперь оставался лишь один – согласно запутанным воспоминаниям Никифорова, он и был зачинщиком. Главарем этой маленькой банды.... Владимир Теллурин. Котовского, 10. "Совсем рядом с родным институтом, – зло усмехнулся он, – Может быть он даже учится у нас. Может быть, я даже встречался с ним в коридорах…"

Улицы пустели. Не смотря длинные летние дни, чувствовалось, что время отхода ко сну все ближе.

– Мне пора домой, – произнесла Катя, высвобождаясь их крепких Володиных объятий (все еще крепких, не смотря на то, что обнимать ему приходилось левой рукой), – Скоро стемнеет.

– Ну и что? – ответил он, вновь положив ей руку на плечо. – Оставайся у меня, я по тебе так соскучился…

– За три дня, что мы не виделись? – Катя скептически усмехнулась.

– Да! – воскликнул Володя, – Ты даже не представляешь, как!