– Так вот, – продолжил Саав, – последняя вакцина, о которой я имею честь вам докладывать, дала очень обнадеживающие результаты. В наших лабораторных условиях тестовые образцы живой ткани провели после вакцинации неполных две недели и ни в одном из них, пока не выявлено не только никаких отклонений, но даже никаких побочных явлений.

– Пока. Это только пока, – раздраженно бросил Аркенаар, – а кто даст гарантию, что это не начнётся завтра?

Саав повернулся к военному, – Да, у меня пока нет гарантии, что завтра или послезавтра может пойти что-то не так, но позвольте вам всем напомнить, что к подобным результатам и близко никто не подбирался за всё время исследований.

Амун нахмурилась. – Но вы же понимаете, Саав, что есть разница в опытах здесь, и что будет в реальности, там. Мы не можем позволить себе повторить ошибки ваших предшественников.

– Хотя, – Амун задумалась, – двух недель нам, возможно, может и хватить, – и она посмотрела в сторону военных. – Я правильно говорю? Аркенаар утвердительно махнул головой.

Саав решил бить наверняка, показав всем, что он уверен в своих результатах. – Я думаю, что стоит отправить экспедицию на Землю и попробовать  в настоящих условиях мою вакцину. И я лично готов испытать это на себе.

И тут Саав остановился, вспомнив о странной фразе Амун, и уставился на правительницу. – Подождите, а на что же нам должно хватить две недели?

Амун обвела глазами всех находящихся в зале. – Думаю, у нас просто нет на это больше времени.

Правительница поднялась и подошла к голографической карте. – Сегодня ночью, мы получили данные от косморазведгрупп. В районе галактики Млечный Путь, вашей галактики, Саав, вашей, были замечены поисковые группы гефестиан. У нас, конечно, нет подтверждений, что они там находились по поводу Земли, и  возможно, что они там просто случайно оказались, но ни у кого не должно быть никаких иллюзий насчет их настоящих намерений. Мы все должны прекрасно понимать, что произойдет, если гефестиане узнают о Земле, и попадут туда первыми. Об их «подвигах» знают во многих галактиках, и на их совести, уже не один десяток, разграбленных и опустошенных планет. И наше счастье, что гефестиане никогда не слышали о нас, ибо всех нас постигла бы та же участь.

– Так вот, Саав, поясняю по поводу двух недель. Хоть у нас есть и некоторые другие варианты для переселения, но по ним у нас нет достаточной ясной базы исследований. Ни по геодезии, ни по биосфере, которая может оказаться для нас неприемлемой. И поэтому, поскольку других вариантов у нас сейчас нет, то я, руководствуясь, вверенной мне властью, и логикой наступивших событий, принимаю следующее решение. Мы незамедлительно отправляем военно-космический флот на Землю, с целью занять там важные стратегические точки, чтобы опередить гефестиан, в случае их возможного появления. И если вакцина, окажется действительно успешной, то мы будем готовить талан к переселению на Землю. Другого шанса у нас может и не быть. Вот почему мы так спешим.

Правительница повернулась в сторону онемевшего Саава. – Попрошу наших биохимиков и биологов, в кратчайшие сроки провести экстренную вакцинацию всех, кто будет участвовать в данной экспедиции.

Аркенаар резко встал. – Но мы пока не знаем, как поведет себя эта вакцина. Тогда будет справедливо взять с собой, и Саава, скажем, вместе с его семьей. Ведь если он так уверен в своих исследованиях,  пусть он это докажет на собственном примере. Если он готов рискнуть своей семьей, тогда и мы сможем рисковать десятками тысяч жизней наших солдат.

Амун  утвердительно кивнула. – Это вполне справедливо. Принято. Саав должен отправиться, вместе с вами. Или вы, Саав, всё же  не настолько уверены в своих результатах, чтобы сделать это? – спросила она, внимательно наблюдая за реакцией биохимика.

– Правительница, – начал было приходить в себя Саав, – в своих последних тестах я, конечно, уверен, но для чистоты исследования, может вначале пока отправить только меня, а потом уже принимать какое-то решение.

Амун категорически покачала головой. – У нас уже нет на это времени. Будете продолжать свои исследования, непосредственно в земных условиях. А если поедете вместе со своей семьей, то вы покажете всем, что уверены в успешности вакцины. И это вселит во всех уверенность. Поэтому Саав, вы рискуете не только семьей, вы рискуете всей нашей цивилизацией. Вы сами должны понимать, что теперь мы все зависим от вас.

Саав машинально кивнул, соглашаясь с доводами Амун, пытаясь переварить всё на него свалившееся.

Правительница улыбнулась. – Вот и отлично, Саав. А теперь вы можете сообщить об этом своей семье. А я пока убедительно прошу всех присутствующих, что информацию, услышанную здесь, нигде не распространять. Я сама скоро выступлю, с обращением к таланам.

Саав вышел из зала Верховного совета. Он был очень растерян, и в нём боролись противоречивые чувства. Он, наконец-то, сможет попасть на то место, где можно в настоящих условиях проверить всё, чем он занимался, но с другой стороны,  цена возможной ошибки была огромной. Но то, что спешить надо было, он также понимал и был согласен в этом с Правительницей. О гефестианах он, конечно, был наслышан, и тут Амун была права. Если те действительно туда сунутся первыми, то о переселении можно будет забыть навсегда.

Когда Саав вышел, Амун обратилась к присутсвующим. – Кстати, все члены высшего научного совета тоже могут быть свободны. Вы знаете, что необходимо делать, и вся вакцинация участников экспедиции теперь на вас. И оставьте, пожалуйста, все ваши подковёрные интриги и склоки в сторону. Попрошу обеспечить Саава всеми необходимыми ресурсами и полномочиями. Пора насмешек над ним уже прошла. Теперь мы все зависим от него. А теперь, я попрошу здесь остаться лишь членов совета высшей обороны.

Когда все учёные вышли, Амун подошла к окну. За окном шел мелкий моросящий теплый дождь.

Амун провела пальцем по стеклу,  – Такой чудный день, не правда ли? В такую пору, мне кажется, что может и не стоит вообще ничего менять. В это время Таураан так восхитительно прекрасен. Жаль, что это случается всё реже и реже.

Амун замолчала. Все затаились, предчувствуя, что правительница еще сомневается в том решении, которое она только что приняла.

Правительница повернулась от окна. – Аркенаар, а вы действительно настаиваете на полном истреблении землян? Неужели у нас нет другого выхода? И что нам делать с остальными представителями этой биосферы?

Аркенаар вскочил, становясь лиловым от гнева. – А разве кто-нибудь спрашивал об этом наших праотцев, когда им пришлось покинуть свою планету, и скитаться в безбрежном космосе в поисках нового пристанища? Верховная правительница, я думаю только о судьбах моих бедных соотечественников, и ради них я готов пожертвовать не только жизнью землян, но и своею.

– А как на всё это посмотрит Творец? – тихо спросила Амун.

– А как он смотрит на то, что творят гефестиане? Как он позволяет им вообще существовать? Перестаньте, Правительница, мы обязаны думать только о самих себе. Да и сам Творец, давно уже забросил наши измерения. Он давно предоставил нам самим решать проблемы своего существования, и до нас ему, совершенно нет никакого дела. Я, конечно, не понимаю, почему мы так цепляемся к варианту Земли, как нашего нового пристанища, но я вижу, что других достойных вариантов у нас сейчас действительно нет, поэтому безропотно выполню все ваши поручения. А что касается, остальных звеньев биосферы, кроме этих, якобы «разумных» существ – землян, то они не представляют для нас хоть какой-либо серьезной опасности. По крайней мере, на сегодня у меня нет сведений, свидетельствующих об обратном.

Амун произнесла уставшим, еле слышным  голосом. – Я услышала вас, Аркенаар. Ну что, вы уже определились с точками высадки и контроля?

Генерал вытянулся. – Да, Верховный Правитель. На данный момент на Земле пока существует, только один развитый центр силы, который может дать нам хоть какой-нибудь отпор, хотя это сложно будет назвать серьезным препятствием. Также мы сразу начнём устанавливать точки защиты, по всему периметру этой планеты, который создадут щит, аналогичный тому, который сейчас стоит на Таураане.

Правительница слегка помотала головой. – На вашем месте Аркенаар, я бы особо не обольщалась насчет щита. На нас не нападают только лишь потому, что наша планета при взгляде из космоса, уже давно не представляет никакой привлекательности для любого возможного захватчика. И защита от метеоритных дождей, это еще не полноценная защита от серьезных врагов. Амун, нахмурившись, замолчала.

– Правительница, так какой всё-таки будет ваш ответ, насчет землян? Аркенаар после выраженных сомнений в его талантах военачальника, выказывал нотки неудовольствия.

Амун тяжело выдохнула, – Хорошо, я ещё подумаю над этим. Только об этом возможном, я повторяю возможном, развитии событий, лучше пока никому ничего не знать.

– Правительница, это знает только руководство Верховного совета по обороне и вы. Воинским соединениям решение будет донесено только при подлёте к месту назначения.

Амун еле заметно кивнула. – Хорошо, все свободны. Я позже сообщу о своем решении.

Глава 2. Предместья Рима. Тэсия и Неро.

Римская империя. Конец мая 455 года н.э. Лация, предместья Рима. Поместье полководца Леонтия, тридцати семи лет от роду.

Леонтий в результате дворцовых интриг оказался не нужен правящему василевсу, вследствие чего был отстранён от несения военной службы, и ныне находился в отставке, и по этой причине проводил всё время с семьей в этом загородном поместье.

Майский день подходил к концу, и солнце уже было готово скрыться за горизонтом. На открытой террасе за ужином сидели сам глава семейства, массивный широкоплечий мужчина, его супруга Лидия, и специально прибывший из Рима гость, священник Дарион. На следующий день были намечены празднования, посвящённые десятилетней годовщине рождения единственной наследницы супружеской четы, Тэсии, ради чего и прибыл святой отец из столицы. Сразу после празднования Леонтий должен был отправиться в Рим. По городу ползли слухи, что король вандалов Гейзерих может оказаться в Риме, и что его военные суда в несметном количестве уже отплыли из Карфагена. Поговаривали, что сама Евдоксия, бывшая жена убитого василевса Валентиниана, а ныне ставшая супругой нынешнего василевса Максима, сама и позвала Гейзериха, чтобы тот отомстил узурпатору за убийство её мужа.

Василевс Максим, окружив себя не самыми умелыми, но искусно поднаторевшими в дворцовых интригах полководцами, спешно искал для своей защиты всех тех, кто попал в немилость прошлому правителю. Вспомнили и о Леонтии. Храбрый воин, имевший немало побед в своей истории, не мог смириться с участью виноградаря и хлебопашца. Тоска от вынужденного безделья периодически сменялась периодами неконтролируемой злости. Но и в том, и в другом случае этому немало способствовало неумеренное потребление вина. И полученное сегодня утром сообщение, что он должен отбыть завтра в римские казармы, будоражило его кровь. Наконец-то о нём вспомнили.

Он хотел было, не мешкая, тут же отправиться в путь, сразу после получения депеши о немедленном прибытии в Рим, завизированной самим Максимом, но супруга Лидия резонно напомнила ему о том, как ранее с ним обошлись римские власти. И что на его месте лучше немного выждать, чтоб показать им, как он недоволен незаслуженной отставкой. Кроме того, ведь завтра такой большой праздник у его дочери.

Леонтий нехотя согласился с доводами супруги, но после празднования он сразу же отправится в Рим. Терпение василевса тоже не стоит чрезмерно испытывать, да и сам он уж больно долго засиделся здесь. Он готов уже на ссылку в какой-нибудь дальний гарнизон, чем постоянно выслушивать эти римские сплетни. Он примет любое назначение, только не сидеть здесь без дела, и потому сейчас мысли Леонтия были довольно далеки от застольной беседы, и он почти не вступал в разговоры Лидии со священником Дарионом о предстоящих приготовлениях.

По сути, это была полностью её затея и вполне логично, что она ею и занималась. Лидия, в отличие от мужа, выбившегося в люди из семьи небольшого землевладельца, была хоть из не очень богатого, но весьма знатного римского рода и нахождение вне римской светской жизни для неё было невыносимо, и потому предстоящая церемония была для неё так важна.

Отец Дарион, молодой человек лет двадцати пяти, рано выбившийся в священнослужители, был весьма рад этому приглашению. Многие старшие по сану монахи отказались приехать к опальному Леонтию, но для Дариона это был шанс стать духовным лицом у такой знатной семьи, пусть сейчас и не очень обласканной властью.

Дарион, до сих пор ведущий беседу только с Лидией, решился привлечь внимание и главы семейства. – Леонтий, а это правда, что вандалы задумали поход на Рим?

Леонтий, которого наконец-то спросили о том, что ему может быть интересно, оживился и лениво махнул рукой.  – Да, бросьте, святой отец. Глупые слухи. У нас с Гейзерихом мирный договор, ещё со времён Валентиниана. Хотя, – Леонтий недовольно поморщился, –  после всех известных событий, с приходом во власть Максима, чёрт его знает, что на уме у этого вандала. Договор-то у него был с Валентинианом.

Дарион при упоминании чёрта поморщился и перекрестился. Леонтий продолжил, не обращая внимания на реакцию священнослужителя. – Но думаю, что это маловероятно. Гейзерих всё-таки умеет держать слово. А с другой стороны, боеспособной армии сейчас у Максима нет, как и нет тех, кто сможет ею управлять. Так что соблазн у вандалов, конечно, большой, напасть на ослабленный Рим.

Леонтий улыбнулся. – Отец Дарион, а может, вам не стоит вести такие разговоры с опальным воякой? Вас ведь и так в Риме по головке не погладят за ваш приезд сюда. Как я понял Лидию, никто же не захотел стать pater familias для нашей семьи. Зачем вам портить свою карьеру?

Дарион сложил руки перед собой. – Перед богом все равны. И богатый, и бедный, и свободный, и раб. Иисус, сын Божий, завещал нам любить всех божьих созданий, кем мы все и являемся, хвала Господу. И наш патриарх, августейший папа Лев Первый, неустанно говорит об этом. Все мы помним, как он смог заставить короля гуннов Аттилу воздержаться от насилия и грабежей. Верю, что его святейшество защитит нас и сейчас, и не допустит вандалов на наши земли. А я, скромный слуга Господа, прибыл сюда, чтобы покрестить вашу дочь. Это весьма богоугодное дело. Каждая душа должна попасть в господнее лоно, и он позаботится обо всех нас. И для меня, это большая честь – быть духовным наставником вашей семьи. Только позвольте узнать, как так случилось, что ваша дочь достигла такого возраста, а крестить её вы решили только сейчас?