Глава 2. Отложенная ссора

– Знал бы ты, как это меня напрягало, – не дочь потянулась за бокалом с чаем. – Каждый раз, когда я видела Марата, я могла думать только о том, что сейчас мы поссоримся. Пусть, я знала, что это будет не по настоящему – легче мне от этого не становилось. Ожидание этой ненастоящей ссоры с тем, с кем я даже не хотела ссориться – изматывало меня каждый день.

Все мои дни всегда начинаются одинаково: я просыпаюсь утром, я, как всегда одна. Несколько мгновений жизнь кажется мне не таким уж дерьмом, но потом я вспоминаю в каком мире живу. Хм, и еще над о мной, как Дамоклов меч – нависала эта неизбежность…

Нет, так было не всегда, изначально Марат меня лишь раздражал я считала его – приятным в общении, но абсолютно невыносимым и все. Поссоримся там мы или нет, помиримся или нет – все это меня абсолютно не волновало. Но, потом он начал мне нравится, нет ни как мужчина, конечно, я слишком давно потеряла всяческий интерес к противоположному полу. Как друг, не знаю, хоть нас и сложно назвать друзьями, как собеседник, с которым, иногда, все – таки приятно проводить время, даже просто поболтать.

Тут все и изменилось, бушующая ссора, о которой он предупреждал так давно, вдруг перестала быть каким-то неопределенным, не значимым событием. Над о мной навис чертов Дамоклов меч, который угрожал рухнуть каждую секунду. И, мне больше не было все равно.

Если сегодня Марат, еще мог пошутить, что мол: отложим на завтра, то однажды все-таки наступит день, когда он скажет ни это. И, это самое: «завтра» неизбежно приближалось с каждой секундой.

Теперь я просыпалась с мыслями: а не сегодня ли Дамоклов чем, наконец рухнет?

Спустя неделю синяк на шее от укуса заметно посветлел, почти сошли синяки на руке и подбородке. Я приходил к ней каждый день, но она не хотела разговаривать. Конечно, я был в курсе их «ненастоящей ссоры» с Маратом, но видеть покусанную не дочь, все же было крайне не приятно. Мне было интересно услышать, как они умудрились не по-настоящему поститься с таким результатом и настоящими последствиями. Но, сначала нужно было кое что прояснить: – Как поживает твой… румэйт (сосед)?

– Кажется он решил, что его признали царицей или богиней, – хмыкнула девушка, – и теперь, в связи с этим ему больше ни чего ни когда не надо делать. Я его еще с прошлого больничного ненавижу. А, сейчас, так в общем… убила бы.

Я его то же… недолюбливал. Раньше, он хотя бы выносил мусор, сейчас же просто валялся на диване по двадцать три часа в сутки. В остальное время что-то: требовал, выклянчивал или выпрашивал. Давно я уже собирался поговорить с ним «по-мужски» ну, насколько это возможно.

– Знаешь, я думаю, ему особо и не было до меня ни какого дела, – помолчав добавила не дочь. – Когда я была подростком в поселке сгорели почти все сараи. Это явно были поджоги, виновных не нашли. И, вот, спустя много лет одна моя знакомая призналась в тех поджогах. Много в чем призналась, как – будто ее заставил кто-то. В том, что специально, сломала несколько моих старых мобильников, которые я ей давала, потому, что у нее телефона не было. В том, что сваливала вину за те поджоги на меня. Просто: надо же было на кого-то свалить… Может, и еще что на меня свалила, чего я не знаю. К ней, он с радостью побежит, это здесь его, все время что-то не устраивает.

Молчание как-то затянулось: – Египтянин? – не дочь оглянусь. Когда-то раньше она называла меня Ромулом, теперь: оком или египтянином. Говорит, что понимает, что это все так же я, но теперь я ассоциируюсь у нее с другим образом.

– Может, все-таки расскажешь, что произошло? – я хотел, что бы прозвучало это как-то, как – будто между прочим. На самом деле меня это интересовало. Вот только – если она это поймет, то, возможно, и не станет говорить. Ага, женщины…и, еще теперь мне очень бы хотелось уже прояснить их отношения. Просто для себя. Мне вот, ни фига не понравилось то, что я услышал…

К то му же: я знаю, иногда она до сих пор сомневается, в том, что я, в общем, существую. И, она просто так болтает сама с собой. Когда-то я то же так думал на счет Ромула, теперь на счет масона…

– Я уже говорила, – отмахнулась не дочь.

– «Мы, наконец-то, поссорились» – это не объяснение.

– Говоришь прямо так, как – будто ты мой отец, – фыркнула девушка. – Может, я сама с собой говорю.

– Ну, тогда, может, сама с собой и поговоришь? – Как-то надо еще что-то добавить. – Не дочь, твое молчание меня то же изматывает, – Ее молчание это – бездна, пропасть, из которой фиг пойми что всплывет.

– Ладно, – несколько мгновений девушка смотрела в угол комнаты. – Не знаю, как это объяснить: «не отец». Марат, этот – Саурон, блин, он с самого начала говорил, что однажды мы поссоримся, сильно но не по настоящему. Потому, что ему надо поссориться с ними, теми, кто все говорит и делает наоборот.

– Да, любой был бы рад с ними поссориться, – честно ответил я. – Просто расскажи, как все было, – может, я зря мечтаю прибить этого Марата уже неделю?

– Готова? – спросил Марат, он, как всегда, сдержанно улыбался, – Тормози, вон там, – он указал в сторону, на неприметный поворот. Здесь и так жутко, ни людей, ни машин.

– Это – странно, Марат, это, я не знаю, почти самоубийство…

– Так, надо, Ир, – Марат полез за сигаретой. – Это не по-настоящему, вернее: по настоящему, но не на самом деле. Все «они» говорят, что они – это ты.

– Даже звучит, как бред… – покачала головой девушка. – Несколько лет назад, я бы подумала, что ты просто сбрендил. Те, кто все делает наоборот – существуют и они умеют поганить жизни.

– Поссоримся, напишем друг на друга заявления, потом помиримся – делов – то. Просто следуем плану. Как – будто тебе меня прибить ни когда не хотелось? – он улыбнулся. Затянулся еще раз и вытянул окурок в приоткрытое окно.

– Ни когда не думала, что скажу это, – девушка пожала плечами. – Но, я не знаю, как: вот так вот начать ссориться ни с того ни с сего и без повода. Вот, именно, сегодня я, блин, не злая.

– Так хотелось?

– Что?

– Прибить меня? – не сдавался Марат.

– Иногда, – пожав плечами, призналась девушка. – Но, сейчас я не злая, может, вся эта затея просто глупость? Марат?

В ее глазах что-то промелькнуло, обычно колкий взгляд, вдруг стал, как – будто, мягче.

– Марат, думает, что – нет, – кивнул Марат. – Слушай: они все делают наоборот, поэтому, что бы поссориться с ними, я должен поссориться с тобой, да, слушаю себя – звучит как бред, – хмыкнул он. – Ладно, без разницы. Только помни, что к тебе это не относится. Все: на самом деле, но не по – настоящему. Где шокер?

– Марат, – протянула девушка.

– Я: Марат, я – в курсе, – ответил парень. – Времени больше нет, Ир. Сохранила, что тебе там нужно было? На телефоне – разобью.

– Марат, – жалобно протянула девушка.

– И с очками попрощайся, сейчас сломаю.

– Мои очки, – девушка сняла их, и несколько мгновений растерянно смотрела на очки.

– Как только выйду из мест не столь отдаленных – куплю новые, – улыбнулся Марат.

– Лет через …цать?

– Да, ладно, – отмахнулся он, – пораньше. Через…пару дней.

– Ты – не нормальный!

– А то, – гордо кивнул Марат. – Ну, не знаю, если тебя это утешит: эта оправа тебе не идет. Поэтому я – зол. На очки, естественно. И, еще они: старперские…

– Там, других не было, – фыркнула девушка.

– Я знаю, я – там же покупал. Они уже… сломались. Эти я купил в другом месте. Где шокер?

– В кармане.

– Что? На улицу пойдем?

– Там холодно, – нехотя ответила девушка, посмотрев, на едва покрытую снегом обочину. – О чем, ты, в общем, думаешь? Я не затащу тебя в машину. Хочешь там валяться…я не знаю сколько?

– То есть подгузники в СИЗО ты мне приносить не хочешь?

– Нет!

– Ну, начнем, – Марат сцепил пальцы в замок, вальяжно потянулся в сторону. – Знаешь, – зевнув, протянул он. – Ты меня всегда бесила: эти заколки дурацкие!

– Какая заколка? – девушка подняла руки к голове. – Я не ношу ни каких заколок.

– Вот, эта! – он сдернул с нее очки.

– Ты ведь специально тогда заколку в моей машине оставила? – Марат помахал очками. – Ненавижу! – дужка очков лопнула в пальцах Марата. – Всегда мечтал это сделать! Ты просто хотела разозлить меня! Да?!

– Мои очки, – простонала девушка. Марат уже сломал их пополам и сейчас пытался отломить сломанную дужку.

– Вот тебе, твои дурацкие заколки! – Марат бросил в нее сломанные остатки от очков. – Не оставляй ты их где попало! Дольше проживешь, тварь!

Сейчас он действительно казался злым, таким злым она видела его один раз, наверное, это было в день знакомства, когда кто-то имел наглость посигналить Марату.

– Ах, ты так? – обиделась девушка и схватила с приборной панели очки Марата.

– Стой, дурыдна, как мы назад поедим?

– А, нефиг раскидывать свои носки по дому! – сломать очки оказалось не так просто, как она думала, пластмасса сломанной оправы больно впилась в пальцы. – Ай!

– Больно? – спросил Марат.

– Хватит валяться все время на диване! – она помахала перед ним сломанными очками. – Иди, сделай… что – нибудь!

– Ладно, – согласился парень.

– Что ты ладишь? Ненавижу тебя! Еще с прошлого больничного? Сколько можно ни фига не делать? – Девушка бросила в него сломанные очки, – Это тебе за… заколку?

– Я так и знал, что это была твоя заколка! – Марат схватил девушку за руку и дернул в сторону.

– Это были мои очки! – она уперлась другой рукой в бок спинки пассажирского сидения и попыталась пнуть Марата, не вышло. – Псих не нормальный! Меня бесит! – она тряхнула головой. – Бесит! Что ты вечно растележишь в машине свои оглобли! Так, что бы невозможно было взяться за рычаг переключения передач! Что бы твои оглобли не задеть!

– Эй, это ты действительно про меня говоришь? – ахнул парень. – Вот, твои очки! – одной рукой, он достал из бардачка какой-то предмет.

– Это, – девушка на мгновение замолчала, пытаясь понять что у Марата в руке. – А, ладно, отдай мои очки! – она потянулась за его рукой. Марат бросил предмет под ноги и схватил ее за вторую руку. Силой свел обе руки перед лицом и тряхнул.

– Зачем ты постоянно берешь чужие вещи? – он опустил ее руки ниже, по-прежнему крепко сжимая в запястьях. Его подбородок прислонился к ее щеке. – Думаешь весело потом выделываться на их хозяев? Это мерзко! Но, ты же не понимаешь! Если у тебя мои очки, то ты не становишься мной!

– Нужны мне твои очки! – фыркнула девушка.

– Ир, будет больно, я же говорил достань шокер, – Марат с силой укусил ее за верхнюю губу. Девушка вскрикнула. – Я не хотел.

Хватка на руках ослабла, девушка подалась в перед, высвободившейся рукой едва не заехав ему в глаз, вцепилась зубами в шею. Он ее оттолкнул, кажется, слишком сильно. Девушку отбросило к двери и то ли зашипев, то ли зарычав она потянулась за курткой на заднем сидении.

– Больной урод! – прошипела она, пытаясь нащупать карман. – Ты абсолютно невыносим! Я терпеть тебя не могу с самого первого дня! Твоя «харизма» – это просто злость!

– А, ты? У тебя разные глаза! Я, вообще, думал, что ты больная! – он вырвал у нее из рук куртку, перевернул и начал трясти, что бы вытряхнуть содержимое карманов. – У меня есть знакомый, с «нехорошим» заболеванием, так я его боюсь меньше, чем тебя! С ним, хотя бы в машине ездить не в падлу!

– Это правда? – девушка замерла, серо-зеленые глаза уставились на Марата.

– Чертов аутист! Ты абсолютно не умеешь общаться с людьми и ни когда! Ни чего! Не понимаешь! Ни каких намеков! Ни шуток! С Луны ты что ли свалилась? Но, нет: тогда бы ты знала о людях намного больше! – Марат тряхнул ее куртку сильнее, из карманов вылетело содержимое: электрическая зажигалка, которая включаясь с треском этакой минибензопилы, и Марату просто хотелось выкинуть ее из окна. Электрошокер упал в низ, пока девушка пыталась поймать газовый баллончик.

– Стой! – он выхватил баллончик и держал его немного в стороне от лица девушки. – Нажму! Не шевелись! Ни чего себе арсенал! – хмыкнул он. – Катаны там ни где нет? – свободной рукой Марат еще раз тряхнул куртку. – Черт! Больно цапнула! – он прижал куртку к шее. – Ир, мы переборщили немного, я не собирался про тебя ни чего говорить…

И, в этот момент где-то в недрах куртки пискнул телефон.

– Вот он где! – отвлекся Марат.

Девушка успела достать из-под сидения электрошокер. Марат молча покрутил мобильным телефоном.

– Не трогай! – она нажала на переключатель электрошокера.

Марат приоткрыл дверцу машины намереваясь выкинуть телефон. Раздался треск электрошокера.

– Черт, не могу! – прошептала девушка, опустив руку с шокером.

– Зато я – могу! – Марат выкинул телефон.

– Да, я тебя убью! – девушка кинулась на него, забыв про газовый баллончик, которым он ей угрожал. В ее глазах вспыхнула ярость. Вновь раздался треск электрошокера. В этот раз у нее все-таки хватило решимости.

– Марат, – девушка потрясла его за плечо. – Тебя реально вырубило? Ну, хоть, в машине…

Девушка выскочила из машины без куртки, поиски телефона не должны были занять много времени, Марат, выкинул его, даже без размаха, не мог же тот далеко улететь? Минут через пять она его все-таки нашла в обледенелой траве, метрах в пяти от обочины, в стороне от машины. Пальцы замерзли, сенсоры не слушались, пришлось просто сунуть телефон в карман. Какое время она стояла растирая замерзшие пальцы и думая что делать дальше? Теоретически здесь она должна вызвать полицию. Может, еще не поздно просто прекратить глупую ссору? Да, Марат говорил, что будет потом и почему им надо так поступить, но, сейчас она в это не верила… он, в общем, много что говорил, сейчас все казалось глупым.

А, вот укусил он ее по – настоящему, кажется часть лица уже начала распухать и на руках,наверняка, останутся синяки. Сломанные очки, за которые было обидно: какого черта она должна слушать этот бред за кого-то другого? Еще и страдать из-за этого? И еще та гильдия дурацкая: куча уродов, во главе с Маратом? Или кем-то другим? Да, без разницы.

– Да, пошел ты, Марат! – прошептала девушка, рука потянулась к телефону, как там вызвать полицию? Сто одиннадцать? Сто двенадцать? Блин, она же ни разу не звонила по этому номеру! Ладно, это не страшно, ее, все равно уже покусали… потом, она, как-то подозрительно долго пыталась описать ситуацию и где они находятся. Долго? Или ей так кажется? Она уже давно замерзла, в горле першило, нос перестал дышать. Зачем ей все это надо было?

Она повернулась к машине: Марат стоял возле пассажирской дверцы, держа в руках ее куртку. Ну, хотя бы с ним все в порядке… наверно. И, давно он тут стоит?

– А, что ты куртку не взяла? Холодно же? – Марат бросил куртку под передние колеса автомобиля. Сел в машину, завел ее и проехав по куртке остановился. Затем вылез из машины, поднял куртку и бросил ее в оледеневшие кусты: – Накинь куртку, заболеешь. – И, как ни в чем не бывало сел в машину, но тут же опустил стекло: – Там будешь ждать приезда ментов? А, то: ты осталась без заколки, я без… носков? Мы так далеко не уедим, – рассмеялся он. – Теперь задолбаюсь выгребать из машины: разодранные тобой носки и кучу переломанных заколок. Садись, заболеешь.

– Ладно, – прошипела девушка, но как только она подошла к машине Марат выскочил из машины, вырвал у нее из руки телефон, бросил его под ноги и несколько раз с силой наступил.

В общем, дальше я плохо помню. Помню, что мы пытались друг друга придушить: во всяком случае я его. Помню, как пытались выпихнуть друг друга из машины. Помню, что когда приехала полиция мы орали друг на друга матом, во всяком случае я, – нехотя призналась не дочь, смущенно глядя в сторону. – Потом в СИЗО чуть не оставили меня. Потом, мы оба сняли побои. Такая история… почти на последние деньги мне пришлось купить себе новый телефон, я купила такой же, как был старый, – не дочь показала новый телефон, – даже на следующую модель не хватило. Печально, но, ладно: мне и этот нравится.

– А, Марат?

– Его перевели в другой отдел, теперь ему, наверное. не в падлу… Вон он пишет: «Ира, я откинулся, давай поговорим», «Ира, почему ты молчишь?» и «Дурында, ты что обиделась?». Да, я обиделась! – я уже знаю: конфликт они через пару дней уладят и начнется «новая глава» в борьбе против проекций, но симпатии к этому Марату мне это что-то не добавляет.

Мне не нравится, что какой-то Марат ошивается рядом с моей не дочерью. После того, как Ева вышла замуж за Ромула, и не дочь появилась из не бытия, вместе с ней появился какой-то Марат, которого раньше и вовсе не было в этой истории. Получив «работу вне – пространства – времени», я думал, что теперь – то я легко разберусь со всеми странностями в деле Сомовых. Но, не тут – то было.

Теперь я жил в нескольких временных периодах: в одном я был брокером, талантливым и буквально знающим все о будущих взлетах и падениях акций. В другом пытался разобраться с делом Сомовых и найти следы присутствия некоего «Кукловода».

В третьем я жил своей обычной жизнью в своем времени, ну, ладно, не совсем обычной: как брокер я завещал все сам себе. Кто сказал, что это не честно? «Феникс» был на половину моим проектом, его изначально спонсировал брокер, которым был я.

В свободное, от всей этой рутины, время я пытался разгадать загадки масона. Звучало так: «понять, что он видел». Тень помог создать импровизированную копию того места, где он находился перед смертью. И, судя по фотографиям, даже условно верно расставил предметы, только что он этим хотел сказать, я пока не понял. Но, в мою, «мини версию» событий, как-то затесался желтый фантик от конфетки, в реальности его, конечно, не было. А, тень указывал на что-либо желтое, только когда хотел сказать, что это – ложь. Что бы найти правду – нужно всего – то лишь: понять, что он видел. Как именно я должен это понять – пока не знаю. Знаю, что все версии, которые я уже успел перебрать: ни к чему не привели. Но, оказалось, что переместиться во времена жизни масона я просто почему-то не могу.

С Сомовыми то же что-то не ладилось: в городе, в то время, действительно происходила какая-то чертовщина, по другому не скажешь. Между вероятностными событиями в изложении «Феникса» и реальностью все – таки была некая разница.

Сева, возвращался домой за ботинками, потом ушел и не вернулся. Роман, в ту ночь, в общем, не пришел домой. По дороги из полицейского участка он встретил компанию знакомых.

В какой-то момент девчонка слышит шум на чердаке и идет туда, чего-то пугается, не понятно чего, ведь там ни кого нет. Почему-то решает, что самое то, в данном случае, побежать, ни туда где взрослые, а к входной двери. Какое-то время не может открыть замок, потом выскакивает на улицу. Видит, через окно, на кухне четыре силуэта, но в доме трое взрослых. В этот момент Сомовы старшие переругались на кухне, переругались серьезно, но, в общем, все остались живы… Денис всю ночь болтал во сне. Так, я узнал, что он думает, что за Севой кто-то следит. И, или Сева находится под чьим – то влиянием, но, большего он не говорит, если я продолжаю спрашивать он всегда просыпается.

Тут и мне становится ясно, что это дело с наскока не решить, придется разбираться в более ранних событиях и надо поговорить с Фениксом.

Убийства все еще произошли в тот день, – пожал плечами парень с экрана монитора. Для каждого из нашей команды он выглядел по разному, для меня, почему-то выбрал такой образ. Ну, хотя бы перестал меняться по десятку раз за одно предложение.

– Это другая вселенная, альтернативное прошлое, как в фильмах? – ну, я уже не знаю, что еще предположить.

– Нет, – ответил Феникс. – Я, вот, сейчас сам не совсем понимаю, как это возможно, но предполагаю, что все, или почти все, что ты там видишь: не реально. Возможно это «Кукловод», возможно – нет. Если не забыл он сильный гипнотизер, ты видишь, то, что он хочет, что бы ты видел. А, не то, что на самом деле.