Глава 6

Джейн

Как только Нейт и здоровяк скрываются в темноте, с облегчением выдыхаю. Никогда в жизни я никого так не боялась, как этого мужчину с пронзительными карими глазами. Его тяжелый взгляд и зловещая энергетика пугают меня до чертиков.

Откуда он узнал, что я вру? Как понял, что я связана с военными? Телепатия? Вряд ли. Я ведь видела его дар в деле. Он управляет электричеством или чем-то подобным. Мимолетно смотрю на мой испорченный Глок, все еще лежащий на столе. Нейт не может знать, о чем я думаю, но он знает. Надо вести себя еще более осторожно и по возможности стараться не врать.

Но как это сделать, если они решили, что я сбежала из лаборатории и могу их туда провести? На самом деле с этим проблем не будет. Хоть я никогда и не была внутри тридцать седьмой, но сомневаюсь, что у нее другой протокол безопасности. А в таком случае, мне известен единый аварийный пароль для всех военных. Но как я объясню Нейту и остальным, откуда знаю код? Да и зачем им вообще в лабораторию? Припасы и медикаменты? Возможно. Но слишком сложно, на мой взгляд.

– Эй, Джейн? – вырывает меня из мыслей голос Зака.

Поднимаю голову и выжидающе смотрю на него.

– Что?

– Сколько в лаборатории таких, как ты? – нетерпеливо спрашивает он.

На мгновение меня снова пронзает страх. Таких, как я? Военных что ли?

– Таких, как я? – переспрашиваю осторожно, наблюдая, как Зак садится на стул, на котором еще недавно сидел Нейт.

Алистер остается стоять на прежнем месте.

– Подопытных, – подсказывает Зак, слегка подаваясь вперед.

Подопытных? Незаметно перевожу дыхание. Значит, Зак уверен в том, что я одна из одаренных, которых держат в лаборатории и проводят над ними эксперименты. Он не связывает меня с военными. Скорее всего остальные из этой компании думают то же самое.

Проблема лишь в том, что я не могу ответить на этот вопрос, ведь понятия не имею, какая задача у тридцать седьмой. Я не знаю, сколько там может быть людей, но судя по размерам здания лаборатории – немного.

– Немного, – наконец говорю я, стараясь не показывать свою неуверенность.

– Немного – это сколько? – нетерпеливо спрашивает Зак. – Десять? Двадцать? Тридцать?

– Не знаю, – признаюсь я и говорю первое, что приходит в голову. – Я видела всего несколько человек.

Зак лишь раздраженно фыркает, явно неудовлетворенный ответом. Но больше ни о чем не спрашивает, что позволяет мне незаметно перевести дыхание и немного успокоить нервы. Надеюсь, Нейт не будет спрашивать то же самое. Иначе он сразу же волшебным образом поймет, что я вру. А признаваться в том, кто я такая на самом деле, я не имею ни малейшего желания. Ведь в этом случае моя жизнь сократится до считанных секунд. В этом я более чем уверена.

Люди ненавидят военных, вряд ли они дадут мне время объясниться, когда узнают правду. В большинстве своем военные делают ужасные вещи не только из-за того, что им приказали, а потому, что им на самом деле нравится этим заниматься. У меня много примеров из ближайшего окружения. Мой отец был таким, как и капитан Харрис – командир моего взвода, как и офицер Холл, сопровождавший нас к лаборатории. Да что говорить об офицерском составе, большинство сержантов и курсантов, с которыми я проходила подготовку, такие. Возможно, я вообще единственное исключение. Но кто мне поверит?

– Джейн? – привлекает мое внимание Алистер, вырывая из мрачности, заполняющей мысли.

Устало смотрю на него, не зная, чего еще ожидать. Нового допроса? Неохотно подаю голос:

– Да?

– Что с тобой делали в лаборатории? – его голос столь участлив, что мне становится не по себе.

Исходя из этого вопроса, предельно ясно одно – им откуда-то известно о жестоких экспериментах над одаренными.

Качаю головой, не желая выдумывать какой-нибудь ужас. Я всего несколько раз бывала в подобных местах. И мне там не понравилось, хотя я и не бывала в святая святых, где и творится весь ужас. Говорить что-то, перенося это на себя, у меня нет ни малейшего желания.

– Ладно, – произносит Алистер, когда понимает, что не добьется от меня ответа. – Все это уже позади. Больше с тобой никогда не произойдет ничего подобного, я сделаю все, чтобы не допустить этого.

В горле встает ком, и я смотрю на Алистера с каким-то странным чувством. Он видит меня впервые в жизни, но уже предлагает защиту. Не ожидала, что в столь жестоком мире могли остаться добрые люди. И вдвойне не ожидала, что я когда-нибудь встречу их на своем пути. Да, надо мной не издевались в лаборатории, но жестокого обращения было достаточно и в гарнизоне. Пусть Алистер и не знает этого, но я все равно благодарна ему за заботу.

Прочищаю горло и сглатываю, чтобы протолкнуть навязчивый комок эмоций, застрявший в горле. Шепчу срывающимся голосом:

– Спасибо.

Алистер кивает, видимо, понимая мои чувства. Опускаю голову, потому что мне становится неловко. И стыдно из-за того, что я вру. Но надо быть последней дурой, чтобы рассказать им все о себе. Уверена, вся доброта Алистера растает, как дым, когда он узнает, кто я.

– Какая у тебя способность? – вдруг спрашивает Зак.

На секунду теряюсь, не понимая, с чего он вообще решил, что у меня есть какая-то способность. А потом до меня с невероятной ясностью доходит. Эти мужчины думают, что я была подопытной в лаборатории, что я одна из одаренных.

К горлу подкатывает паника. Такого я не предвидела. Ощущаю, как моя ложь рушится не хуже самого хрупкого карточного домика. Теперь мне кажется, что не только Нейт, но и все остальные видят меня насквозь.

Смотрю на ожидающих ответа мужчин, но не знаю, что сказать. Ведь у меня не было подобного варианта развития событий. Из-за смятения я даже не могу придумать мало-мальски правдоподобную способность, которую у меня не попросили бы продемонстрировать.

Пауза затягивается, и я с запинкой говорю, как есть:

– Я… у меня ее нет.

Ожидаю бурной реакции, но ее не следует. Алистер и Зак просто переглядываются, потом второй разочарованно вздыхает.

– Не проявилась, значит, еще, – говорит он и качает головой. – Похоже, такие случаи не настолько редкие, как мы думали.

Удивленно моргаю, глядя на него. А ведь точно. Из-за стресса я вообще забыла о феномене долгого проявления способности. Я слышала об этом, но никогда не видела таких людей вживую. Видимо, находящимся передо мной людям повезло больше. Не удивлюсь, если они и знают об этом гораздо больше моего.

– Ты голодная? – вдруг спрашивает Алистер.

Без раздумий киваю.

Во-первых, потому что хочу избежать дальнейших расспросов и надеюсь, что это поможет.

А, во-вторых, я и правда голодна. После прошлого задания я не успела перекусить. А сколько уже времени нахожусь здесь, мне неизвестно.

Зак поднимается со стула и отходит ко второму дивану, в то время как Алистер шагает к столу, поднимает с пола рюкзак и что-то достает из него. Через минуту уже принимаю еду из рук мужчины.

– Не против, если я сяду здесь? – спрашивает Алистер и кивает на место рядом со мной.

– Нет, – говорю я и двигаюсь к краю, хотя и без того уже забилась в самый угол.

Он садится с другого края, никак меня не стесняя. Откидывает голову на спинку и прикрывает глаза. Бросаю взгляд на Зака. Он сидит на другом диване и молча наблюдает за мной.

Перевожу все внимание на еду, которую дал мне Алистер. Удивленно смотрю на знакомые коробки. Эта еда принадлежит военным. На некоторых упаковках вижу надписи, характерные для отделения ARO в США, на других – в Канаде. Где они их взяли? Тут два варианта. Либо у них есть свои люди среди военных, либо они их просто украли. Оба варианта имеют место быть, потому что я сама яркий пример того, что не все военные любят свою работу.

Но я молча поглощаю пищу, никак не давая понять, что хоть как-то удивлена. Пью воду из бутылки, что ранее дал мне Зак, и тоже откидываюсь на спинку дивана. Телом завладевает приятная сытость, и я чувствую усталость и потребность в отдыхе. Но сначала… поворачиваюсь к Алистеру, встречаясь с его внимательным взглядом. Только теперь, когда он сидит так близко, понимаю, что у него действительно зеленые глаза.

– Спасибо, – благодарю его за еду. Алистер кивает, слегка улыбаясь уголком губ. А я спрашиваю. – Здесь есть туалет?

Он указывает на дверь в углу помещения.

– Там. – Когда я поднимаюсь, Алистер останавливает меня. – Подожди.

Он встает и проходит к столу, напрягаюсь, но Алистер всего лишь берет небольшой фонарик и протягивает его мне. Еще раз благодарю его и шагаю в указанную сторону.

Туалет оказывается крошечным. У дальней стены унитаз, слева от него раковина, в которой темнеет узкая полоска рыжего налета от воды. Над раковиной небольшое запыленное зеркало. В левом углу прямо из стены торчит душевая лейка, а пол под ней имеет небольшой уклон, в центре которого темнеет круглое сливное отверстие.

Закрываю за собой дверь и кладу фонарик на край раковины. Воспользовавшись унитазом, направляюсь помыть руки. Поворачиваю вентиль, холодная вода течет тоненькой струйкой. Тщательно мою руки, умываю лицо и смотрю на свое отражение. Освещение не дает полной картины, но я все же различаю круги под глазами и вижу растрепанные волосы. Распускаю их, как могу, расчесываю влажными пальцами и собираю заново.

За последние полчаса я успокоилась и привела мысли в порядок, а теперь мне предстоит выйти отсюда и через какое-то время снова встретиться с Нейтом. Рассчитывать на то, что он оставит меня в покое и не будет задавать новые вопросы, было бы глупо. Остается только надеяться, что Зак и Алистер расскажут ему все, что мы обсуждали, пока его не было. Но чтобы произошло что-то подобное, легче всего притвориться спящей или на самом деле лечь спать. Кивнув, мысленно утверждаю свой так себе план и направляюсь на выход.

Выключаю фонарик, закрываю за собой дверь и понимаю, что моему плану не суждено сбыться. Из темноты на пороге комнаты появляется сначала здоровяк, а следом за ним Нейт. Он смотрит слишком пристально, снова пробуждая мурашки. Ощущаю, как глубоко внутри просыпается волнение и зачатки страха. Я боюсь его.

Но к моему удивлению, Нейт совсем недолго внимательно вглядывается в мое лицо. Он отворачивается сразу же, как только Зак спрашивает:

– Что там?

– Военные, – говорит Нейт и, не глядя, кивает на меня, – ищут ее. Сейчас они схлестнулись с психами. До утра на поверхности делать нечего. Можете отдыхать.

До боли стискиваю указательный и средний пальцы левой руки в кулаке правой. Надеюсь, военные не смогут меня найти.

Стараясь вести себя как можно незаметнее, проскальзываю к дивану и сажусь все в тот же облюбованный мною ранее угол. Украдкой смотрю на Нейта и с замиранием сердца обнаруживаю, что он внимательно следит за мной. С волнением ожидаю, что сейчас Нейт спросит что-нибудь, но он молча отворачивается и уходит к другому дивану. Садится как можно дальше от меня. Облегчения от этого я почему-то не испытываю. Вижу ободряющую улыбку Алистера, дарю ему ответную, устраиваюсь поудобнее и закрываю глаза.

В этот момент, наверное, впервые в жизни у меня появляется желание проснуться в казарме. Подальше от переживаний сегодняшней ночи. Подальше от того, кто видит меня насквозь.