3

По утренней прохладе ехать было даже приятно, и я совсем расслабился, когда мул вдруг встал, как вкопанный. На дороге перед нами загарцевал на белом коне неизвестный в маске, широкополой шляпе (копии моей) и с пистолетом в руке.

– Святая Мадонна, Стрелок! – охнул Педро, вцепившись в поводья. – Прячьтесь, сеньор!

– С какой это стати? – не понял я и вынул револьвер, изготовившись к стрельбе. – И, главное, куда?

– Доброго утра, сеньоры! – крикнул незнакомец в маске. – Прошу прощения за то, что прерываю ваше путешествие, но я немного поиздержался… Одним словом – кошелек или жизнь!

Вместо ответа я выпалил в воздух. Белая лошадь взвилась на дыбы, а Стрелок в попытках успокоить ее и удержаться в седле потерял шляпу.

– Ах вот вы как, сеньор! – воскликнул он. – Ну что ж, считаю до трех, а потом начну стрелять…

– У вас курок не взведен, – любезно сообщил я, и юноша (а заметно было, что он намного моложе меня) на секунду растерялся. Пожелай я, вполне мог бы его пристрелить, но я не настолько кровожаден. – Знаете, Педро, по-моему, это никакой не Стрелок. Мне говорили, он мастерски управляется с револьвером, и что я вижу? Или местные бандиты не чета техасским?

Это явно задело грабителя за живое.

– Что, гринго, только в молоко умеешь палить? – выкрикнул он.

– Не только, – скромно ответил я. – Ну хорошо… видите во-он на той опунции цветок? Собьете его с этого самого места первым же выстрелом, я поверю, что вы действительно Стрелок.

– На что держим пари? – деловито осведомился молодой человек.

– Какое пари? – не понял я. – Я просто хочу удостовериться, что меня грабит прославленный бандит, а не какой-то молокосос, нацепивший дедушкину шляпу и не умеющий толком сидеть в седле!

– Ну что ж, сеньор, я докажу! – гневно фыркнул он и развернул лошадь.

– Стрелок обычно атакует на полном ходу, – подсказал Педро.

– Не надо, это жестоко. Видели, какая у него нервная кобыла? – негромко ответил я. – Убьется еще, чего доброго.

– И то верно, грех на душу брать… – кивнул возница. Наш мул только ушами прядал, но с места не двигался, а вот белая лошадь приплясывала на месте. – Я еще подумал: вроде все говорят, у Стрелка вороной жеребец, послушный, а тут, сами видите…

Юноша тщательно прицелился… Грянул выстрел. Опунция, как я и ожидал, стояла цела и невредима, цветок по-прежнему красовался у нее на макушке, будто у модницы на шляпке.

– Поздравляю, вы проиграли, – сказал я. – Трогаемся, Педро. И так много времени потеряли.

– Стрелок! – пренебрежительно бросил возница, сплюнул в пыль и взял поводья. – Промазал на милю! Я вон кнутом могу с уха мула слепня снять, а этот выпалил в белый свет!

– Вот-вот, Стрелка так же нахваливали… Ну, едем!

– Нет уж, постойте! – юнец подскакал к самой повозке. В прорезях маски яростно сверкали черные глаза. – А вы, сеньор, не удивите ли своей меткостью ничтожного бандита?

– Приятно слышать, что вы осознаете свой статус, – ответил я и встал. – Надеюсь, вы сделаете скидку на мои почтенные годы и не потребуете сесть верхом? Прекрасно. Тогда я буду стрелять навскидку, по вашему сигналу. Идет?

– А что на кону? – повторил он.

– Если я выиграю, вы снимете маску, – на ходу придумал я. – Если проиграю, так и быть, отсыплю вам десяток песо на бедность, а то у вашей доходяги уже мослы наружу торчат!

Он вспыхнул, но промолчал. Вблизи и впрямь было видно, что лошадиные бока напоминают стиральную доску, да и вообще кобыла выглядела неухоженной.

– По рукам, сеньор! – сказал он. – Приготовились? На счет три… И-и-и… Три!

Этот фокус был мне давно известен, сам сколько раз им пользовался.

Я картинно сдул дымок с дула револьвера и посмотрел на проигравшего. Меткость и твердую руку не пропьешь! Хотя нет, второе как раз пропить вполне реально…

– Ваша взяла, сеньор, – печально сказал горе-бандит и снял маску.

Физиономия у него оказалась довольно симпатичная, характерная для местных уроженцев. На вид парнишке было лет двадцать, но здесь рано взрослеют, так что ему могло оказаться и пятнадцать.

– Ты откуда такой взялся? – жалостливо спросил Педро, развернувшись на облучке. Мул невозмутимо шагал по дороге.

– Из долины, – хмуро ответил тот. Он спешился и вел лошадь в поводу. – Жили – не тужили, а тут… Был дом – не стало дома, все затопило. Мать кухаркой пошла к какой-то городской сеньоре, сестры, слава Иисусу, обе замужем в других деревнях, а мне куда деваться? Либо в рудокопы, либо в солдаты, либо на эту стройку. Тут как раз Стрелок объявился… Дай, думаю, подзаработаю, может, смогу в Техас удрать!

– Много заработал? – спросил я.

– Не особо, – фыркнул юноша. – Револьвер – это еще отцовский, с войны. Ну да его кому покажешь, те и пугаются. Не все ж такие смелые, как вы! Вот лошадь раздобыл и деньжат немного… На богатых-то не нападешь, с ними охрана, – добавил он, – а с бедноты взять нечего. Кобыла-то совсем старая, на убой вели.

– А скачет резво, – заметил Педро.

– Это она с перепугу. Так-то еле плетется, вроде вашего мула.

– Мой мул твою клячу догонит и перегонит! – рассердился возница.

– Так, угомонитесь, – попросил я. – Парень, как тебя зовут?

– Диего, – ответил тот. Что ж, я мог бы не спрашивать, тут куда ни ткни пальцем, попадешь в Диего, Хуана или Педро. Хотя поступать так не рекомендую, палец могут и отрезать.

– Есть хочешь?

– Еще бы, – облизнулся он.

– Тогда привяжи лошадь к повозке и залезай сюда. Перекуси и расскажи мне все, что знаешь о долине, стройке и… да вообще, все сплетни, какие вспомнишь, – решил я. Спина Педро выразила некоторое возмущение, но он промолчал. – Про Стрелка тоже рассказывай.

Диего не заставил себя упрашивать, а уж как обрадовался немудреным припасам…

– Про Стрелка проще всего, – сказал он, одним махом проглотив лепешку и ухватив вторую. – Появляется всадник на вороном коне. Бац-бац, охрану по кустам разогнал, денежки прихватил, знак свой нарисовал и исчез.

– Как знак выглядит, знаешь? – спросил я.

– А то. Его в Кампочите два дня с ратуши отскрести пытались, – фыркнул он. – Чем бы намалевать…

Я подсунул ему блокнот и карандаш. Диего, высунув от усердия язык, прочертил несколько линий, и я подавил желание протереть здоровый глаз (стеклянный тоже, запылился): передо мною красовалась руна тейваз. Ну да, я ведь уже думал об этом.

– Что ему нужно? – спросил я. – Слышал, он деньги и вещи раздает бедным, это так?

– Не знаю, сеньор, мне от него ничего не перепадало, – ухмыльнулся Диего. – А слухи разные ходят. То ли девушку его, то ли сестру гринго изобидели. То ли, как меня, из дома выгнали, а дома того уж нет. То ли землю обманом выкупили, ну, там, где железка пойдет…

– Погоди, какая железка? – насторожился я.

– Ну, где паровоз, – пояснил он. – Чтоб с рудников побольше да побыстрее вывозить, а то обоз пока дотащится… Там у кого за бесценок купили, пообещали, как достроят, сразу рай земной настанет. Кто сдуру подписал бумажку, теперь вот мается неприкаянный. А кого просто выгнали, особенно одиноких да стариков, кто за себя постоять не может…

– Значит, Стрелок – воплощение справедливости?

– Я, сеньор, неграмотный, что такое это ваше воплощение, не знаю, – Диего взял еще лепешку, – но только проку от него мало. Ну раздал деньги бедноте, и что? Все равно их назавтра за долги заберут и обратно повезут. Ладно еще еда… А уж мануфактуру жечь – вообще ума не иметь надо!

– Это у которой Джонс и Джонсон владельцами были? – ожил Педро, активно шевеливший ушами.

– Она самая. Полыхнуло на полнеба, я в горах был, и то видел! Думал, город горит…

– Так тряпки же, занялось да понеслось, – изрек возничий. – Хозяева разорились, рабочие все на улице. Теперь им только в рудники.

– Вот-вот… Куда женщине с детишками в рудники-то? На мануфактуре она хоть как могла работать, а тут еще и не возьмут!

Они заговорили о своем, а я задумался. Как-то очень уж много совпадений, и все дороги ведут в Кампочиту… Что ж, приедем – разберемся! А вдобавок…

Интересно, права ли Хуанита, предположив, что дед оставил ей земли в наследство? Разберусь, доверенность дает мне такое право.

4

Кампочита мало изменилась с тех пор, как я бывал здесь в последний раз. Небольшой сонный городок, где любая мало-мальски значимая новость становилась предметом обсуждений на многие недели. Яркие домики, зелень садов, вездесущая пыль…

– Куда едем, сеньор? – неуверенно спросил Педро, натянув поводья. – В гостиницу?

– Давай, – согласился я, переборов желание немедленно отправиться в мэрию. Не в таком же виде – я был весь в пыли.

– Сеньор, когда назад-то собираетеь? – опасливо спросил Педро.

– Не имею представления, – покачал я головой. – Так что отдохни да возвращайся домой, любезный. А я, когда понадобится, найму кого-нибудь здесь.

– Я вам скажу, кого, – деловито сказал он и посыпал именами родственников и знакомых, поясняя, где кто живет и сколько возьмет. Я слушал, кивал, но не запомнил и половины.

– Диего, что иы намерен делать? – спросил я, перебив поток красноречия.

Тот пожал плечами.

– Если в полицию не сдадите, продам лошадь, куплю поесть на дорогу да пойду к дальней родне. Может, там какая-нибудь работа найдется…

– Послушай-ка, – осенило вдруг меня, – погоди пока уходить. Мне придется ехать в горы, на рудники, а в одиночку как-то не хочется.

– Что с меня проку? – удивился Диего. – Сами видели, как я стреляю, а кляча моя только на бойню годится!

– Ничего, чтобы испугать кого-то вроде тебя, твой ветеран годится, большой, внушительный и бабахает громко, – улыбнулся я. – Даже если поверх голов выстрелить, уже недурно выйдет, да и лошади могут напугаться. Ну а против большого отряда такой же нужен, а где его тут наймешь?

– Это верно, – встрял Педро. – Мужчины все или на рудниках, или разбежались. Остались только малолетки да такие вот молокососы…

– Ну, сеньор, если вы заплатите, тогда я согласен, – поскреб он в затылке. – Хоть не с пустыми руками к родне явлюсь.

– Заплачу, конечно. Лошадь и впрямь продай и купи себе одежду поприличнее, – велел я. – Потом приходи в гостиницу и жди меня. Ну или разузнай пока, где тут купить лошадь и мула.

– Сделаю! – повеселел Диего. – Спасибо, сеньор, все узнаю!

На том мы и распрощались.

Ох, как же мне недоставало верного Ларримера – дворецкого, камердинера и няньки в одном лице. Если его первая ипостась мне сейчас без надобности, то вторая пришлась бы как раз кстати. Во всяком случае, Ларример не допустил бы, чтобы я надел помятый костюм.

«Изнежился ты, дружок, – попенял я себе, спрыгивая наземь и разминая затекшие ноги, – а ведь раньше на голой земле спал и не жаловался!»

Гостиница оказалась на удивление приличной: горничная живо привела в порядок одежду, поданный обед оказался сносен, а вино даже неплохим.

– Сеньор собирается к сеньору мэру? – почтительно осведомился портье, увидев меня при полном параде.

– Вроде того… Да, и не подскажете ли, где разыскать начальника полиции? – поинтересовался я. – И еще мне нужен поверенный.

– Сеньор хочет написать завещание! – воскликнул он и посмотрел на меня, как на свежего покойника. – Я сейчас кликну мальчика, он проводит!

– Зови, – кивнул я и вышел на улицу.

– Сеньор, сеньор! – тут же окружила меня стайка местной ребятни. – Дайте монетку, сеньор!

– Пошли прочь отсюда! – сурово шикнул на них мой сопровождающий, вихрастый мальчишка лет десяти. – Сеньор, меня звать Хосе. Я провожу, куда скажете.

Мальчишки загоготали, перебрасываясь фразами на местном диалекте испанского.

– Что-то он бледный! – говорил один, ковыряясь в носу.

– Ага, надо оставить на солнышке, – редложил второй, сплюнув через дырку на месте зуба. – Быстро подрумянится!

– Какие добрые дети, – похвалил я на том же диалекте. Надо же, еще помню кое-что! Мальчишки переглянулись и порскнули во все стороны, как вспугнутые воробьи, а я еще крикнул им вслед: – Да хранит вас святой Христофор!

Ей-ей, не знаю, за помощь в чем отвечает этот самый Христофор, но почему-то именно он пришел мне на ум.

Мой проводник хихикнул:

– Эк вы их ловко! И святого самого что ни на есть своего помянули!

– Что ты имеешь в виду?

– Ну как же, сеньор! Все знают, что святой Христофор покровительствует путешественникам и торговцам, а вы разве не путешественник?

– Да, действительно, – улыбнулся я.

Должно быть, какие-то обрывки религиозных знаний, вбитые в мою голову в воскресной школе, все-таки там задержались. Впрочем, иногда поражаешься, какие невероятные вещи умудряются помнить люди, благополучно позабывшие даже таблицу умножения…

– Вот она, ратуша, – указал мальчик.

– Погоди, зачем мне ратуша? – не понял я.

– Вы разве не к мэру идете? – удивился он. – Дядя так сказал.

– Дядя твой, наверно, неправильно меня понял. Мне нужен поверенный, это раз, и начальник полиции – это два. В любом порядке.

– Так бы сразу и говорили, – кивнул мальчишка и потопал дальше. – Участок – во-он он, только сеньора Гонсалеса там наверняка нет.

– Как это? До сиесты, – я взглянул на солнце, – еще далековато.

– Ну а что ему делать в участке? Там один только пьяница Лопес дрыхнет, да полицейские в карты играют, стены-то толстые, хорошо, прохладно, – со знанием дела ответил он. – Так что сеньор Гонсалес или у себя в асьенде, или уехал в горы искать Стрелка, вот!

– Что за таинственный Стрелок? – спросил я, рассчитывая на познавательный рассказ. – Столько про него слышал, но, похоже, это сказки…

– Ничего не сказки, сеньор! – обиделся мальчишка. – Его много кто видел, даже полицейские, но их было много, они обоз охраняли, и Стрелок не рискнул напасть, у них же у всех ружья, а у него один револьвер. Они за ним целый день гонялись, но он всё равно их обманул и скрылся, вот. Говорят, – понизил он голос, – где-то в горах есть пещеры, ну, старые рудничные выработки, вот он там и прячется. Полицейские туда забраться никак не могут, потому что только Стрелок знает тайное слово, чтобы кактусовый лес пропустил его в пещеру…

– Какой-какой лес? – среагировал я на это словосочетание.

– Кактусовый. Там, говорят, заросли выше дома, опунции толщиной в три обхвата! Прорубиться можно, да только кто ж добровольно в колючки полезет? – охотно продолжал Хосе. – А если насильно пеонов сгонят, так это ж шуму сколько, Стрелок услышит и другим ходом уйдет с конем вместе!

«Прекрасно, – подумал я. – Кактусовый лес, пещеры, потайные ходы… Настоящий приключенческий роман!»

– А еще, – вошел во вкус мальчишка, – поговаривают, что Стрелок вовсе никакой не пеон. И правда, откуда у него такой скакун, которого ни один конь догнать не может? И револьвер? И стрелять он точно умеет!

– Это ты на что намекаешь? – с интересом спросил я.

– Как на что? Вдруг это кто-то из молодых господ? – непосредственно ответил Хосе. – Им тоже не очень-то нравится, что тут всё гринго захватили! Вот, например, сеньор Гарсиа. Не который Хосе, как я, а который Матео… Отец ему оставил в наследство хорошую землю, дом… только оказалось, что он перед смертью подписал какую-то бумагу гринго, а толком не разобрался. Оказалось, это было все равно что завещание, поэтому сеньор Матео ничего не получил. Пришлось ему жениться на вдове с детьми, чтобы вовсе бездомным не остаться…

Я задумался. Хм, а это вариант!

– Вряд ли женатый человек станет носиться по горам в маске и грабить обозы, – сказал я. – Жена сразу заметит, что он куда-то пропадает.

– Ваша правда, сеньор, – кивнул Хосе. – Или вот еще сеньор Фернандес. У него только матушка и сестра, так их тоже хотели выселить за долги. Но он дошел до самого старого губернатора, и тот позволил платить в рассрочку. Правда, большую часть земли все равно отняли, но хоть дом оставили… И сеньор Фернандес был влюблен в одну сеньориту, но ее хотели отдать замуж за янки, который на губернаторских приисках был каким-то важным чином. Только она пропала, вот, да и его не видать. Поговаривали, это янки силком ее увез куда-то за океан.

Я встряхнул головой. Однако! Кампочита – городок маленький, все друг у друга на слуху, а сплетни разносятся со скоростью лесного пожара, так что ничего удивительного.

– Ее фамилия была случайно не Лопес дель Пьедро?

– Ага! – ответил Хосе. – Ее папаша тоже служил на прииске. Только его оттуда выгнали. Он из дома носу не кажет, служанка его, Мария, говорила, пьет сильно… Вам уже рассказали, да?

– Да, – подтвердил я. – Здесь намного проще, чем в большом городе: все друг друга знают, ничего не скроешь!

– Сеньор, вы из-за этого янки приехали? – живо спросил мальчишка.

– В некотором роде, – уклончиво ответил я. – Скажи, у этой девушки есть братья или сестры?

– Ага, есть, пятеро, – кивнул он. – Сестер забрала бабушка, сеньора Крус, а брат учится в пансионе в городе. А что?

– Просто интересуюсь, – вздохнул я и попытался сообразить, по какой линии эта бабушка.

Наверно, по отцовской, вряд ли бы отчим Хуаниты отдал родных детей матери Инес. Нет, все-таки система мексиканских фамилий может свести с ума: ребенок наследует фамилию деда по отцу и деда по матери, а жены не берут фамилию мужа. И поди вычисли, кто кому кем приходится, особенно учитывая то, что большого разнообразия имен тут не наблюдается…

Впрочем, самокритично подумал я, мало ли в Британии Джонов Смитов?

– Вот тут контора поверенного, – показал мне Хосе. – Вы в участок не ходите, нечего там приличному сеньору делать. Лучше съездите в асьенду к сеньору Гонсалесу, здесь недалеко. Вечером-то он точно дома будет!

– Спасибо, – искренне сказал я и дал ему пару песо за помощь.

Хосе умчался, сверкая босыми пятками в пыли, а я отправился к поверенному.

Сеньор Дельгадо оказался довольно упитанным рослым мужчиной. Наверно, тяжело ему приходится в такую жару, невольно подумал я, излагая суть вопроса.

Дельгадо похмыкал, угукнул, внимательно изучил мои документы, доверенность, задал пару вопросов и вроде бы остался полностью удовлетворенным. К слову, он отличался редкой немногословностью, казалось, говорить для него – непосильный труд, и реплики его были крайне коротки, хотя и информативны.

В результате наш диалог выглядел примерно так:

– Сеньор Дельгадо, скажите, верно ли, что губернатор Диас упомянул сеньориту Лопес дель Пьедро в своем завещании?

Последовал медленный кивок.

– Могу я на правах ее законного представителя узнать, что именно причитается ей согласно этому завещанию?

Дельгадо покряхтел, подумал, порылся в бумагах и выудил длинный список на испанском. Еще подумав, он аккуратно сложил лист таким образом, чтобы на виду осталось всего несколько строк, и положил его передо мной. Очевидно, прочие пункты не предназначались для моего взора.

Испанский я помнил неплохо (хотя разговорный знал куда лучше литературного, тем более юридическо-бюрократической разновидности), поэтому прочитал список и мысленно присвистнул.

Хуанита была не просто боГатай невестой. Она была фантастически боГатай невестой! Помимо круглой суммы в банке, акций самых разных компаний (в основном британских и американских) и доли в семейном предприятии (имелись в виду те самые рудники) щедрый дедушка оставил ей асьенду с романтичным названием «Роза Альба» неподалеку от Кампочиты, а также изрядный земельный надел.