Глава 4

В обеденном зале царит нездоровое возбуждение. Женихи объясняют ситуацию подошедшим на шум стражникам, а девушки беспокойно щебечут, будто стайка встревоженных птиц.

До ушей то и дело долетают обрывки фраз.

“Бесстыдство! Ударила жениха!”

“А он-то, он-то! В зверя стал оборачиваться, видели? Контроль потерял! Неужели из-за поцелуя Нанетт? Из-за ревности?

“Ох, что же между ними?! Это ссора влюблённых? А ведь леди Зарина на что-то такое намекала…

“Зачем он ударил магией? Сумасшедший! Сэр Майерс теперь может потребовать поединка! Невероятно! Завтра газеты будут только об этом!”

Если бы мужчины не перегородили выход, я давно бы уже улизнула, но мне остаётся лишь облокотиться на ближайший стол. Голова идёт кругом! Я удивлена случившемуся не меньше остальных. От милой и скромной Нанетт я никак не ожидала прилюдных поцелуев и пощёчин. Она поверила словам змеиной принцессы? Решила отомстить Симусу? Платок ведь явно предназначался ему! Что между этими двумя творится?!

Они влюблены? Но сколько они знакомы? Если это давние чувства, то зачем вообще участвовать в отборе? Почему они скрывают отношения? Может, между ними завязалась истинная связь? Или наоборот, дело в том, что чувства есть, а меток нет? Многие оборотни серьёзно относятся к истинности и без неё не готовы строить семью. Печально, но оказывается, я совершенно ничего не знаю о Нанетт! Судя по озадаченным лицам Катрин и Лисии, они тоже не ожидали такого скандального поведения от младшей сестры.

– Дорогие сэры и леди! – взволнованно говорит ведущий. – Пути сердец неисповедимы! Отбор – это про чувства и эмоции, и иной раз они заглушают голос рассудка. Поведение участников было оскорбительным и меры будут приняты! Не переживайте! Никто не пострадал, ситуация под контролем, но нас всех снедает любопытство, не так ли? Леди Николь, вы не против ответить на несколько вопросов?

Внутренне ёжусь, с тоской поглядывая на выход. Нет, туда не прорваться, придётся отбиваться улыбкой и ничего не значащими фразами.

– Да, конечно, – вежливо отвечаю, пробегаясь по лицам мужчин. Джаред на меня не смотрит, зато Гилберт не сводит царапающего взгляда. В глубине тёмных глаз мелькает алое пламя.

Маг одет в свой любимый чёрный сюртук, словно других цветов для него не существует. Ровный ряд застёгнутых пуговиц тянется вверх и упирается в треугольник челюсти, нос торчит на бледном лице как орлиный клюв.

В голове мелькает мысль: “Может ли он быть убийцей, которого мы ищем?”

– Я слышал, – говорит Леон, – что вы ближе всех в вашей семье общаетесь с Нанетт, это правда?

– Да, наверное, это так, – киваю, переключая внимание на разговор.

– Тогда скажите, ваша сестра приготовила платок именно для сэра Майерса?

– Могу лишь подтвердить, что она сделала его для человека, который ей нравится, – мило улыбаюсь я.

– Но хотя бы откройте секрет, что связывает сэра Симуса и вашу младшую сестру?

– М-м, это слишком личное. Я не могу раскрыть такую информацию, но уверена, они решат свои разногласия.

– Что, даже не намекнёте?

– Нет, извините.

– Но я же умру от любопытства! – восклицает Леон. – Вам меня совсем не жаль?

– Очень жаль, но жалость – не то качество, которым должна руководствоваться принцесса, не так ли?

– Верно, – сверкает зубами Леон. – Хотел вас подловить, но не вышло. Так и быть! Раз не желаете раскрывать чужие секреты, то раскройте парочку своих! Скажите, вы приготовили какой-то подарок для женихов? Вам есть что нам показать?

– Я оставлю подарок на другой раз. Сегодня я думала выбрать роль зрителя… но меня зовут дела.

Леон не успевает ответить, как в зале раздаётся весьма громкий смешок. Зарина демонстративно щёлкает веером и, пододвигая к себе кружку с чаем, говорит одной из своих подпевал:

– Да ясно же, что ей нечего показать. Такая же неадекватная, как и её сестра.

Что?!

Стискиваю кулаки. От поднимающейся внутри волны гнева, щёки опаляет жаром. Это уже переходит всякие границы!

– Леди Зарина, – я делаю к ней шаг, – вы сейчас прилюдно оскорбили меня и мою сестру!

Змеиная принцесса вскидывает острый взгляд:

– Оскорбила? – притворно удивляется она. – Я лишь констатировала факт, весьма забавный, к слову. Ведь кролики считаются миролюбивыми и спокойными животными, но Аштария – особый случай. Может, имеет место мутация?

В зале посмеиваются, некоторые прячут ухмылки за покашливаниями. Леон не вмешивается, зато Джаред чуть выступает вперёд, внимательно прислушиваясь к происходящему.

Внутри меня будто закипает вулкан, внутренний кролик недовольно ударяет задней лапой. Сделав несколько резких шагов, я оказываюсь возле столика Зарины. Она смотрит на меня снизу вверх, но с таким видом, будто богиня взирает на букашку.

– Что с вами, леди Николь? – противно улыбается она. – Не делайте такое лицо, я же пошутила. Вы юмора не понимаете?

Мне натурально хочется, как в дурной театральной постановке, с криком вцепиться Зарине в волосы. Какого демона я вообще должна её терпеть?! Мне даже этот отбор не сдался! И что обо мне подумают – совершенно наплевать!

– О! Так это юмор у вас такой?! – говорю я. – И как я сразу не догадалась!

– Извините уж, но вы в целом не очень понятливая, – скалится змеюка. – Как и вся ваша семейка.

Кровь ударяет в лицо, в голове будто что-то щёлкает. Это предел! Мой кролик внутри сжимается для прыжка и атаки. Запахи обостряются, зрение сужается до одной точки. Зверь Зарины словно чует опасность и стягивает кольца, но сама девушка ничего не замечает, не чувствует, как я тянусь к её змее… Мои губы говорят:

– Зарина, вы невероятная…

– Николь, хватит! – вдруг раздаётся рядом голос Лисии.

Я вздрагиваю и наваждение отступает. Перевожу растерянный взгляд. Оказывается, сестра успела подойти к столику с другой стороны и теперь расслабленно стоит возле змеиной принцессы с видом заядлой подружки.

– Сестрица, чего ты прицепилась к принцессе Зарине? – тягуче спрашивает Лисия. – Она ведь просто шутит.

– Но…

– Во всех государствах свой особенный юмор, тут можно отнестись лишь с пониманием и добротой, правда, леди Зарина?

– Именно, – хмыкает змеиная принцесса, поигрывая веером.

– Кстати, Николь, – улыбается сестра, – ты не против уступить мне очередь на демонстрацию подарков? Я приготовила невероятно весёлое представление. Как раз будет в тему беседы.

Я хмурюсь, не понимая, ждать мне помощи, или ещё одной подставы. В груди жжёт от гнева и тревоги.

– Ну так что? – спрашивает сестра, хитро щуря глаза.

– Я не против…

– Прекрасно! – радуется Лисия. – Дамы и господа! Встречайте образец искромётного юмора! Номер называется …

Тут сестра подхватывает со стола кружку с недопитым чаем и под всеобщий испуганный вздох переворачивает её на дорогую причёску Зарины.

– … "Мокрая змея!"

Подпевалы по-собачьи взвизгивают, зал вздрагивает. Зарина в бешенстве вскакивает, с грохотом роняя стул.

Чай коричневыми струйками стекает с волос змеиной принцессы на её лицо, капает на плечи, остаётся пятнами на дорогом платье.

Ошарашенно моргая, Зарина стирает капли чая с аристократичного лба. Вид у девушки такой, как если бы перед ней разверзлась земля, а из дыры выглянул розовый волкорог.

– Невозможно! Как ты… как… – бормочет она, явно не в силах поверить, что какая-то травоядная букашка посмела оскорбить саму “змеиную богиню”. Вот только с прилипшими ко лбу волосами, неровно смазавшейся пудрой и потёкшей тушью, она больше похожа на мокрую курицу.

Её зрачки – острые иглы, на висках угрожающе серебрится змеиная чешуя.

– Как ты пос-с-смела, дрянь! – свистяще шипит принцесса. – Ты ответиш-ш-шь за это! Я тебя…

Она хочет сказать что-то ещё, но её перебивает чей-то некультурный смех.

Все как по команде поворачивают головы. Источником веселья оказывается Джаред.

– Ну наконец-то! – зубасто ухмыляется он. – Хоть что-то по-настоящему весёлое на этом празднике скучных мелодрам! Остудили атмосферу, так сказать. Эй, Майерс, как тебе шоу?

– Весьма забавно, – отзывается тот. – Кстати, я слышал, чай используют для густоты волос.

– Не только! Он ещё нервы успокаивает и для чешуи полезен!

Другие женихи тоже перестают сдерживать улыбки, кто-то даже смеётся в голос. Кандидатки хихикают в раскрытые веера.

На Зарину страшно смотреть. Красивое прежде лицо искажено уродливой злобой. Я так и вижу, как яд подкатывает к её горлу, рвётся к губам, но она раз за разом сглатывает горькую желчь.

– Что с вами, леди Зарина? – Ничуть не смущаясь, Лисия крутит кружку на пальце. – Не делайте такое лицо, я же пошутила. Вы юмора не понимаете?

– Пош-ш-шутили?!

– Есть в Аштарии давняя традиция. Мы отвечаем шуткой на шутку. Знаете, как глаз за глаз, но в доброй манере. Мы всё-таки кролики, а это, как все знают, существа совершенно безобидные. Добрые и пушистые до тех пор, пока их не трогают, конечно.

Я во все глаза смотрю на Лисию, мне хочется расцеловать сестру в обе щёки! Самая настоящая лисица! Как же я рада, что она на моей стороне!

Заметив мой взгляд, Лисия подмигивает хитрым глазом.

“Спасибо”, – говорю одними губами. Она чуть кивает и вновь переводит взгляд на Зарину. У той в нервном тике дёргается щека, пальцы сжимаются на дорогом веере, ломая слюдяные пластины в труху.

– Ты… ты-ы-ы! – взвизгивает она. – Гадина!

– Нет-нет, вы перепутали! Гадина тут вы, – невинно хлопает ресницами Лисия. – Ведь так называют змей, правда?

– Хрш-ш-ш… – принцесса захлёбывается желчью.

Мой тонкий кроличий слух улавливает разговоры кругом.

“Ого, как Зарина несдержанна! — шепчутся кандидатки. – Ситуация неприятная, но и она ведёт себя как деревенщина! Даже зверя удержать не может! Пара капель чая и холодная аристократка превратилась в невоспитанную простолюдинку! Куда делось её знаменитое достоинство? А строила из себя невесть что!”

Зарина зыркает по сторонам, сжимает зубы и медленно выдыхает, пытаясь справиться со злостью, но глаза её выдают. В них бушует настоящий океан ледяной ненависти. Змея улыбается через силу, улыбкой тонкой как бритвенный порез.

– И правда… забавная шутка вышла, – трескучим голосом произносит она. – Извините, что не хохочу.

– Извиняем, леди, – легко отвечает Лисия. – Ведь и мы не смеялись над вашими шутками.

– В-верно.

К нашей компании спешит Леон, протягивая Зарине шёлковый платок. Та промакивает им капли.

– Леди, леди, как вы? – с тревогой спрашивает ведущий. – Вы не в обиде? Всё же это было…

– Грубо? – скалится Зарина. – Возможно. Обида? Никогда!

– Ох! Я так рад! Не зря о благородстве вашей семьи ходят легенды, – облегчённо выдыхает Леон.

– Верно… наш род древний как мир. Но в нашем государстве, мы тоже не оставляем шутки без ответа. Ждите, леди Лисия… ждите!

– С нетерпением, – присаживается в реверансе сестра, а я вдруг понимаю, что пусть мы и защитили свою честь, но нажили врага, ядовитого и склизкого, с ледяной выдержкой и безграничной жестокостью. Чем это аукнется?

– Ну что ж, леди и сэры! – восклицает Леон. – Продолжим демонстрацию подарков! Есть ли тот, кто приготовил танец или песню? Давайте немного погрузимся в гармонию музыкального искусства. Леди Диора! Я вижу вашу руку, вы готовы?

Одна из девушек поднимается и направляется к сцене, чтобы показать свой номер.

Зарина молчит и ни на кого не смотрит, вокруг неё суетятся подпевалы, магией убирая последствия внезапного душа. Лисия возвращается за свой столик, а я решаю, что настало время покинуть зал.

Придерживая платье, я боком пробираюсь к выходу.

На меня почти никто не смотрит, все увлечены новым представлением. Кандидатка, покачивая бёдрами и подсвечивая себя магией, затягивает лирическую песню о храбром воине-оборотне, который полюбил пленённую принцессу вражеского государства. Голос у девушки густой и глубокий, песня льётся живо, даже меня пробирает. Но оставаться, чтобы послушать, я точно не собираюсь. Хватит! Мне как воздух требуются хотя бы пара часов спокойствия.

Впереди уже маячит выход из зала. Я обхожу женихов по широкой дуге, как вдруг позади чую знакомый запах… Это Гилберт.

– Куда направляешься, Николь? – спрашивает он, увязываясь следом. – Я провожу.

– Не стоит, – отвечаю, не сбавляя шага.

– Ты не можешь отказаться, – шепчет он, двигаясь по пятам. – Нам нужно поговорить.

– Нам? Нет, мне ничего такого не нужно.

– Боюсь, тут не тебе решать.

Я уже почти у дверей, нервно кошусь по сторонам, пытаясь понять, как отвязаться от бывшего жениха, но тут дорогу нам заступает Джаред.

– Леди Николь, вам нужна помощь?

Поднимаю на волка глаза, и сердце тут же болезненно колет. Первое мгновение радости сменяется сосущей тревогой.

С нарастающим ужасом я чувствую, как во мне поднимается неконтролируемое желание коснуться платиновых волос, обнять горячую мужскую спину, вдохнуть у шеи самый вкусный волчий запах, какой только может существовать.

Но это не мои желания! Это проклятая истинность толкает в чужие объятия! Похоже, действие зелья совершенно закончилось…

Зависимость пережимает кислород, туманом заволакивает мысли.

Зелье бодрости подавило воздействие метки, но его эффект закончился. Связь включилась с новой силой, сминая волю, будто податливую глину. От одного вида принца голова кругом, а стоит его коснуться, и сорвёт тормоза.

Нос щекочет запах – мужской, хищный, в нём горький дым, что щиплет язык, морозная клюква пряной свежестью холодит нёбо. Среди огромного зала, где смешались сотни ароматов, ярче всего я чувствую именно запах волка из Руанда. Стоит вдохнуть, как он уже повсюду, проникает под кожу, забирается в волосы, тянет за руки.

Цепь истинности натягивается до предела. Внутренний зверь взволнованно попискивает, перебирая лапами, стремясь к паре. Я бессознательно шагаю навстречу зелёным глазам…

Нет! Нельзя! Испуганно отшатываюсь, врезаясь спиной в Гилберта. Тот придерживает меня за плечи.

У Джареда леденеет взгляд.

Мне хочется передёрнуться, прикосновения мага вызывают лишь брезгливость, но заставляю себя не двигаться. Во-первых, не хочется устраивать очередные разборки у всех на глазах. Во-вторых, компания Джареда ещё опаснее.

“Надо просто найти “Энергосфатум”. Всего глоток зелья бодрости и мне станет легче! Оно помогло в прошлый раз, поможет и сейчас! А с последствиями передозировки разберусь позже”.

В душе бушует океан эмоций, но в реальность они пробиваются лишь скупой улыбкой. Я стою прямо, держусь гордо, на Джареда смотрю так, как он того заслуживает – с глубоким подозрением. Он ведь хотел отстранить меня с отбора. Что-то скрывает о зеркале. Решено! Выпью зелье и расспрошу его обо всём, а пока что схвачусь за протянутую руку… которую в обычное время я оттолкнула бы, но не теперь. Сейчас середина дня, множество слуг кругом, Гилберт не сможет сделать ничего плохого. Главное, не оставаться с ним наедине.

– Отойди от неё, маг, – говорит Джаред тихо, но таким тоном, что спину царапают нервные мурашки. Руки Гилберта на моих плечах вздрагивают, однако не исчезают, наоборот, собственнически притягивают ближе. Его ладони ощущаются каменными плитами, что давят к земле. Мы стоим за спинами женихов, поэтому из зала нас не видно, а песня со сцены заглушает беседу.

– Я не ваш подчинённый и не обязан слушаться, – отвечает Гилберт.

Волчий принц нехорошо хмыкает, в глубине его глаз взметается пламя пожара.

– Мнение леди для вас тоже ничего не значит? – Джаред делает по-звериному тягучий шаг. Между нами расстояние вытянутой руки, напряжение натягивается струнами, болезненно звенит в висках. Метка под тканью перчатки принимается пульсировать. Мне нечем дышать!

– Не понимаю, о чём вы, – откликается маг.

– Николь ясно сказала, что не хочет с вами идти.

– Разве?

– Отойди или…

– Подожди, – выдыхаю я. Голос у меня шершавый, в глаза будто песка насыпали. – Не вмешивайтесь, сэр Джаред.

– Что? – удивляется он совершенно искренне. Думал, что даму спасает…а спасаться надо от него!

– Нам с Гилбертом необходимо… побеседовать. Да, нас ждёт важный разговор! Поэтому пропустите.

– Но…

– Дайте дорогу, сэр Джаред! – истерика пробивается в голос. Мне так плохо, что слёзы подступают к глазам.

Он, конечно, не двигается с места. Упрямый!

– Мнение леди для вас ничего не значит? – надменно спрашивает маг, возвращая волку его слова.

Ох! Ну и взгляд становится у принца! Таким можно испепелить парочку городов! Но Гилберт даже не дымится, я же вся горю внутри. Губы покалывает, желание скручивает живот. Боги! За что мне это! Нужно убрать принца с дороги! Иначе кинусь ему на шею!

– Прошу вас, сэр Джаред, – шепчу, – не вмешивайтесь. Или… могу сказать лишнего.

Джаред опускает голову, волосы падают ему на глаза, губы ломает усмешка, которая не сулит мне ничего хорошего. Да… конечно, он понял о чём я. Про зеркало, про убийцу! Подло было использовать один и тот же приём дважды? Но какой у меня выход, если проклятая метка туманом застилает разум! Если руки трясутся от желания коснуться чужой кожи. Это сильнее жажды, острее голода! Это как болезнь, что разъедает изнутри. Ничего общего с искренней любовью!

Принц тяжело отступает. Наконец-то! Когда мы с Гилбертом проходим мимо, он с угрозой роняет:

– Не заиграйся, Николь.

– Я знаю границы, – говорю в ответ, встречаясь с воспалённым взглядом руандовца. В следующий миг мы с бывшим женихом выходим из обеденного зала.

Дверь за нами с хлопком закрывается, отрезая от человеческого гула.