– Вы их тоже видели? Видели эти прозрачные полипы на стенках ванны? Да, их не просто заметить, они действительно прозрачные и практически плоские, не высоко поднимаются шляпками над поверхностью. Да и заметили их случайно, кто-то из наших случайно задел острым предметом край полипа, тот и раскрылся. – Лаборант, бравший пробы не заразился?– Нормально. Мы как поняли, что это новый вид заражения, сразу заставили всех работать по инструкции, в костюмах и скафмасках.– А что же известно об этих полипах?– Пока мало, мы над многим работаем, но все же кое-что есть. Это своего рода помесь одноклеточного организма Неглерии Фоулера и гриппа. Первая, вроде амебы, пожирающей мозг хозяина и одновременно управляющая его сознанием. Как раз второй заставляет заболевшего быть более социальным, стремиться в толпу, туда, где больше народа. – И что же происходит с заболевшим?– Мы различили пять стадий. Первая, самая распространенная и характерна для многих заболеваний – повышение температуры тела. Иногда доходит до сорока градусов. Это период инкубации, продолжается от пяти до семи дней.– Весьма похоже на грипп.– Вы правы, за одним исключением – лекарства практически не помогают. После инкубационного периода наступает вторая стадия: температура спадает, зараженный чувствует значительное облегчение, и думает, что болезнь прошла, но нет. Так амеба реагирует на свою "пищу" мозг, выделяет желудочный сок, который блокирует выделение гамма-аминомасляную кислоту, что в свою очередь стимулирует выработку нейротрансмиттеров, которые ассоциируется с удовольствием. Например различного рода опиатов и морфина, что приводит зараженного в эйфорию. Эта стадия проходит еще примерно столько же. И в это же время зараженный человек активно ищет контакты, заражает вокруг себя других людей.– Ужас. – Конечно, но так не кажется зараженному. Ну а потом, когда человеку становится понятно, что в его поведении появились изменения в качестве провалов памяти, снижения когнитивных способностей, притупление внимания, он идет к врачам, и те говорят, что с ним все нормально. И только томография мозга способна выявить изменения в мозгу.– Так, а что же со следующей стадией.– Стадия отрицания. На этой стадии очень много самоубийств среди зараженных. Человек начинает отчаянно бороться, пьет таблетки, проходит активную фазу лечения. Но к тому времени амебу уже не убить, она распространилась на весь мозг, а так же в глубину. Зараженного преследуют галлюцинации, маниакальной формы депрессии, шизоидное раздвоение личности. Мало кто выдерживает подобное испытание, да и к тому же родственники зараженных все чаще от них отказываются. Но те, кто выживает, переход к четвертой стадии.– Постойте, вы говорили, что всего стадий пять? Как же кто-то доходит до последней?– Их мало, весьма мало, но они есть. Но, сначала четвертая стадия – принятие. Так будет с человеком, который понял свое безысходное состояние, бросил борьбу и стал ждать смерти. И если это состояние прогрессирующее, если для человека нет возврата, то мозг, в ответ на атаку амебы выделяет особое вещество, что-то вроде мутировавшего под действием желудочного сока амебы гема́тоэнцефали́ческий барье́р, он то и разрушает и амебу и выделенные ею вещества. Но к тому времени у человека не остается мотивов жить. И тогда наступает пятая стадия.– И что же это?– Гомеостаз, подвергшийся влиянию амебы и преобразившийся реагирует на открытую, освободившуюся систему жизнедеятельности человека и выстраивает новый мозг. Я бы даже сказал супермозг. Вот только куда нас это приведет? Куда привет эта новая мутация?
Передача прервалась, но я и без неё понимал, что это была первая стадия искусственного выращивания вирусов, для будущей программы "Экстрот". Но именно первая стадия привела к массовой гибели людей, и прежде, чем стало хорошо, было очень плохо. И так было со мной на Земле, а потом было еще хуже здесь, в системе Кастр. Но я теперь готов, я, как было сказано в сообщении – "Проснулся""
Неожиданно вывалившись из странного видения, я вскочил на ноги, не нашел отлетевший в сторону автомат – не беда. В руках, выскочив из ножен, оказались два мачете: с треугольным острием, что бы колоть в правой, и с широким плоским лезвием, чтобы рубить в левой. Видел ясно, и уже не нужен больше свет. Передо мной торчала огромным куском сваленной шерсти, с кроваво-красными злыми глазами, почти трехметровая черная шкура, лоснящаяся упитанностью. Переваливалась буграми мышц. Но мне большего не надо видеть! Я наполнен убийственной силы, мощью "Экстрота"!
Закружился на месте и сразу два удара – левой рукой прошел вскользь, а правая смогла пробить и шкуру и мышцы, раздвинула ребра проникая вглубь тела.
Ярость и боль в рыке, хлещет лапами-мотыгами воздух, пытается поймать меня, убить. Но я уже перестал быть тем человеком, что вошел сюда, в Депо. Я быстрый – перекатился, ударил с тыла дважды под сердце, добил в основание черепа. Ансури умер стоя. Грузно упал, продавливая металлические трубы и коверкая что-то под собой еще. А я победил, так просто, когда другие не могли, стоял над чудовищем, даже не запыхавшись… без маски противогаза! И к дьяволу её, сейчас она не нужна.
Я вынырнул из воспоминания. Именно с того самого случая, значение которого я пока не сумел разгадать, а оттого понимание не стало ближе, началось мое активное преображение. А еще через некорое время я и вовсе забыл о странном видении, предпочитая не мусолить тему не понятную, не тревожить себя смутными сомнениями.
А потом со мной случилась эта проклятая Аркадия, когда пропала жена у вернувшегося живым с Великой Пустоши. Как ему удалось вырваться от злобной ведьмы Аглаи – никому не было понятно. Да и до этого, прямо спросить – какого черта они делали в Мертвом Городе, где мертвые жрут мертвых – не ясно! Как они появились у них – не ясно. Откуда они сами – не понятно? Появились неожиданно, а потом с ними произошло вот это.
Впрочем, этим двои, всегда удавалось выживать, кроме этого раза, а раз так, то спавшегося сразу причислили в список Великих Выживальщиков, после чудесного избавления от Аглаи. Хотя я и думал, что на самом деле спасшегося и не было в той Хижине. Еще мало кому удавалось спастись из рук Пустынной твари!
А вот мне…. Ему придется посетить Чертово Бездонье, по пути к Заводу. Хорошо, что сейчас, как говорят, Жатва прошла и Хижина, насытившись, заснула на целый год, свободно пропуская случайных путников.
Совсем рядом с моим местом ночлега зло засопело и захлюпало, но нападать пока не спешило, а потому и мне не стоило беспокоиться. Но вот если это болотное чудо-юдо попытается напасть, или того хуже – попробует сожрать, вот тогда оно пожалеет о своем решении. Для него оно станет последним, роковым.
– А что же было с тем «Выживальщиком»? И как его звали? – Я стал вспоминать, продолжая параллельно укреплять бивак:
Я как то теплым душным днем проходил по переходным мостикам, и возле Трубной площади увидел небольшое собрание, в центре которого происходила эта сцена.
– Эта паршивая сука жизнь! – Кричал молодой парень. «Виктор» – вспомнил его имя. – Она тогда не желала дать мне шанс и теперь лишила надежды! О, как же я тебя ненавижу, и более достойной этой ненависти нет на всем свете!
Витя завыл, в отчаянии заламывая руки и проклиная всех за растущую пустоту в душе из-за потери и провала черноты злобы. Видно было, что злился на людей, даже на друзей, за то, что у них есть МНЕНИЕ!
– Как вы не имеете сейчас права на него! Не мнение мне нужно, а спасение! Спасение, вы слышите!
– За что! За что, сука! За что ты так со мной! – От отчаяния и бессилия у Вити брызнули слезы из глаз. Он прекрасно понимал, что не мог уже ничем ей помочь.
– Это она там. Там она погибла. В том городе. Съедена. Заживо! – Кричал тот в отчаянии. – Я видел видео! – При этих словах я встрепенулся, уж больно они резко отличались от того, что привыкли слышать местные. И даже, если допустить, что старики еще помнили о том, что из себя представляло видео, то вот молодежь…. Молодежь никогда не знало об этой чудесной технологии. По крайней мере у них. А вот в Аркадии, возможно, где-то что-то еще уцелело и даже может быть работало. – Мне показали, хотя сначала и не хотели, но я был настырным, полез в драку. Я хотел увидеть ее, пусть и в последний раз. Увидеть мою девочку! – Бился в истерике парень.
– Так не должно быть! Так не может быть! – Витю вырвало. – Почему это произошло? За что! – Он упал на колени, его сотрясала дикая истерика.
– Ее убили. – На выдохе произнес он. К нему уже со всех сторон бежали люди, стремящиеся помочь.
– Нет, ее съели, когда она еще была жива. – Он потерял сознание.
И вдруг я вспомнил! Вспомнил историю Виктора. И её вспомнил, словно видел все это своими глазами. Это была она, та ёбанутая на всю голову, просто сумасшедшая сучка – Аглая! А теперь еще раз смотрел на ЭТО глазами Вити:
…Она тоненькая, прозрачная, в легком летнем платье, под желтым светом осеннего фонаря, стоит освещенная и лучезарная. В руках воздушные шары, улыбается и ждет меня. Она очень красивая, и я без ума от нее, от ее запаха, тепла тела, чувственных губ и нежных рук.
Я пришел к ней, обнял за тонкую талию, поцеловал во влажные губы.
Купил ей мороженое, пломбир, она его любит. Отдал. В ответ мне подарили такую улыбку – она такая одна, от нее мурашки по холке и загривку, от нее жар в груди и от нее хочется подвигов. Подвигов и еще мороженого. Она всегда улыбается, когда я дарю ей мороженое.
И потом мы говорим. Ни о чем, просто так. Она говорит, а я слушаю. Слушаю ее голос, смотрю на лицо, стараюсь запомнить каждую эмоцию. Молчу, боюсь что-либо пропустить, не хочу, чтобы она замолкала. Но она видит, что я ее рассматриваю. Краснеет смущенным багрянцем, начинает волноваться, забирает свою ладошку из моей руки и надувает обиженно губы. Думает, что я думаю про нее, что она глупая.
А я ее просто люблю. Люблю все эти моменты, когда я бываю с ней.
И потом мы женимся. Жизнь с ней кажется мне раем на земле, и я начинаю думать, что бог мне все простил. Бог все забыл и дал мне второй шанс.
Но нет. Она ушла от меня. Ушла не к другому и не в родительский дом, просто ушла от меня. Сказала, что не любит. А у самой слезы в глазах.
Я верил, что смогу ее вернуть, ведь мы созданы друг для друга…
Витя очнулся. Вокруг него собралась приличная толпа. Люди понимали его, сочувствовали, но вот только сделать ничего не могли.
А под ним уже натекло теплое и липкое, неприятно пахнущее. С трудом поднял голову, теплое и липкое оказалось лужей блевотины.
И вроде вспомнил, почему он здесь и сейчас в этом месте и времени. Схватился двумя руками за голову, закричал:
– Почему… Почему у меня не взорвалась голова или не встало сердце? Почему я не умер? Почему даже здесь я недостоин быть с ней? – Его снова вырвало.
– За что наказывает меня этот жестокий бог?
Его подхватили заботливые руки, усадили, дали умыться. А он продолжил изливать душу:
– Она маленькая и хрупкая, испуганная. Мы поругались, она хлопнула дверью, ушла. У меня потом долго в голове стояли ее горькие рыдания. Нет, она меня не обвиняла, не кричала. Не говорила, что я мало сделал. Не говорила ничего. Просто не любила, не могла больше любить.
– Ушла. Я не знал куда. Я не спросил и не пошел вслед за ней, был просто зол на нее и на себя. – Ему протянули стакан воды, он схватил его, трясущимися руками поднес ко рту, жадно стал пить. Но вода не слушалась его, лилась все время мимо, смачивая одежду, совсем не попадая в надрывное горло.
– А потом. Там на видео. Ее убили. – Он всхлипнул, так и не напившись
– Мою д…
– Мою девочку!
А потом он, словно почувствовав знакомый взгляд, дернулся головой, сфокусировался на мне, рядом стоявшем сейчас, ввернулся, словно штопором в него сознанием:
– Это ты! Ты там был! Ты мог, но не спас её! Сволочь! Ты! Ты во всем виноват! – Виктор, неожиданно получив заряд силы, вскочил и вцепился с силой в мою куртку, затряс. Горячо и убеждено громко закричал. – Это ты! Ты на том видео! Ты там был! Среди мертвых! Ты! Ты знаешь, что с ней!
На кочку взобралась жирно блестевшая полутораметровая черная пиявка, перекатавшая склизкие волны своего тела, проталкивая себя вперед, к теплу человеческого тела. Я не стал церемониться, размозжил уродливую зубастую пасть близким камнем.
– Наворотил парень тогда делов. – Подумал о Викторе. – Вот что он себе напридумывал про Аркадию! Про мертвых, про жену свою. Про меня людям наговорил! Откуда все это он взял! – Я посмотрел на близкие кусты тростника – там зашевелилось активнее. Я точно знал, что при наступлении глубокой ночи оттуда выползет какая-нибудь тварь и попытается мною пообедать. Впрочем, мне это похуй. Почему-то у меня было стойкой ощущение, что вряд ли вот так доведется умереть. – Хорошо, что Председатель не дал слухам разрастить, а то ведь народ нынче вон какой – ему скажи «А», так целую историю придумает, и будет клясться, что так и было. – Я закинул вещи в палатку и сам полез вовнутрь, пора отходить ко сну. – Аркадия, Город Мертвых. Был я там, ходил за его девочкой. – Я зевнул, отвечая приблизившемуся злобному вою. – Только ёбнутая на всю голову, нахуй она не нужна. Хотя и Витя тот еще уебок и они точно друг-друга стоят. – Через секунду я уже крепко спал.
О проекте
О подписке