Глава 3
Осколки памяти

Исук парила в небе, размахивая руками.

Вместе с ней вместо облаков летали овощные блинчики с разнообразными начинками. А еще откуда-то загадочно лилось макколи^[20]. Тело Исук казалось легче самого воздуха, хотя вместе с этим она ощущала себя так, будто ее избили до полусмерти. Не самые приятные чувства.

«Где же я? Я вообще жива?»

Она пыталась проснуться, но снова словно проваливалась в глубокий сон.

– Где ты шлялась всю ночь? От тебя несет алкоголем, пила всю ночь, да? – раздался голос матери.

Неожиданно осознав, что госпожа О слишком уж зла, Исук решила, что пора вставать.

– А… Моя голова… – Исук почувствовала, что ее голова готова лопнуть, как воздушный шар, от сильнейшего похмелья. Исук едва смогла перевернуться с боку на бок. – Мам… Мне кажется, что я умираю… Серьезно, я вот-вот умру!

Смешно, но Исук говорила правду. Она даже дышала с трудом и чувствовала себя Дракулой, томящемся в гробу. Исук аккуратно сложила руки на груди и вся задрожала. Мать заметила ее босые грязные ноги и в ужасе прикрыла рот ладонью.

– Мамочки, я правда больше не смогу так жить. Что мне с тобой делать? Что же делать? – Ее мама взывала к собственной матери.

Исук, не выдержав, засмеялась. Она не собиралась этого делать, но вся ситуация вдруг показалась ей дико смешной. Несмотря на сильное похмелье и то, что она только что выла о том, что готова умереть, Исук расхохоталась.

– Боже, ты что, смеешься надо мной? У тебя вообще есть совесть? – с этими словами мать ударила Исук раз, а потом еще раз. А потом еще много раз.

– Прекрати, я правда готова умереть прямо сию же секунду, – кричала Исук, натягивая на себя одеяло.

– Да ты, никак, с ума сошла?

Внезапно Исук почувствовала сырость… Она принюхалась, учуяла какой-то затхлый, неприятный запах. Исук слегка приоткрыла глаза, хотя изо всех сил старалась этого не делать. И увидела то, чего видеть ей не хотелось… Все те блинчики и макколи, что летали рядом с ней во сне, превратились в лепешки… Точнее сказать, в лужицы ее же рвоты. Она засыхала, растекаясь по одеялу.

– И я родила такое чучело! Выкармливала тебя! Господи! – Ну вот, и его наконец вспомнила. Того самого великого из Библии.

Когда мама чему-то удивлялась, она всегда вспоминала бабушку. Ну а от ужаса на ум ей приходил один только Господь. Почему же тогда мама ходит в церковь каждую неделю, а на кладбище к бабушке всего раз в год? Ну, не так уж это и важно!

Так или иначе, мать все продолжала причитать, что так жить нельзя… Под эти причитания она и захлопнула за собой дверь, выходя из комнаты. Лишь теперь Исук смогла свободно выдохнуть и как следует осмотреться по сторонам.

Чувствовала себя она неважно – все тело ломило, мышцы болели… Что же, черт возьми, произошло с ней прошлой ночью?

– Вчера? – Канок громко засмеялась в трубку. – Да ничего такого. Просто ты напилась вдрызг!

Но если бы Исук просто напилась, у нее бы не отшибло напрочь память.

Бомин ответила на звонок еще менее живым голосом, чем был у самой Исук. Вот оно, похмелье!

– Ты что, правда ничего не помнишь? Вау, Ким Исук… Я как будто бы заново тебя узнаю! Вау… – Она все продолжала бормотать одно и то же, а потом просто отключилась.

Да что, что же произошло вчера?! Почему никто не может объяснить? Исук схватилась обеими руками за голову в какой-то необъяснимой тревоге.

Постепенно все вернулось на круги своя, разумеется, за исключением воспоминаний о той бурной ночи. Разбитое сердце Исук болело, но она, как и прежде, проживала дни и ночи. Из-за выпитого алкоголя ей удалось скинуть целый килограмм! Но эффект йо-йо вернул ей сразу два.

Наткнувшись на Сончжэ в офисе, Исук не стала делать вид, что они незнакомы. Она вела себя приветливо, только улыбалась гораздо реже. Исук вернулась к прежней себе и всячески старалась забыть о своей безответной любви. Однако, как ни странно, чем больше она пыталась не думать об этом, тем больнее ей становилось.

– Ведущая должна подняться вместе с владельцем ресторана на вершину горы и вернуться только после того, как они попробуют воду из источников? – Инён дрожащими руками держала сценарий, читая его вслух, а затем резко посмотрела на Исук. – Ты вообще в своем уме?

– Абсолютно.

Исук мстила Инён и Сончжэ, пользуясь доступными ей способами. Она прописывала в сценарии выкапывание лекарственных трав в горах, ныряние в море и прочую ерунду. Но если подумать… Это ведь так здорово, какая прекрасная возможность попробовать что-то новое благодаря передаче!

Когда Исук оказалась в плену своих дырявых брюк, она так сильно расстроилась, а что сделали эти двое? Сели в такси и укатили в закат!

«Разве это так сложно? Если уж вы способны поехать в мотель, то и подняться вместе в горы не составит никакого труда!»

Исук считала, что таким образом делает им одолжение, ведь она дарит им шанс больше времени проводить вдвоем! Раз уж на то пошло, нужно всегда держаться рядом, где бы вы ни находились, будь то горы или море! Внешне Исук сохраняла полное безразличие, но в душе ей хотелось все сделать назло.

– Хорошо вам сходить в горы!

– Эй! – Инён взорвалась от злости. Она мгновенно подскочила с места и попыталась схватить Исук за волосы.

Как Исук себя ощущала в этот момент? Прекрасно! Она радовалась, потому что ждала его! Возможно, только ради него она жила все свои тридцать два года на этом свете! Главное, правильно ухватиться, потрясти и толкнуть. Быть сильной и ловкой!

В начале истории мы уже упоминали, что и Исук, и ее подруги были популярны среди спортивных тренеров, не так ли? Так вот, сегодня Исук собиралась показать, почему когда-то она являлась одним из самых перспективных тяжеловесов!

Исук легко заблокировала попытку Инён одной рукой, увернулась и прижала ее к стене. Хрупкое тело дергалось в паре шагов от Исук в бесплодных попытках высвободиться. Разозлившись, Инён цапнула Исук за предплечье. Но прежде чем она успела что-либо осознать, Исук повалила ее на пол.

Тут дверь в офис внезапно открылась и появились Сончжэ и Чжинён.

– Вы что творите? – Сончжэ разозлился, глядя на драку между двумя женщинами.

Он подбирал раскиданные по полу листы сценария, затем резко вздохнул, глядя на Исук и Инён.

– Ха-PD, вы вообще читали сценарий? Она решила отправить меня в горы, и это в самое пекло!

– А что тебя не устраивает? Я же бегаю по твоим поручениям за кофе в каждой из провинций, куда мы едем на съемки, и тебя мало волнует, какая на улице погода!

– Вы обе, прекратите живо!

– Я не буду переписывать маршрут для съемок, так и знайте! – Исук выхватила клочки сценария из рук Сончжэ.

Выбора не было, ведь дату съемки уже назначили, как и дату трансляции их программы.

Исук глянула на Сончжэ так, будто бы спрашивала его: «Я или Инён, выбирай!» – но вслух этого так и не произнесла.

Сончжэ долго колебался с обеспокоенным выражением лица, а затем как-то тяжело произнес:

– Нам следует придерживаться сценария.

Получилось! Хотя чему тут радоваться? Если бы Исук пришлось выбирать между ней самой и Инён, она бы без сомнения выбрала Инён. Но в джунглях всегда побеждает сильнейший!

Оглядываясь на плачущую позади Инён, Исук торжествующе закрыла дверь офиса и поспешно удалилась.

– Драка была нереальная, я думала, они вот-вот начнут метать ножи!

– Неужели наша сценаристка всегда была такой дикой?

Все сотрудники без умолку обсуждали драку между Инён и Исук, добавляя новые и новые детали к каждому услышанному слуху. Судя по ним, состоялась битва, достойная оказаться на страницах учебника по истории! И с того дня Инён, встречаясь с Исук, громко фыркала и проходила мимо.

Совещания, на которых обсуждался выбор блюд, проходили особенно бурно – Исук постоянно придиралась к Сончжэ, находя повод вступить с ним в перепалку и высказать свое мнение.

– Абаи^[21] сундэ^[22], сундэ с кальмарами, сундэ с клейким рисом, сундэ с потрошками, сундэ с зеленью, сундэ с корнем колокольчика, сундэ с лапшой и… сундэ с баклажанами?

– Все верно.

– И чем же это будет отличаться от любого другого сундэ? – с тяжелым вздохом уточнил Сончжэ.

– Да ничем, сундэ оно и в Африке сундэ.

Ким Исук – вот кто фундамент «Прожорливой красотки». По сравнению с ней Сончжэ лишь случайно уложенный в этот фундамент небольшой кирпичик. Все расхваливали его режиссерскую работу, но, по всей видимости, это осталось в прошлом. Теперь Исук склонялась к тому, что слухи о причинах его ухода с прошлого места правдивы.

Ну, и если уж ты, такой популярный PD, пришел в развлекательную программу, то будь добр работать по правилам этой программы! Это же мокбан!

Хочешь творить искусство благодаря еде? Тогда тебе точно не сюда. Еда не станет петь или танцевать для тебя. И если не хочешь, чтобы тебя отсюда поперли, просто делай то, что просят.

– Но как мы будем все это показывать, чем объяснять? Наши зрители не идиоты, в конце концов.

– Мне кажется, вы не совсем понимаете принцип работы…

Сончжэ не нашелся что ответить.

– В мокбане прежде всего нужно показывать еду. Не важно, какой сценарий, главное в таких программах – визуал. Нужно просто красиво есть и красиво это снимать.

– Вы сейчас серьезно?

– Ну конечно. Инён может аппетитно есть, а вы – красиво снимать ее, вот и все.

– Видимо, я ошибся в вас… – разочарованно произнес Сончжэ. – И вы называете себя шоу номер один среди всех других шоу, которые могут позволить не только посмотреть на еду, но и почувствовать ее? По-моему, за всей этой картинкой нет никаких эмоций. Зрительские рейтинги еле доходят до двух десятых процента, о каком первенстве вообще может идти речь?

Видеть его в гневе было непривычно. Его лицо покраснело от злости до самых ушей. Сончжэ говорил настолько резко, что Исук начала чувствовать себя очень некомфортно.

– Исук, вы, как сценарист, должны кое-что понять. Даже мокбан-каналы на YouTube люди смотрят чаще, чем эту программу. То есть контент, создаваемый одним человеком, в разы интереснее, чем программа, снятая по распланированному десятками людей сценарию! Вы об этом ни разу не задумывались, не так ли? Вы точно профессионал?

«То есть вот что он обо мне думает…»

Похоже, влюбленность застилала Исук глаза и все это время она попросту не замечала недостатков в Сончжэ. А может, ей так сильно хотелось помечтать о любви, что она нафантазировала себе его приятный образ?

Ей вдруг стало обидно, что тот энтузиазм, искорка в глазах Сончжэ, которая горела, когда он только пришел к ним в команду, вдруг потухла. Исук хотелось помогать ему во всем, быть с ним открытой, направлять его в работе, но сейчас казалось, будто ей наплевали в душу. Она отчетливо это понимала. Освободившись от эмоций по отношению к Сончжэ, Исук увидела его истинное лицо.

После восьми лет работы над множеством кулинарных и мокбан-программ Исук наконец стала сценаристкой. Среди этого множества «Прожорливая красотка» стала первым шоу, в котором Исук чувствовала себя значимой. Пусть без возможности снять что-то действительно классное, с небольшой командой, да и зарплатой, далекой от идеала, но Исук двигалась вперед, игнорируя низкие зрительские рейтинги. Потому что верила, что дальше будет больше. Но что с того?

Исук отлично знала таких людей, как Сончжэ. Шоу претерпело множество изменений и перестановок кадров, за все время, что Исук работала здесь, она видела разных PD и не раз становилась свидетелем горячих споров и ссор сценаристов с ними. Что ж, теперь ее очередь отстаивать интересы сценаристов.

– В таком случае у вас, возможно, есть какое-то альтернативное решение? Можете смело предлагать свои идеи. А я напишу вам сценарий, достойный по-настоящему эмоционального мокбана. Но, наверное, рано или поздно вы поймете, как сильно мы ограничены в бюджете на производство.

Критиковать, не предлагая ничего взамен, – проще простого. Все недовольны форматом, который никак не меняется из раза в раз, но, когда сталкиваются с реальностью в виде бюджета, быстро идут на попятную. Исук стало очень любопытно, как же поступит Сончжэ.

Будет ли он злиться на продюсера, ответственного за их шоу, или же, как и все, просто опрокинет с ним пару рюмок? Обычно этим все и заканчивалось. Все исполнительные продюсеры любят поныть о своей тяжелой жизни, о сложной ситуации на канале. Выпивая с ними и режиссерами, креативщики говорят об огромных затратах, постоянной реорганизации кадров и прочих проблемах. И против этого не попрешь. Каждый просто признает суровую реальность. Для Исук было очевидно, что, даже если Сончжэ попытается спорить с руководством, он вернется ни с чем, скажет, как ему жаль, что все так вышло, и все останется так, как есть. Так поступали все. Сама Исук не исключение. Она миллионы раз ругалась с руководителями других отделов, уверяя их, что нельзя продолжать работать в том же духе! Ничего не менялось. Спасибо хотя бы за то, что шоу не снимали с эфира.

Сончжэ ушел, громко хлопнув дверью. Исук это оставило равнодушной, ей нечего было терять.

По дороге домой Исук обратила внимание на красивый закат. И будь она в своем привычном настроении, тут же стала бы фотографировать небо, но сейчас ей этого не хотелось. Прислонившись к окну в автобусе, Исук смотрела мокбан-трансляции людей со всего мира, которые те публиковали в своих социальных сетях. Несмотря на внешние различия всех этих людей, она понимала, что их всех связывает еда.

Но что на самом деле еда значит для людей? Почему кто-то злится, когда не может поесть? А кто-то сильно не любит смотреть, как едят другие?

Когда Исук только начинала работать над «Прожорливой красоткой», она множество раз задавала себе одни и те же вопросы.

Что, черт возьми, значит еда для меня? Почему я так отчаянно хочу создавать шоу про еду? И почему не могу сделать это как следует?

Дзынь!

Исук достала из микроволновки токкпокки^[23] быстрого приготовления, от которых шел ароматный пар. Открыв крышку, она смотрела, как мелко нарезанный тток и сосиски томятся вместе в остром соусе с сыром, создавая гармоничный союз. В последнее время это блюдо имело дикую популярность среди школьников.

Бомин, стоявшая рядом, добавляла яйца в кипящий на переносной плите рамён.

– Только не мешай сильно! Нужно, чтобы желток оставался жидким, – влезла Канок, на что Бомин непонимающе пожала плечами.

Бомин очень любила добавлять в рамён кимчи, а Канок предпочитала слегка обжаривать лапшу. Но они сходились в том, что рамён обязательно нужно заедать треугольным кимпабом с майонезом. Это ли не идеальный ужин из того, что можно найти в магазине?

Подруги, которых объединял лишний вес, шустро перенесли всю еду на небольшой столик, стоявший на коврике на газоне.

Праздник живота, посвященный глутамату натрия! Калорийная бомба! Ничто не лечит стресс лучше, чем такая еда. Сладкое, соленое, острое, желательно как можно больше острого – все эти вкусы, сливаясь воедино, отлично снимали напряжение.

Обычно веселая Исук задумалась о том, не голод ли причина ее дурного настроения? Она взяла в руки тарелку с рамёном, добавила туда немного токкпокки и сделала глубокий вдох.

Какое счастье иметь возможность питаться всем этим!

– Как вообще появился термин фуд-порн?^[24] – вдруг спросила Бомин.

– Фуд-порн? – Канок громко засмеялась из-за второй части термина.

– Говорят, что больше, чем секс, человеку доставляет удовольствие только еда. Потому народ и смотрит мокбаны. Это же психология! Просмотр подобных видео заставляет постоянно думать о еде, вызывает чувство голода. Когда вы смотрите порно, это ведь вас возбуждает? Здесь работает тот же принцип. – Бомин пожала плечами, демонстрируя свои познания.

– Вместо того чтобы торчать в библиотеке, лучше бы ты смотрела видеолекции. Думаешь, если будешь много знать, сможешь легко найти работу? Лучше бы пришла ко мне на стажировку. А, ты же поклонница другого бренда, тебе была бы интереснее работа на два икс эль, так ведь? – съязвила Канок, припоминая инцидент со штанами Исук.

– Я вообще ни на что не способна. На любовном фронте полный провал, на работе творится не пойми что, похудеть никак не выходит… Что же делать? – Исук легла на коврик, отодвигая тарелку с едой.

Канок и Бомин в это время боролись за последний оставшийся на столе кимпаб. Бомин в итоге уступила его Канок.

Тьма медленно опускалась, от реки Хан шел гипнотизирующий свет, оттеняющий закатное солнце. Вдалеке слышался гудок небольшого туристического парома.

– Работа есть работа, о весе мы уже много раз думали, а любовь… Мне кажется, у тебя еще есть шанс, – сказала Канок.

– Согласна! – добавила Бомин, допивая газировку.

– Что за бред? Может, вы от жары с ума сходите?

– Думаешь, вы поругались из-за какого-то там сундэ? Это все из-за того, что произошло в тот вечер! Наверняка Сончжэ есть что сказать, просто ты вцепилась в свой сценарий и не дала ему и слова вымолвить.

Тот вечер? Какой еще вечер? Исук засмеялась от абсурдности ситуации.

– Прошу прощения, госпожа Мин, о чем вы говорите?

– То есть ты правда ничегошеньки не помнишь? Не притворяешься, а правда ничего не помнишь? – с серьезным выражением лица спросила Бомин.

– Так вы расскажете мне или нет?

Канок с Бомин переглянулись, а затем, глядя на Исук, начали смеяться.

– В тот самый раз, когда мы пошли в клуб, ты так напилась, что попросила Сончжэ…

– Стоп! Что?

Исук охватила паника. Ей казалось, что она не сможет дослушать эту историю до конца. Она быстро достала из кошелька купюру в 10 тысяч вон, положила ее на стол и просто сбежала. Нельзя было допустить того, чтобы подруги рассказали о том, что же на самом деле произошло в ту роковую ночь. Исук не хотела этого слышать. В последнее время она все делала назло Сончжэ, и, если тогда, напившись, она допустила какую-то ошибку, ей придется уволиться. К черту это все, проще сразу собственноручно написать заявление и исчезнуть со всех радаров!

– Вы с Сончжэ целовались! – громко прокричала Канок в спину убегающей Исук.

«Целовались? Что значит целовались?! В какой момент моя романтическая история сменила жанр на фэнтези? Это какой-то временной сдвиг? Магнитные бури? Что за глупости?» – Как бы Исук ни старалась вспомнить, что происходило с ней в клубе, у нее не получалось собрать осколки памяти воедино, словно ее ударили камнем по голове.