Глава 6. Лютый. Банан в ухе.

– Что мне сейчас делать? – спросил ученик учителя.

– Ты поел рис? – спросил учитель

– Да – ответил ученик.

– Тогда вымой тарелку – сказал учитель

– Просто вымыть тарелку?! – переспросил ученик

– Конечно, вымой! Я, что ли, ее за тебя мыть буду?! Дурак!! – прокричал учитель,

Ну и конечно, огрел ученика посохом.

Полная версия урока Дзесю

Лютый, Бро и Чувачок встретились в «Радуге». Бро заказал на всех по пятьдесят грамм водки и по бокалу пива, взял одну большую порцию шашлыка, а также много разной мелкой закуски.

«Радуга» была тошниловкой средней руки. Друзей вполне устраивала ее территориальная близость, более-менее нормальное пиво и достаточно предсказуемый контингент посетителей. Как и в любом заведении без претензий, этот контингент был, хоть и достаточно разношерстный, но все же спокойный, не проблемный: работяги, рыбаки, местные бичуги, иногда какие-то челноки, снимавшие квартиры неподалеку.

В шесть часов вечера «Радуга» только начинала наполнятся посетителями. Друзья сидели за столиком недалеко от выхода. Они сперва выпили по пятьдесят водки, не чокаясь и не закусывая, за успех любого безнадежного дела, а потом, под полуостывший шашлык, стали шлифовать пивом.

Лютый одним глотком выпил треть от бокала, шумно поставил его на стол, откинулся назад и, прикрыв глаза, негромко протянул:

– Вот же бля.

Бро посмотрел на него исподлобья, разрывая зубами сушеного леща, и нараспев произнес:

– Что ж ты молодец не весел, что ж ты голову повесил?

Лютый открыл глаза, посмотрел на Бро, поморщился и нехотя сказал:

– Папа. Беспредельничает. Жить заставляет…

– Имеет право – заключил Бро и, отправив в рот кусок рыбы, добавил – ну так ты и живи, кто ж тебе мешает?

– Не особо-то и прет меня так жить… – вздохнул Лютый – Надо ехать поступать, так что долго не увидимся.

– Ну и круто – ответил Бро – перемены в жизни всегда будут, и с этим ничего не поделаешь.

Он даже не спросил подробностей: куда и когда. Его такие мелочи, как правило, не интересовали.

– А я вот тоже – продолжал он – найду людей достойных, и в путь! Буду колесить по необъятным просторам нашей Родины.

– И что ж ты там делать-то будешь? На просторах? – безразлично спросил Лютый

– Искать. Творить. Познавать. – спокойно ответил Бро.

– Иска-а-а-ть! Познава-а-а-ть! – обиженно передразнил Чувачок и сплюнул под стол – Ну и иди ты в жопу! Людей достойных он ищет. А мы что тебе – недостойные?

– Да не кипешуй, чувак – Лютый подтолкнул Чувачка локтем в бок – Он хипарей ищет. Ты ж не хипарь?

– Никогда не был и быть не собираюсь. – Чувачок допил бокал пива и продолжал – И никуда не поеду. В армию пойду.

Лютый посмотрел на него с удивлением.

– Во внутренние войска – злорадно добавил Чувачок и посмотрел на Бро – Буду твоих хипарей дубиналом кормить.

Чувачок в армии вообще, а во внутренних войсках, в особенности – это было что-то из разряда фантастики.

– Если не посадят, конечно – добавил Чувачок, остервенело догрызая кусок шашлыка.

Потом возникла неприятная пауза. Лютый смотрел в окно. В голове у него было пусто, а на душе стало паршивенько. Налетела какая непонятная тоска.

Вот так разлетятся они кто куда, и встретятся потом, может быть, лет через двадцать, постаревшими, разными, не имеющими ничего общего людьми, если конечно встретятся вообще.

– А хотите анекдот? – прервал неловкое молчание Бро.

– Валяй – подумав немного, ответил Лютый.

И Бро начал…

Когда Бро начинал рассказывать анекдоты, остановить его было трудно. В ход шло все: новые, старые и совсем бородатые; про чукчу, Штирлица и Василия Ивановича; интеллектуальные и совсем тупые; разной степени пошлости; с матами и без матов.

Ему даже прощали то, что один и тот же анекдот он мог рассказывать при каждой встрече месяцами напролет. Он умел рассказывать анекдоты…

Умел – и рассказывал их каждый раз, словно впервые. И друзья хохотали уже не с самого анекдота, который уже знали наизусть, а с того, как Бро его рассказывает, каждый раз с какими-то новыми словечками, интонацией, жестами. Иногда даже незаметное движение бровей придавало какой-то новый смысл.

Слушал анекдоты, если кто рассказывал, он тоже с интересом. Некоторые даже записывал в книжечку, которую всегда носил с собой.

Была определенная категория анекдотов, которую он очень ценил и считал, что такие жемчужины ни в коем случае не должны со временем кануть в лету.

Перечитав все самиздатовские книжки по дзэн-буддизму, и цитируя к месту и не к месту все эти истории о том, как патриархи лупят палками своих учеников, задающих дурацкие вопросы, он все же считал, что те перлы, которые он собрал в своей книжечке, ничем не хуже этих древних историй, и имеют достаточно глубокие корни, которые он и пытался откопать.

Один из таких анекдотов был про мужчину, который пришел в парикмахерскую. Он сел в кресло, и парикмахер начал его стричь. В определенный момент времени парикмахер заметил, что у мужчины из уха торчит банан.

Пребывая в шоке от увиденного, парикмахер растерянно произносит:

– Э-э-э, уважаемый, извините, но у вас банан в ухе…

На что получает довольно резкий и очень громкий ответ:

– АА!? ГОВОРИТЕ ГРОМЧЕ!! У МЕНЯ БАНАН В УХЕ!!!

Это был один из любимых анекдотов Бро, и фраза «банан в ухе», в некотором смысле, была кодовой.

Тем временем, народу в «Радуге» прибавилось. Стоял равномерный гвалт из нескольких десятков голосов.

– И тут эта сука мне и говорит…

– А я чего, как дал ему в рожу…

– Бля буду, я не ожидал…

– А чего тут думать, бабосы давай, я все решу…

– Ну и хер с ним…

Туда и сюда шныряли подвыпившие люди с бокалами, рюмками и закусками. Накурено было так, что дым висел коромыслом.

Пиво уж было выпито, Бро принес еще по бокалу, а затем отлучился справить нужду.

– Эй, Бро, чего ты там так долго делал?! Дрочил, что ли?! – такие шутки в этой компании были в порядке вещей.

– Только такие придурки, как вы, дрочат! Интеллигентные люди, вообще-то, мастурбируют… – для Бро лучшей защитой, конечно, было нападение.

Потом пошли разговоры о жизни.

Лютый вкратце, без прикрас, описал ночные свои похождения.

– А ну-ка кулаки к осмотру! – скомандовал Бро и сразу же увидел перед своим носом огромный, как поллитровая кружка, кулак без каких-либо ссадин.

– Я бью аккуратно, но сильно – авторитетно заявил Лютый

А вот у Чувачка костяшки были разбиты. Рассказывать подробности он отказался, лишь безразлично махнул рукой.

– А хотите еще анекдот? – воскликнул Бро.

Но ответить ему никто не успел, так как в этот самый момент один не в меру пьяный мужчина, одетый в матерчатую куртку с кожаными вставками, прошел мимо столика, за которым сидели друзья, и, небрежно похлопав Лютого по плечу, смахнул его бокал с остатками пива. Пиво разлилось по столу и стало течь на пол, попадая сидевшим на штаны.

– Эй ты, дятел! Ты что творишь?! – взорвался Лютый.

– Да пошел ты! – отмахнулся мужчина и двинулся к барной стойке

– Ты мне сейчас штаны стирать будешь, урод! – кинул Лютый и, встав из-за стола, двинулся за хамом.

Он настиг обидчика и, положив ему руку на плечо, стал что-то убедительно доказывать. Мужчина явно был не в себе, он дергался, толкался. В итоге, Лютый взял его под руку и повел к выходу.

В конце концов, они скрылись за дверями, на ходу обмениваясь любезностями.

Минуты через три Лютый вернулся и присел за столик.

– Ты чего такой бледный? Он тебе что, по яйцам дал? – спросил Бро

– Ну-ка, дай мне бокал… – попросил Лютый, взял бокал у Бро и жадно отпил из него несколько глотков.

Когда Лютый поставил бокал на место, он переглянулся с друзьями, и придвинувшись поближе, тихо сказал:

– Кажется, козел этот, того… Не дышит.

Глава 7. Нагорный. Полнейший амбец.

Ничего личного, просто бизнес

Альфонс Габриэль «Аль» Капоне

Выйдя с территории парка, я перешел на неторопливый прогулочный шаг. Болела бровь, нога отказывалась нормально ходить, и приходилось хромать, да и весь я был какой-то потертый, подертый, как будто только что вылез из подворотни, поспав предварительно пару часов под забором.

Хотелось куда-нибудь спрятаться, и, хоть настроение было и не совсем плохое – ведь я чувствовал, что поступил правильно, реализовав таким образом некую объективную справедливость, – все же было у меня сейчас опасение, что меня начнет искать милиция или какие-нибудь неприятные типы с кастетами.

С утра я ничего не ел и был сильно голоден. Вспомнив, что дома у меня, скорее всего, съестного ничего нет, и мне придется еще идти в магазин, где придется отстоять немалую очередь, я расстроился окончательно. Можно было, конечно, пойти на рынок, и, облагодетельствовав обитавших там старушек на определенную сумму, устроить себе царский (не побоюсь этого слова) завтрак, переходящий в обед, из жареной картошки со шкварками, свежей зеленью и парочкой соленых огурцов. Но… Но рынок был достаточно далеко, ныло колено и никаких активных действий совершать не хотелось.

Я твердо решил поесть в какой-нибудь пельменной или чебуречной, не важно, в первом же заведении, что попадется на пути. И, по каким-то непонятным мне причинам, первым открытым заведением, которое попалось мне на пути, была «Росинка» – кафе не очень страшной, но и не очень дорогой наценочной категории, в котором любой пролетарий мог вполне прилично отметить получение квартальной премии. Там можно было, если повезет, поесть неплохой борщ или вполне съедобный плов.

Войдя туда, я заказал себе и того, и другого, сел за столик в углу и стал ждать, когда принесут мой заказ. Это был самый мой любимый столик, главным образом, потому, что с этого места я мог без труда наблюдать, что происходит во всех уголках этого заведения.

Сегодня там было вполне тихо. Недалеко сидели какие-то работяги, лихо соображая на троих бутылку недорогого пойла. А чуть поодаль расположилась компашка не то таджиков, не то узбеков.

Я обратил внимание, что вход в банкетный зал был занавешен шторкой, будто там происходила какая-то гулянка. Как будто бы и ничего странного, если бы не раннее время да выходящие оттуда, то и дело, совершенно трезвые молодые люди спортивного телосложения и странные хмыри в вязаных свитерах на голое тело. Меня это несколько позабавило, и я стал незаметно за этим наблюдать.

Через некоторое время из–за шторки вышел лысый плечистый мордоворот, стал рядом и начал рассматривать присутствующих. Я уже съел первое, расправился со вторым и пил полуостывший чай. Не прошло и нескольких минут, как лысый двинулся в мою сторону.

Он сел рядом со мной, достал пачку сигарет, протянул мне:

– Угощайся… – сказал он.

– Спасибо, не курю – ответил я.

Лысый достал толстый бумажник, и положил передо мной на стол несколько купюр:

– Может договоримся как-нибудь? – спросил он.

Меня это поворот несколько озадачил.

– Я не понимаю, о чем… – начал было я.

– А, ну тогда прошу простить великодушно… – он меня оборвал на полуслове, забрал деньги и пошел обратно.

Пройдя пару шагов, он громко щелкнул пальцами, и тут же откуда ни возьмись появились двое в кожаных куртках, они взяли меня под руки с двух сторон, вытащили из-за стола и потащили за лысым. Я не успел ни встать, ни дернуться, только громыхнулся на пол стакан с остатками чая, да несколько человек скользнули взглядом в мою сторону, сочтя за лучшее не придавать этому инциденту большого внимания.

Эти двое затащили меня за шторку. Лысый, шедший впереди, повернулся ко мне, и погрозил пальцем:

– Много будешь знать – плохо кончишь – произнес он, мило улыбнувшись.

Окружающая обстановка не радовала. Похоже я попал на криминальную сходку.

– А вот теперь мы узнаем, что ты за дятел такой – лысый указал пальцем на столик у стены, и эти двое потащили меня туда.

Судя по тому, как он быстро обнаружил то, что я за ними тихонько наблюдаю, это был профессионал своего дела. Такому палец в рот не клади… Такие, как он, за десять секунд вычисляют переодетого сотрудника милиции всего лишь по тому факту, что его левый локоть оттопыривается в сторону чуть-чуть больше, чем правый.

Меня усадили за стол, я поднял глаза и увидел, что напротив меня сидит Серега Штык.

Да-да, тот самый, которого я встретил буквально вчера.

– Кого мы видим! – Серега встал со стула, раскрывая объятия.

После ритуала приветствия с хватанием меня за шею, и припаданием макушкой к моей небритой щеке, Серега повернулся к лысому.

– И кого ты нам, Лысый, привел?! – спросил он.

Лысый потупился.

– Ты же говорил, там мент не ниже майора! – продолжал Штык.

– Виноват… Мне показалось, в натуре, мент – начал оправдываться Лысый.

– Ты случайно не мент, Санек? Лысый, знаешь ли, редко ошибается, – теперь Серега обратился ко мне.

– Ну какой из меня мент… Ты, кстати, сам меня звал – вспомнил я.

– А, это да… Звал, это точно… Ну что ж, давай тогда за встречу – и он разлил по рюмкам из бутылки с красивой иностранной этикеткой что-то, напоминающее коньяк.

Я понюхал содержимое рюмки и залпом опрокинул его внутрь себя, Серега протянул мне тарелку с бутербродами:

– Да ты закусывай… Не стесняйся.

– Рассказывай, как живешь – продолжил он после непродолжительной паузы, когда я прожевал бутерброд – Хотя можешь не рассказывать. Я и так все вижу. Хреново ты живешь. Шатаешься неизвестно где, одет непонятно как, и жрешь всякую гадость.

Он брезгливо посмотрел на мою разбитую бровь и налил еще по одной. Осушив до дна свою рюмку, он продолжил:

– Скажу тебе по секрету: дальше будет хуже. Не будет так, как раньше. И долго еще не будет. А может, вообще, никогда… Это я от серьезных людей слышал. От тех, которые знают… А я… – он повернулся и стал рыться в кармане висящей на спинке его стула куртки.

– Я хочу тебе предложить вариант получше. То, чего ты достоин. Я тебя знаю, знаю, кто ты есть, и знаю, что ты человек, который мне нужен. – он наконец достал из кармана куртки пачку сигарет, закурил и продолжил – В-общем, слушай…

И я начал слушать. О том, что времена меняются. О том, что везде бардак. Бардак в том числе и в милиции, и она со своими обязанностями не справляется. О том, что ходят они в штопаных штанах с оружием, из которого застрелиться – и то с первого раза не получится. О том, что все разворовали. О том, что каждый выживает, как может, и если этого пока не видно, то это только вопрос времени. И наконец, о том, что скоро начнется полнейший амбец.

Так и сказал:

– Полнейший амбец…

Потом он налил еще по одной, и мы снова выпили.

– Но, сейчас, опять же, все меняется. Есть серьезные люди. И они работают. Хорошо работают. Но… Но! – повторил он, подняв вверх указательный палец – Им нужны серьезные гарантии. Того, что их никто не кокнет, не грохнет и не поимеет. Вот это я им и предлагаю…

– То есть, ты хочешь позвать меня в свою банду? – я уже понял, к чему он клонит, и решил называть вещи своими именами.