Японская лирика и вся японская художественная традиция, или Японская культура Жизни, объединяемая с научно-технической цивилизацией на почве Востока посредством Гармонии (а не противоречия), совершает ту Человеческую революцию, о которой так страстно пишет Д. Икэда. В. С. Соловьёв с воодушевлением цитирует Ф. И. Тютчева, когда тот «противопоставил друг другу два типа единства:

 
«Единство, – возвестил оракул наших дней, —
Быть может спаяно железом и лишь кровью»;
Но мы попробуем спаять его любовь, —
А там увидим, что прочней. «(Там же, с.373)
 

Разумеется, тот же тип единства В. С. Соловьёв – вместе с Тютчевым и всей русской культурой – распространил и на Природу, гуманизируя тем самым восточную культуру жизни в культуру Жизни = Человека, т. е. в Культуру, – творимую Человеком в соавторстве с Природою.

И тогда возникает следующий комплекс проблем: в чём смысл-суть «Человеческой революции» Д. Икэды, отношению к самому человеку? Как меняется сам человек, превращаясь вместе с Природою – в основание, содержание, смысл и душу Японской культуры Жизни = Человека?

Японская Экософия человека, или всеобщность Человеческой революции

Д. Икэда: «Возможно, в каком-то смысле и нетрудно переделать систему и законы… Однако, как только дело доходит до переделки человека, ничто легко не получается. Независимо от характера общественной системы, отныне важнейшей задачей цивилизации становится содействие ренессансу имманентно присущих человеку внутренних духовных сил, и мы намерены сделать всё от себя зависящее в этом направлении… Я глубоко уверен, что именно в этом заключается квинтэссенция «религии человека», за которую мы выступаем, именно в этом причина того, что буддийское учение святого Нитирэна Дайсёнина смогло превратиться в мировую религию» (Д. Икэда. Там же, с. 101–105).

Шилин: Для начала зафиксируем качественную специфику понимания личности на Востоке, – в отличие от Запада.

«В Японии, как и в других странах буддийского региона, – пишет известный российский японист Т. П. Григорьева, – человека… не объективировали, не отторгали от мира, с которым он связан и вне общих связей не существует… Но если человек – микромир, то именно через него познаётся всё остальное… Личность, как процесс, как поток драхм, есть некая целостность, в том смысле, в каком целостен всякий процесс… личность – такой процесс, в котором воплощены все мировые потенции. Личность на буддийском Востоке воспринималась не как tabula rasa, а как идущая из бесконечности… Человек в потенции – будда, абсолютно совершенен…, что и делает его центром, даёт возможность воздействовать на жизнь во всех её проявлениях» (3, с. 135, 136,137).

Но мир жизни (= культуры) на планете – не один. Их три. Им соответствуют три типа личности. Два из них.

Д. Икэда определяет через понятие самости: меньшей самости (= эгоизм рационалистичной личности Запада) и большей самости, «слитой с космической жизнью… Эта большая космическая самость поразительно созвучна и интегрирующей самости, которую Юнг прослеживал в глубинах эго, и о которой Эмерсон говорил как об «универсальной красоте», с которой равно соотносится каждая часть и частица, вечное Одно. Я твёрдо убеждён в том, что широкомасштабное пробуждение к осознанию этой большой самости послужит рождению в грядущем столетии мира творческого и всеобъединяющего сосуществования.

Большая самость, на которую проливает свет буддийская Махаяна, это ещё одно выражение такого рода открытости и распахнутости характера, которая позволяет воспринимать страдания всех людей, как свои собственные, которая упорно пытается найти пути смягчения боли, обеспечения счастья другим в реальных условиях человеческого общества. Я убеждён, что лишь солидарность тех, кто обладает естественным человеческим достоинством, способна будет пробить стену изоляционизма, воздвигнутую современным эго, откроет горизонты новой надежды для всего человечества.» (Д. Икэда. К ренессансу надежды…, с. 21–22).

Шилин: Японская Экософия – как Экософия синто-буддизма – это скорее Экософия Жизни, включающая в себя и Экософию человека. Человек выводим здесь из Живого Космоса, тождественного Природе Будды. Однако Общепланетарным влиянием обладает, увы, та система антично-западного мировоззрения-философии-диалектики-логики-науки, которая построена на системе понятий меньшей самости (= эгоизма рационалистичной личности Запада), что эко-катастрофично, а потому подлежит снятию. Тем значимее разработка того комплекса проблем, который направлен на совершенствование духовно-творческой индивидуальности, ибо в современном мире всё зависит от человека и темпов его (само)развития:

Д. Икэда: «Очевидно, отныне всё будет зависеть оттого, сможем ли мы (и каким образом) возродить в человеке и обществе имманентную духовность, ту внутреннюю суть, которая и является отличием и свидетельством человечности» (Д. Икэда. К ренессансу надежды…, с. 104).

Шилин: Очевидно, ее необходимо не только возродить, но и развить. Но как соотнести-соединить в Гармонично-Живое целое три типа личности: меньшей (эгоистично = западной) самости и восточно-буддийско-большей, позитивной самости, а также самости русского типа? Какие в истории культуры можно найти ассоциации с современностью, опираясь на которые, можно будет построить – или Д. Икэда: «нарисовать образ-ориентир для воспитания человека, который обладал бы иной системой ценностей, ориентировался на иные идеалы, который был бы способен сдерживать амбиции, строго оценивать самого себя»? (Д. Икэда. К ренессансу надежды…, с.181–182).

Шилин: Это, по существу, – образ мужчины-интеллигента, сотворивший и реализовавший себя в классической русской культуре. Он невероятно удачно дополняет образ Женщины-Созидательницы, создавшей подлинно по-своему Великую японскую культуру. Наши культуры удивительно взаимодополняемы. Но Д. Икэда видит идеал и в образе античного героя Геракла. Вот что говорит Гераклу воплощение добродетели:

Д. Икэда: «…Я не обману тебя сладкими речами, а раскрою тебе правду так, как сотворили всё сущее боги. Ведь так уж устроено, что ничто хорошее, волею богов, не даётся человеку без труда и усилий. Если ищешь благоволение богов, почитай их. Если хочешь быть любимым своим другом, делай ему добро. Если хочешь, чтобы тебя уважал какой-нибудь город, потрудись на его благо. Если хочешь, чтобы твоё доброе имя восхваляла вся Эллада, содействуй благополучию Эллады. Если хочешь, чтобы твоя земля приносила богатые плоды, возделывай её… Вот классическое направление воспитания юношества, которое пронизывает не только всё учение Руссо, но и лежит в основе нравственного конфуцианского учения. Более того, всё, о чём тут сказано, представляется столь очевидной истиной, что пожалуй, не найдётся человека, который бы с этим не согласился.» (Д. Икэда. «К ренессансу надежды…», с. 183).

Шилин: Да, действительно. Сказанное представляется совершенно очевидной истиной, И тем не менее… Этой истины для создания «образца-ориентира» Человека-Творца эко-гармоничного Будущего всё же недостаточно. И творчество Д. Икэды и японская культура, особенно художественная, дают серьёзнейшие основания и для более фундаментальных выводов, особенно если интегрировать Восток и Запад посредством классической русской культуры.

Принципы-ценности Геракла и всей античности, пожалуй, ближе всё же к меньшей, чем большей самости. Просто меньшая самость дана в случае с Гераклом не «в лоб», но в скрытом, обобщённо-рафинированном виде – при акцентировании той действительно позитивной части истины, которая, бесспорно, в приведённом положении имеется. (Антропоцентричный) «дух абстрагирования» здесь ещё «в пелёнках», возникает в образно-ассоциативной форме и распознавать его труднее, чем, например, «абсолютный Дух» Гегеля, провозгласившего: «Зло правит миром».

В отличие от меньшей самости Запада большая самость Востока предполагает бескорыстие и со стороны Жизни (= Космоса = Будды) по отношению к своему творению-человеку, а также взаимность со стороны человека – его любви к Небу = Природе = Будде. То же самое и в общении между родителями и детьми: их общение лишь тогда естественно = нормально = гармонично, если оно пронизано бескорыстной любовью, любовью без расчёта на ответную любовь и прочие «блага» как вознаграждение…

Сам Д. Икэда приводит описание такого исключительного бескорыстия, как Д. Икэда: «Шакьямуни на смертном одре, настоятельно просившего учеников задавать любые вопросы о законе буддизма, «Дхарме» или его практике так, чтобы впоследствии, после его ухода из жизни, они не сожалели о незаданных ему вопросах. До последнего момента Шакьямуни «стремился к диалогу» (Д. Икэда. «К ренессансу надежды…», с. 10–11), к бескорыстной помощи другим…

Шилин: Да ведь и жизнь самого Дайсаку Икэды – тоже пример величайшего бескорыстия… Впрочем, жизнь любого из Учителей Человечества не может не вдохновляться заботой об уважении их другими людьми. Подлинное творчество бескорыстно; им одаривают человечество Великие Учителя типа и уровня Будды, Христа, Лаоцзы, Девы Марии… Они ведь и не помышляют об «ответном» уважении; сострадании и т. п. Они сами добровольно, без какого-либо расчёта на ответность, дарят себя людям… и в этом их величие. И этому стоит подражать. Это и близко к идеалу Человека-Творца Будущего. Их труд, их нравственно-психологические усилия ни в коей мере не соизмеримы с ответной любовью людей к ним. Классически суть этого нравственного отношения сформулировал основоположник русской Эко(фило)софии В. С. Соловьев: «Цель труда по отношению к материальной природе не есть пользование ею для добывания вещей и денег (или уважения, – К.Ш.), а совершенствование её самой… Без любви к природе для неё самой нельзя осуществить нравственную организацию материальной жизни» (В. С. Соловьёв, Соч. в 2-х т. – М.: Мысль, 1988, т. 1, с. 427).

Вероятно, Д. Икэда имел ввиду этот, более глубокий, нравственно-экологический контекст и подтекст. Но ни античность, ни современный Запад ничего этого не признают. Для технически = рационалистично организованной цивилизации подтекст, подразумеваемое, имеющееся в виду НЕ существуют. И ныне весь современный мир, вплоть до отношений жизни-смерти, – чтобы быть реализованными, претворёнными в реальную действительность, должны пройти через сознание человека, должны быть осмыслены. Подтекст и всё то, что ранее подразумевалось, в том числе и совокупность качеств личности, должны быть осмыслены, чётко сформулированы и – на этом основании – реализованы в практике. Машина, и даже компьютер, намёков не понимает.

В нашем случае речь идёт о характере, способе соединения Природы и человека, Востока и Запада в одно целое. И в какое именно: механическое (характерное для цивилизации Запада) или органично-гармоничное (что характерно, на наш взгляд, для России, которая в данном отношении является продолжением-развитием Востока). Ныне господство Запада распространяется вплоть до того, что и способ соединения Востока с Западом – западный, механический, «машинный», НЕорганичный, что и создаёт определённый, рационалистичный, рафинированно эгоистичный тип личности, творящий эко-катастрофу (хотя и не осознанно. Ибо забота о Природе – вне его сознания).

Способ организации этого синтеза-диалог = общение-на-равных:

Д. Икэда: «именно в этом и заключается основополагающий принцип нравственного воспитания, воспитания человека на все времена – бессмертное золотое правило. Здесь не присутствуют никакое надзирание откуда-то сверху, свысока, тех, кто обучает, в отношении тех, кто учится. Учитель и ученик глядят в глаза друг другу как равные. Лишь в таком случае происходит соприкосновение одного человеческого характера с другим человеческим характером и возникает гармоническое многоголосье всепобеждающей близости и умиротворения» (Д. Икэда. К ренессансу надежды…, с. 186–187).

Шилин: Итак, суть Человеческой революции, на мой взгляд, состоит в следующем изменении структуры качеств человека: традиционная гармония человека внутри Природы, а человеческого разума и рацио-рассудка-внутри интуитивно-образно-ассоциативного сознания-мышления сменяется равенством этих двух начал вне и внутри человека, что является итогом:

1) повышения уровня традиционного типа личности японца (и человека Востока вообще) на основе сближения-без-унификации культур Японии и России в субкультуру Японо-Руссии,

2) освоения-японизациии опыта Запада – при особой опоре на опыт русской интеллигенции по интенсивному развитию-экологизации рационалистичного сознания-мышления и

3) совершенствования русской культуры путем русификации опыта японской духовно-творческой интеллигенции по совершенствованию духовно-творческих потенциалов Детского и Женски-Материнского типов.

Д. Икэда: «Какие бы препятствия не встретились на моём пути, я не сдамся до тех пор, пока кто-либо из мудрых не докажет, что моё учение ложно» (Нитирэн. Цит. по: Д. Икэда. К ренессансу надежды…, с.13).

Шилин: Заявление смелого и мужественного Человека. Однако ныне ситуация круто изменилась. И мы уже с Нитирэном и Икэдой от имени большинства человечества можем и должны предъявить доказательства ложности сторонникам западной цивилизации, которая обернулась «грубым и жестоким миром гнёта и насилия» (Д. Икэда. Там же, с 179), разъединения, противоестественности, борьбы с природой и т. п.

Здесь есть малая доля правды. Она заключается в необходимом (для всего живого) потреблении, т. е. умерщвлении Живого, сведении его к потребляемо = предметно = неживому. Запредельно предметизированно-летализированно-универсализированный и есть «дух абстрагирования», принесший столько зла, а ныне – еще и эко-катастрофу всему человечеству. Однако есть ведь и язык Будды, исходящий из сострадания ко всему Живому и тем самым полагающий саму Жизнь в качестве исходного основания и самой фундаментальной аксиомы, а также полагающий Жизнь еще и в качестве сотворчества-с-Нею.

Д. Икэда: «Всем людям свойственна природа безыскусных, простых человеческих чувств, испокон это вело к рождению тесных дружественных уз между людьми (и их – с Природою – К.Ш.). «Дух абстрагирования»… «более чем что-либо другое, перекрывает этот естественный поток человеческих чувств (речь не идёт о религиозной трансцендентности), вливает в сердце вместо естественных человеческих чувств – извращённые, такие, как ненависть, враждебность» (с.98), агрессивность по отношению к человеку и природе.

«Абстрактное мышление, безусловно, является способностью, присущей человеку, без неё мы не смогли бы прожить и дня. Однако всё абстрагированное должно рассматриваться через конкретную реальность» (Там же, с. 99), Шилин: имеется ввиду, естественно, ЖИВАЯ реальность, но не реальность потребления = умерщвления = рыночного производства, а также реальность воспроизводства жизни, – в том числе и в её осмысленном соотнесении со смертью. Этот, предметизирующе-летализирующий «дух абстрагирования» есть внутренний стержень, главный принцип логики = гносеологии = диалектики = философии (в целом) = науки = техники = экономики = цивилизации. Под именем «разум», рациональность и т. п. этот «дух абстрагирования» = потребления ведёт всех нас к краху.

Д. Икэда:. «Хотя никто не будет отрицать великие достижения в науке и технике, принадлежащие человечеству в настоящее время, превратное убеждение во всесилии разума привело к тому, что человечество уверовало: не существует ничего выше сил самого человека. В результате цивилизация оказалась повергнутой в её нынешнее, очевидно тупиковое состояние» (Д. Икэда. Там же, с. т. 16).

Шилин: Разум Человека-Творца Жизни еще более могуществен в своием гармонизирующе-позитивном Творчестве Жизни, – если он будет «вооружен» образно-понятийным аппаратом, адекватным самой Жизни и ее Творчеству Человеком, начиная с Будды, Нитирена и др. Именно на этом пути могут быть решены проблемы, выдвинутые Президентом SGI Д. Икэдой и выводимые из его Творчества.

Д. Икэда: «Очевидно, что проблема среды обитания – это проблема обеспечения системы выживания в рамках общей природно-экологической системы. Следовательно, проблема выходит далеко за рамки политики, экономики, научно-технической сферы, она касается самих основ образа жизни человека. Это совокупная проблема, вмещающая в себя всю территорию – от системы ценностей до форм существования культуры в обществе будущего…

Эта проблема требует реформы человеческого сознания на общеглобальном уровне…, от решения которой зависит судьба человечества» (там же, с. 114–115).

Шилин: