Дороти Кенни посвящается

…и еще один – тихий, застенчивый бородатый человек, которого я не знал и который, насколько я мог заметить, за весь вечер не проронил ни слова.

Г. Дж. Уэллс. Машина времени

K.W. Jeter

MORLOCK NIGHT

Copyright © K.W. Jeter, 1979

This edition published by arrangement with FinePrint Literary Management LLC and Synopsis Literary Agency

Design for Artefakty book series (MAG) © Dark Crayon

© Г. Крылов, перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Тим Пауэрс. Предисловие

Слово стимпанк вычеканил в колонке читателя апрельского выпуска 1987 года журнала Locus не кто иной, как К. У. Джетер, и придумал он его для обозначения жанра некоторых книг, написанных в те времена им, Джеймсом Блэйлоком и мной. Киберпанком в то время называлось одно из движений в научной фантастике, а потому Джетер в шутку предложил для наших произведений новый термин, «основанный на ведущей технологии эпохи».

Когда я в тот вечер ввел в поисковую машину (почти стимпанковский термин) «Гугла» это слово, то получил более шести миллионов результатов. И хотя в этих шести миллионах были и предшественники (книги Роналда Кларка, Майкла Муркока и Гарри Гаррисона), по-настоящему начало всему положила книга Джетера «Ночь морлоков», вышедшая в 1979 году, – начало всем книгам и фильмам о необычных джентльменах в плащах-накидках и цилиндрах, спешащих по туманному ночному Лондону с тайными поручениями, злодейских заговорах и удивительных машинах с изящными орнаментами на рычагах и шестернях.

Все случилось, помнится мне, в начале 1976 года: Роджер Элвуд сообщил К. У. Джетеру, Рею Нельсону и мне, что один британский издатель хочет выпустить серию из десяти книг, основанных на идее реинкарнации короля Артура, предупредительно появляющегося на протяжении многих веков в трудные времена, когда Англия нуждается в спасении. Мы втроем согласились принять в данной серии участие и собрались вместе, чтобы поделить между собой историю, оставив при этом достаточно лет между приключениями, чтобы Артур успел родиться и дорасти до зрелого возраста. Вспоминаю, что мы спорили по поводу различных дат, но Джетер тогда ушел с нашего собрания с явной претензией на эпоху Викторианской Англии. Сегодня я радуюсь тому, что это время не досталось ни мне, ни Нельсону – мы не смогли бы написать ничего подобного «Ночи морлоков».

Договор с британским издателем редактор так и не заключил, однако «Ночь морлоков» нашла американского издателя, а потом еще и нового английского, и читатели по обе стороны Атлантики смогли познакомиться с неповторимым викторианским Лондоном Джетера.

А Лондон Джетера и в самом деле неповторим. Мне кажется, что Блэйлок, возможно, побывал в Лондоне, прежде чем сел писать книги вроде «Гомункула», но ни Джетер, ни я никогда прежде не видели этот город вживую. Тем не менее Блэйлок, Джетер и я провели немало вечеров за бесконечными кружками пива в баре под названием «У О’Хары», вынашивая экстравагантные сюжеты происходящих в Лондоне событий в жанре научной фантастики и фэнтези.

Джетер обнаружил бесценную книгу- источник «Лондонские рабочие и лондонские бедняки» Генри Мейхью^[1], которой мы с Блэйлоком тоже рьяно пользовались. А когда я недавно спросил Джетера о других его источниках, он ответил: «Все остальное я, видимо, почерпнул из чтения викторианских писателей, включая Уильяма Гаррисона Эйнсуорта, который был, вероятно, лучшим или по меньшей мере самым беспощадным из викторианских низкопробных писателей. Впрочем, в те времена это ходовое выражение не использовалось для обозначения подобных ему писателей, в настоящий момент я перечитываю его «Гая Фокса» […] и делаю это с удовольствием. Это хорошее напоминание о том, как дьявольски хороши были даже те викторианские писатели, которые теперь считаются малозначимыми или полностью забытыми. Некоторые из них безосновательно оболганы, как, например, Булвер-Литтон, который, несомненно, был выдающимся писателем, а любой сопливый мелкий университетский профессор может поцеловать меня в жопу. Я разрешаю цитировать меня дословно. Джордж Гиссинг считается довольно серьезным писателем, и я прочел многое из того, что он написал, в особенности его ранние романы – «Демос» и «Царство мертвых», они куда мрачнее по своей диккенсовской тональности, чем его более поздние произведения».

Иными словами, Джетер создал у себя в голове полноценное понимание Лондона, и если оно не совпадало в точности с реальным Лондоном 1895 года, то лишь потому, что подпитывалось из красочно доработанных современных моделей. В результате «Ночь морлоков» стала книгой, которая читается так, словно ее написал Генри Райдер Хаггард, а не молодой калифорниец, живущий в двадцатом веке.

Так, да не совсем. События в книге Джетера развиваются куда быстрее, чем в романах Хаггарда, а ее невозмутимый юмор – целиком джетеровский. С восхищением наблюдаешь за морлоками с их «легко возбудимым и несдержанным» характером, когда они пытаются совладать с машиной, которая безнадежно превосходит их умственные способности, а раздраженная перебранка Эдвина Хоккера и Тейф увлекательно разноголосна, и по тому, как Тейф строит свои фразы, мы вскоре понимаем, что она принадлежит к более поздним временам.

Но книга ни в коей мере не о праздном времяпрепровождении, ведь силы зла грозят миру катастрофой. Вот какая судьба ждет мир: «Ничего не будет после этого […] И ничего не будет до […] Мой дорогой друг […] это не конец всего, это всё» – таково кошмарное видение в устах самого Филипа Киндреда Дика.

Но Лондон Джетера не только опасен, он еще и безгранично колоритен и полон гротесков – подземный Мир потерянной монетки с громадным количеством слипшихся, сросшихся воедино мечей и монет, допотопных (в исконном значении этого слова – «до потопа») субмарин, мир, известный еще и как Великий треш, где обитает эдинбургский ученый, чьи поиски атлантидских артефактов вынудили его навсегда удалиться в лондонскую канализационную систему, а в замке Монсегюр свирепствует злобная мумия!..

Не ведая, что он прокладывает новую тропу, которая в один прекрасный день станет путеводной для множества книг, фильмов, комиксов, одежды, ювелирных изделий и еще бог знает чего, Джетер в этой своей книге задал новое и чарующее направление… а потом даже придумал его неувядающее название.

Я рад, что книга, легшая в основу всего этого, переиздается для молодого поколения читателей.