Catherine Gildiner

GOOD MORNING, MONSTER:

Five Heroic Journeys to Recovery

Copyright © 2019 Catherine Gildiner

This edition published by arrangement with Viking, an imprint of Penguin Canada, a division of Penguin Random House Canada Limited and Synopsis Literary Agency

© Назарова В. А., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Посвящается пяти героям этой книги

От автора

Мне хотелось бы выразить благодарность пациентам, про которых рассказывается в этой книге. Все пять главных героев имеют разное социальное происхождение, относятся к разным культурам и, самое главное, обладают разными темпераментами. Лора и Мэделин, находясь на абсолютно противоположных полюсах материальной обеспеченности, проявили невероятное мужество. Дэнни поразил меня стойким характером, Питер – великодушием, а Алана – упорством. Каждый обладает поистине героическими качествами, которых мне так не хватало. Своим примером они преподали мне много жизненных уроков, я узнала про различные стратегии преодоления трудностей и совладения со стрессом. Благодаря им мое собственное психологическое состояние улучшилось.

Герои открыли свои сердца и поделились историями своих жизней – нет более благородного поступка, и я бесконечно благодарна за это. Взамен я сохранила анонимность пациентов, постаралась не нарушать границы их частной жизни.

Данная книга написана не для научного сообщества, а для широкой публики. Мне бы хотелось, чтобы она не только вдохновляла читателей, но и стала средством обучения. Разговоры с каждым клиентом представлены согласно моим записям и заметкам, сделанным во время приемов. Для более точного описания психологических истин и маскировки подлинных личностей пришлось добавлять детали из других случаев практики, которые, на мой взгляд, с психологической точки зрения помогли создать более четкую и ясную картину. Каждый случай представлен в виде повествования, где одни детали подчеркиваются, а другие опускаются, чтобы придать тексту больше ясности.

Спасибо всем пациентам за открытость, за то, что поделились своей историей борьбы. Я уверена, слова Питера, который является музыкантом, выразили мнение всех героев книги: «Если моя история поможет даже одному человеку, который страдает, оно того стоит».

С благодарностью,

Кэтрин Гилдинер

Лора

В моем сердце

нет места для трусов.

Д. АНТУАНЕТТА ФОЙ

1
Окруженная деревенскими идиотами

В ТОТ ДЕНЬ, когда началась моя частная практика в качестве психолога, я с самодовольным видом сидела в кабинете. Я была наполнена знаниями и абсолютно уверена в своих силах. Мне не терпелось начать работу с пациентом, которого я смогу «вылечить».

Как же сильно я заблуждалась.

К счастью, в тот момент я и понятия не имела, какой на самом деле грязный и беспорядочный бизнес клинической психологии. Возможно, мне казалось, что подобного вида учебная практика поможет проведению фундаментального исследования в той сфере, в которой и учебные предметы, и предметы по выбору будут полностью под моим контролем. Но вместо этого пришлось научиться приспосабливаться к разным ситуациям, так как новая информация поступала каждую неделю. Я даже и представить не могла, что первый день в качестве психолога – это вовсе не решение психологических проблем, а смотрящие друг на друга люди, пытающиеся сойтись во мнении о психологической истине. И так проходит одна неделя за другой.

Однако никто не дал мне большего осознания всей правды профессии психолога, чем Лора Уилкс, мой первый пациент. Ее направил ко мне врач-терапевт, со словами: «Она посвятит тебя во все подробности». Даже не знаю, кто был напуган больше – Лора или я. Вчерашняя студентка, переодетая из джинсов и футболки в шелковую блузу и дизайнерский пиджак с подплечниками по моде начала 80-х. Я сидела за огромным письменным столом цвета красного дерева и была похожа на нечто среднее между Анной Фрейд^[1] и Джоан Кроуфорд^[2]. В свои двадцать с лишним лет у меня преждевременно появились седые волосы, это придавало столь необходимую серьезность и солидность.

Рост Лоры едва ли достигал 150 см, у нее была точеная фигура типа песочных часов, выразительные миндалевидные глаза и настолько пухлые губы, что, случись нам встретиться на тридцать лет позже, я бы непременно заподозрила ее в применении инъекций ботокса. Густые светлые волосы до плеч, темные глаза смотрелись очень контрастно на фоне фарфоровой кожи лица. Идеальный макияж и ярко-красная помада подчеркивали красоту. Она выглядела очень изысканно и элегантно – высокие каблуки-шпильки, сшитая на заказ шелковая блуза и черная юбка-карандаш.

Лора сказала, что ей двадцать шесть лет, она не замужем и работает в крупной фондовой компании, начинала обычным секретарем, но вскоре получила должность в кадровом отделе.

Когда я спросила, как могу помочь, Лора долго сидела молча, глядя в окно. Я терпеливо ждала ответа. Мы находились в так называемой терапевтической тишине – неловкая пауза, которая способствует получению честного и откровенного ответа от пациента. И наконец-то она произнесла:

– У меня герпес.

– Сыпь или простой? – уточнила я.

– Тот, который появляется, если ты слишком развратный.

– Передающийся половым путем, – перевела я на научный язык.

Когда я спросила про наличие герпеса у сексуального партнера Лоры, она ответила, что у Эда, молодого человека, с которым она встречается два года, его нет. Однако в его кабинете она нашла точно такой же пузырек с таблетками, которые прописал ей врач. На мои вопросы Лора реагировала абсолютно спокойно, будто данная ситуация в порядке вещей:

– Это все Эд. Я уже устроила ему взбучку. Что еще я могу сделать?

Такое равнодушие и безразличие говорило о том, что Лора склонна к лицемерию и эгоистичности. Она сообщила, что ее направили ко мне только потому, что даже самое сильное лекарство не предотвращает очаги болезни, и доктор счел необходимым психиатрическое обследование. Лора была честна насчет отсутствия какого-либо желания прохождения терапии. Ей просто хотелось избавиться от герпеса.

Я объяснила, что стресс является одной из главных причин проявления латентного вируса.

– Я прекрасно знаю, что означает слово «стресс», но никогда его не испытывала. Не думаю, что он у меня есть. Ведь даже окруженная деревенскими идиотами, я не сдаюсь и продолжаю жить.

По словам Лоры, ее не особо что-то волновало. Однако ничто не беспокоило так сильно, как одна лишь мысль о герпесе.

Сперва я постаралась разубедить женщину, парируя статистическими данными о наличии заболевания у 49 % людей, достигших сорока лет. На что она ответила:

– Ну и что? Мы все живем в одном грязном болоте.

Меняя тактику, я выразила сопереживание и понимание. Мужчина, который претендовал на роль любви всей ее жизни, оказался предателем. Ко всему прочему Лора испытывала боль от недуга, она едва могла сидеть. Но худшее – это стыд. Всю жизнь ей пришлось бы сообщать сексуальным партнерам, что у нее герпес и она была переносчиком.

Лора согласилась, только для нее самым негативным оказался тот факт, что несмотря на все попытки вырваться из плена семейных обстоятельств она снова и снова утопала в этой грязи, как и всегда.

– Это как зыбучие пески, – сказала она. – Как бы сильно ты ни пытался выбраться, тебя засасывает обратно. Уж я-то знаю… Я оказалась на волосок от смерти, пытаясь вылезти оттуда.

Я попросила рассказать о семье – она ответила, что не хочет вновь «опускаться на это дно». Лора была практичным человеком и собиралась общаться только на те темы, которые помогут взять под контроль стресс (что бы это ни было) и ненавистную болезнь. В ее планы входило посещение одного сеанса, после которого я выпишу таблетки или лекарство «от стресса».

Пришлось разрушить иллюзии Лоры неприятными новостями о том, что стресс и тревожность в большинстве случаев легко излечимы, однако иногда имеют «неуступчивый» характер.

Я объяснила необходимость посещения нескольких сеансов, в течение которых она сможет узнать, что такое стресс и как его испытывают, выявить источники и способы снижения. Более того, есть шанс, что иммунная система пациента сейчас активно борется со стрессом – из-за этого может не оставаться сил бороться с герпесом.

– Не могу в это поверить. Будто я пришла к стоматологу вылечить один зуб, а мне по ошибке назначили лечить все сразу.

Лора выглядела недовольной и чувствовала отвращение к сложившейся ситуации, но в конце концов пошла на уступки.

– Ладно, запишите меня на еще один прием.

Тяжело работать с пациентами, которые совершенно не заинтересованы в проведении психологического лечения. Лора просто хотела избавиться от герпеса, в ее представлении терапия должна положить конец ненавистной болезни. Именно поэтому она не хотела рассказывать про семью, просто тогда пациентка и не представляла, как на самом деле все связано.

В первый рабочий день произошли две вещи, которые загнали меня в тупик. Первая – как эта женщина может не знать, что такое стресс. Вторая – я изучала множество случаев из психиатрической практики, просмотрела кучу терапевтических записей, посетила огромное число лекций с разбором клинических случаев и ни разу не встречалась с прецедентом, когда пациент отказывался рассказывать про семью. Даже во время работы в психиатрической клинике, где задний двор стал пристанищем потерянных людских душ, я ни от кого ни разу не слышала подобного отказа. Иногда со мной делились совсем поверхностной информацией, например, одна из пациенток сказала, что родилась в израильском городе Назарет, а ее родителей зовут Мэри и Джозеф. Зато озвучила хотя бы что-то, хотя бы часть истории. А тут первый пациент – сразу же отказ. Я прекрасно понимала: если не найду подход к Лоре, она уйдет. Помню, что написала такие слова в блокноте: «Моя первая задача – наладить контакт с Лорой».

Зигмунд Фрейд в своих работах рассматривал такое явление, как трансфер (перенос), – чувства, которые проявляются у пациента к врачу. Он считал трансфер основой терапии. А обратный трансфер (контрперенос) – это то, что врач чувствует по отношению к пациенту. Спустя десятилетия частной практики я выяснила: если тебе искренне не нравится пациент, если ты не на его стороне, человек это чувствует, и лечение обречено на провал. Существует некая химическая связь между пациентом и врачом. Однако некоторые доктора не верят в это и, на мой взгляд, обманывают сами себя.

Удача была на моей стороне. Я сразу же поняла, кого мне напоминает Лора. Ее решительная походка, эмоциональная речь и невозмутимая манера поведения напомнили мне саму себя. Работая по шестьдесят часов в неделю, она успевала ходить по вечерам в университет, заканчивала один курс за другим. К двадцати шести годам почти получила ученое звание в области коммерции.

На нашу следующую встречу Лора принесла четыре книги про стресс, некоторые страницы которых были помечены желтыми стикерами. Еще принесла блокнот на пружине. Вверху первой страницы было написано «Стресс??????», ниже располагалось несколько колонок. Первая под названием «Придурки» была помечена красным. Все «придурки» оказались разделены на подкатегории. Сначала шел ее начальник Клейтон, дальше – ее парень Эд, а третий – отец.

Прочитав несколько книг по теме, женщина решила попробовать определить причины появления стресса в жизни. Всю неделю она составляла список. Я заметила, что туда не входили женщины. Лора посмотрела внимательней и сказала:

– Интересно… И вправду. Я не встречала ни одну такую. А если и встречала, просто избегала их и не позволяла залезть мне под шкуру.

Мы становились все ближе и ближе к тому, что означает стресс для Лоры. Я попросила ее охарактеризовать мужчин из составленного списка.

– Эти люди никогда не следуют никаким правилам, им абсолютно плевать на отношения с другими людьми, – ответила Лора.

Я предложила составить историю ее жизни до того момента, когда отец попал в список. Услышав это, она закатила глаза. Я стояла на своем, попросив рассказать о самом ярком воспоминании, связанном с отцом. Она тут же поведала про случай – Лоре тогда было четыре года, она каталась на коньках и упала, порезав ногу о лезвие конька. Отец осторожно и нежно поднял ее и отвез в больницу. Когда они были в приемной, медсестра сообщила, что у Лоры очень глубокий порез, но малышка держалась молодцом и не хныкала. Отец обнял дочку и сказал: «Вот это моя девочка. Я очень горжусь ей. Никогда не жалуется и сильная, как лошадь».

В тот день Лора сделала очень важное открытие, которое никогда не забудет: получить любовь можно, если оставаться сильной и не жаловаться. Когда я указала на это, Лора произнесла:

– Каждый любим за что-то.

Очевидно, понятия бескорыстной любви для нее не существует.

На вопрос о матери пациентка лишь сказала, что та умерла, когда девочке было восемь лет. Я попросила Лору описать маму, но она сказала только два слова, которые показались мне странными: «далекая» и «итальянка». Она не могла восстановить в памяти практически ни единого воспоминания. Однако я была настойчива, и Лора раскололась, как один раз мама подарила ей игрушечную плиту на Рождество. Она распаковывала подарок, а мама улыбалась.

Лора не знала, от чего умерла мать, хотя вдавалась в подробности, рассказывая про тот день.

– Утром она была в порядке. Когда младший брат, сестра и я пришли из школы, на столе не стоял обед. Это было странно. Я открыла дверь в родительскую комнату – мама спала. Я потрясла ее и перевернула на бок. На ее лице до сих пор были видны следы от ворса покрывала. Я не позвонила отцу, потому что не знала, где он работает. Поэтому сказала брату и сестре идти обратно в школу и позвонила в службу спасения.

Полиция нашла отца и привезла домой в полицейской машине.

– Они накрыли лицо матери покрывалом, на котором было написано Собственность восточной центральной больницы Торонто. Не знаю, почему я это запомнила. Потом мужчина спустил ее вниз на каталке, и тело матери исчезло.

– Не было поминок или похорон?

– Нет, не думаю. Отец просто ушел, а на ужин никто не приготовил еду.

Лора осознавала, что готовка и работа по дому ложатся на ее плечи. Именно она сообщила младшим брату и сестре о гибели матери. Шестилетняя сестренка плакала, а брат просто спросил, будет ли Лора теперь их мамой. Родители ее матери не приехали на похороны и не помогали внукам.

– Мама никогда не рассказывала про них, но из язвительных комментариев отца я поняла, что они практически отказались от дочери, – объяснила Лора. – Они были истинными итальянцами, ну, знаете, вроде тех, кто живут в Маленькой Италии на Манхэттене^[3] и постоянно ходят в черных одеждах, скорбя по кому-то большую часть жизни. Мама была единственной девочкой в семье среди пяти братьев, до десяти лет ей не разрешалось выходить одной из дома. Она оставалась там, готовила и убирала. В магазин выходила только с мамой, никогда не гуляла одна. Каждый день кто-то из братьев провожал ее до школы и обратно.

Несмотря на строгое воспитание, мать Лоры забеременела в шестнадцать лет. По мнению семьи, отец Лоры был молодым семнадцатилетним отморозком, который принудил их дочь забеременеть. Братья мамы избили новоиспеченного отца чуть ли не до смерти и пригрозились убить, если он не женится на их сестре. После свадьбы она никогда больше не виделась с семьей.

Лора родилась через пять месяцев после свадьбы, ее сестра на двадцать месяцев позже, а брат – через год после сестры. Когда я спросила, приезжала ли она в Маленькую Италию к родственникам, Лора ответила, что эти люди ей совершенно безразличны.

Я размышляла о том, страдала ли мать Лоры от клинической депрессии и была ли эмоционально незрелой. Кто бы не страдал от депрессии и не получил бы эмоциональную травму, находясь под гиперопекой родителей и под влиянием агрессивных братьев? А потом еще и брак с мужчиной, который не хотел на ней жениться, который, возможно, эмоционально и физически издевался над ней, отвергая и игнорируя. Родители отказались от нее и не смогли простить за позор, которому она подвергла всю семью. Некуда было бежать. Мне показалось, что возможной причиной смерти мог быть суицид. На вопрос о смерти матери Лора не смогла ничего ответить, она не знала, что произошло. Насколько ей было известно, патологоанатомического вскрытия не проводили.

Это невероятно, но в течение четырех лет терапии у Лоры появлялось только одно воспоминание – когда мама подарила ей игрушечную плиту.

После упражнений на высказывание по спонтанной ассоциации, после ведения дневника, после посещения могилы Лора так ничего и не вспомнила про маму – осталась одна пустота.

Во время следующего приема мы вернулись к отцу. Он работал продавцом машин, но потерял работу, когда Лора была еще маленькой. У него всегда были проблемы с алкоголем, азартными играми и отсутствием взаимопонимания с людьми. Несмотря на то что мужчина был симпатичным голубоглазым блондином, достаточно смышленым и харизматичным, он стал практически нищим.

Через год после смерти матери мужчина перевез семью в Бобкейджен, район провинциальной части Торонто. Лора думала, что папа просто пытался сбежать от человека, который преследовал его в Торонто, но не была уверена. Чтобы заработать денег, отец открыл небольшую забегаловку для отдыхающих летом приезжих. Пока сестра и брат Лоры играли на парковке недалеко от забегаловки, девочка открывала посетителям газировку и подавала картошку фри. Отец называл ее своей правой рукой. Они поселились в маленьком летнем домике, принадлежавшем семье, живущей в современном коттедже в отдаленной части города около леса.

Все трое детей в сентябре пошли там же в школу, тогда Лоре было девять. Бизнес отца сдулся после отъезда отдыхающих. Они купили небольшой нагреватель в свой однокомнатный дом и теснились около него. Один раз у дверей домика появились двое мужчин, требующих денег за забегаловку, и отец спрятался в ванной. Лоре пришлось выпроводить их самой.

В конце ноября отец сказал, что поедет в город за сигаретами. Но так и не вернулся. У детей не было еды и осталось только по два комплекта одежды. Рассказывая эту историю, Лора не выражала ни страха, ни злости, вообще никаких чувств.

Она никому не рассказывала, что отец их бросил, боясь оказаться в детском доме, поэтому они просто продолжали жить как раньше. Дальше в лесу около озера жила семья с тремя детьми. Мама Гленда была добра к Лоре, когда та играла с их дочерью Кэти. Папа Рон был тихим и спокойным мужчиной, добродушно брал на рыбалку своего сына и шестилетнего брата Лоры Крейга.

– Трэйси, младшая сестра, постоянно распускала нюни, – сказала Лора с раздражением.

Она хотела пойти к Гленде и Рону домой, рассказать, что кто-то забрал их папу, и попроситься жить с ними. Лора, в отличие от младших брата и сестры, знала, что отец бросил их.

– Его загнали в угол, требуя деньги и бог знает что еще.

Когда дети баловались или плохо себя вели, папа постоянно угрожал, что отдаст их в детский дом. Лора осознавала – это не пустые слова. Ей оставалось лишь выполнять работу, стараясь, чтобы у них было все. В ответ на вопрос, какие чувства она испытывала, оказавшись брошенной отцом, Лора посмотрела на меня так, будто я слишком драматизирую.

– Мы не были прямо-таки брошенными. Папа знал, что я со всем разберусь.

– Девятилетняя девочка с маленьким братом и сестрой без гроша, одни в лесу. Это разве не брошенные? Как это тогда называть? – спросила я.

– Ну, технически, да, нас бросили, но отцу надо было уехать из Бобкейджена. Он не хотел оставлять нас. У него просто не было выбора.