– Нам придется переехать, доченька. Но будет весело. Сама увидишь.
– Ты говорил, все будет хорошо, Джекс, – пробурчала Робин, сверля меня взглядом. – Ты соврал.
– Я не врал, – соврал я.
Прибежала Робин. Она все таскалась с тележкой, которую никто не купил.
– Нельзя продавать гитару! – кричала она. – Ее же назвали в честь Джексона!
– Вообще-то, это меня назвали в честь гитары, – сказал я.
– Кстати, – сказал я, прежде чем выйти из комнаты. – Ты обнимаешь собаку.
Я не видел, что произошло потом, но послышались вой и шипение. Арета пронеслась мимо меня на всех скоростях.
Она целый час не вылезала из-под кухонного стола.
– Ква! – раздалось где-то поблизости.
Я открыл глаза. На лбу у меня сидел лягушонок.
Кажется, я его уже видел. Он очень походил на того посетителя подоконника, которого Креншоу хотел съесть.
Я повернул голову, и ночной гость спрыгнул с меня. Рядом со мной лежал
– Давайте-ка в следующий раз выберем кровать посерьезнее.
– Не гоночную машину, – кивнула мама.
– Ну, может, «вольво», – улыбнулся папа.
– А можно мне кровать в форме кровати? – спросил я.
Мы наблюдали за тем, как енот доедает. Когда он закончил, он вразвалку прошел мимо нас, словно это его собственная квартира, и направился ко входной двери. Перед тем как уйти, он посмотрел на нас через плечо. Я почти слышал, как он бормочет: «В следующий раз залезу в другой дом. Сумасшедшая семейка».
Мы остались в библиотеке почти на весь день. Библиотекарша в отделе детской литературы поделись со мной и Робин своим сэндвичем. У нее даже нашлись крекеры, и она отдала их все Робин.
После этого Робин решила, что, когда вырастет, станет библиотекарем. Если у меня не получится изучать животных, я, может, и сам стану библиотекарем.