Цитаты из книги «Скажи, что будешь помнить»

Таких девушек – одна на миллион. Шансы встретить такую еще меньше. Еще одна «галочка» в списке потерь.

На этот раз он хотя бы оглядывается через плечо. Я улыбаюсь. Он улыбается. Эта улыбка у него уже четвертая. Наверное, такой у меня талант. Вздыхаю и тоже ухожу.

– Ладно… – Я пытаюсь с честью выйти из положения. – Спасибо, что помог… в обоих случаях. Дрикс наклоняет голову, и глаза его теплеют, взгляд смягчается, а я уже готова растечься лужицей по земле. – Всегда пожалуйста. Ну почему в мире не миллион таких парней? Вот хороший пункт для папиной политической программы: воспитать больше джентльменов.

– Слушай… – Он колеблется, и меня вдруг охватывает какая-то болезненная, до тошноты, горячка. – Я серьезно говорил. Ты не в моей лиге. И ты, чего доброго, можешь решить, что я хороший парень лишь на том основании, что я пришел тебе на выручку. А еще потому, что он потратился, чтобы дать ребенку выиграть, но эй… кто тут ведет счет? Я. Я веду счет. – Меня год не было дома, я только что вернулся, и мои интересы ограничиваются дружбой. Не хочу, чтобы ты думала, будто я только ради твоего номера вмешался. Все не так. Я потому вмешался, что не все парни такие вот придурки. Сердце тает уже не только от голоса, но и от слов, и надо же – ему не нужен мой номер. С другой стороны, все могло быть хуже.

– Твой друг? – спрашивает Дрикс. – Да, но нет, – отвечаю я его же фразой. Эндрю на несколько лет старше, и он скорее друг семьи, чем лично мой. Родители считают, что без няньки мне не обойтись, но не объяснять же это Дриксу. Губы у Дрикса растягиваются. Уголки моих тоже ползут вверх. – Ты улыбнулся уже в третий раз. Достижение, достойное Книги рекордов Гиннесса. – Мне понравился твой ответ. – Просто я креативная. Он хмыкает, и этот звук нравится мне даже больше, чем его улыбка. Поддаю ногой камешек и, набравшись смелости, встречаю его взгляд. – Спасибо за помощь. – Без проблем. Жду. Времени у меня немного. Ну спроси же, спроси, как меня зовут. Спроси номер телефона. Я назову и то и другое – секундное дело. – Мне пора. – Приятно было познакомиться, – говорит он голосом, словно созданным нарочно, чтобы пленять с изощренной жестокостью невинные сердца.

Мы – разные. Совершенно. Почти противоположности. Общее, насколько я успела заметить, лишь то, что мы примерно одного возраста и оба обуты.

– Не представляю, что нужно сделать, чтобы они оставили меня в покое. – Останавливаюсь, и горечь вытекает из меня вместе с хмурой усмешкой. – Если, конечно, не хвататься за бейсбольную биту. Некоторым определенно следует запретить обзаводиться потомством. Правый уголок его рта тянется вверх, и я смотрю ему в глаза. – Ты же вроде бы сказал, что тебя трудно рассмешить. – Извращенное чувство юмора. Никогда бы не подумал, что такая девушка, как ты, сумеет меня рассмешить. У тебя это получилось уже дважды. Мой рекорд за последний год. Злость еще не утихла. – Такая девушка, как я? – ощетинившись, спрашиваю я. – Да, такая, до которой мне не дотянуться. Послушай, если хочешь выйти из положения, не обостряя ситуацию, дай мне знать. В противном случае я отступаю в сторону, и поступай как знаешь. Помочь я готов, но махать кулаками не собираюсь. Решай сама, как ты хочешь все это закончить, но если ты за силовой вариант, то это без меня. Говорит, что не желает драться, но достаточно посмотреть на него один раз, чтобы понять: этот парень уложит любого, не особенно напрягаясь.

– Ну, раз уж ты такая разговорчивая, то начну я, – продолжает он. – Если хочешь избавиться от этих парней, то стой здесь и говори со мной, а я буду стоять вот тут и говорить с тобой. Можешь улыбаться, как будто мы знакомы, потому что заставить улыбаться меня довольно трудно, и моя улыбка будет выглядеть фальшивой. А потом попробуем выиграть для тебя мягкую игрушку. Не змею, конечно, но что-нибудь достойное. Эти лузеры решат, что мы друзья, и в конце концов пойдут дальше своей дорогой, вернутся в свое лузерское общежитие и будут до утра развлекаться на пару, потому что они не знают, как следует разговаривать с девушкой. Моргаю. Все мыслительные процессы странным образом прервались. Может, со мной что-то не так? – Просто улыбайся. Произнеси несколько слов. Расскажи мне что-нибудь. Стихи читать необязательно. Шевели губами, смотря на меня, и придай лицу осмысленное выражение.

О том, чтобы сдать его полиции, не могло быть и речи, потому что, как бы все ни обернулось, я люблю Доминика. Он бы за решеткой не выжил. А я выжил. Шевелю плечами, но напряжение в шее не проходит. Как простить того, кто не признает вины? Как можно простить, если не знаешь, кого прощать?

Доминик отчаянно нуждался в деньгах. Неужели отчаяние так помутило его рассудок, что он предал меня и нашу дружбу?