ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Пища для ума

– Полночный! – вскрикнула Пейтон.

– Лошадь вырвалась! – закричала Бесс.

Полночный остановился, взрывая землю копытами и бешено вращая большими карими глазами. Лошадь заржала, круто развернулась на месте, и в тот же самый момент со стоянки донесся чей-то крик.

Не обратив на него внимания, я полностью сосредоточилась на лошади.

– Тихо, тихо, малыш, – ворковала я, мучительно стараясь вспомнить, как следует обращаться с вырвавшимися на волю лошадями. Да и учили ли нас этому на тех давних уроках? Сомнительно. Большинство из тех лошадок, на которых я училась ездить в детстве, сбить с привычной трусцы мог разве что упавший рядом на землю метеорит.

К счастью, Пейтон быстро взяла себя в руки.

– Стойте на месте, – спокойно, но твердо скомандовала она, и шагнула к лошади. – Тихо, Полночный. Все хорошо.

Полночный снова заржал, тряся головой и становясь на дыбы. Пейтон сделала еще шаг в его сторону. Я затаила дыхание.

– А что, если он и впрямь перепрыгнет через забор, как она сказала? – прошептала Джордж. – Не успеем мы и трех шагов сделать, как он до центра городка домчится.

– Ш-ш-ш, – осадила я ее. – Он еще не буйствует. Подождем немного.

– Хороший мальчик, хороший мальчик, – повторяла Пейтон, осторожно приближаясь к лошади сбоку. – Тихо, спокойно…

Она сделала еще шаг. Лошадь напряглась, но тут же наклонила голову и шумно выдохнула. Пейтон ухватилась за свободный конец повода, свисавший с недоуздка, и потрепала Полночного по шее.

– Его не ранило? – спросил Нед. – Что это вообще было?

Хороший вопрос. Я оглядела стоянку, гадая, кто мог проделать такую подлость. У въезда прогуливались несколько человек. На одежде у них были эмблемы, хотя какие именно, с того места, где я стояла, не разберешь.

Тем временем Пейтон осматривала кровавое на вид пятно на боку лошади. Вскоре послышался глубокий вздох облегчения.

– Все в порядке, это всего лишь помидор, – отрапортовала она. – И, судя по запаху, гнилой.

– Тьфу ты, – возмутилась Бесс. – И кому это понадобилось швырять помидорами в лошадь?

– По-моему, я знаю. – Одна женщина на стоянке повернулась ко мне лицом, и эмблема у нее на куртке стала видна лучше. – Смотрите, это борцы за права животных демонстрацию проводят.

Джордж повернулась в ту сторону.

– СЖ, что ли? Слышала про них, – сказала она. – Прошлым летом, во время ярмарки, которую проводил штат, выпустили на волю козлов и овец. Сразу куча проблем возникла.

– Да, и до меня что-то доносилось, – подтвердила Бесс. – Я люблю животных не меньше других, и мне противно думать, что с ними кто-то плохо обращается. Но СЖ слишком уж далеко заходят.

Я ее понимала. СЖ – это аббревиатура – национальной ассоциации «Свобода животным», ратующей за конец «рабства» животных, проявления которое они усматривают во всем – от использования зверушек для научных экспериментов до «принуждения» кошек и собак к домашней жизни. Они завоевали дурную славу своей привычкой скандалить на разных мероприятиях, вроде торгов домашним скотом и собачьих выставок. В свое время в качестве местного адвоката мой отец поддерживал обвинение против них, когда они были в наших краях. Похоже, они снова вернулись.

– Погодите. – Я еще раз посмотрела на протестующих и увидела знакомое лицо. – Мне кажется, я там узнаю кое-кого. Не та ли это дама, что в прошлом году завоевала известность попыткой спасти полусгнившее старое дерево позади начальной школы? Господи, как же ее зовут? – Я попыталась вспомнить. – Энни, вроде?

– Энни Молина, – подсказал Нед. – Я тоже ее помню. В прошлом месяце она попала на страницы газет: уличное движение остановила, протестуя против строительства новых жилых домов на набережной.

Пейтон не обращала на наш разговор ни малейшего внимания. Она была слишком поглощена увещеваниями Полночного, который все никак не мог успокоиться.

– Отведу-ка я его лучше в конюшню, – сказала она. – А то еще кому-нибудь придет в голову снова что-то швырнуть, и тогда дело плохо.

– Мы с тобой, – заявила Бесс.

Джордж посмотрела на группу людей, сгрудившихся на стоянке.

– Может, стоит сообщить о случившемся, пусть охранники или кто еще подойдут.

– Хорошая мысль, – согласилась я. – Помнится, у входа на ярмарку, когда мы там появились, какая-то охрана болталась.

– Ладно, я займусь этим, – кивнул Нед. – Встретимся в конюшне у Пейтон.

Он зашагал к главному входу, а мы последовали за Пейтон и Полночным к конюшне. Там поджидала нас Дана.

– Пейтон! – воскликнула она, бросаясь к ней. – Ты где была? Разминка давно уже должна была начаться – там тебя целая куча народа ждет. Ты что, сообщения моего не получила?

– Извините, я тут отвлеклась немного, – сказала Пейтон.

Я думала, она расскажет Дане о случившемся, но вместо этого она принялась озабоченно оглядываться вокруг.

– Мики никто не видел? – ни к кому не обращаясь, спросила Пейтон.

Из ближайшего стойла вышла Джен – девушка-грум, с которой мы виделись раньше.

– К трейлеру зачем-то отошел, – сказала она. – А что, нужно Полночного отвести на место?

– Нужно! – опережая Пейтон, отчеканила Дана. – Пошли, Пейтон. Мы уже пять минут как должны быть на старте.

Джен взялась за повод Полночного, а Пейтон бросила на нас с Бесс и Джордж смущенный взгляд.

– После потолкуем, девчонки, – сказала она, устремляясь за тренершей, уже шагавшей к выходу из конюшни.

– Ну и ну, – протянула Джордж, – та еще тетя.

– Это уж точно. – Я посмотрела вслед Пейтон, но подумала в этот момент не про Дану. – Есть что-то во всем этом странное, вам не кажется?

– О чем это ты? – Бесс остро посмотрела на меня. – Ты хочешь сказать, будто Пейтон все равно, что Дана орет на нее все время?

– Да нет, я про то, что на лучшую лошадь Пейтон нападают почти сразу после того, как она получает анонимку про наркотики.

– Узнаю нашу Нэнси. Повсюду ей странности чудятся.

– И как правило, не зря. – Бесс повернулась ко мне. – Так что ты там такое говоришь? Думаешь, и впрямь какая-то связь есть?

– Ну, подумай сама, Нэнси, – заговорила Джордж. – Откуда этим полоумным демонстрантам знать, что лошадку Пейтон выведут пастись рядом со стоянкой? Как-то очень сомнительно, чтобы они охотились именно за ней. Просто бросили помидор в первую оказавшуюся поблизости животину.

– Очень может быть, – согласилась я. – И все же признай, какая-то странность тут есть.

– Какая-то – пожалуй, – кивнула Джордж. – Но лично мне, если речь идет о больших скачках, все кажется немного странным.

– Мне тоже, – вставила Бесс. – Ясно одно: на таких представлениях среди зрителей всегда может найтись какой-нибудь любитель анонимок, которому не нравятся результаты состязаний. Так что Джордж права: не будем торопиться с выводами.

– Не будем. – Я пожала плечами. – Ладно, пошли отыщем Неда, вместе еще раз посмотрим, как там Пейтон гарцует.

* * *

– Вот она, – сказала Бесс, указывая на Пейтон, которая как раз шла легкой рысью к старту. На сей раз под ней была серая в яблоках кобыла.

– А что, неплохо выглядит, – заметила Джордж. – Вроде одна из тех, кого она нам показывала.

– Похоже на то, – кивнула Бесс. – Как бишь ее кличут? Дождевое Облако, что ли?

Впереди нас, ниже на трибуне, сидели две девушки-подростки в бриджах и вьетнамках. На вид они выглядели на год или два младше Пейтон. Одна из них с улыбкой повернулась к нам.

– Танец Дождя, – уточнила она. – В конюшне Пейтон эта лошадь из молодых, но в этом сезоне выступает отлично.

– Ясно. Здорово! Спасибо. – Ответила я девушке улыбкой.

Она отвернулась и перевела взгляд на Пейтон. Та как раз пустила лошадь легким галопом, затем перешла на рысь. Таким образом, миновав несколько барьеров, она проехала целый круг, с ударом колокола увеличила скорость и направила лошадь к первому препятствию – легкому сооружению, состоящему из бело-голубых планок, закрепленных между столбиками с названием соревнований. Лошадь легко взяла барьер, пролетев над ним не менее чем в тридцати сантиметрах.

– Здо́рово, – сказала я.

– Нет, вы видели это? – донесся чей-то громкий голос с нижнего ряда трибун. – Кто так подходит к препятствию? Да уж, славное начало.

Я посмотрела в ту сторону. Тираду выдал господин средних лет, с темными, с проседью, волосами, пухлыми щеками и мощными плечами. Вокруг него сидели девочки подросткового и младше возраста в жокейской форме. Услышав сказанное, все они громко защебетали.

– Пейтон в своем духе, – сказала одна. – Она всегда заставляет своих лучших лошадей работать за себя.

– Вот-вот. – Пожилой господин ухмыльнулся. – Сейчас увидите, что будет с бедной кобылкой на втором барьере.

Вновь повернувшись в сторону круга, я увидела, как Пейтон приближается к очередному препятствию. Конь и всадница словно слились в единое целое, с легкостью перелетели через барьер и сразу круто повернули в сторону третьего.

– На ее счастье, кобылка добрая, – продолжил мужчина, по-прежнему не понижая голоса. – Окажись под ней любая другая, и лететь бы ей на землю уже при первой попытке. – Он усмехнулся. – Ну ладно, хоть одно хорошо: перед нами пример того, как не надо ездить на лошади.

Я услышала, как сидевший рядом со мной Нед заскрипел зубами и мгновение спустя вскочил на ноги.

– Извините, – окликнул он горе-комментатора, – Пейтон Эванс наш друг, и нам не нравятся ваши замечания. Держите свое мнение при себе, ладно?

Тот пристально посмотрел на Неда.

– Прости, братишка, – сказал он, хотя, судя по тону, виноватым себя не чувствовал. – Просто я говорю, что думаю.

Нед насупился. Человек он терпимый, конечно, но где-то внутри у него таится но́ров, и лучший способ дать ему вырваться на волю – обидеть друзей или кого-нибудь из семьи.

– Послушайте… – начал он, но в этот самый момент к группе девочек, окружавшей мистера Толстощекого, подлетела еще одна.

– Эй, Ленни, – задыхаясь, проговорила она, – эта новая черная лошадка не дает Тине себя взнуздать. Вы бы подошли, а то она опять истерику закатит.

– Иду. – Мужчина быстро поднялся с места. – Тем более что здесь все равно смотреть не на что.

Бросив презрительный взгляд на беговую дорожку, он зашагал по проходу между рядами трибуны следом за девушкой. Другие из его свиты потянулись за ним; кое-кто с любопытством и даже с раздражением посматривал в нашу сторону.

– Сегодня ты на высоте, Никерсон, – со смехом заметила Джордж. – Не всякий едва не затеет драку на бегах.

Две девицы, сидевшие впереди нас, что-то проворчали в ответ на замечание Джордж и тут же, как по команде, повернулись.

– А что, вы и вправду друзья Пейтон? – спросила одна из них, та, что назвала правильную кличку лошади.

– Да, а что? – откликнулась Джордж.

– Тогда странно, что вы ничего не знаете про Ленни Худа, – сказала девушка. – Он ни единого доброго слова не скажет про Пейтон.

– Что так?

– А кто это такой, Ленни Худ? – почти одновременно со мной спросила Джордж.

– Ну, он вроде как один из самых успешных тренеров в высшей лиге, – пояснила другая девушка. – По слухам, он хотел заполучить Пейтон в свою команду, сразу как она начала показывать по-настоящему хорошие результаты.

– Но Пейтон, – подхватила вторая, – отшила его. Теперь, стоит ей обыграть кого-нибудь из его учениц, как он просто из себя выходит.

Интересно… Мгновенно я вспомнила анонимку. Уж не Ленни ли Худа это рук дело? Уж не мести ли он жаждет или просто ищет способа выбить Пейтон из колеи, чтобы его ученицы могли обыграть ее?

– Слухи, говорите, ходили? – Я наклонилась поближе к девушкам. – Будто он хотел заполучить Пейтон в свою команду? Как думаете, хоть доля правды в них была?

Девушки переглянулись и дружно пожали плечами.

– Ну, сама знаешь, как это у нас бывает, – сказала одна. – Болтают все, и обычно что-то оказывается правдой, либо близким к правде, как-то так…

На коленях у ее приятельницы зазвонил телефон.

– У-упс, Мария что-то пишет. Пошли.

– Пошли. – Моя собеседница встала. – Пожелай от нас Пейтон ни пуха, ни пера на Гран-при. – Она бросила быстрый взгляд в сторону, где вокруг Ленни сгрудилась стайка его учениц, и добавила: – По крайней мере, большинство из нас.

Она последовала за своей подругой, которая уже пробиралась между рядами вниз. Вскоре обе растворились в толпе зрителей.

– Любопытно, – сказала я, досадуя, что не удалось подольше поговорить с девушками. – Как думаете, это может значить что-то?

– Например, очередную тайну? – Бесс похлопала меня по плечу. – Да оставь ты это, Нэнси. Сама же прекрасно понимаешь, что просто ищешь, за что бы ухватиться, лишь бы отвлечь свой разочарованный ум от того факта, что твой приятель совершенно забыл про вашу годовщину.

Я вздохнула и тайком обменялась взглядом с Недом. Да, верно, я чуть-чуть помешана на тайнах. Но Бесс ничуть не меньше помешана на любовных историях.

* * *

– С чего начнем, с хот-догов или с бургеров? – спросил мистер Никерсон, протаскивая тележку с прохладительными напитками через раздвигающуюся стеклянную дверь, ведущую на открытую террасу с тыльной стороны дома. – Или, может, кто цыплят хочет? У меня там есть в морозильнике.

– Знаешь что, па, – ухмыльнулся Нед, – лучше всего будет, если ты начнешь с того, что разогреешь гриль. А то он такой старый, что будет чудом, если, в конце концов, не придется заказывать пиццу в ресторане.

– Очень смешно. – Его отец сделал вид, будто страшно обижен. – Не обращай на него внимания, Берта. Он просто не понимает тебя так, как я понимаю. – Он похлопал по заслонке старинного гриля. – Ладно, где там у нас уголь?

– Похоже, твой родитель придерживается старых традиций, – заметила Джордж, глядя вслед мистеру Никерсону, направляющемуся к сараю в глубине двора. – Когда он, наконец, вступит в современную эру и, как все, обзаведется газовым грилем?

– Наверное, никогда, – откликнулся Нед. – Мама уж примирилась, что первое место в сердце папы занимает Берта.

– Это уж точно. – Миссис Никерсон подняла голову от стола, на котором раскладывала бумажные тарелки. – Если этот тип мог жениться на гриле, я бы до сих пор оставалась незамужней.

Все присутствующие дружно рассмеялись. На просторном тенистом дворе дома Никерсонов собралось с дюжину народа. Сразу как мы здесь появились, а это было минут двадцать назад, Джордж плюхнулась в плетеное кресло и теперь потягивала содовую и перешучивалась с мистером Никерсоном. Нед помогал матери носить посуду из кухни, Бесс помешивала сахар в графине со свежевыжатым лимонным соком. Были здесь и друзья и соседи Никерсонов: кто помогал хозяевам, кто болтал, кто просто наслаждался чудесным вечером.

– А вот и наш почетный гость! – объявила миссис Никерсон.

Из дома вышла Пейтон; волосы ее еще не просохли после душа, на губах блуждала застенчивая улыбка.

– Добрый вечер, рада всех видеть. – Она слегка помахала рукой.

Последовали многочисленные представления. Я подошла к стоявшим неподалеку Джордж и Бесс:

– Надеюсь, мистеру Никерсону не придется искать уголь слишком долго. Могу поспорить, что после всех сегодняшних перипетий Пейтон умирает с голоду.

– Классно она выступила, верно? – подхватила Бесс. – Понимаю теперь, почему многие считают ее лучшим претендентом в олимпийскую команду.

– А вот и мистер Н. с углем. – Джордж посмотрела вглубь двора.

– Пейтон! – воскликнул, заметив ее, мистер Никерсон. – Ты здесь.

– Ну да, па, она здесь, – подтвердил с улыбкой Нед. – А ты, помнится, обещал, что к тому времени, как она выйдет из душа, ее будет ожидать бургер.

– Ух! – выдохнул мистер Никерсон, ставя пакет с углем рядом с грилем. – Ну, что сказать – разве что изготовление пищи с помощью огня – это искусство, и оно не терпит спешки. – Он потянулся к решетке гриля, и при первом же прикосновении она громко заскрипела.

– Смотрите-ка, старая Берта запела, – заметил кто-то из гостей.

Отец Неда пропустил шутку мимо ушей.

– Это еще что такое? – спросил он, наклоняясь к грилю и вытаскивая оттуда сложенный вдвое клочок бумаги.

– Наверное, прошение Берты об отставке, – откликнулась Джордж.

Почти все покатились со смеху. Но я только улыбнулась и неторопливо подошла ближе. Если это игра, в какие любят играть Нед со своим отцом, хотелось заполучить место в первом ряду.

Мистер Никерсон разгладил клочок бумаги. Там оказалось всего несколько строк, напечатанных крупным шрифтом:

ПЕЙТОН, НЕУЖЕЛИ БОРЬБА ЗА ЗОЛОТУЮ МЕДАЛЬ СТОИТ ТВОЕЙ ЖИЗНИ? ЗАКАНЧИВАЙ, ПОКА ТЫ СО СВОИМИ ЛОШАДЯМИ ВПЕРЕДИ. И ПОКА ТЫ ЖИВА…