Калли отметила, что вблизи незнакомец выглядел еще более интригующим, чем на расстоянии. Черная полумаска, скрывающая верхнюю часть его лица, выгодно подчеркивала волевой подбородок и четко очерченный чувственный рот. В глазах, взирающих на нее из прорезей, определенно было больше теплоты, чем вежливости. Мужчина был высокого роста и имел широкие плечи и узкую талию. Он распространял вокруг себя атмосферу мужественности, которую можно было лишь частично списать на его костюм.
Калли понимала, что ей следовало бы ответить отказом на столь прямолинейное приглашение, потому что была совершенно уверена, что этот человек не входил в круг ее знакомых, но у нее не было ни малейшего намерения пренебрегать им. Совсем наоборот, ей очень хотелось вложить свою руку в ладонь этого незнакомца и позволить ему повести ее в центр бального зала.
Однако девушка была уверена, что ей не представится возможность потанцевать с ним, потому что леди Оделия, без сомнения, покарает его за столь дерзкое поведение. С затаенным сожалением Калли ждала решения тетушки.
– Разумеется, – ответила, нет, почти промурлыкала пожилая дама.
Калли с удивлением воззрилась на нее.
На лице Ирен, когда она повернулась к леди Оделии, застыло схожее недоуменное выражение. Но пожилая дама одобрительно улыбалась незнакомцу в костюме роялиста. Заметив, что Калли не двигается, она нетерпеливым жестом побудила ее к действию:
– Ну же, девочка, не стой, будто приросла к полу. Иди, пока оркестр не заиграл, а то пропустишь начало танца.
Каландре не требовалось повторять дважды. Раз леди Оделия дала благословение на танец с этим мужчиной, значит, правила приличия соблюдены, и она сумеет избежать дальнейших укоров со стороны бабушки. Тем не менее в том, чтобы танцевать с незнакомцем, ощущался легкий налет недозволенности, который казался ей особенно притягательным.
Калли поспешно вложила ладонь в протянутую руку мужчины и каждой клеточкой тела ощущала его прикосновение к своей нежной коже.
– Вы же понимаете, что мне не следовало с вами танцевать, – сказала она ему, удивляясь, как игриво прозвучали ее слова.
– В самом деле? Отчего же? – спросил он, глядя на нее сверху вниз. В глазах его вспыхивали веселые искорки.
– Я незнакома с вами, сэр.
– Как вы можете быть в этом так уверены? – возразил он. – Мы же в масках.
– Тем не менее у меня не остается сомнений, что я вижу вас впервые в жизни.
– Я всегда считал, что цель маскарада в том и состоит, чтобы люди не узнавали друг друга. В таком случае никто не станет требовать соблюдения привычных правил света, и танцевать с незнакомцем вовсе не будет делом предосудительным, – заявил мужчина, скользя взглядом по лицу девушки, отчего она внезапно почувствовала, как к щекам приливает кровь.
– Как, сэр, ни одно правило не соблюдается? – весело воскликнула она. – Это может оказаться опасным.
– Но и волнующим тоже.
– Так вот чего вы ищете – волнения?
На лице его появилась улыбка.
– Нет, я ищу удовольствия, миледи.
– Простите? – Калли приподняла одну бровь, думая о том, что ей следует пресечь подобный разговор, потому что он явно принимал нежелательный оборот, но она не могла побороть искушения, поощряемая словами и улыбкой незнакомца.
– Именно так, удовольствия танцевать с вами, – продолжал он, весело поблескивая глазами. У Калли не оставалось сомнений, что он догадался о ходе ее мыслей.
Зазвучали первые аккорды вальса, и мужчина привлек Калли ближе. Сердце ее билось в три раза быстрее обычного, потому что танцевать вальс с незнакомцем представлялось ей еще более дерзким, чем контрданс[3]. Вальсируя, они находились слишком близко друг к другу, и его рука обнимала ее стан. Это очень интимный танец, который в некоторых консервативных деревенских сообществах находился под запретом. Даже здесь, в Лондоне, Калли редко вальсировала с мужчиной, с которым никогда прежде не танцевала. И уж точно она никогда не делала этого с человеком, о котором не знала ничего, даже его имени.
Но Каландра не могла отрицать, что, несмотря на необычность ситуации, ей нравилось ощущать себя в руках этого мужчины. Она уверяла себя, что волна жара, заливающая ее шею и лицо, всего лишь следствие разгоряченности танцем.
Сначала они не разговаривали. Калли полностью сосредоточилась на том, чтобы подстроиться под движения партнера. Она чувствовала себя почти так же, как в год, когда была дебютанткой и, танцуя, боялась сделать неверный шаг или показаться неловкой. Однако быстро обнаружила, что ее партнер – превосходный танцор: он идеально чувствовал музыкальный ритм, рукой уверенно приобнимая ее за талию. Девушка расслабилась и полностью отдалась танцу. Она даже осмелилась взглянуть на своего партнера.
Калли обнаружила, что он тоже на нее смотрит, и от этого открытия у нее перехватило дыхание. Глаза его были серыми, цвета грозового неба в сумерках, а взгляд пронзительным. Калли почувствовала, что тонет в глубине этих глаз. Мужчина находился настолько близко к ней, что ей были отчетливо видны его густые черные ресницы, скрывающие таящееся в глазах выражение. Кто же он такой? Она была абсолютно уверена, что не знает этого мужчину, ведь ни один костюм не смог бы так хорошо замаскировать кого-то из ее знакомых. Тем не менее как же могло случиться, что она ни разу не встречалась с ним за последние пять лет?
Был ли он чужаком, воспользовавшимся балом-маскарадом, чтобы проникнуть в общество, куда вход ему был запрещен? Но леди Оделия, кажется, его узнала, поэтому предположение Калли было неверным. Тогда он, очевидно, был затворником, не терпящим высшее общество и обычно сторонящимся светских приемов. Но почему же он в таком случае пришел на этот бал? Несомненно, его манеры не соответствовали робкому, любящему одиночество человеку.
Могло ли быть так, что последние пять лет этот мужчина провел за границей? Возможно, он солдат или морской офицер? Или служит в министерстве иностранных дел. Или просто обожает путешествовать.
Она улыбнулась своим причудливым мыслям. Конечно же объяснение окажется самым что ни на есть тривиальным. В конце концов, она не знала в лицо каждого представителя высшего света.
– Мне нравится это видеть, – сказал ее партнер.
– Что именно? – спросила озадаченная Калли.
– Улыбку на вашем лице. Вы так упорно хмурились, глядя на меня, что я уж было решил, что оказался у вас в немилости, даже не имея счастья познакомиться с вами.
– Прошу проще… – начала было девушка, но тут осознала смысл сказанных им слов. – Значит, вы подтверждаете, что мы незнакомы.
– Да, подтверждаю. Я вас не знаю. Уверен, что узнал бы женщину с внешностью, подобной вашей… даже в маскарадном костюме. Вашу красоту невозможно скрыть.
Калли с удивлением почувствовала, что краснеет. Ведь она уже не юная девушка, смущающаяся при малейшем галантном замечании в свой адрес.
– Так же, как и ваше заигрывание со мной.
– Ваши слова глубоко ранили меня. Я-то полагал, что немало преуспел в этом искусстве.
Против воли Калли улыбнулась и покачала головой.
– То, что мы незнакомы, легко исправить, – продолжил он мгновение спустя. – Просто назовите мне ваше имя, а я вам – свое.
Каландра снова качнула головой. Несмотря на любопытство, она находила неизъяснимое удовольствие в том, чтобы танцевать и флиртовать с этим незнакомцем, не боясь быть узнанной. Ей не нужно было беспокоиться о своих мотивах или его намерениях. Ей не нужно было взвешивать каждое слово или гадать – заигрывает ли он с ней или с наследницей большого состояния? Даже те мужчины, которым не нужны были ее деньги, знали о ее богатстве. Для них ее происхождение и состояние являлись такой же неотъемлемой частью ее самой, как и ее смех или улыбка. Она никогда не узнает, какие чувства эти мужчины испытывали к ней, будь она просто дочерью джентльмена, а не сестрой герцога. Калли подумала, как приятно ей сознавать, что этот мужчина видит только ее, и именно она его привлекает.
– Ах нет-нет! – воскликнула она. – Мы не должны открывать друг другу наши имена, ведь тогда развеется атмосфера тайны. Не вы ли сами мне только что сказали, что именно в этом и состоит цель маскарада – в загадочности и захватывающем ощущении оставаться неузнанным?
Он засмеялся:
– Действительно, прекрасная дама, вы сразили меня наповал моими же собственными словами. Как вы считаете, разве справедливо, чтобы такая красавица оказалась наделенной столь живым умом?
– А вы, как я понимаю, привыкли выигрывать споры, – заметила Калли.
– Временами я не прочь потерпеть поражение. Но не в этот раз. Будет очень жаль, если я потеряю вас.
– Потеряете меня, сэр? Как можно лишиться того, чем не обладаешь?
– Я потеряю шанс увидеть вас снова, – пояснил он. – Как же мне найти вас, даже не зная вашего имени?
Калли наградила его кокетливым взглядом:
– У вас так мало веры в собственные силы? Не сомневаюсь, вы сумеете изыскать способ.
Он усмехнулся в ответ:
– Миледи, ваша вера в мои способности стала для меня высшей наградой. Но вы же намекнете мне, в каком направлении вести поиски, не так ли?
– Ничуть не бывало, – весело парировала Калли. Она вдруг осознала неизъяснимую прелесть не быть собой, не задумываться о том, как отразятся сказанные ею слова на репутации ее брата или на чести семьи. Было действительно забавно на несколько минут превратиться в молодую женщину, флиртующую с привлекательным джентльменом.
– Полагаю, мне придется оставить всякую надежду, – вздохнул ее партнер. – Тогда, по крайней мере, скажите мне, кого вы изображаете.
– Разве вы сами не можете отгадать? – с притворным возмущением воскликнула девушка. – Ох, сэр, вы глубоко задели мои чувства. Я-то полагала, что мой костюм говорит сам за себя.
– Вы облачены в костюм дамы эпохи Тюдоров, – задумчиво произнес ее кавалер. – Но не времени правления королевы Елизаветы в исполнении леди Пенкалли. Скорее периода предыдущего монарха, Генриха VIII, я бы сказал.
Калли склонила голову.
– Вы совершенно правы.
– Но вам больше подошел бы костюм королевы, – продолжал мужчина.
Она одарила его поистине монаршим кивком.
– Без сомнения, вы изображаете искусительницу Анну Болейн.
Девушка тихонько засмеялась:
– Боюсь, вы выбрали не ту королеву. Я не из тех, кто теряет голову из-за мужчины.
– Катерина Парр. Ну конечно! Мне следовало бы догадаться. Прекрасная настолько, чтобы завоевать сердце короля, и умная настолько, чтобы удержать его.
– А что насчет вас? Вы представляете какого-то конкретного роялиста или просто одного из сторонников Карла?
– Просто роялиста. – Он сморщил нос. – Это была задумка моей сестры – и у меня возникло предчувствие, что она всего лишь пошутила, предложив мне этот образ.
– Но у вас должны были бы быть длинные волосы, – заметила Калли. – Возможно, пышный парик.
Он рассмеялся:
– Нет. Парик я отверг. Она пыталась меня уговорить, но в этом я оставался непреклонным.
– Ваша сестра также присутствует на балу? – спросила девушка, обводя глазами зал. Возможно, она знакома с его сестрой.
– Нет. Я навестил ее по пути в Лондон. Она не приедет сюда до начала сезона. – Мужчина воззрился на нее веселым взором. – Пытаетесь отгадать, кто я?
Калли улыбнулась:
– Вы поймали меня с поличным, сэр.
– Должен заметить, что проще всего получить информацию из первых уст. Итак, меня зовут…
– Ах нет, это будет нечестно. К тому же я все равно узнаю ваше имя, когда вы выясните, кто я, и нанесете мне визит.
– Вот как? – Брови его удивленно поползли вверх, а глаза озарились особым светом. Он серьезно спросил: – Вы даете мне разрешение нанести вам визит?
Калли склонила голову и притворилась, будто задумалась. В действительности она и сама была несколько удивлена тем, что сказала. Она и не думала о подобной возможности, но слова сами слетели с языка. С ее стороны было опрометчиво позволять кому-то, с кем она даже не успела толком познакомиться, нанести ей визит – особенно до того, как он сам спросил об этом. Получается, что она стала инициатором этой идеи. Ее бабушка, ревностная сторонница соблюдения правил, пришла бы в ужас. Вероятно, Калли следовало бы отказаться от своих слов, но она осознала, что не имеет ни малейшего намерения этого делать.
– Почему бы и нет, – с улыбкой ответила она. – Полагаю, вы так и сделаете.
Вальс вскоре закончился, и Каландра ощутила укол сожаления, когда ее новый знакомый увел ее с танцевальной площадки. Он поклонился ей и, на краткое мгновение прикоснувшись губами к ее руке, оставил.
Она не могла почувствовать его губы на своей коже из-за перчатки, но внутренне вся вспыхнула. Наблюдая за его удаляющейся спиной, она снова задалась вопросом, кто же этот интересный мужчина.
Нанесет ли он ей визит, гадала она. Ощутил ли он то же влечение, что и она? Не попадет ли в беду, пытаясь выяснить ее имя? Или он просто флиртовал с ней, и его единственным намерением было весело провести время? Калли знала, что ей нужно всего лишь спросить сведущего человека, и она узнает его имя, но неожиданно поняла, что лучше оставить все как есть. В неосведомленности таилась особая притягательность, томительное ожидание возможного визита.
Ей не пришлось долго раздумывать над тайной мужчины в костюме роялиста, потому что все ее танцы были расписаны, и весь следующий час она не знала и минуты передышки. Когда Каландра взяла небольшой перерыв, чтобы отдохнуть, потягивая пунш, и поболтать с Франческой, она заметила приближающуюся к ней бабушку. Пожилая леди тащила за руку какого-то серьезного вида мужчину с волосами песочного цвета.
Девушка чуть слышно застонала.
– Что случилось? – спросила Франческа, обеспокоенно глядя на нее.
– Всего лишь моя бабушка с очередным претендентом, полагаю.
Теперь и леди Хостон заметила вдовствующую герцогиню.
– А, понимаю.
– Она просто одержима идеей выдать меня замуж в ближайшее время. Полагаю, боится, что если я не обручусь в нынешнем сезоне, то остаток жизни проведу старой девой.
Франческа снова посмотрела на приближающуюся к ним пару.
– Что же, она считает, Альфред Карберри – подходящая для вас партия? – нахмурившись, протянула она.
– Думаю, ее саму он вполне устраивает, – ответила Калли. – У него есть шанс унаследовать графский титул, несмотря на то что его дед жив и здоров, не говоря уж о его отце. Полагаю, раньше шестидесяти лет титула ему не дождаться.
– Но он же невыносимо скучный тип! – воскликнула Франческа. – Впрочем, как и все Карберри. Подозреваю, что, живя в графстве Нортумберленд, иным человеком просто и быть нельзя, но не думаю, что вы найдете свое счастье, выйдя за него замуж.
– Несомненно, но, видите ли, он очень уважаемый человек.
– Вероятно, именно это и делает его таким скучным.
– Зато мою бабушку вполне устраивает.
– К тому же ему уже под сорок.
– Да, но считается, что мужчины моего возраста чересчур легкомысленны. Они могут пойти на попятную или совершить какой-то иной неблаговидный поступок. Поэтому бабушка предпочитает им тех, кто грузен и скучен – и, разумеется, родом из хорошей семьи. Богатство считается у нее положительным качеством, но она не особо обращает на это внимание.
Франческа улыбнулась:
– Боюсь, ваша бабушка обречена на разочарование.
– А я обречена на новую порцию нотаций с ее стороны. Она всю зиму только этим и занимается.
– Ах, милая моя, – с сочувствием произнесла Франческа. – Возможно, вам следует погостить у меня. Мой дворецкий получил строгий приказ не пускать в дом скучных солидных мужчин – и женщин тоже.
Калли рассмеялась и, прикрыв раскрытым веером рот, произнесла чуть слышно:
– Не позволяйте бабушке узнать об этом, в противном случае она не разрешит мне приехать к вам.
– Каландра, дорогая, вот и ты. Не танцуешь? И леди Хостон здесь. Прекрасно выглядите, как всегда.
– Благодарю, герцогиня, – приседая в реверансе, ответила Франческа. – Вы тоже в превосходной форме.
И она ничуть не покривила душой, потому что бабушка Калли со своими зачесанными в высокую прическу белоснежными волосами и стройной фигурой действительно все еще оставалась привлекательной женщиной. Калли знала, что в молодости ее бабушка была настоящей красавицей, и считала, что ей очень повезло, что герцогиня обладала утонченным вкусом в одежде и никогда не придиралась к выбранным внучкой нарядам – за исключением нескольких случаев в ее первый сезон, когда та не позволила Калли надеть платье иного, нежели белого, цвета.
– Спасибо, дорогая. – Герцогиня одарила ее царственной улыбкой, принимая комплимент как должное. – Вы ведь знакомы с достопочтенным Альфредом Карберри, не так ли? – Она повернулась к стоящему рядом с ней мужчине и незаметно переместилась таким образом, чтобы он оказался рядом с ее внучкой.
Герцогиня продолжила исполнять ритуал знакомства:
– Леди Хостон. А это моя внучка леди Каландра. Расскажите мне, леди Хостон, как поживает ваша матушка? Нам с вами нужно по-дружески поболтать, ведь, клянусь, мы не встречались с самой свадьбы лорда Лейтона.
Она взяла Франческу под руку и отвела ее в сторону, оставив внучку с мистером Карберри. Снисходительно улыбнувшись, она заметила им:
– Без сомнения, вам, молодые люди, будет скучно слушать, как мы сплетничаем. Почему бы вам, мистер Карберри, не пригласить леди Каландру на танец, пока мы с леди Хостон обменяемся новостями?
Франческа, оказавшаяся в компании герцогини, удивленно подняла брови при причислении достопочтенного Альфреда к категории молодых людей, хотя он был, по крайней мере, на семь или восемь лет старше ее. Понимала она и то, что герцогине удалось перехитрить ее, и не могла не восхититься мастерством пожилой дамы. Франческа позволила ей увести себя, послав Калли озорной взгляд.
Девушка чопорно улыбнулась и произнесла:
– Вам вовсе не обязательно танцевать со мной, сэр, только потому, что бабушка…
О проекте
О подписке