За те пятнадцать минут, что мы провели вместе в машине, она не проронила ни слова. Она то и дело оглядывается. Видимо, хочет убедиться, что эти ненормальные не преследуют нас.

Я понятия не имею, кто она такая и чего эти стервятники хотели от нее. Честно признаться, я хотел сесть в пикап и отправиться к океану, чтобы поплавать на доске. Все же покататься в тишине, да еще и ночью не так часто удается. Крис, как надоедливая тетушка, преследует меня на каждом шагу. И я был рад, когда блондинка с пляжа завладела его вниманием.

К тому же это способ скоротать ночь. После нескольких часов на доске до рассвета останется не так много времени на бредовые мысли, которые лезут в голову.

Но первое, что я увидел, когда вышел – растерянная девушка и куча стервятников вокруг нее, желающих урвать свой кусок.

Был ли у меня выбор? Конечно, нет.

Хотя, надо признаться, незнакомка и сама была рада уйти от обезумевшей толпы.

Мы подъезжаем к городу. Улицы ярко освещены. Один бульвар сменяется другим. Я просто еду по городу и не представляю, куда ее везти.

Огни ночного мегаполиса мелькают на ее лице, отбрасывая блики на серо-голубых глазах, так враждебно посмотревших на меня, стоило мне появиться на балконе. Русые волосы спадают с плеч мягкими волнами, а пухлые губы напряженно сжаты.

Весь ее вид кричит о недовольстве.

Закрыв глаза, незнакомка откидывает голову на сиденье и, тяжело выдохнув, подносит руки к лицу.

Только сейчас я замечаю, что одна лямка ее платья порвана.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Открыв глаза, она поворачивается ко мне.

Я киваю на ее одежду.

Опустив взгляд на плечо, девушка хмурится и накидывает кожаную куртку.

– Иногда я жалею обо всем этом, – бормочет она. – Спасибо тебе огромное. Обычно я не теряюсь среди журналистов, но сегодня не была готова к такой встрече.

– Побочный эффект славы?

– Вроде того. В последнее время они как с цепи сорвались.

Я не спрашиваю, что это значит. У знаменитостей свои правила жизни.

– Почему же тогда твой парень тебя не спас?

– Рик не мой парень, но это хороший ход, чтобы узнать статус моих отношений.

Я смеюсь.

– Мне совершенно все равно, каков твой статус. Но позволить разъяренной толпе журналистов разрывать своего друга на части – не лучший поступок.

– Я взрослая девочка и могла справиться сама, – фыркает она.

– Конечно.

Приди я на минуту позже, и от ее платья не осталось бы и следа, но я держу это замечание при себе.

– Куда тебя отвезти?

– Не уверена, что около дома меня не ждет повторение сегодняшнего вечера.

– Можешь переночевать у меня.

Ее удивленный взгляд заставляет меня рассмеяться.

Можно подумать, что я и правда маньяк, как она говорила на балконе. Или обезумевший фанат.

– Успокойся, у меня достаточно места.

– Пожалуй, я останусь у своего менеджера.

Понятно. Значит, она звезда достаточно высокого уровня, раз у нее есть менеджер. Вот только как она попала на ту вечеринку, далеко не соответствующую ее статусу?

Она весь вечер слонялась по дому и смотрела на всех нас так, будто мы делали что-то за гранью ее понимания.

Пущенная по кругу сигарета удивила ее не так сильно, как спутница Криса, настолько поддавшаяся его природному очарованию, что еще немного – и отдельная комната им бы уже не понадобилась.

Надо будет завтра разузнать у друга, кто такая эта незнакомка.

Телефон в ее сумочке начинает звонить.

– Алан, я сейчас приеду к тебе. Нет, ничего особенного. Просто я сомневаюсь, что журналисты оставили меня в покое. Хорошо, скоро буду, – отвечает она и, покосившись, смотрит на меня.

Девушка говорит очень быстро. Я заметил эту особенность еще на балконе. Либо она боится куда-то опоздать и все делает очень спешно, либо просто хочет отвязаться от меня.

Видимо, сегодня я работаю таксистом.

Я включаю магнитолу. Салон заполняет негромкий голос Вилли Нельсона.

Мне двадцать три года, и я слушаю кантри музыку. Да, я существую. В свое оправдание могу сказать, что я вырос на небольшом ранчо в Техасе. Каждый день на протяжении семнадцати лет я слушал Вилли и других исполнителей, пока объезжал лошадей и помогал вместе с братом отцу по хозяйству.

Эми, моя бывшая девушка, часто шутила, что я уже в пять лет стал стариком. И, судя по взгляду девушки в моей машине, она была права.

– Серьезно? Вилли Нельсон? – она не сводит с меня глаз.

– Как видишь. Чем плох Вилли?

– Ты себя видел? Гора мускулов и кантри музыка. Ты меня разыгрываешь?!

– Пролистай пару песен и убедись сама.

– У тебя вкус пенсионера.

Я смеюсь и подхватываю песню Вилли. Незнакомка закатывает глаза, но при этом ее пальцы отбивают ритм песни. Она делает это профессионально: иногда постукивая ногой и прихлопывая ладонью.

С чувством ритма у нее нет никаких проблем.

– Видимо, Вилли не так плох, – замечаю я.

– Ничего не могу с собой поделать – когда я слышу музыку, то не могу удержаться.

Впервые за все это время она улыбается, а ее взгляд смягчается. Вилли всегда работает безотказно.

– Куда тебя отвезти? – повторяю я свой вопрос.

Она называет адрес в Западном Голливуде. В основном там живут знаменитости и те, у кого хватает денег, чтобы содержать огромный дом и кучу прислуги.

Свернув с главной дороги, объезжаю несколько домов и направляюсь в другой конец города.

Она так и не сказала, как ее зовут. У нее есть менеджер, толпа диких фанатов и обезумевших журналистов. Но при этом я понятия не имею, кто она такая. Мой вопрос насчет имени девушка каждый раз игнорирует.

– Чем ты занимаешься? – спрашиваю я.

– А какие будут варианты?

Боже, что за тайны? Но это только подогревает интерес, поэтому я решаю пойти методом исключения. В конце концов, в Голливуде каждый второй является звездой.

– Для модели ты слишком миниатюрная.

– Отменный комплимент, – замечает она.

– Если бы я сказал, что ты коротышка, вот тогда это был бы отменный комплимент. А так это констатация факта: ты отлично подходишь.

– Позволь уточнить, для чего? – она складывает руки на груди и заинтересованно смотрит на меня.

– Ты идеально поместишься в моих объятьях.

Она громко смеется.

Самоуверенный? Конечно.

Но ей это нравится.

– Этому тебя научил Вилли? – продолжая смеяться, спрашивает она.

– Вилли научил меня тому, что всем нравятся его песни. Можешь не отрицать, ты даже подпевала.

– Возможно. Но все же у тебя отстойный музыкальный вкус, – поддразнивает она.

То, что я не могу назвать ее по имени, меня даже не напрягает.

Она дерзкая и за словом в карман не полезет. Уверенный взгляд и гордая осанка показывают внутренний стержень. И если изначально она показалась мне заносчивой, то сейчас от этих мыслей не осталось и следа.

– Ты знаешь мое имя, сидишь в моей машине и слушаешь Вилли. А это очень личное. Не хочешь говорить, как тебя зовут – хорошо. Но расскажи хотя бы чем занимаешься, пока мы едем. Или можешь излить душу незнакомцу. Почему журналисты слетели с катушек?

Она впивается в меня взглядом, словно ища какой-то подвох в моем вопросе. Но его нет. Лучше мы будем говорить, чем сидеть в удушающей тишине.

Девушка отводит взгляд и, отвернувшись к окну, шумно выдыхает.

– Я рассталась с парнем, и теперь за каждым моим шагом следят с удвоенным вниманием, – произносит она после минутного молчания. – Честно говоря, я уже забыла, когда спокойно гуляла по городу. Они умудряются достать меня на каждом углу, – в ее голосе сквозит горечь.

– Твой парень – знаменитость?

– Вроде того.

Я заметил, как ее голос дрогнул, когда она говорила о нем, а глаза при этом стали грустными.

– Наша работа взаимосвязана, а после разрыва все просто сошли с ума, – на ее губах появляется легкая ухмылка. Она качает головой и, заправив прядь волос за ухо, поворачивается ко мне. – Я с самого начала боялась начинать эти отношения. Два популярных человека не могут быть вместе. Расстояние возьмет свое.

– Хочешь сказать, что он изменил только потому, что вы часто были в разъездах?

Она не говорила о причине разрыва, но, судя по ее рассказу и горечи в голосе, я попал в точку.

– Думаю, это стало одной из причин, – тихо отвечает незнакомка.

– У меня есть убеждение, – говорю я, сбавив скорость, когда мы почти подъехали. – Если ты любишь человека, то ни расстояние, ни другие обстоятельства не могут заставить тебя его предать. Если бы он ценил то, что было между вами, то, думаю, сегодня тебе не пришлось бы отбиваться от этих стервятников.

– Ты понятия не имеешь, что происходило между мной и Брайсом, – отвечает она более резко.

Ее взгляд становится жестче, а губы плотно сжимаются.

– Ты права, – я подъезжаю к огромному особняку и паркуюсь у железных кованых ворот. – Я не знаю, как и что у вас было. Я даже не знаю, кто ты такая. Но поверь: как бы тяжело ни было на расстоянии, мне бы и в голову не пришло искать тепло там, где по окончании будет ждать одна пустота. Мимолетное увлечение – лишь отговорка.

Она сжимает в руках сумочку и пристально смотрит на меня.

Наверняка хочет сказать, чтобы я не лез не в свое дело. Но почему-то мне кажется, что внутри нее идет борьба: либо согласиться со мной, либо вновь искать оправдание.

Она отводит взгляд и задумчиво смотрит на свои пальцы. Только сейчас я замечаю кровоподтеки на некоторых из них.

Выключив фары, смотрю на дом. Даже издалека я вижу, что он обставлен вычурно и стильно. Есть богатые дома, в которых живут люди, знающие цену деньгам, а есть те, которые с помощью денег хотят показать свою значимость.

– Спасибо, что помог и подбросил, – говорит девушка значительно мягче, чем еще пять минут назад.

– Обращайся, – подмигиваю ей.

Она берет сумочку и открывает дверь.

– Прощай, Кэмерон.

Незнакомка выходит из машины и почти захлопывает дверь, когда я спрашиваю:

– Как тебя зовут?

Она слегка улыбается и заправляет прядь светло-русых волос за ухо.

– Надеюсь, у тебя никогда не будет отговорок.

Захлопнув дверь и на мгновение задержав взгляд на моем лице, она разворачивается, набирает код на замке ворот и заходит внутрь.

Я остаюсь смотреть, как ей открывает мужчина в черных брюках и белой рубашке. Он обнимает ее за талию и, поцеловав в лоб, заводит в дом.

Бросив на меня нахмуренный взгляд, он закрывает дверь, и загадочная незнакомка оказывается для меня недоступной.

Сдав назад, я не спеша отъезжаю.