Глава 2

– Что конкретно тебе известно о человеке, который хочет у нас работать, папа? – спросила Виктория.

– Он сын моего биржевого маклера.

– Он в академическом отпуске? Его специализация история?

– Понятия не имею. Но Алан говорит, что сын очень энергичный и с острым умом.

Должно быть, это действительно так, подумалось Виктории. Не всякий придет на интервью в девять утра в воскресенье.

– Хочешь, поговори с ним сам, раз ты знаком с его отцом?

Патрик улыбнулся и погладил дочь по плечу.

– Нет, дорогая. Тебе с ним работать, тебе и решение принимать.

– Если вдруг передумаешь, мы будем в офисе.

Жаль, что отцу ничего не известно о потенциальном помощнике. Он даже не попросил прислать стандартное резюме. Но ее отец принадлежит к поколению тех, кто верил в джентльменские соглашения и не любил бумаги. Виктория надеялась, что соискатель принесет с собой документы об образовании, чтобы она могла понять, подойдет ли он на роль помощника.

Викторию одолевали сомнения. С одной стороны, некрасиво интервьюировать человека, которому не собираешься платить за работу. С другой стороны, если он безнадежен, за ним придется все проверять, а это отнимет еще больше времени. К тому же он приобретет неоценимый опыт, который поможет в будущем получить работу в сфере изучения исторического наследия.

– Пошли, Хамфри, – позвала Виктория рыжего лабрадора, свернувшегося в запретном кресле. – Погуляем. – Виктории хотелось проветриться перед интервью. Ей казалось, что она по уши увязла в бумажной работе.

Услышав заветное слово, Хамфри немедленно спрыгнул с кресла и последовал за девушкой, умильно виляя хвостом.

Расти и воспитываться в Чивертон-Холле было огромной привилегией для Виктории. Она обожала этот величественный старинный особняк из камня песочно-золотистого цвета с портиками и венецианскими окнами и роскошным садом. Но больше всего на свете она любила бальный зал.

Реализация ее планов потребует больших организаторских способностей. Она надеялась, что Сэмюэлю Уиверби понравится особняк и он поможет ей раздобыть необходимые на реставрацию средства.

Как только они вышли из дому, Хамфри помчался к пруду и, плюхнувшись в воду, уже гонялся за утками, прежде чем Виктория успела позвать его назад.

– Я запру тебя на кухне, – отчитывала она лабрадора, направляясь к дому. Хамфри только вилял хвостом и отряхивался от воды. – Не хочу, чтобы ты приставал к нашему волонтеру. – Хотя, если он окажется неподходящим кандидатом, можно предложить ему кофе на кухне. Тогда чересчур любвеобильный пес оближет его с ног до головы и, возможно, кандидат сам откажется от работы.

Виктория живо представила смеющуюся Лиззи, которая наверняка сказала бы:

– Ну ты и озорница, Тори! – Лиззи была одной из двух персон, которым позволялось сокращать имя Виктории.

Девушка встряхнулась. Сейчас не время для сентиментальных воспоминаний. Ей нужно сосредоточиться и продумать вопросы для соискателя. Ей нужен деловой, образованный, инициативный и спокойный помощник. Он не должен пренебрегать и грязной работой.

Взамен он получит бесценный опыт для резюме, проживание и завтрак в доме, как предложила мама. Виктория может купить ему учебники, которые стоят недешево.

Она переоделась в деловой костюм и заканчивала просматривать почту, когда раздался громкий звонок домашнего телефона.

– Могу я поговорить с мистером Гамильтоном? Это Сэмюэль Уиверби. У нас назначена встреча.

Голос звучал уверенно.

– Вообще-то у вас встреча со мной, – ответила Виктория. – Я его дочь и управляю особняком.

– Прошу прощения, мисс Гамильтон.

Он быстро оправился, подумалось Виктории.

– Раз вы звоните, значит вы у ворот?

– Да. Я припарковался на гостевой стоянке.

– Я сейчас подойду и открою вам.

Хамфри заскулил, когда Виктория проходила мимо кухонной двери.

– Не беру тебя с собой, чтобы ты не напугал бедного студента, – мягко сказала она. – Мы погуляем с тобой попозже.

Особняк Сэму понравился. Хорошо ухоженная территория, великолепное здание и шикарный сад. У входа он остановился прочитать информацию для посетителей. Семья Гамильтон живет в особняке более двухсот пятидесяти лет. Внешне особняк почти совсем не изменился. Конечно, в дом провели воду, электричество и отопление. Несмотря на то что дом стоит особняком, как оазис в пустыне, а Сэм привык жить в центре шумного Лондона, что-то в нем привлекало. Пожалуй, он сможет проработать здесь три месяца ради отца. Только бы договориться с мисс Гамильтон. Через минуту из-за угла появилась молодая женщина в темном деловом костюме и туфлях на низком каблуке. Гладкие темные волосы собраны в низкий пучок. На вид он дал бы ей лет тридцать пять, хотя лицо было гладким с минимумом косметики. Возможно, она его ровесница.

– Простите, что заставила вас ждать, мистер Уиверби, – сказала Виктория. Она набрала код на замке и, открыв ворота, протянула ему руку для рукопожатия. Рукопожатие было деловым, а ладонь теплой. Она не пыталась показать свое превосходство.

– Добро пожаловать в Чивертон-Холл, мистер Уиверби.

– Сэм, – поправил он, хотя заметил, что она не предложила называть ее по имени.

– Отец мне почти ничего про вас не рассказывал, кроме того, что вы хотели бы поработать здесь добровольцем три месяца. В таком случае я могу предположить, что вы либо зрелый студент, либо меняете карьеру и хотите приобрести некий опыт.

– Я меняю карьеру, – быстро подтвердил он, хотя это было правдой лишь отчасти.

– Вы прихватили с собой резюме? – поинтересовалась Виктория.

– Нет. Но могу достать его из телефона и переправить вам на почту.

– Спасибо. Это поможет. – Она тепло улыбнулась, но Сэм понял, что вряд ли она возьмет его на работу.

Это просто нелепо. Почему он должен что-то доказывать женщине, которую впервые видит, чтобы предложить свои временные и бесплатные услуги в качестве волонтера?

Хотя, по словам отца, помощь им необходима. Но на ее месте он тоже поискал бы более подходящую кандидатуру.

– Давайте я покажу вам дом, а вы мне расскажете, чего хотите добиться, поступив к нам на работу на три месяца.

Доказать, что может выполнять указания и иметь дело с обычными людьми. Услышь она это заявление, убежала бы от него, как черт от ладана. Но ему нужна эта работа, чтобы оставаться поближе к родителям.

– Хочу приобрести опыт, – сказал Сэм вслух.

– Реставрационный или управленческий?

– Возможно, и тот, и другой. – Сэм чувствовал, что совершенно не готов к разговору. Он ожидал непринужденной беседы с другом своего отца и предложения приступить к работе на следующей неделе. Какой же он высокомерный идиот. Может, отец и прав, что пока ему не доверяет. Чтобы выиграть время он спросил: – В чем, собственно, заключается моя работа?

Виктория вздохнула.

– Короткая предыстория. Мы каждый год проверяем состояние тканей, драпировок и обивки и планируем реставрационные работы на зиму, когда особняк закрыт для посещений.

Сэм подозревал, что подобная практика существует во всех исторических зданиях.

– Наш реставратор обнаружила плесень под шелковой обивкой стен в бальном зале. Борьба с плесенью и восстановление ткани потребует значительных расходов, поэтому мы обратились за грантами и сами пытаемся раздобыть денег.

– И какова моя роль?

– Зависит от вашей квалификации и способностей.

Хороший ответ. Виктория Гамильтон за словом в карман не лезет.

– Если вы владеете навыками веб-дизайнера, мне нужно обновить сайт информацией о начале реставрации бального зала и о достигнутом прогрессе. Если сильны в цифрах, тогда можете помочь с бюджетом и контролем над расходами. Если занимались организацией мероприятий, могу поручить разработку программы празднования Рождества в особняке.

– А кто сейчас всем этим занимается?

Она пожала плечами:

– Сама.

– Но это довольно широкий круг обязанностей.

– Я рано начала помогать отцу, и постепенно он передал мне все полномочия. Вот уже два года, как я управляю особняком самостоятельно. Нужно уметь приспособиться к любым неожиданностям. Таков сектор исторического наследия. Дни не похожи один на другой.

Ее отец доверяет дочери, чего нельзя сказать о его собственном. Сэм немного завидовал Виктории. Но он не для этого сюда пришел.

– Я проведу для вас короткую экскурсию по дому, – предложила она.

Старинные особняки никогда не интересовали Сэма. Но сейчас надо быть вежливым и выказать энтузиазм.

– С удовольствием посмотрю, – соврал он.

Виктория привела его в главный холл.

– Мы обычно начинаем показ с парадного входа. Это первое знакомство, и холл должен впечатлять.

Отсюда роскошная хрустальная люстра, мраморная черно-белая плитка на полу, картины на стенах и двойная, деревянная, резная лестница. Он представил себе женщин в длинных вечерних платьях со шлейфами, спускающихся по этой лестнице. Сэм сделал зарубку в уме, чтобы спросить позже у Виктории, организуются ли в особняке костюмированные балы. К этому он мог бы привлечь Джуда.

На стенах висело множество портретов. Скорее всего, это предки Гамильтонов.

– Полюбовавшись холлом, гости поднимались по лестнице в салон, – продолжила Виктория.

Салон тоже богато украшен коврами и картинами в позолоченных рамах.

– Если вы были близким для семьи человеком, вас приглашали в гостиную.

Еще одна роскошная комната.

– А если вы родственник, то вас проводили в спальню.

Сэм удивленно вскинул брови.

Виктория даже не улыбнулась, а серьезно продолжила:

– В спальнях не только переодевались и ночевали. Многие вопросы решались в личных покоях.

– Хм, интересно, – заметил Сэм.

– Ну а особо приближенных персон приглашали в чулан. Вот этот был переделан в гардеробную в середине девятнадцатого века, а до того это был чулан. – Виктория показала маленькую комнатку.

Сэм удержался от ремарки по поводу чуланов. Вряд ли она оценит его шутку. Ему не доводилось встречать девушку серьезнее и сдержаннее Виктории.

– Но для приема важных персон использовались самые шикарные комнаты?

– Нет. Как раз наоборот. Акустика в парадных покоях была такой, что было все слышно на весь дом. Поэтому приватные беседы велись в чуланах. Там даже прислуга не могла подслушать.

– Понятно. Вот, значит, где вы заключаете бизнес-сделки, – пошутил Сэм.

– Или революции и тайные браки, – в тон ему ответила Виктория.

Они вернулись обратно в салон.

– У нас есть еще галерея по периметру дома. Там хорошо прогуливаться в непогоду. И еще там хорошо думается.

Виктория слегка покраснела, и Сэм понял, что она нечаянно проговорилась о чем-то очень личном.

– А дальше бальный зал, – продолжила Виктория. – Там проводились музыкальные вечера: фортепиано, вокал или струнные квартеты аккомпанировали танцующим.

– Та самая комната, где обнаружили плесень? – спросил Сэм. Ему показалось, что в глазах Виктории заблестели слезы. Плакать из-за комнаты? Странно.

– Мы взяли пробы воздуха. Для посетителей там безопасно. Можно обойтись без защитных масок.

Сэм не стал притворяться, что знает про плесень все. Ему она представлялась черными пятнами, которые он видел в комнатах общежития у друзей, когда учился в университете. Поэтому он просто проследовал за Викторией в зал.

Увиденное превзошло все ожидания. Сэм замер на пороге. Интерьер был выполнен в кремово-голубой гамме. В центре зала ковер на полу, фортепиано, стулья, кресла и кушетки вдоль стен. На всех стенах зеркала, в которых отражался свет из окон и от люстры.

– Зал не очень большой, – пояснила Виктория. – Человек на пятьдесят. Ужинали обычно в столовой внизу. А иногда делали фуршет в галерее.

– А сейчас бальный зал используется по назначению? – поинтересовался Сэм.

– Нет. Но я планирую организовать рождественский бал с целью сбора средств. Это будет костюмированный бал эпохи Регентства, с ужином.

Впервые за весь разговор Виктория оживилась. Ее глаза блестели. Да она просто красавица, подумалось Сэму.

– Прошу прощения за недогадливость, – сказал Сэм, – но я не вижу никакой плесени. Разве она не черная и не на потолке?

– Она белая, и ее обнаружили за зеркалом над камином. Она видна под ультрафиолетовым светом. – Виктория вздохнула. – Нам предстоит снять и просушить все драпировки, а потом убедиться, что не осталось спор плесени.

Сэм подошел к камину и потрогал стену. Виктория поморщилась.

– Нельзя дотрагиваться из-за плесени? – спросил Сэм.

– Не рекомендуется трогать стену из-за жира на ваших пальцах. Он вреден для шелка, – объяснила Виктория.

– Так это не обои?

– Это дамасский шелк, хотя похож на обои.

– Его наклеили на стену?

– Нет, полотна укреплены на деревянных рейках и похожи на обои, – ответила она.

– Понятно. Дом вы мне показали. Почему бы нам теперь не поговорить конкретно о работе?

– ОК. – Она повела его в офис, не останавливаясь больше нигде. Хотя Виктория молчала, Сэм чувствовал, что дом – ее страсть. Она вкладывает в него душу и сердце. Сэму раньше казалось, что его работа в Лондоне тоже его жизнь. Однако он с легкостью поступился ею ради здоровья родителей.

А есть ли у него в жизни настоящая страсть? Джуд, например, светится, стоит только заговорить о Шекспире и его творчестве. Сэм же после Оливии отгородился от всех и всего и живет настоящим моментом. До недавних пор он считал себя вполне счастливым. Но теперь задумался. Что, если отец прав, и он живет в бесполезном мыльном пузыре?

Он встряхнулся от мрачных мыслей и прошел за Викторией через дверь в панельной обшивке и вниз по узкой лестнице.

– Короткий путь через коридор для бывшей прислуги, – пояснила Виктория, входя в офис.

Сэм вошел следом. Офис сиял стерильной чистотой. На рабочем столе темного дерева лежал лэптоп, стояла фотография в рамке и стакан с ручками. На полках по стенам аккуратно расставлены пронумерованные папки.

– Хотите кофе?

– С большим удовольствием. – Кофеин был сейчас необходим Сэму как воздух, чтобы прочистить мозги.

– Какой вы пьете кофе?

– Черный, без сахара, пожалуйста.

– Через пару минут принесу. А вы тем временем можете прислать мне резюме. – Виктория достала визитку из верхнего ящика стола. – Вот адрес моей почты.

– Конечно.

Виктория ожидала совсем другого кандидата. Сэмюэль Уиверби совсем не похож на студента. По возрасту ее ровесник. Вежливый, даже вылощенный. Типичный житель мегаполиса. Виктория не очень разбиралась в моде, но костюм на нем явно дизайнерский и кожаные ботинки ручной работы. Такая одежда не по карману простому студенту.

Так кто же он и почему заинтересовался этой работой?

Виктория поставила на огонь чайник, помолола кофе и, пока вода закипала, проверила почту на мобильном. Резюме уже пришло. И снова неожиданность. Он закончил экономический факультет, работал топ-менеджером в хедж-фонде, и они оказались ровесниками. Зачем такому специалисту с огромной зарплатой работа волонтера в провинции? Это лишено всякого смысла. Стало быть, придется задавать неудобные вопросы.

Нахмурившись, она разлила кофе по чашкам и вышла из кухни с чашками в руках, пытаясь ногой закрыть дверь, когда мимо нее пронесся лабрадор.

– Нет, Хамф! – запоздало воскликнула она.

– Уф, – донеслось из офиса.

Виктория поняла, что тридцатикилограммовый дружелюбный пес приземлился на колени Сэмюэля Уиверби. Поморщившись, она поспешила в офис и поставила чашки на стол. Отпечатки мокрых лап лабрадора были видны на брюках Сэмюэля, а пиджак был в собачьей шерсти. Хамфри как ни в чем не бывало сидел перед гостем, виляя хвостом и радуясь новому знакомству.

– Извините, – сказала Виктория сконфуженно. – Ему всего год и три месяца, и он порой не умеет себя вести. Я заплачу за химчистку.

– Ничего страшного, – спокойно ответил Сэм. – Забудьте.

– Я прочитала ваше резюме, пока варила кофе, – начала Виктория, протянув ему дымящуюся чашку. – По правде сказать, я в недоумении. Зачем успешному топ-менеджеру временная волонтерская работа?

– Что, если по зову сердца? Надоело делать деньги, – попытался отшутиться Сэм.

Но Виктория даже не улыбнулась. Она не была точно уверена, шутит он или говорит правду.

Решила остановиться на правде.

– Но вы абсолютно ничего не знаете о работе в области исторического наследия. Во время моего рассказа и показа вы задавали наивные вопросы и не реагировали на ценные исторические экспонаты, проходя мимо них, словно они пустое место.

Прямое попадание. Сэм видел в них симпатичные картины и красивую мебель, и не более того. Ему было нечего терять. Виктория явно не собиралась брать его на работу.

– Вы действительно хотите знать, зачем мне эта работа? Это ведь конфиденциальное интервью? – уточнил Сэм.

– Естественно.

– Хорошо. – Сэм немного помолчал. – У отца сейчас проблемы со здоровьем. Я хочу уйти с работы и возглавить семейный бизнес, чтобы отец отдохнул и поправился.

– Это гораздо логичнее, чем работать здесь. Инвестиционные фонды и брокерские конторы имеют много общего. Я могу это понять. – Она прищурилась. – Вероятно, вы получили отказ, потому и пришли сюда. Почему вы хотите стать моим интерном?

Сэм решил не увиливать от прямого ответа.

– Потому что мой отец считает, что я живу в мыльном пузыре, а если проработаю у вас три месяца, то докажу ему, что могу общаться с обычными людьми.

– Я бы сказала, что вы меняете один пузырь на другой.

Уголки ее губ изогнулись в едва заметной усмешке. Может, у нее все же есть чувство юмора?

– Ваш отец считает, что вы не сможете работать под женским руководством?

– Возможно. Честно говоря, он и сам не может. Он просто изводит маму. Это еще одна веская причина для моего возвращения домой.

– Это делает вам честь. И тем не менее я считаю, что данная работа вряд ли вам подойдет, Сэмюэль. У вас слишком высокая квалификация. А ваш годовой доход до вычета налога составляет полугодовой бюджет этого особняка.

Сэм сделал в уме быстрый подсчет. Неужели содержание исторического здания выливается в такие суммы?

– Не принимайте во внимание мою зарплату. Она не играет роли. Какими качествами должен обладать соискатель?

– Мне нужен инициативный помощник и не слишком гордый, чтобы задавать вопросы, если он чего-то не знает.

– Я подхожу по этим параметрам, – сказал Сэм.

– Еще он должен уметь ладить с людьми.

– У меня есть опыт работы менеджера по проектам. Я умею общаться с людьми. Признаю, что практически не знаю ничего про реставрацию, но я быстро учусь, – с готовностью откликнулся Сэм.

– Я думаю, что работа вам быстро наскучит. Вы привыкли жить в Лондоне, в сумасшедшем ритме. Здесь же все по-другому. Если я возьму вас, вы скоро почувствуете себя несчастным, а это несправедливо ни по отношению к вам, ни к другим членам моей команды.

– Я буду несчастным, если не получу эту работу, – возразил Сэм. – Я хочу позаботиться об отце. Он не уйдет на пенсию, пока я не докажу, что могу его заменить. Чем дольше я стану искать работу, тем больше шансов, что отец заработает повторный инсульт. Я должен снизить этот риск. У меня много подходящих качеств для этой работы, а остальному я быстро научусь. У меня есть связи в Лондоне, могу помочь с веб-дизайном, пиаром и так далее.

Виктория покачала головой.

– В бюджете не заложены средства на консультации столичных специалистов.

– Это будет безвозмездная дружеская помощь, – заверил он. – Пожалуйста, мисс Гамильтон, возьмите меня на работу.