Глава 12. Юнга, полундра!

Кристина проталкивалась сквозь портовую толпу, прижимая сумку к груди. Тщательно завернутая в одеяло шпага неудобно ударяла по щеке при каждом шаге. Но Кристине было не до шпаги: она собиралась пробраться на корабль Энрике, и все мысли были только об этом.

Это было невероятным везением! Увидеть Энрике здесь, в этом огромном, шумном городе с красными крышами и полном совершенно разных людей: от мавров до бледных северян, от важных купцов, затмевающих торговца Педро разноцветными одеждами, диковинными тюрбанами и крикливыми попугаями на плечах, до черных, как зола, рабов, всего в набедренных повязках. Здесь на одному углу воняло рыбой и несвежим бельем, на другом воровали из каждого второго кармана, на третьем кричали на разных языках все, что угодно: от благословений и до проклятий. Здесь на прилавках раскидывали шелк настолько тонкий, что, казалось, вместе с солнечным светом сквозь него можно увидеть арку Кафедрального собора и Святой Грааль в нем…

Слишком ярко, слишком одурманивающе… В момент, когда Кристина почувствовала себя совершенно потерянной, она увидела его. Энрике, который дразнил ее головастиком.

Он шагал уверенно, размашисто, словно вся громкая Валенсия – да что там! – весь мир принадлежал ему. Высокий, еще более недосягаемо взрослый и серьезный, в черном плаще, с короткой просоленной косой, выбивающейся из-под шляпы. Безупречно белый воротник под камзолом, через плечо – роскошная золотистая перевязь, шпага на боку… Энрике был великолепен, и Кристина была готова ослепнуть. Рядом с ним шли двое в плащах. Энрике выступал подобно самому королю. Сердце Кристины забилось, как горлица в клетке, и она бросилась следом на узкую улочку.

– Капитан! – толкнул один из спутников Энрике в бок. – По левому борту.

Кристина остановилась. Ее заметили!

Энрике обернулся и… встретился с ней взглядом. Кристина покраснела и опустила глаза.

– Я… – Перехватило дыхание.

– Парень, здоров и крепок, работу бы себе искал, – сказал Энрике с укором, и что-то звякнуло. – Держи. – К ногам Кристины, звеня и переливаясь золотом на солнце, упала монетка.

– Больно капитан щедр, – засмеялся один из спутников.

– Его сегодня повысили, – отвечал другой.

– Довольно, – потребовал Энрике; их голоса затихали в конце улочки. – Нам еще предстоит выследить Искателя Ветра, господа, шутить некогда.

Кристина подняла монетку и спрятала в потайной карман.

Он ее не узнал… Зато она знает, что Энрике – капитан, который охотится за Искателем Ветра. Пиратом, который заставляет дрожать каждого торговца.

И она ухватилась за это знание.

Наконец Кристина остановилась перед огромным фрегатом. На носу – диковинный кот с шерстью вокруг головы. Рычит, а хочется погладить. Кристина даже протянула руку, но он безнадежно далеко… Как и Энрике. Как амарант? И путешествие к самой себе?..

– Якорь тебе в глотку, парень! – грубо толкнули ее, и шпага папы Мигеля едва не выпала из дорожного мешка. – Что стоишь?

Над ней возвышался горой кто-то в грязной серой рубахе, рукава закатаны выше локтей, руки волосатые, грудь из-под рубахи тоже, а изо рта пахнет… как будто он помои пил. Кристина сморщилась, перехватывая сумку поудобнее, и поправила шпагу в одеяле.

– Подвинься, говорю! – замахнулся Грязный.

– Ага, – проговорила Кристина, отступая в сторону и осторожно выдыхая. – А… – и уже в спину Грязному донесся вопрос: – А это ведь корабль капитана Энрике? Который за Искателем Ветра плывет?

Грязный остановился, расхохотался, а потом развернулся с насмешливой миной на лице:

– А что? Юнгой хочешь?

– Почему бы нет, – серьезно подумала Кристина вслух.

Грязный поднял брови.

– Мы кого попало не берем, – заявил он важно.

– Так я не кто попало, – возразила Кристина. – Я умею фехтовать.

– Что умеешь?..

– Фехтовать. На шпагах драться, значит. А еще я приношу счастье.

– Флакончик со счастьем в кармане? – повертел пальцами Грязный насмешливо. И где-то над ним посмеялась чайка.

– Лучше, – пожала Кристина плечами. – Без флакончика. А удача в поиске Искателя Ветра пригодится, ведь правда?

Неужели она поплывет на одном корабле с Энрике, по одним и тем же водам, будет ходить по одной и той же палубе?..

Грязный покачал головой.

– Дерзкий ты малый. Как зовут-то тебя?

– Кри.

– Кри?

– Это от «Крис»… Кри – звучит удобнее.

– Удобнее, – согласился Грязный, недоумевая, как он, вообще, соглашается с пареньком. – А…

– Только я обещал написать короткое письмо родителям перед отплытием, я ведь успею?

Грязный на фрегате оказался боцманом. Звали его Хуан-Урс.

Фрегат – это такой большой корабль. Вот и все, что знала Кристина, ступая на деревянную палубу. Но это было неважно.

Юнга или адмирал без пяти минут – совершенно в жизни неважно.

Просто быть здесь – правильно. Там, где Энрике, быть – правильно.

Он обещал выяснить, откуда везут счастье. Он воюет с теми, кто его отбирает. С Искателем Ветров, главным образом.

И это то, для чего и она рождена – счастье.

Хотя любопытно, почему у Искателя Ветра именно такое имя…

– Эй, юнга, полундра! – крикнули Кристине сверху. Она задрала голову, и едва успела уклониться от ведра и швабры. Они с грохотом свалились на палубу. На лестнице стоял Хуан-Урс и еще два матроса. Оба такие же грязные, но поменьше Урса. Помоложе и постарше. Они гоготали над испуганным лицом Кристины.

– Как гуси, – пробормотала Кристина, продолжая прижимать к себе сумку.

– Он мне заявил, что приносит удачу, – тыкнув в Кри пальцем, объявил боцман Урс. И снова все трое расхохотались.

– Но не будет удачи, если прибьете ведром, – отозвалась Кристина.

– Пора браться за работу, – отрезал Хуан-Урс. – Бегом на шканцы!

– Какие штанцы?.. – озадачилась Кристина.

Хуан-Урс и его приятели снова взорвались хохотом. Тот, что помоложе ехидно предложил:

– А что, Урс, и штанцами пусть займется…

И, спустившись вплотную к Кристине, Молодой одним пальцем толкнул ее в плечо.

– Силенок хватит?

– Верзила, будет тебе, не задирайся! – крикнул Старый.

– Брось, посмотрим, что будет, – остановил Старого Урс и потер ладони.

Кристина нахмурилась, и рука сама по себе потянулась к шпаге. Верзила закатал рукава и толкнул Кри еще раз, посильнее.

– Руки прочь! – запальчиво воскликнула Кристина, выхватывая шпагу.

Боцман и его друзья издали удивленные возгласы, когда сталь сверкнула на заходящем солнце.

Отворилась дверца под лестницей. Совсем рядом.

– Что происходит?!

Наружу из нее вышел Энрике. Блестящие сапоги, расшитый золотом камзол, суровый взгляд… Кристина так и замерла в исходной стойке.

– Хуан, в чем дело? – поднял лишь одну бровь Энрике. – Что за мальчишка?

Лицо Кри запылало.

– Капитан… – вытянулся по струнке вмиг сникший Хуан-Урс. – Вот… нового юнгу воспитываем…

– Шпагу убрать, – приказал Энрике, скользнув по ней всего взглядом. – Ты откуда, парень?

Кристина сглотнула и опустила оружие. Слова не клеились.

– Смотри-ка, сразу спеси поубавилось, – шепнул Старый Урсу.

– Местный ты? – спросил капитан Энрике. – Или немой?

– Н-нет… говорящий… – промямлила Кристина.

Урс и компания фыркнули несколько раз, сдерживая смех.

– Почти… местный…

– Мои родные места, – задумчиво погладил подбородок капитан. И немного грустно. – Давно я здесь не был… Что ж, говорящий местный юноша… Можешь оставаться. Но при условии, что сдашь шпагу.

И он протянул руку требовательно. Кристина замешкалась.

– В работе юнги она тебе не пригодится, – поторопил Энрике, уже и не глядя на юнгу. – Боцман, ром в воду добавили?

– Так точно, капитан! – доложил Урс с готовностью.

– Привычка корсаров… – недовольно пробурчал Верзила.

– Зато вода не протухает, – отрезал Энрике. – Юнга, почему шпага все еще у тебя?

– Это отца… – тихо отвечала Кристина, прижимая шпагу к груди вместе с сумкой и одеялом.

– Не трясись, как девчонка. Шпагу!

Кристине хотелось плакать. За что он с ней так?.. Она несмело протянула шпагу. Энрике отобрал ее и, даже не рассматривая, отдал Хуану-Урсу.

– Найди ему рундук, – приказал Энрике и, как ветер, в несколько прыжков взлетел по лестнице. – Что за беспорядок на юте? Хуан! – голос капитана гремел пострашнее грома. – Шканцы до сих пор не чищены?.. Юнга!

– Полундра, юнга, – насмешливо прошептал Верзила.

– Что значит полундра? – уточнила Кри, закатывая рукава как можно более уверенно.

– Значит – крышка тебе, – фыркнул Верзила.

Глава 13. Салагам вход воспрещен!

Солнце, кажется, в море палит по-особенному. Будто бы злится, что земли здесь нет, одна вода, которую ему вовеки не иссушить. И отыгрывается на кораблях. Например, фрегатах вроде «Отважного». Например, на юнгах, которые уже знают, что шканцы, они же квартердек – это никакие вам не штаны, а верхняя палуба на корме. Священное место. Место капитана Энрике.

На шканцах Кри драила палубу ежедневно, на рассвете, чтобы успеть до того, как капитан Энрике поднимался наверх. Чтобы место, где он проводил чуть ли не все свое время, блестело. И было достойно его выдающейся личности.

Кри даже повязывала голову платком. И то и дело вытирала пот со лба.

В каждой щели – соль. На юте. На баке. На деке.

– Эй, салага!

Кри вздохнула и стиснула зубы. Верзила проходу не давал. А ведь, небось, давеча сам юнгой на четвереньках ползал по палубе.

Босые ноги Верзилы остановились почти под носом. Кри молчала и яростно продолжала натерать доски, уже досуха.

«Салага» – это звучало унизительно. Что бы оно ни значило.

– Урс сказал, ты удачу приносишь. Что ж нас вчера так болтало? – продолжал нарываться Верзила, растопыривая пальцы.

Кри поджала губы. Она здесь иногда начинала сомневаться, что знает, что такое счастье. Какое может быть счастье, когда колени стесаны, на ладонях мозоли, под глазами – синяки от недосыпа, ведь спать на кубрике в гамаке невозможно от чужого храпа, от вони. А вчерашняя болтанка… вспоминать страшно, до сих пор мутит. И Старый сказал, что это вовсе не шторм.

Если бы Кри не знала, что Энрике здесь, если бы не видела бы, заслоняясь рукой от гадкого солнца, его уверенный силуэт на шканцах… она давно составила бы компанию дельфинам. Так думала Кри. И продолжала тереть доски. День за днем.

– Я с тобой разговариваю, салага, – Верзила поднял одну ступню и поставил Кри на спину. От неожиданности она охнула и распласталась. – Ишь ты, – захохотал Верзила, постукивая босой ногой по лопаткам Кристины победно..

– А-а! – возмутилась Кристина и, извиваясь, повернулась на бок, а затем дернула парня за лодыжку со всей силы. Пока он летел носом прямо на нее, откатилась в бок и вскочила на ноги торжествующе, принимая привычную исходную стойку. Только шпага в рундуке. Кристина сжала кулаки.

– Трюмная крыса! – выругался Верзила, с трудом поднимаясь: у него кровь пошла носом, и одним кулаком он пытался ее остановить.

Ногой он толкнул ведро с забортной водой. Еще наполовину полное. Оно предназначалось для полубака.

А теперь вода вылилась на только что вычищенный и высушенный дек у основания грот-мачты. Лицо Кри запылало еще большим гневом.

– Как ты можешь! – воскликнула она.

– Морского ежа тебе в пасть! – Верзила собрался броситься на противника, выставляя свободный кулак вперед.

– Тишина на палубе!

Она и не услышала поступи капитанских сапог по палубе позади себя. И вздрогнула. Ябедничать на Верзилу казалось таким жалким…

– Капитан! – вытянулся по струнке Верзила, отпуская нос. Зрелище великолепное.

Кристина повернуться не осмелилась. И только заметила, как предательски задрожала левая коленка. А еще любопытные рожи, которые стягивались на зрелище, как голуби на крошеный хлеб.

– Чем занимаешься, Хузо? – сурово спросил капитан Энрике, все еще оставаясь за спиной Кристины.

Верзила ненавидел свое настоящее имя и скрывал изо всех сил. Любил лихо шутить, будто с характером «маманя прогадала».

Но капитан Энрике знал каждого на судне. По имени, прозвищу и чину. И использовал то из них, что лучше всего подходило цели.

– Так… капитан… – Верзила проглотил язык, краснея от смешков матросов. – Учу салагу вот… – махнул он рукой в сторону Кри враждебно, – дисциплине…

Канонир Пабло не выдержал и взорвался хохотом. Потом поутих, глядя за спину Кристины. Они с капитаном были друзьями, и канонир Пабло мог себе это позволить.

– Дисциплина – дело серьезное, – отчеканил капитан Энрике. – И издевками не прививается. Наряд на камбузе вне очереди. Немедленно.

Матросы заулюлюкали. Верзила запыхтел и поплелся на кухню, подарив Кри красноречивый взгляд и кукиш. Конечно, так, чтобы капитан не видел.

Кристина стояла ни жива, ни мертва.

– Юнга, – чуть ли не над ухом услышала она. – Мне и дальше вам в корму смотреть?

Кристина поперхнулась и осторожно повернулась на носочках, съеживаясь.

– Приберитесь, – коротко приказал капитан Энрике, указывая на разлитую по палубе воду. – А затем поднимитесь на квартердек.

И зашагал прочь. Фрегат качнулся на случайной волне, и Кри легонько швырнуло о мачту.

Всем было известно: когда капитан сердился, он обращался к команде на «вы».

– Сухого пороха, юнга, – подмигнул канонир Пабло, твердой рукой возвращая Кри на ноги.

Кристина сложила брови домиком, глядя ему в слегка сгорбленную временем спину.

Почему канонир Пабло вдруг подмигнул?

А вот Хуан-Урс прошел мимо с напыщенной физиономией. Словно он всю ночь не храпел, а сливки лопал.

С замиранием сердца Кристина поднималась на ют. Она развязала платок. А потом снова повязала, как можно ниже. Все же, оно к лучшему, что Энрике ее не узнает. Капитан Энрике. Лучше пусть Кристина с Холма Святой Марии для него останется существом, которое приносит счастье. Кристину он не смог бы наказать со всей строгостью, и потом бы совесть мучала его. И команда бы посмеивалась. И ее… точно отправил бы на берег, как пить дать. Так что Кри, юнга с «Отважного»… пройдет по доске, если потребуется!

Кри не заметила, как споткнулась.

– Поднимайся, смелее, – позвал капитан Энрике.

Он уже ее увидел. Кристина потерла натруженные колени под штанами.

– Капитан, я…

– Поднимись и подойди, – ровно приказал капитан.

Кажется, он уже не сердился? Кристина робко подняла глаза и сдвинула платок с бровей.

На обветренном лице капитана играла легкая улыбка. Он держал штурвал. Больше на шканцах никого не было.

– Отец тебя учил фехтовать, Кри? – спросил Энрике.

Кристина кивнула, продолжая судорожно сжимать руки в замок.

– В Валенсии?

Кристина закусила губу.

– Почти… – прохрипела она еле слышно.

Море пропахло жарой и солнцем насквозь.

Капитан Энрике покачал головой, продолжая смотреть куда-то на рангоут; так называют мачты, паруса, снасти и все остальное в этом роде.

– Я неплохо знаю фехтовальщиков Валенсии… Но ни у одного не было сына.

У юнги Кри перехватило дыхание.

– Он не был… известен.

– Но обучил он тебя не так уж плохо, судя по всему.

Кристина подняла глаза с недоверием. Это шутка? Похвала? Презрение?

Капитан не отводил взгляда от брам-стеньги. Высоко-высоко на мачте… Выше только бом-брам-стеньга. Тонкие морщинки от уголков глаз. Которые делают его вроде как добрым. А он на самом деле какой?

– Тогда ты должен знать… – продолжил капитан, – что важно для фехтовальщика?

– Три вещи. – Их Кристина знала назубок. – Владеть телом, владеть духом и вставать, когда падаешь.

Капитан Энрике отвлекся от бом-брам-стеньги. И испытывающе посмотрел в обгорелое лицо маленького юнги.

Кристина смутилась и опустила глаза.

Капитан Энрике коротко рассмеялся.

– Боцман говорил, ты приносишь удачу… Удачу, может, и нет… Но счастье – пожалуй. Я знал кое-кого еще, кто…

Капитан Энрике умолк и помрачнел. Отчего?.. Кристина почувствовала, как от ожидания у нее поднимаются брови.

– В общем… Кри из Валенсии, – голос капитана снова сделался суровым и четким, – владеть духом – хорошо сказано. Где же был ваш дух сегодня?

Капитан снова злился. Почему он злился, когда вспомнил Кристину с Холма Святой Марии?.. Безобидную маленькую Кристину десяти лет от роду?..

– Я… не сдержался… – вынуждена была виновато признать Кри.

Капитан Энрике кивнул. Кристина не знала сама, чего ждала. И переминалась с ноги на ногу. Ждать выговора от капитана было страшно. Но слышать его голос в целом – восхитительно. Она не знала, почему.