Цитаты из книг автора «Кэй Джеймисон»

Я тогда впервые узнала, кто такие WASP — белые англосаксонские протестанты[1]. Я была одним из них, и это было неплохо. Я быстро уяснила, что быть одним из них — значит быть консервативным, высокомерным, строгим, холодным, скучным, необаятельным, но при

Однажды я украла из магазина блузку, потому что мне не хватило терпения дождаться своей очереди у кассы.

Хотя я всегда называю свое состояние маниакально-депрессивным заболеванием, мой официальный диагноз — «биполярное расстройство первого типа, рекуррентное, осложненное психотическими чертами; полная ремиссия между эпизодами» (один из моих любимейших симптомов по DSM — «чрезмерная склонность к приятной деятельности»).

Только наша доброта делает этот мир выносимым, — писал Роберт Луис Стивенсон. — Если бы не она, не воздействие добрых слов, добрых взглядов, добрых писем… Я бы склонился к мысли, что наша жизнь — лишь дурная насмешка».

Чтение, которое всегда было основой моей интеллектуальной и эмоциональной жизни

Всякий раз, когда в глубинах моего разума и сердца тянуло запахом мертвечины, любовь приходила снова, чтобы воссоздать надежду и возвратить жизнь. Л

Время лечит: тот, кто уже видел сонмы чудовищ, меньше боится новых кошмаров. И хотя я по-прежнему продолжаю готовиться к хорошо знакомым летним приступам мании, с годами выцвели и они. Не только их ужас и тревоги, но и прежняя неописуемая красота и великолепие этих приливов увяли

пусть я и ненормальная, но все же не дура,

ом-консультантом, психиатром медицинской службы сухопутных войск Великобритании. И мы сразу же друг другу понравились. В тот вечер мы выпили вместе кофе в больничном кафетерии, и я поймала себя на том, что открываюсь перед ним, чего со мной не случалось уже давно. Он был тихим, спокойным и вдумчивым, и мне не приходилось проверять на прочность свои все еще хрупкие нервы.

Моя благодарность психиатру безмерна. Помню сотни моментов, когда я сидела в его кабинете в свои тяжкие времена и каждый раз думала: «Неужели он может сказать что-то, что меня приободрит? Вернет желание жить?» Но ему и не нужно было ничего говорить. Мне не помогли бы пустые, отчаянно бодрые или снисходительные речи. Но я чувствовала теплоту и сочувствие, которые не передать словами; его ум, компетентность и силы, которые он в меня вложил, его твердую, как камень, уверенность, что моя жизнь стоит того, чтобы жить.