4

Итак, нас стало пятеро, я, Никита, Дима, Андрей и Оля. Мы забрали все, что нам было нужно здесь. Все было спокойно, мы обсуждали дальнейшие действия, писали список того, что нам нужно, а нужно было все. Мы боялись, что двух фур не хватит, а потом решили, что вернемся еще раз. Задания были розданы, все четко знали, что им делать.

Мы подъехали к «Меге». Нашли подъезд для разгрузки машин, отперли его. И начался великий шопинг. Время было одиннадцатый час, мы надеялись часам к восьми вечера управиться. Все нужное мы отвозили к зоне разгрузки, там Андрей укладывал все это добро в фурах.

Я шла по коридору и засмотрелась на витрину, там была обувь, моя болезнь. Я почувствовала запах мокрой псины, развернулась и увидела перед в ходом в магазин напротив большого ротвейлера. У него изо рта текла пенная слюна, он пошатывался, он был заражен вирусом бешенства. Внутри магазина стояла Оля и примеряла джинсы, пес собирался с силами, он вот-вот кинется на нее. Я искала глазами хоть что-то, чем могла бы оглушить собаку, ничего не находилось. Я пошатнулась назад и моя нога во что-то уперлась, это был огнетушитель. За долю секунды я схватила огнетушитель и кинулась на пса. В этот же момент он кинулся на Олю.

– Ложись! – крикнула я.

Оля успела поднять голову за секунду до столкновения с ротвейлером. Успела закрыть лицо руками. Со всей силы что была во мне, я ударила собаку огнетушителем по голове. Раздался мерзкий хруст, это его череп разломился пополам. Кровь брызнула струей, облив нас с Олей. Собака упала навзничь. Оля стояла ошеломленная, забрызганная кровью. Рот у нее был открыт от случившегося.

– Закрой рот, слышишь, закрой рот, не дай бог хоть капля крови или слюны попадет внутрь! Снимай в себя все, быстрее снимай.

Недалеко находился туалет, я повела ее туда. Там же была комната матери и ребенка, в ней был душ. Я начала раздеваться вместе с ней, заволокла ее под душ. Она пыталась что-то спросить, но я ей не давала.

– Закрой рот, потом скажешь, и глаза закрой, сначала смоем все с себя. Это очень опасно.

По выражению ее лица я поняла, что именно об этом она хотела спросить.

– Собака была бешеной, – начала рассказывать я, – вирус бешенства очень опасен, он не лечится, и всегда приводит к летальному исходу. После того, как весь мир сошел с ума и начал выдумывать все новое и новое биологическое оружие, бешенство не осталось в стороне, его доработали, и действует он теперь гораздо быстрее. Лекарства от нового вируса нет. Попасть он в другой организм может через слизистые выделения, слюну, и кровь тоже.

Оля начала мыться активнее, плотно сжав рот и глаза.

– А если он все же попал внутрь? – спросила она, когда мы отмылись.

– Инкубационный период около сорока восьми часов, если за двое суток не проявятся симптомы, значит все хорошо.

– А если проявятся, я умру?

Я не знала, как ее успокоить.

– Я тоже могла заразиться. Смерть от этого вируса менее болезненна, чем от нашего.

Я ее обманывала, неизвестно, что хуже. При бешенстве путается сознание. И первыми симптомами выступают мания преследования и потеря реальности. Человек практически сходит с ума. Если уж и умереть от болезни, хотелось бы хотя бы понимать это.

– Каковы симптомы? Нет, лучше не говори, я буду знать, и выискивать их у себя. Просто если заметишь их, скажи.

– А кто скажет мне?

Вопрос был риторический. Если симптомы проявятся, их заметят.

В комнату матери и ребенка вошел Андрей, увидел, что мы почти голые и отвернулся.

– Да ладно, чего ты тут не видел? – съязвила Оля.

Он принес нам халаты, так как рядом с туалетом был магазин домашней утвари. Махровые полотенца, халаты, постельное белье и много всего еще.

– С легким паром! С чего это вы купаться вздумали? У нас и так времени не много, – опешил Никита.

Тут подоспел Дима. Мы все рассказали, сказали не трогать собаку, и вообще обходить ее десятыми дорогами. Если вдруг здесь есть еще одна, укрываться от нее всеми силами и избегать контакта. С нами также сказала избегать контакта. Было жутковато.

Мы оделись и продолжили шопинг. Когда обе фуры были почти под завязку, я решила заглянуть еще в один магазинчик, Андрей пошел со мной, ему тоже там кое-что нужно было. Мы шли и услышали какие-то непонятные крики на непонятном для меня языке. Шум доносился из магазина мужской одежды, мы завернули туда и увидели двух мужчин, один напал на другого, и пытался укусить его. Второй же отбивался и кричал на непонятном языке. Андрей остолбенел. Ну конечно. Позади них на стене было зеркало, в него я увидела лицо нападавшего, его лицо было в пенной слюне.

Я уже знала, как обращаться с огнетушителем, он стоял рядом с входом в магазин. Я схватила его и со всей дури ударила им по голове нападавшего мужчину. Правда в этот раз сама отодвинулась подальше. Раздался тот же мерзкий хруст. Андрей и незнакомец стояли в остолбенении. Потом незнакомец начал что-то говорить на том же непонятном языке, и я спросила, говорит ли он по-английски, он ответил да. По-английски я говорила плохо, зато Андрей хорошо говорил.

– Андрей, скажи ему, чтобы не облизывал губы, и раздевался бегом и вытерся чем-то, пока не помоется, вообще объясни ситуацию.

Андрей стоял как каменный. Я подошла вплотную к нему, потрясла за плечо, чтобы он пришел в себя. Сейчас надо было срочно не допустить заражения, спасать человека, сейчас было не до сантиментов. Андрей как будто пришел в себя, начал бормотать что-то.

– Ты его убила, ты его убила, убила…

– Да, убила, он уже и так труп, я ему только помогла, он бы убил здорового человека! Да приди же ты в себя! – я хлестала ему пощечины, но он повторял одно и то же.

На ломаном английском я попыталась объяснить, что нужно делать. Незнакомец не особо меня понимал. На наши крики пришла Оля. Она хорошо говорила по-английски. Она ему все объяснила. Мужчина начал экстренно раздеваться и вытирать лицо и открытые части тела.

– Я не пойму, это человек на него напал? – спрашивала Оля.

– Да, видимо он заразил собаку, потому что мужик выглядит более больным, чем собака. Надо отмыть это мужика и валить отсюда.

Оля отвела незнакомца в комнату матери и ребенка, дала все инструкции. Он беспрекословно ее слушался. Когда Оля увела незнакомца мы остались с Андреем одни. Он уже перестал бормотать, просто стоял, уставившись в одну точку.

– Я не хотела его убивать, у меня не было такой цели, просто надо было что-то сделать, и так вышло.

5

Андрей вышел из ступора, и мы пошли к Оле и незнакомцу. Мы зашли в комнату матери и ребенка, в душе, задом к нам стоял совершенно голый незнакомец и тщательно мылся. Оля, не стесняясь, смотрела на него, и там было на что посмотреть. Он был очень красивый, высокий, мускулистый, загорелый, слегка вьющиеся темные волосы чуть ниже плеч. Пока мы любовались незнакомцем, Андрей сходил за очередным халатом и выпроводил нас в коридор. На несколько минут мы вернулись в обычную жизнь, где есть красивый мужчина в душе, и нет болезни и апокалипсиса. В коридоре все вернулось.

Незнакомца звали Матиас, он был финским актером, довольно известным в Финляндии. Здесь его никто не знал. Много раз он был в Москве, она ему очень нравилась. До начала эпидемии он приехал сюда с женой и двумя дочерьми показать им этот замечательный город.

Жена и дети умерли в одной из московских больниц в первую неделю эпидемии. Он хотел перевезти их в Финляндию, чтобы похоронить там, но ему не разрешили, более того, он и сам не мог выехать из страны, так как был объявлен всемирный карантин и все границы были закрыты. Сейчас уже никто не охранял границы, и можно было ехать куда душа пожелает.

Северные страны вымерли первыми, Канада, Скандинавия, Приполярье и Заполярье России, юг Аргентины и Чили, юг Австралии и Новая Зеландия. Пока еще было телевещание, эти страны объявили «нулевыми», не было зафиксировано ни одного выжившего. Возвращаться ему было некуда, и он решил ехать с нами.

Мы решили ближайшие двое суток соблюдать карантин и иметь минимальный контакт с ребятами. Мы забрали из автоцентра два новеньких Рендж Ровера, разместились в одном, второй повезли на буксире. Второй мог повести и Матиас, но мы решили не бросать его одного и пообщаться побольше. Из всей нашей компании водить не умела только я, и меня обязали этому научиться. Матиас учил русский язык, и уже немного говорил на нем. Он хотел переехать с семьей в Москву, они уже даже присмотрели квартиру.

Оля с Матиасом говорили по-английски, я мало что понимала, поэтому перестала их слушать. Оля вырывала что-то из общения и время от времени рассказывала мне в общих чертах.

Я смотрела в окно и думала о том, как сложно должно быть этому человеку, потерять все и в придачу ко всему застрять в чужой стране. Мне хотелось ему помочь, но я понимала, что не зная языка это практически невозможно, гостеприимство это максимум, что мы все можем для него сделать. Как психолог, я считала своим долгом оказать всем максимальную психологическую помощь.

Мы ехали впереди, за нами ребята на фурах. Я следила по навигатору дорогу, и видела, что мы приближаемся к пункту нашего назначения. Мы все были рады, что еще работал интернет, оставалась хоть какая-то связь. Дима разослал всем, кому мог сообщение о том, что из метро мы перебрались на базу отдыха «Светлый бор», оставил координаты, я очень надеялась, что остались выжившие, и они могут присоединиться к нам.

– Через сто метров поверните направо, – скомандовал навигатор.

Оля была за рулем и подала сигнал ребятам сзади, что мы приехали. Свернув с шоссе, мы попали в лес, он длился не долго, дальше пошли поля, минут через десять мы были на месте. Был двенадцатый час ночи, темно, сзади лес, впереди поля. Было жутковато и мы решили заночевать в машинах. В любом случае здесь должны быть мертвецы, если не постояльцы, то работники, которые жили здесь, точно должны быть. Не хотелось ночевать рядом с трупами, без света.

7 сентября 2022 года

Финн проснулся первым. Это прозвище сразу прилипло к Матиасу, он был не против.

Было еще очень рано, часов шесть утра. Но все решили, что нужно вставать и приниматься за работу, а ее было немало. Мы обследовали всю территорию базы отдыха и составили план действий. Первым делом похоронить умерших, их там оказалось гораздо больше, чем мы ожидали, было двенадцать человек, среди них пятеро детей, двое совсем малыши. Потом надо было решить, как мы расселимся, где будет храниться наша провизия, наладить работу коммуникаций. Мы все делали быстро и слажено, все хотели закончить важные дела сегодня.

Пока мужская часть занималась похоронами, мы с Олей обследовали все дома и распределили, какое здание для чего будет служить. Все изъявили желание жить в одном доме. Нас было шесть человек, больших домов было всего два. Один был административным зданием с большой столовой и залом для дискотек-вечеринок, также в нем был большой подвал, длиной во все здание, и довольно глубокий. Это здание мы решили отвести под хранилище всей провизии и прочего.

Второй дом был большой, деревянный, сделанный в скандинавском стиле с камином, кухней и примыкающей к ней столовой, большой гостиной и пятью спальнями. Спален на всех не хватало, и Никита с Димой решили жить в одной комнате, они сдружились, и Никита тянулся к знаниям Димы в области физики и механики. Они вместе налаживали коммуникации, им обоим было интересно этим заниматься.

Вообще коммуникации сильно не пострадали, вода была, правда только холодная, слив и канализация работали, единственное было какое-то замыкание в электросети.

Мы усталые сидели в гостиной на диване и жевали печенье, запивая Колой, а хотелось запить горячим чаем, и вообще поесть чего-то нормального, а не сухомятку.

– Да будет свет! – пафосно заявил Дима, заходя в комнату с выражением лица «кто здесь папа?».

– Что, сделал? – спросила я, – так хочется помыться в горячей воде и поесть горячего, и чая попить.

– Да, все готово, меня уже можно целовать и восхвалять!

– Не выделывайся, – с улыбкой сказала я и направилась к плите. Зажгла конфорку, появился огонек.

– Ура! – выкрикнула я, обнимая Диму, – а сколько примерно по времени будет нагреваться вода в бойлере?

– Думаю минут сорок максимум, я спустил со всех бойлеров воду, она там почти месяц стояла, сейчас они все набираются, потом начнут нагреваться. Вообще здесь хорошие бойлеры, да и вся техника новая, и, по ходу немецкая, ну если не немецкая, то точно европейской сборки, долго прослужит, хороший дом ты нам выбрала.

– А кто здесь мама? – пафосно повторила я Димино выражение лица.

Пока нагревались бойлеры, я решила заварить чай, начала шарить по шкафам кухни и заметила недостаток посуды. Начала писать новый список того, что нужно добрать. Никита перегнулся через мою спину.

– Уже список новый пишет, чайник заварной, банки…

– Не смейся надо мной, я только что потеряла свой дом, со всеми этими мелочами, я столько денег на все это потратила, а теперь все можно просто брать, я ищу плюсы в апокалипсисе, не мешай.

– Да нет, я наоборот очень рад, что встретил именно тебя, ты ж мать, – с улыбкой добавил он, и обнял меня.

Прозвище «мать» прилипло ко мне с прошлой работы, той, где мы работали вместе с Никитой и Кириллом

– Нам на работе проводили тренинги, – сказал Никита, – и был тест, а в нем вопрос «вы оказались на необитаемом острове, вы можете позвать к себе только одного человека, кого вы позовете?», я, не задумываясь, назвал тебя, с тобой точно не пропадешь!

– Ах ты зараза, за меня значит прятаться решил, да? – с улыбкой спрашивала я.

В душе я знала, что это не так. Никита, хоть и был молод, но в нем ответственности и мужественности было в разы больше, чем во многих встречавшихся мне взрослых мужчинах. Он из тех на кого можно положиться. Вообще хороший парень, был бы он лет на десять старше и свободен, я бы точно не дала ему просто так пройти мимо. Но он был молод, и у него только что умерла девушка.

Вообще мыслей о каких-то взаимоотношениях сейчас даже не возникало, и не до этого было. В апокалипсис лучше вообще никаких отношений не заводить, дабы не усложнять. Допустим, что-то не сложилось, уйти ты не сможешь, придется жить в одном обществе, потому что другого просто нет. Я и в обычной-то жизни очень скептически относилась к мужчинам, и вообще у меня большие проблемы с доверием, а тут уж точно лучше держаться подальше.

Но нас всего шесть человек, четверо мужчин и всего две женщины, рано или поздно природа возьмет свое, это вопрос времени, поэтому мысли разные лезли в голову.

Мы распределили себе комнаты, в которых будем жить, в каждой комнате была личная ванная, что может быть лучше? Конечно все, что с нами произошло ужасно, но я, как человек крайне позитивный и жизнерадостный искала плюсы везде, даже в минусах.

Я лежала в большой, красивой ванне, у меня была куча дорогущей косметики, шампуней, кремов, и прочего барахла, всего того, чего раньше я не могла себе позволить. Я насыпала в ванну соли из Мертвого моря, налила масла жасмина, пены для ванн с жемчужной пудрой. Как классно, оказывается, полежать в горячей ванне после трех дней пути, ночи в холодном метро, ночи в мебельном магазине и пяти смертей подряд. На двери в ванную висел махровый халат, на полочках лежали полотенца из египетского хлопка, а за дверью меня ждала огромная кровать с итальянским постельным бельем и невесомым бамбуковым одеялом.

Из мечтаний меня вырвал стук в дверь. Это был Никита.

– Мать, ну ты че там утонула что ли? Ужин-то будет сегодня? Я ждал твоих вкусностей с того момента как увидел тебя в метро.

– Я думала Оля что-нибудь приготовит, и Финн, оказывается, умеет готовить.

– Да, Оля приготовила, Доширак себе кипяточком залила и сидит довольная. А Финн тоже ушел в заплыв.

Я вышла из ванной, завернувшись в бесконечно мягкий халат. Никита лежал на моей кровати.

– Ты бы сам помылся, запашок от тебя тот еще, и слезь с моей кровати, вонючка.

– Так ужин будет?

– Будет, иди только помойся, на готовку все равно нужно время.

Никиту как ветром сдуло. Я облачилась в новую одежду и пошла на кухню.

В мыслях, что же приготовить, я подумала о том, что нам нужна морозилка побольше. В административном здании было несколько холодильников и морозилка. Но так как нам придется запасать надолго, все это нам нужно совсем в других объемах. Я оторвала Диму от бутылки пива и попросила помочь мне.

– Дим, скажи, ты имел когда-нибудь дело с промышленными холодильниками или большими холодильными и морозильными камерами, как в ресторанах?

– Вообще нет, а что случилось?

– Если вкратце, я хотела бы перевезти сюда холодильную и морозильную камеры из Ашана, это возможно?

– Я никогда с этим не сталкивался, но думаю смогу сделать.

– У нас есть спец по холодильникам, – сказала Оля, подошедшая сзади, – Финн, пока не стал актером, работал на мясоперерабатывающем заводе как раз по холодильным установкам.

– Дай ему бог здоровья! – сказала я.

У нас был первый «семейный» ужин. Мы сидели за большим столом, чистые и уставшие, морально и физически. Казалось, что появился свет в конце тоннеля, ни у кого не было признаков вируса, мы нашли дом, мы не одни. Мы с Никитой, любители хорошего вина, укатили несколько паллетов с этим благословенным напитком, и теперь несколько бутылок стояло на столе вместе с жареной курицей, картофельным пюре, овощным салатом и горячим домашним хлебом. Никита умиротворенно кушал. И все, казалось, выдохнули.