Брайн набрал номер и отошел сообщить трагичную новость родным Макса. Это всегда крайне тяжело делать, хотя входит в наши обязанности. Реакция людей крайне разнообразна. Так или иначе, приходиться оказывать психологическую помощь. Поддерживать, вселять чувство веры в силы полиции, что преступник будет найден. Конечно, мы не волшебники. Дела порой так и лежат в архивах нераскрытыми за отсутствием улик или же просто от недостатка времени.

Я глубоко вдохнула и осмотрелась вокруг. Почти в каждом окне стоял человек и смотрел на происходящее через стекло.

Первым делом я позвонила капитану, и сообщила последние новости, чем он был ошарашен, огорчен и зол одновременно. Написала Гейбу сообщение, что вернусь домой поздно, чтобы он не ждал меня к ужину. Следующий звонок был в контору Рона Треволла, там подтвердили, что всю ночь он был на смене. Значит, смело его вычеркиваем из списка подозреваемых.

Внезапно я почувствовала себя вымотанной. Села в машину и нашла в бардачке таблетку аспирина. Наспех приняла. Какой она была уже по счету за день? Я сбилась. Через несколько минут предстоял нелегкий разговор с довольно известной и публичной семьей Паркеров. Это отнимет дополнительно часть энергии. Общественность будет давить на департамент изо всех сил, а ещё нужно сегодня успеть устроить пресс-конференцию в пять часов. Я вскинула взгляд на часы на панели автомобиля. Два часа дня. Времени в обрез. Придётся как-то выкручиваться и импровизировать на ходу.

Ведя машину, я параллельно надиктовала голосовое сообщение Брайну, чтобы он занялся частичной подготовкой к конференции, как у него появиться свободное время.

Теперь, пока я ехала до пункта назначения, появился кусочек времени, когда я могла погрузиться в размышления и мысли. Я попыталась вспомнить трупы более отчетливо, в деталях. Первое, что приходило в голову, что все три убийства похоже на наказание. Месть. За что? Тут же родилась версия, что Макс Эванс не был безгрешен. Скорее всего, он изменял Элизабет. Девушка, висящая напротив него, не кто иной, как любовница. Тогда картина выстраиваться логично. Надо проверить. Убийца мог заставлять Элизабет смотреть на издевательства над её супругом и любовницей. Пытаясь тем самым показать, каким её муж был не верным. Но почему убили Элизабет? Я не помнила наизусть стих, который прочитала, но там явно говорилось о любви к той, которая перевернула жизнь, сознание. Макс и Элизабет были женаты совсем недавно. И что с того? Некоторые мужчины начинают изменять ещё до свадьбы или же сразу после. Это не дает ровным счетом ничего. Когда будет установлена личность неизвестной девушки, тогда возможно что-то проясниться. Пока лишь догадки и теории, основанные на моём ощущении и интуиции. Порой у преступника напрочь отсутствует логика, он может запросто совершить убийство по наитию или в состоянии аффекта.

– Я устала мотаться по жаре и хочу холодной кока-колы со льдом! – внезапно послышался позади меня. Громкий детский истеричный голосок.

От неожиданности я чуть не врезалась впереди идущую машину, но мне чудом удалось справиться с управлением. Я скинула скорость и посмотрела в зеркало заднего вида. На сиденье сидела недовольная Хлоя, морщив носик.

– Только не сейчас! – сказала я вслух. – Так, – это всего лишь плод больного воображения. Не стоит обращать внимание на тебя.

– Опять ты за своё… Я никуда не денусь, Гло! Можешь не стараться, дорогуша! Дома я сегодня устрою тебе такую истерику, что ты никакими таблетками не избавишься. К тому же они у тебя закончились! – закричала Хлоя, злорадно усмехаясь.

Действительно. Я с ужасом вспомнила, что лекарство кончилось. Нужно срочно заехать купить, только бы не забыть.

– Глория! Глория! Глория! Я хочу домой! Хочу спать. Но для начала я хочу выпить колы! – она начала вопить на заднем сиденье что есть мочи и бить кулаками по сиденью.

– Больше ты ничего не получишь от меня, дрянная девчонка! – крикнула я на неё, смотря в зеркало заднего вида. – Хватит с меня вафель, которые ты заставила печь! Не делай из меня окончательно идиотку. Исчезни!

Теперь Хлоя перебралась за моё сиденье и принялась трясти меня за плечи:

– Останови чёртову машину! Глория! Остановись! Купи мне воды. Пить! Пить! – орала она, не затыкаясь.

Я отчаянно пыталась сбросить её руки с плеч, но это отвлекало от дороги и создавало помехи. Машина стала вилять, пока я боролась с собственной галлюцинацией. Даже не хочу представлять, что думали водители проезжающие мимо, видя, как я себя хлопаю по плечам. Хорошо, что я не на служебной машине.

После десятиминутного крика Хлои мне все-таки пришлось остановиться у супермаркета и купить ей кока-колу.

Открыв холодную банку с напитком и отхлебнув оттуда глоток, я поставила её в подстаканник. Хлоя затихла.

Через пять минут я добралась до места назначения. К резиденции Паркеров.

– Будешь сидеть здесь тихо, пока я не опрошу свидетелей, поняла? Пей свою газировку.

– Смотри, не облажайся. Чеканутая! Детей помощника сенатора всё же не каждый день убивают, – буркнула Хлоя и рассмеялась в голос, протягивая ручонки к банке с газировкой.

Я доехала по широкой аллее, ведущей к особняку Паркеров. Когда я увидела дом, сердце переполнил ужас. Он стоял в конце длинного, окаймлённого деревьями проезда и был официальным, огромным и пугающим.

Мне всегда кажется, что с богатыми и высокопоставленными лицами ладить сложнее, чем с людьми, которые стоят намного ниже на социальной лестнице.

Аккуратно припарковав машину на идеально круглой стоянке перед каменным особняком, я заглушила двигатель. «Да эта семья действительно сказочно богата. Деньги налогоплательщиков вложены удачно! – отметила про себя.

Я вылезла из машины и направилась к огромным парадным дверям. На звонок открыл приятный молодой человек лет тридцати.

– Здравствуйте. Ник, – произнёс он.– Брат Элизабет. Вы, вероятно, детектив Глория Берч? Нам доложили, что вы приедете. Звонил капитан Тед Броуди и сообщил ужасные известия про сестру. Наша семья убита горем, – Ник едва сдерживался, чтобы не разрыдаться. Проходите. Отец с матерью ждут вас в гостиной.

Я поблагодарила и вошла в дом. Парень весьма симпатичный и хорошо сложен. Попыталась, найди сходство с его сестрой, но мне показалось, что они мало похожи друг на друга.

Просторный огромный холл тут же напомнил о том, как сильно я не люблю претенциозные дома. Этот особенно велик и запутан. Прогулка до гостиной, где меня ожидали Бен Паркер с супругой, была чересчур длинной. Теперь я уверена, что богачи специально заставляют гостей проходить такое неприятное расстояние. Своего рода методика запугивания. Способ сообщить гостю, что жители дома слишком могущественны, чтобы идти им наперекор. Встречающаяся повсюду мебель и декор в колониальном стиле выглядели ужасно.

Больше всего меня тревожили мысли о том, как будут развиваться события в ближайшие минуты. Разговоры с семьями погибших всегда давались мне особенно тяжело – гораздо хуже, чем осмотр сцен преступления трупов. Очень легко оказаться под влиянием человеческой скорби, гнева и смущения. Сильные эмоции родственников влияют на мою концентрацию и отвлекают от работы.

Мы продолжали идти в полном безмолвии. Ник Паркер не интересовался, как убили его сестру и когда. Только подходя к широким массивным дверям, которые в высоту достигали четырех метров, он тихо произнёс:

– Папа дома. Он приехал сразу же, как… – тут Ник запнулся в середине предложения, – я почувствовал тяжесть от потери сестры. – С тех пор, как мы узнали про Элизабет – продолжил он – ужасно! Особенно потрясена моя мать. Детектив Берч, постарайтесь, насколько это, возможно, не расстраивать её ещё больше.

– Ник. Я очень сочувствую вашей потере, – произнесла в полтона я.

Он проигнорировал сказанные слова и ввёл меня в просторную гостиную. Бен Паркер с женой сидели на огромном диване, держась за руки. Очень театрально.

– Детектив Глория Берч, – официальным голосом представил меня Ник. – Детектив, разрешите мне так же представить родителей. Первый помощник сенатора Бен Паркер и его жена, моя мать Анна Паркер.

Ник предложил мне жестом присесть, указывая на массивное кресло, затем сел сам.

– Прежде всего, – тихо начала я, – позвольте принести всем вам глубочайшие соболезнования от всего Департамента полиции.

Анна Паркер молча. Лишь слегка она кивнула в знак благодарности. Бен Паркер продолжал смотреть перед собой холодно и безэмоционально. Я была потрясена и растеряна их спокойным поведением. Все трое сохраняли абсолютно безмолвное спокойствие. Никто не лил слез и не бился в истерике.

В последовавшем коротком молчании я быстро постаралась оценить их лица. Бена Паркера много раз я видела по телевидению – там на его лице всегда была нацеплена заискивающая улыбка политика. Сейчас же он не улыбался. И не было, похоже, что он умел это делать. Анну Паркер я видела не часто. Она показалась мне типичной послушной женой политика.

Обоим немного за шестьдесят. Были заметны следы болезненных и дорогостоящих мер, на которые они пошли, чтобы выглядеть моложе – пересадка и окрашивание волос, подтяжка лица, макияж. Они выглядели искусственно. Более походили на восковых кукол.

– Должна задать вам несколько вопросов касательно вашей дочери, – произнесла я, доставая блокнот. – Раз капитан Броуди уведомил вас о смерти дочери, повторяться не стоит. Подробности смерти пока я раскрыть не могу в силу определенных обстоятельств. В последнее время вы тесно общались со своей дочерью? – обратилась я сидящем напротив меня Бену и Анне.

– О, да! – сразу же отозвалась Анна. – Мы очень дружная семья, детектив.

Мне удалось заметить некоторую натянутость в голосе женщины. Её слова прозвучали так, будто она говорила это слишком часто и немного даже рутинно. Теперь я была убеждена, что семейная жизнь Паркеров совсем далека от идеала.

– Говорила ли Элизабет что-либо о том, что ей угрожаю? Или угрожают её мужу?

– Нет. Ничего.

Сенатор терпеливо слушал, голоса не подавал, продолжая смотреть в пустоту. Он не произнёс ни слова. Почему? Его необходимо разговорить, но как?

В разговор вступил Ник.

– Элизабет не так давно прошла через тяжёлую процедуру аборта, детектив Берч. Надеюсь, что дальше этих стен информация не уйдёт. Из-за вопроса о детях их отношения с Максом в последнее время немного разладились. Элизабет пока не хотела иметь детей. Она любила путешествовать, была романтичной натурой. А Максу нужны были дети, семейный быт. Он хотел создать идеальную американскую семью, чтобы моя сестра сидела дома. Наваривала ужины, вязала носки и воспитывала детей.

– Макс! Он никогда мне не нравился! – подхватила Анна. – У него такой скверный характер. Знаете, а возможно, что он убил нашу девочку? Вы не думаете, что возможно… – её слова повисли в воздухе.

Я отрицательно покачала головой.

– Миссис Паркер. Макс точно не входит в круг подозреваемых.

– Почему же нет? – спросила удивленно она, так, как будто очень этого хотела.

– Потому что он мертв.

Повисла секундная пауза. Странно, что капитан сообщил им только о смерти дочери. Пока не прояснятся детали, я решила не распространяться о третьем трупе.

Миссис Паркер кажется, взволновалась, но продолжала стойко держаться. Пока ей удавалось не проронить ни слезинки.

– А тогда мы-то тут причём? – вдруг выпалила она после молчания.

– Мы имеем дело с профессиональным убийцей. Это не бытовой конфликт. Есть основания полагать, что преступление направлено не только против Элизабет.

Теперь она зарыдала. Я пожалела, что выбрала такие слова.

– Как это не против неё? – почти закричала. – Против кого оно могло быть направлено? Весь город знает, чья она была дочь. Мы уговаривали Лизи не выходить замуж за пройдоху Макса Эванса! Он работал тренером футбольной команды! Можете себе такое вообразить? Кажется, он даже организовал молодежный клуб. Ему и дело не было до нашей дочери! Он всегда был увлечён только спортом. Женитьба на Элизе дала ему хорошую финансовую площадку для реализации своих планов и проектов. Понимаете? Тонкий холодный расчет. А Лизи, как дура, купилась на дешёвую романтику. Вопреки всем уговорам, сказала, что любит его и хочет быть только с ним. Не захотела жить с нами под одной крышей. В доме полно мест. Мы так уговаривали её остаться с нами. Со своей настоящей семьёй. У неё было всё. Всё, что она только пожелает. Элизабет была непреклонна. Тогда мы купили им тот дом, в котором вы их сегодня обнаружили, чтобы они не мотались по съёмным квартирам.

Бен Паркер подал голос и холодно заговорил с сыном:

– Ник, пожалуйста, отведи маму куда-нибудь подальше. Дай её успокоительное. Позаботься о ней. Мне нужно наедине поговорить с детективом.

Сын послушно встал и увёл мать.

Какое-то время Бен Паркер ничего не произносил. Он пристально смотрел мне прямо в глаза. Я была уверена, что он привык запугивать людей таким приёмом. Но со мной это не работало, я спокойно его выдержала.

Наконец он сунул руку в карман пиджака и достал небольшой конверт. Встав с места, неторопливо подошёл к креслу, где я сидела, и протянул его.

– Вот. – Затем развернулся, дошёл до дивана и сел обратно.

– Что это? – спросила удивленно я.

Паркер снова посмотрел на меня как на идиотку.

– То, что вы ищете, – спокойно ответил он.

Теперь я озадачилась.

– Могу ли я открыть его?

– Сделайте одолжение, детектив.

Я вскрыла конверт. В нём находился единственный листок бумаги, на котором в два столбика написаны имена. Некоторые мне знакомы: три или четыре принадлежали известными репортёрами на местном телеканале новостей, несколько выдающимся политикам, а другие я видела впервые.

– Кто все эти люди?

– Мои враги, – ровным голосом ответил Паркер. – Список неполный. Это самые основные. Преступник кто-то из них. Начинайте искать.

Сказать, что я была потрясена, значит не сказать ничего. Я просто сидела, не в силах выдавить ни слова.

– Послушайте, я не говорю, что кто-то из этого списка лично убил мою дочь, скажем, лицом к лицу. Но кто-то из них нанял убийцу.

Я медленно и осторожно заговорила:

– Мистер Паркер, со всем уважением, ведь я только что сказала, что, вероятней всего, убийство Элизабет было не личным. Есть, по крайней мере, одно доказательство, как убийство вашего зятя. Я не могу большего озвучить до выяснения всех обстоятельств смерти.

– Хотите сказать, что моя дочь стала жертвой по чистой случайности? Или этот кретин, её муженек, задолжал денег, и его решили убить? А вместе с ним и мою дочь?

«Вероятно, первый вариант больше подойдет», – подумала я. Но я знала, что вслух этого лучше не произносить. Прежде чем я успела ответить, он добавил:

– Детектив. Тяжёлый опыт научил меня не верить случайностям. Понимаете? Не знаю, как и почему, но смерть моей дочери носит сугубо политический характер. В политике всё лично. Поэтому не пытайтесь говорить мне, что в данном случае это не так. Задача вашего Бюро и вас лично – найти ответственных за содеянное и привести их ко мне. Для восстановления справедливости.

Я долго и глубоко вздохнула. Теперь я внимательно изучала лицо мужчины, сидящего напротив. Бен Паркер – законченный эгоист. И поняла я кое-что ещё. Ему казалось неубедительным, что в жизни может быть сделано что-то не специально для него одного. Даже смерть дочери должна быть для него. Элизабет просто встала между ним и тем, кто его ненавидел. Видимо, он в это свято верил. И сомнению доводы не подлежали.

– Сэр, – начала я, – со всем уважением, но я не думаю…

– Мне не интересно, что вы думаете! – перебил резко меня Паркер. – Вся информация, которая нужна следствию, находится перед вашими глазами. И я не понимаю, почему ваша задница ещё сидит на моём диване!?

Мы несколько секунд смотрели прямо друг другу в глаза. Какие-то святые духи удержали меня, чтобы не совершить убийство помощника сенатора прямо в его собственном доме.

– Детектив Берч, – краснея от злости, произнёс Паркер, – складывается ощущение, что мы говорим на разных языках. Очень жаль. Вы можете этого не знать, но у меня имеются хорошие друзья в высших эшелонах власти вашего агентства. Некоторые из них мне обязаны жизнью. Я собираюсь связаться с ними в самом скором времени. Мне нужно, чтобы те, кто работает над расследованием убийства моей дочери, сделали работу качественно и быстро. Предположениями можете заниматься дома, сидя на унитазе!

Я сидела в полном шоке и растерянности от его наглости и хамства, не зная, что сказать. Как может человек настолько заблуждаться?

Ник резко встал и поправил пиджак.

– Довольно. Распоряжусь, чтобы кто-нибудь проводил вас, детектив Берч, – недовольно фыркнул он. – Жаль, что мы не поняли друг друга.

Ник Паркер вышел из комнаты, оставив меня сидеть в одиночестве.

Ладно, допустим, он самовлюблён. Но он нисколько не скорбит по дочери. Всё эмоции сплошная показуха. Цель найти того, кто заказал дочь, и вычислить угрозу, которая может подстерегать его. Тут мне больше нечего делать.

Быстро покинув дом Паркеров, я добралась до машины. Села и глубоко задумалась, смотря перед собой на дом, в котором живут эгоистичные, мерзкие, самовлюбленные люди, упивающиеся собой и своей властью над другими. В одном Бен Паркер ошибался точно, жизнь нельзя купить ни за какие деньги. А его дочь не была объектом заказного убийства. Эта версия даже не будет браться мной во внимание.

Достав мобильник, который был поставлен на беззвучный режим, я обнаружила кучу пропущенных вызовов и сообщений. Пробежав быстро взглядом по всем и отобрав самые важные, я увидела сообщение от криминалистов. Наконец-то установили личность неизвестной жертвы. Оливия Браун.

Время на мобильнике показывало три часа дня. Необходимо возвратиться в управление.

Я тут же попыталась дозвониться до Брайна, но тщетно. Линия всё время занята.

Повернув ключ в замке зажигания, я нажала на педаль газа и рванула с места. Выезжая на проезжую часть, обернулась и посмотрела на заднее сиденье. Там, свернувшись калачиком, тихонько спала Хлоя.