Глава 2

На залитой солнцем поляне появилась пятёрка практикантов. Заметив бидоны в руках ребят, Наталья Борисовна произнесла:

– Кого увижу в непотребном виде, – она сделала паузу, чтобы принять грозный вид, и закончила: – Исключу с моего курса.

Наталья Борисовна всегда была слишком мягкой со студентами, как всепрощающая мама, помогала нерадивым ученикам и дотягивала двоечников до тройки. Потому её и любили. Но именно поэтому никто не воспринял эти угрозы всерьёз.

– Конечно, Наталья Борисовна, – сказал Артём, проходя мимо преподавателя, – всё будет в лучшем виде.

Игорь Белуда суетился у грубо сколоченного дощатого стола под навесом. Лёва ломал крупные ветки и аккуратно складывал их у костра. Коля помогал Белуде, но выглядело так, будто только мешал.

– Ну? Чего так долго? Игорёк, вон, уже обед сварганил, – заметил Игорь Поликарпович. – Вы уже как час на раскопе должны быть.

Парни с упрёком посмотрели на Аллу.

– Коновалов фольклор собирал, – не осталась в долгу она.

Вера вполне была с ней согласна.

– А, ну фольклор – дело хорошее, – саркастично заключил Игорь Поликарпович. – Давайте-ка, быстро складывайте продукты и руки мыть.

После обеда на Веру навалилась сонливость.

– Шурпа была отличная, – произнёс Виталя, собирая ломтём хлеба остатки бульона.

– Спасибо, Белуда, – поддержал Артём.

Игорь кивнул, сидя с самодовольным видом.

– А нам спасибо не надо? – возмутился Коля. – Мы же с Лёвой помогали, пока вы там на экскурсию ходили.

Лёва промолчал, только поднял глаза к небу, как бы говоря: «Тоже мне помощник».

Вера подпёрла подбородок руками и изо всех сил старалась не поддаваться дрёме.

– Так, убирайте за собой и шагом марш на раскоп, – продекламировал Игорь Поликарпович.

– Подождите. – Наталья Борисовна встала, возвышаясь над столом. – Сегодня дежурные – Белуда и Ситченков. Вы раньше уходите в лагерь и готовите ужин.

Коля надулся.

– Наталья Борисовна… – начал он жалостно.

– Зубарев, помолчи. Так. Завтра дежурят Елисеева и Литвинов, в среду Руднева и Коновалов. – Наталья Борисовна задумалась. – В четверг Рыбаков и Зубарев.

Сердце Веры подпрыгнуло, сонливость как рукой сняло.

«Мы останемся в лагере наедине», – подумала она, пытаясь принять отстранённый вид.

– Наталья Борисовна, а можно мне с Верой дежурить? – заныла Алла.

«Алка, вот кто тебя за язык тянул?» – возмутилась Вера про себя.

– Наталья Борисовна, можно я за всех буду дежурить? – передразнивая Аллу, произнёс Игорь Белуда. – Они же всё равно готовить не умеют, – добавил он надменно.

– Чего?! – Алла была возмущена таким оскорблением её кулинарных талантов.

Парни заржали. Только Саша сидел с задумчивым выражением лица.

– От работы хочет отлынивать, – прокомментировал Артём.

– А готовить на десять человек – по-твоему, не работа? – зло ответил Белуда.

– Прекратили, – встрял Игорь Поликарпович. – Ты, Игорёк, стряпать мастак, не спорю. Но дежурить должны все, такой порядок. Понял?

Игорь кивнул.

Наталья Борисовна одобрительно покачала головой.

Солнце чуть склонилось к горизонту. Полуденный жаркий ветерок обдувал щёки практикантов. Парамонов был недоволен задержкой и подгонял студентов. Шли на раскоп молча. Казалось, на всех навалилась послеобеденная дремота. Каждый был нагружен разными инструментами. Саша нёс на широких плечах две лопаты и мотыгу. Вера шла позади и не отрывала взгляда от его спины, отчего она то и дело задевала ветки увесистым штативом нивелира. По счастью, этого никто не замечал.

Все шагали, уткнувшись под ноги, чтобы не зацепиться ненароком за какую-нибудь корягу. Лес поднимался пологим, неровным склоном и исчезал за горизонтом. Казалось, будто толстые стволы окружили людей гигантской чащей. Сквозь дымчатую занавесь сосновых ветвей проникал ослепительный солнечный свет. Вере почудилось, что этот лес словно явился из старинных русских сказок.

– Пришли, – послышалось спереди.

На длинной кривой прогалине чернели ровные прямоугольники ям, обнесённые пёстрой лентой. Неподалёку валялось дырявое сито и кем-то забытые ржавые грабли. У толстого ствола отдыхала перевёрнутая тачка.

Работа на раскопе делилась на мужскую и женскую. Парни убирали участок, копали верхний слой земли и отвозили грунт подальше. А девушки тем временем вооружались скребками. Прекрасных дам было трое, потому парни тоже спускались в раскоп и миллиметр за миллиметром скоблили землю. Каждый час делали десятиминутный перерыв, после снова принимались за работу. Если из-под земли показывался кусочек чего-то, инструмент заменялся на более тонкий, вплоть до кистей.

Это занятие оказалось крайне тяжёлым, скрашивали его только разговоры и смех Аллочки.

Вера уже считала минуты, как вдруг раздалось:

– О! Смотрите! Это древний горшок, – заорал Коля.

– Это только черепок, дубина, – прокомментировал Виталя, с которого пот катился ручьём.

К концу вечера таких черепков набрали мешок.

Теперь от студентов можно было услышать:

– Опять эта чёртова керамика.

Лёва и Игорь уже час, как ушли в лагерь готовить ужин. А перемазанные студенты и двое руководителей всё ковырялись в земле.

Вере было тяжело, но вместе с тем и интересно. Каждый раз, когда она натыкалась на неопознанный предмет, её охватывало чувство предвкушения, как ожидание подарка на Новый год.

Жара ощутимо спала, налетело комарьё, солнечные лучи стали косыми и алыми, когда Игорь Поликарпович скомандовал:

– В лагерь!

И грязные измученные практиканты потянулись с холма к палаточному лагерю.

С ужином Белуда не подкачал. Студенты уплетали за обе щёки макароны по-флотски. Вера подумала, что ещё никогда в жизни еда не казалась такой вкусной.

Солнце спряталось за сосняком, его последние багряные лучи очерчивали лагерь. Стало быстро темнеть. Мошкара и комары, словно почувствовав свободу, с удвоенной силой лезли в лицо, садились на обнажённые участки тела. И только у костра можно было избавиться от надоедливых насекомых. Пламя дышало жаром в и без того тёплый вечер.

Раскрасневшиеся ребята сидели кругом у костра. Потрескивали ветки, Коля бренчал на гитаре, выдавая протяжные сбивчивые мелодии. Наталья Борисовна восседала на видавшем виды раскладном стуле и читала книгу при тусклом свете от костра. Студенты сидели кто на чём. Вера подложила себе пенку и теперь очень радовалась, что отец достал ей весь туринвентарь. Игорь Поликарпович с видом опытного туриста заваривал чай. Разговоры текли сами собой. Вера не прислушивалась. Она, разморённая, витала в своих мыслях.

– Вер, а ты ещё поедешь куда-нибудь летом? – спросила Алла, выдёргивая Веру из размышлений.

Оказалось, разговор шёл про летний отдых.

– Не знаю, – ответила Вера задумчиво. – Мне в городе нравится или за Волгу ездить.

– Скукотища. Вот мы в августе в Архипо-Осиповку поедем, на море, – мечтательно заметил Коля, перестав бренчать.

– А мои родаки в Ялту уехали по путёвке, – с грустью произнёс Виталя. – Вдвоём.

– У тебя же сестрёнка есть. А её куда? – поинтересовалась Алла.

– А, – Виталя махнул рукой. – На меня хотели повесить. А у меня практика. Короче, в пионерлагерь отправили. «Буревестник», что ли.

– «Буревестник»? – удивился Артём. – Его же закрыли. Там в восьмидесятом мокруха была, убийства.

– Ой, Коновалов, тебе лишь бы страшилки рассказывать, – возмутилась Алла.

Виталя пожал плечами:

– Не слышал.

– Да не убийства, а убийство, одно. Сторожа-пьянчугу застрелили, – поведал Саша.

– А ты откуда знаешь? – уточнила Алла.

– Да все знают, – встрял Лёва. – Мутная история. Слушайте, у нас в общаге живёт один. Ну, в общем, был он в «Буревестнике» в восьмидесятом.

– И чё? – перебил Коля.

– Чё-чё? Странный он. Орёт по ночам, лунатит.

– Так он рассказывал что..? – с азартом спросил Коля.

– Не. Про это молчит. А когда спрашивают, в истерике бьётся.

– Ну чего вы заладили? Какие убийства в пионерском лагере? – зло произнёс Виталя.

– Да ладно, ладно. Не знаю я ничего. Это парень-первокурсник, на другом этаже живёт. Так, рассказываю, что слышал, – начал оправдываться Лёва.

– И правда, вы чего? У Виталика там сестрёнка, а вы тут про убийства. Работает лагерь, значит, не было там убийств, – отрезала Алла, глядя на Артёма.

– Угу, не было, – буркнул тот.

Саша предусмотрительно промолчал.

Вера под шумок достала блокнот и водила карандашом по желтоватым страницам.

– Вер, а эт что у тебя? Дай-ка посмотреть. – Лёва вырвал блокнот у Веры из рук и ловко отпрыгнул за костёр.

Вера вскочила, недовольно раздувая ноздри.

– Э, верни! – встрял Саша, но с места не встал.

– Непонятно ничего. Просто набор фраз, – разочарованно произнёс Лёва, листая блокнот.

– Вера у нас – писательница, – с несвойственными интонациями сказал Артём, будто был горд этим фактом.

Он забрал блокнот у Лёвы и тоже стал читать.

– Это личное. Отдай! – Вера попыталась вырвать блокнот. Но Артём поднял его на вытянутой руке над головой.

– Вер, а роман-то где? – спросил он.

– Тут. – Вера постучала пальцем по виску. Она вся покраснела.

– А. Ну когда напишешь, дашь почитать? – беззлобно поинтересовался Артём.

Когда Вера всё-таки вцепилась в блокнот, Артём попытался её приобнять. Тут вскочил Саша. А Вера отпихнула Артёма и направилась к своей палатке.

– Ну ладно тебе, я же по-дружески, – пробормотал Артём.

Дальше Вера не слышала. Она залезла в палатку.

– Вер, ты обиделась, что ли? – послышался голос Аллы снаружи.

– Нет.

Вера быстро засунула блокнот в свой рюкзак, для надёжности обернув его носками.

– Сейчас иду, – бросила она.

Вера не обижалась на такие пустяки, но у неё появилось неприятное ощущение, будто залезли к ней в душу без разрешения.

От костра доносились звуки гитары. Коля играл что-то из Цоя, многие подпевали. Вера не слишком разбиралась в музыке, но группа «Кино» ей нравилась своими текстами. Да что там говорить, от Виктора Цоя фанатели все, даже Алла признавала его талант, несмотря на преданную любовь к Пугачёвой.

– Палатку закрой, комары же налетят, – недовольно скомандовала Алла.

Вера не собиралась оставаться в одиночестве, когда все сидели у костра. Хотя Игорь Белуда как-то незаметно скрылся, и теперь в его палатке светлячком горел фонарик.

«Читает, наверное», – подумала Вера.

Людей окружала абсолютная тьма, будто и не было никого на свете, кроме сидящих у костра. Вера подняла голову к небу. На неё навалилась сияющая мгла, бездонная и пугающе завораживающая. Звёзды, такие яркие, каких не увидеть в городе, загадочно мерцали.

– Вер, иди сюда, я тебе звёзды покажу, – Артём призывно похлопал по колену.

– Как будто их так не видно, умник, – прокомментировала Алла.

– Так со мной-то ярче, – самодовольно произнёс Артём.

Вера вдруг поняла, что даже за Волгой не увидеть такого неба, мешает город на противоположном берегу. А сейчас мешал свет от костра, и она решила, что позже обязательно посмотрит на звёзды.

– Городские… – прошептал Виталя с усмешкой. Он сидел близко, Вера услышала его и улыбнулась.

Сев на оставленное место, Вера почувствовала, как устала за этот долгий день. Ныла спина, с непривычки болели натруженные руки, от жара пламени клонило в сон.

Вере очень хотелось подсесть ближе к Саше, но между ними сидели Алла и Виталя.

– Зубр, сможешь «Последний герой» слабать? – спросил Лёва.

– Не знай, ща попробую, – ответил Коля и принялся перебирать струны, подбирая мелодию.

Когда у Коли более-менее получилось, нестройный хор голосов затянул вразнобой:

Ночь коротка, цель далека.

Ночью так часто хочется пить.

Ты выходишь на кухню, но вода здесь горька.

Ты не можешь здесь спать, ты не хочешь здесь жить.

Доброе утро, последний герой.

Доброе утро тебе и таким, как ты.

Доброе утро, последний герой.

Здравствуй, последний герой.

На втором куплете ребята сбились, и постепенно звуки голосов смолкли. Потрескивали ветки в костре, Артём щедро подливал всем желающим из бидончика с затейливыми цветочками на боках.

– Коль, а «Паромщика» давай, – попросила Алла.

– Я вам не стол по заявкам, – грубовато ответил Коля. Он явно не был фанатом Пугачёвой.

Алла обиженно надулась, но вскоре забыла обо всём за весёлой болтовнёй с парнями.

Наталья Борисовна ушла спать.

– Так, долго не сидите, подъём в пять утра, – скомандовал Игорь Поликарпович, поднимаясь.

– В пять утра, – жалобно протянула Алла.

– Игорь Поликарпович, вы же говорили, в шесть, – возмущённо заметил Виталя.

– Так, студенты, чтобы через полчаса все спали по палаткам! Понятно? – отрезал Парамонов.

Парни вяло и неохотно закивали.

У Веры совсем слипались глаза. Она тихонько встала, пожелала всем доброй ночи и направилась к своей палатке.

Вера очень устала, но уснуть не могла. Было жёстко и неудобно. Назойливое комариное жужжание не давало провалиться в сон. Девушка уже долго ворочалась, когда наконец пришла Алла.

– Не спишь? – шёпотом спросила она, пролезая внутрь.

– Нет.

– Они там ещё сидят, – с досадой сказала подруга, будто пропускала что-то важное.

– Слышу, – ответила Вера.

Снаружи доносились голоса и звуки гитары.

Алла повозилась немного, устраиваясь.

– А ты чего на лошадь, как дурная, вскочила? – начала Вера, желая выяснить, показался ли ей тот шёпот.

Вера не спрашивала, где та научилась скакать без седла, и так понятно: Алла выросла в деревне.

– Эмм… – игриво протянула Алла.

– Хотела перед парнями покрасоваться? – догадалась Вера.

– Ну да. Красиво получилось?

– Да. Очень эффектно, – с сарказмом прокомментировала Вера. – А ты что, коню что-то шептала на ухо? Или мне показалось?