терпеть твое присутствие, и только. Будешь докучать ей: приставать, даже смотреть в ее сторону – поломаю и сложу. Волчье оригами из тебя сделаю, понял? Саймон фыркнул.
– Вот и боюсь: заведешь привычку обжиматься с учителями – и загуляешь с тем, другим тренером. – Ах ты сексист! Мне могут прислать учителя-женщину. – Ну, с учительницей обжиматься разрешаю. При условии, что мне можно смотреть.
Джейс посмотрел на искрящуюся отраженным светом шкатулку и вспомнил Валентина. Валентина, посадившего под замок и пытавшего единственную любимую женщину, научившего сына – обоих сыновей, что любить – значит убивать.
– Рафаэль вроде говорил тебе держаться подальше от его клана? – Передумал? Сама знаешь: он ветреный, непостоянный. – Знаю, да не особенно хорошо. Мы с Рафаэлем не виделись с тех пор, как я пригрозила убить его канделябром. Он, правда, смелый, даже глазом тогда не моргнул.
Изабель шикнула на Саймона. – Ангела ради, ты ведь ничего о своем брате не знаешь! И как вампиры появляются на свет, тебе тоже неизвестно?– Ну, если мама-вампир и папа-вампир сильно любят друг друга… Изабель скорчила гримасу.