Если бы мы продолжили наблюдать за двумя этими группами детей (теми, кого «портили», и теми, кого «воспитывали») в возрасте пяти-шести лет, мы бы обнаружили, что и те и другие научились прилежно идти вслед за своими матерями и никто больше не требует, чтобы его носили. Если в детстве родители тащили его силой, окружающие сделают вывод, что это был эффективный способ научить ребенка ходить самому, и похвалят родителей за неутомимость и настойчивость, за то, что они не дали ребенку собой помыкать и успешно подавили детский бунт в зародыше. А что же те, кто раз за разом соглашались носить ребенка? Извинится ли кто-нибудь перед ними? Скажет: «Вы были правы, вы ее не портили, она теперь прекрасно умеет ходить сама»? Нет, конечно! Те, кто твердил им: «Вы ее до совершеннолетия носить будете», не только не изменили своей позиции, они по-прежнему потчуют