Глава 3

Ник бежал по переулку. Ощущение было такое, что голова его сейчас взорвется. Он мог думать только о том, как скорее забрать машину с улицы, где оставил ее прошлым вечером.

Нервы были на пределе, и причина не только в бессонной ночи, но и в постоянных мыслях об убийстве Брайана и том нагромождении лжи, из которого у него нет шанса выбраться.

«Сначала главное, – сказал он себе. – Надо забрать машину». Ник замедлил шаг, стараясь успокоиться, и вскоре добрался до нужного места. Он вздохнул с облегчением, издали увидев стоящий у обочины автомобиль. Радость его была недолгой. Во дворе ближайшего дома он заметил пожилого мужчину, державшего в руке садовый шланг. Он надеялся забрать машину, никем не замеченный, ведь когда будет обнаружено тело Брайана, полиция начнет расследование, будет опрашивать людей, и этот человек может вспомнить Ника. Или они не будут искать свидетелей так далеко от места преступления?

Мужчина продолжал лить воду на клумбу с красными и фиолетовыми петуниями.

– Доброе утро, – произнес он, когда Ник подошел к машине.

– Действительно, доброе, – отозвался тот, радуясь, что голос звучит вполне спокойно.

– А день опять будет жарким. Не надо нервничать, и все будет хорошо, – добавил он с улыбкой.

– И вам желаю того же, – сказал Ник и быстро сел в машину.

Толстовку с пистолетом, маской и перчатками он бросил на сиденье рядом, завел двигатель, вывернул руль и выехал на дорогу.

Слава богу, на лобовом стекле нет штрафного талона и, похоже, его появление не вызвало ни у кого подозрений.

Каждый раз, когда взгляд его падал на толстовку, сердце замирало. Он сможет расслабиться, только когда избавится от оружия, пусть оно и не связано с убийством Брайана, но ведь из него могли убить кого-то другого.

Согласно полученным инструкциям, Ник должен был выбросить пистолет в кусты, когда все будет кончено, но вид трупа совершенно сбил его с толку. В той ситуации выбрасывать оружие поблизости было неразумно, ведь найти его будет проще простого.

Ник подъехал к кирпичному дому на окраине города, подхватил толстовку и быстрым шагом прошел к входу.

Внутри он сразу ощутил запах… чистоты. Так бывает, когда недавно натерли мебель и до блеска вымыли ванную. Ник не был человеком, помешанным на порядке, но перед тем, как уйти в тот вечер из дома, долго занимался уборкой, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей. Он понимал, что дело будет рискованным, его могли арестовать или даже убить. Тогда он подумал, что, если полиция будет обыскивать дом, в нем, по крайней мере, должно быть чисто.

Ник сел на диван, склонил голову и потер виски, ломившие от головной боли, она не проходила с той минуты, как он увидел мертвого Брайана. Внутренний голос шептал, что не надо никуда идти, он может остаться дома. Джули не знает ни его адреса, ни номера телефона. Эта мысль казалась очень привлекательной, но Ник вспомнил, как она прижалась к его груди, как сильно забилось тогда ее сердце. Должно быть, очень страшно очнуться и понять, что не помнишь почти целый год собственной жизни. Подобное сложно представить, хотя он бы согласился вычеркнуть из памяти последние три года. Амнезия в его случае была бы очень кстати, не пришлось бы постоянно думать о жестоком убийстве, о боли от потери любимой женщины.

Деби. Она была энергичным и очень активным человеком. Она получила лицензию и устроилась на работу в крупную компанию по продаже недвижимости. Через четыре года упорного труда ей удалось стать лучшим сотрудником четырех ближайших штатов. Ник часто шутил, что она могла бы продать и болото во Флориде. Он любил жену, но со временем стал ненавидеть ее работу, занимавшую все дни до позднего вечера. Именно из-за работы она оказалась в особняке – пришла на встречу с покупателем. Ник поморщился и тряхнул головой, прогоняя печальные мысли.

Ему надо сосредоточиться и принять важное решение. Остаться дома или вернуться к Джули и продолжать притворяться? Объявив себя женихом, он поселил в ее сердце надежду, что рядом будет человек, который поможет пережить трудные дни.

Ник поднял голову и огляделся. Все в этой комнате вызывало у него мучительные воспоминания. Они с Деби купили дом незадолго до ее гибели. Стены в спальне сразу покрасили в ее любимый бледно-голубой цвет, обновили кухню и посадили во дворе церцис. Деби не увидела даже первых листочков.

Они мечтали, что здесь будут жить их дети. Черт, а какой-то человек, даже не человек, а животное, в один миг все разрушил.

В груди вспыхнула ставшая привычной за годы ненависть. Ник резко поднялся с дивана, взял толстовку, в карманах которой лежали пистолет, маска, перчатки, и пошел в спальню. Открыв шкаф, он засунул все между сложенными на верхней полке пледами. Пока этого достаточно, но рано или поздно избавиться от оружия все равно придется.

Подумав несколько мгновений, Ник нашел большую холщовую сумку, раскрыл ее и положил на кровать. Он решил, что поживет у Джули пару дней, пусть она привыкнет к новому состоянию. Может, за это время ему удастся спровоцировать ссору, и она сама разорвет отношения. Это был бы лучший способ исчезнуть из ее жизни. Если память внезапно вернется к Джули, у нее возникнет немало вопросов, и ему придется как-то объяснить свое появление в ее жизни. Ника это тревожило не меньше, чем увиденные в гостиной ее дома разрушения. Что там произошло за несколько минут до того, как ее машина врезалась в дерево? Похоже, она все же с кем-то сильно повздорила.

Возможно, Джули грозит опасность, и это еще одна причина, по которой он не может оставить ее одну.

Нику потребовалось всего несколько минут, чтобы сложить вещи и туалетные принадлежности. Он быстро вышел из дома, сел в машину и включил радио, надеясь развеять неприятные мысли. Больше не было сил думать о неожиданно образовавшейся в жизни путанице.

Он очень устал. Почти не спал с ночи перед днем убийства Брайана Макдауэла, а теперь стал даже бояться засыпать, опасаясь, что ему будут мерещиться окровавленные трупы. Кто же его убил? Если в их союзе есть еще кто-то, то интересно, что ему известно об их планах добиться справедливости, в которой им отказало правосудие?

Ник поехал по переулку, внутренне готовя себя к необходимости продолжать лгать.

Щелкнул замок, и дверь быстро распахнулась. Джули подняла испуганные глаза, всхлипнула и кинулась к нему.

– Эй… что случилось?

Судя по всему, память к ней не вернулась, иначе она не искала бы у него защиты. Джули не ответила, лишь покачала головой и еще горше заплакала.

– Джули, прошу, расскажи мне все? Расскажи, что произошло?

Ник обнял ее за плечи и почувствовал, что ему приятно ощущать ее тепло и аромат чего-то цветочного, исходивший от волос.

Словно прочитав его мысли, Джули подняла голову и отступила на шаг, но потом решительно потянула его за руку, в которой он держал сумку, и повела в гостиную. Там она жестом указала на телефон на одном из стеклянных столиков.

– Что? – не понял Ник, но грудь сдавило от неприятного предчувствия. Бог мой, что еще? Неужели недостаточно того, что уже произошло?

Джули подняла на него распахнутые от страха глаза, в которых еще стояли слезы.

– Последнее сообщение. Послушай.

Она не сделала попытки включить запись и смотрела на аппарат так, словно боялась его. Ник осторожно подошел к столику и нажал на нужную кнопку. Вновь услышав скрипучий голос, Джули, словно лишившись сил, упала на диван и зарыдала.

Каждое слово неизвестного было исполнено яда, это была не простая угроза, а… обещание. Черт, что все это значит? Он чудом не стал убийцей, и вот новая история!

– Ты узнала голос? – тихо спросил Ник. Ему самому было неясно, мужчина это или женщина. Скорее всего, голос был намеренно искажен с помощью специального устройства или компьютера.

Джули покачала головой и вытерла слезы.

– Я не знаю, кто это. И не помню, о чем я не должна говорить. Я надеялась, ты мне объяснишь. Может, я рассказывала тебе что-то?

Ник прошел и сел рядом. Черт, в какую историю он попал на этот раз?

– Нет, ничего. Я даже не представляю, о чем речь. Ты никогда не говорила, что хранишь тайны.

– Это какой-то страшный сон, – пробормотала Джули. – Я застряла в этом кошмаре и не могу проснуться. Я ничего не помню, но звонивший об этом не знает.

– Надо обратиться в полицию. – Ник меньше всего на свете хотел бы вновь иметь с ними дело, но безопасность Джули сейчас важнее.

– Нет, я не хочу привлекать полицию, – ответила она, чем очень удивила Ника. – Она потерла пальцами лоб. – Какие у нас еще варианты? Номер не определился. Можем стереть запись и забыть о ней, как о чьей-то плохой шутке. В любом случае, пока память ко мне не вернется, я ничем и никому не смогу навредить.

Джули взяла Ника за руку и крепко сжала пальцы. Затем подняла голову и заглянула в глаза. Она смотрела на него с надеждой и… любовью.

– Как хорошо, что у меня есть ты, Ник. Не представляю, что бы я сейчас делала одна.

Он похлопал ее по руке.

– Я здесь. Тебя никто не обидит, пока я рядом.

Внезапно ему стало легко и тепло. Черт. Следом появилась твердая уверенность, что он очень пожалеет, если останется с Джули, но еще больше, если уйдет.

Джули вздрогнула и громко закричала. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, ей даже не сразу удалось сделать глубокий вдох. Скрученная простыня обернулась вокруг ног, будто хотела удержать ее, не позволить увязнуть в ночном кошмаре.

Сквозь тонкие занавески на окнах спальни пробивалось робкое утреннее солнце. Тишина и безмятежность успокаивали, вскоре она уже дышала нормально, сердце билось ровнее.

Что же ей приснилось? Определенно что-то ужасное, иначе она бы не проснулась от дикого крика, с которым из ее груди рвался наружу страх.

Джули прислушалась к себе и с разочарованием констатировала, что за ночь ничего не изменилось, она по-прежнему не помнит событий последних десяти месяцев жизни. Но отлично помнит обещание человека, оставившего сообщение на автоответчике.

Интересно, что же она знает? Что это за тайна, из-за которой ее могут убить? Можно ли считать, что ей ничто не угрожает, пока она молчит? Оставят ли ее в покое, когда поймут, что она ничего не сказала? Неужели и сон ее связан с этим звонком?

Ник. При одном воспоминании о нем становилось спокойнее. Джули полагала, он останется с ней, в ее спальне. Несмотря на то что она ничего не помнила об их отношениях, была бы совсем не против, однако Ник отправился в гостевую комнату.

Разумеется, он заботился о ней, и она это ценила, но все же хотела заснуть и проснуться в его крепких объятиях. Возможно, тогда ей не приснился бы кошмар.

Джули посмотрела на часы на прикроватной тумбочке – пять минут восьмого. Вчера вечером она позвонила отцу и рассказала об аварии и амнезии, и он сразу объявил о собрании домашнего совета сегодня в восемь тридцать утра.

Родные впервые увидят ее жениха. Джули надеялась, что они хорошо его примут, хотя все в семье Петерсон отличались бурным темпераментом и упрямством. К тому же, если она правильно помнит, им не нравился никто из ее парней, впрочем, их было немного.

Джули встала с кровати и прошла в ванную. За двадцать минут она успела принять душ и одеться. Уже на лестнице ощущался аромат кофе, значит, Ник встал.

Он сидел за столом в кухне, обхватив руками чашку с кофе. Красивый торс облегала голубая футболка, а мускулистые ноги – светлые джинсы. Джули еще раз отметила про себя, что смотреть на него очень приятно. Сердце тихонько подпрыгнуло. Нет, она не испытывает влечения, но какая женщина останется равнодушной к такому мужчине?

– Как себя чувствуешь? – спросил Ник, когда она села рядом.

– Замечательно, только вот ничего не помню. А ты как спал?

– Хорошо спал. – Ник сделал глоток.

– Готов выдержать напор моих родных?

– Должен признаться, я немного нервничаю.

– О, Ник, все будет хорошо. Я не вижу ни одной причины, по которой они могут тебя невзлюбить. К тому же, мне кажется, тебе пора с ними познакомиться. Мы ведь давно встречаемся и собираемся пожениться.

Он кивнул и уставился в чашку с кофе. Джули взяла свою и сделала глоток, не сводя глаз с Ника. Ей до сих пор не верится, что в нее влюбился такой красавец, но это так, в противном случае зачем ему сидеть здесь рядом с ней?

– У нас есть время быстро позавтракать, пока не прибыли все Петерсоны. Извини, но я не знаю, что ты любишь.

Ник поднял на нее глаза и улыбнулся.

– Мне достаточно пары чашек кофе.

– Да? Мне тоже.

– Я многого о тебе не знаю. У тебя большая семья?

Взгляд Ника стал отрешенным, глаза потемнели.

– Нет. Я один. Родители погибли четыре года назад в автомобильной аварии, а других родственников у меня нет.

– О, Ник, прости, мне так жаль.

Он неожиданно широко ей улыбнулся.

– Спасибо за сочувствие, но все нормально, это было давно.

Ей показалось, несмотря на прошедшие годы, что его горе все еще велико.

– Так странно, – покачала головой Джули, – ты знаешь обо мне все, я о тебе почти ничего, только самое важное.

Его брови поползли вверх.

– Самое важное?

Она кивнула.

– Например, что ты хороший человек. Ты добрый и действительно меня любишь. Я не стала бы так долго встречаться с тобой, тем более выходить замуж, если бы ты был другим.

Ник нахмурился и поерзал на стуле.

– Я совсем не святой, Джули. Не стоит считать меня таким, в то время как ты ничего не помнишь.

Она вскинула подбородок и улыбнулась.

– Договорились. Но знай, я доверяю своей интуиции.

Он отставил чашку и встал.

– Нам надо что-то сделать к приходу твоих родных?

– Пожалуй, еще кофе. Если за последние месяцы ничего не изменилось, все Петерсоны пьют очень много кофе.

– Сиди, – остановил он ее попытку встать, – я сам приготовлю. А ты лучше вкратце расскажи мне о каждом члене вашей семьи.

Джули отпила еще немного кофе, подумала, затем поставила чашку и откинулась на спинку стула.

– Могу рассказать только то, что помню.

Внезапно ей стало грустно, даже во рту появилась горечь. Как жаль, что из жизни вырван такой значительный кусок общения с людьми, которых она любит.

Ник залил воду в кофемашину и повернулся к ней.

– Моего папу зовут Джордж. Он сильной рукой управляет бизнесом и всеми нами. Мама, Линетта, такая же шумная и уверенная в себе, как отец. Макс, мой старший брат, очень похож на папу, но, знаешь, они оба из тех, про кого говорят: «лает, да не кусает». Тони на год меня старше, мы с ним похожи, он тихий и не любит скандалов. Кейси самая младшая. Она радость всей семьи и услада для глаз родителей.

Джули улыбнулась, но сразу нахмурилась.

– Она страшно избалована, неуправляема, ленива, но все равно самая лучшая.

– И вы все работаете в ломбарде, – закончил Ник.

Джули кивнула.

– Ломбард – не просто семейное дело, он перешел к нам по наследству, его открыл мой дед, но папа сделал его самым крупным в Канзас-Сити.

– Кто же не слышал о ломбарде Петерсона. Правда, внутри я никогда не был.

– После того как вы познакомитесь, я возьму тебя с собой и проведу экскурсию. – Джули опять охватило тепло и счастье. Скоро она узнает, какие события произошли в семье за те месяцы, что выпали из ее памяти?

Нашел ли Макс себе девушку? А остальные братья? Десять месяцев назад ни Макс, ни Тони ни с кем не встречались. Кейси была единственной в их семье, кто постоянно бегал на свидания, и кавалеров она меняла так же часто, как цвет лака на ногтях. Может, у нее уже была свадьба? Они с Кейси договорились, что будут подружками невесты друг у друга.

Джули хотелось вытащить мозги из черепной коробки и хорошенько встряхнуть, чтобы заставить их работать. Отчего защищает ее амнезия? От аварии?

Не говори. Слова прозвучали в голове, а следом ледяная рука сжала горло.

– Джули? С тобой все хорошо? – Ник посмотрел на нее с тревогой.

– Все хорошо. – Она заставила себя улыбнуться. – Надо поставить на стол сахар и сливки.

– Тебе помочь?

– Нет, спасибо, я справлюсь.

Ей надо срочно чем-то заняться, чтобы прогнать страх и беспокойство. Джули очень нервничала из-за предстоящего визита родных, не говоря уже о не покидающем ее страхе, появившемся после получения сообщения.

Она достала чашки, поставила на столешницу и повернулась к Нику:

– Скажи, как ты относишься к маленькой безобидной лжи?

– Ты о чем? – Ник дернулся и занервничал.

– Я хочу сказать всем, что мы встречаемся уже больше года. Не хочу признаваться, что совсем тебя не помню. Это многое усложнит.

Ник помедлил и кивнул.

– Если тебе станет легче, думаю, я соглашусь на эту маленькую безобидную ложь.

Джули радостно улыбнулась. Она любила родных, мама и папа всегда старались воспитать их преданными друг другу и семейному делу. Она никогда не доставляла им хлопот, всегда вела себя как послушная дочь. Пусть она не помнит последние десять месяцев жизни, но одно знает точно: если они заставят ее выбирать между семьей и Ником, она не захочет расставаться с этим мужчиной.