– Я хочу заявить о пропаже человека, – сказала Мина.
Женщина-полицейский внимательно посмотрела на нее.
– Имя?
– Томас Гелерт.
– Сначала – ваше имя.
– Ах да, Мина Хинриксен.
Она назвала свой адрес. Женщина занесла данные в компьютер.
– А пропавший человек – это…
– Томас Гелерт.
Она назвала адрес Томаса.
– Назовите дату рождения пропавшего.
– Я ее не знаю.
– Сколько ему лет? Приблизительно?
– Я не уверена. Двадцать пять или двадцать шесть.
– Когда он пропал?
– Неделю назад. Он уже неделю не был в своей комнате в общежитии. Никто его не видел. Я повсюду пыталась узнать о нем. Никто из его знакомых не знает, где он. Даже его родители давно от него не получали вестей.
– Кем вы приходитесь пропавшему?
– Мы однокурсники. Мы несколько раз встречались на занятиях. И мы время от времени играем в одну игру в Интернете.
Женщина испытующе посмотрела на нее.
– У вас была… интимная связь с Томасом Гелертом?
– Нет. Я просто беспокоюсь о нем. Просто это не похоже на Томаса, чтобы он взял – и исчез, никого не предупредив.
– Известно ли вам, страдает ли господин Гелерт какими-то заболеваниями? Нуждается ли в медикаментах?
– Нет. По крайней мере, я об этом не знаю.
– Страдает ли он депрессией? Не заявлял ли он или не намекал ли на желание совершить самоубийство?
– Нет.
– У него наблюдались признаки умственного расстройства? Может быть, у него были проблемы с алкоголем или наркотиками?
– Не думаю.
Мина умолчала о странном поведении Томаса во время рейда. Рассказать об этом значило бы затронуть тему, которую она обсуждать не хотела. По крайней мере, с полицейскими.
– Боюсь, условия, по которым человек объявляется пропавшим, не выполнены, – сказала женщина. – У каждого взрослого человека есть право свободного выбора местонахождения, о котором он не обязан никому рассказывать. К сожалению, мы не можем ничего сделать без сведений, указывающих на преступление и на угрозу жизни и здоровью пропавшего человека. – Она изобразила вежливую улыбку. – Я понимаю ваше беспокойство. Но в большинстве случаев оно безосновательно. Люди совершают странные поступки намного чаще, чем принято считать.
– Но он не взял с собой ни сотовый телефон, ни ключ от комнаты. Он оставил включенными и компьютер, и свет.
– Откуда вы знаете?
Мина рассказала, как она с помощью коменданта проникла в комнату Томаса.
– С тех пор я почти каждый день прихожу в общежитие и спрашиваю, не видел ли кто Томаса. Похоже, что он… растворился в воздухе.
Женщина снова натянула на лицо дежурную улыбку.
– Не беспокойтесь, в воздухе никто раствориться не может. Если вам непременно нужно знать, где он находится, могу посоветовать вам обратиться к частному детективу.
– А что, если его кто-то… устранил?
– У вас есть конкретные подозреваемые?
– Нет, но…
– Как я уже сказала, если нет фактов, указывающих на совершение преступления, мы не можем ничего предпринять. Не беспокойтесь. Каждый год тысячи людей пропадают без видимых на то причин – и появляются снова, как ни в чем не бывало.
– Да. Наверное, вы правы. Спасибо.
Когда Мина вышла из полицейского участка на улицу, ей в лицо брызнул типичный для Берлина мелкий дождик и приятно освежил.
А что, если он прав?
Она оглянулась вокруг. Полицейский участок находился недалеко от ее дома, на Ведекинд-штрассе, одна сторона которой была засажена деревьями. Женщина в хиджабе прошла мимо, толкая перед собой детскую коляску. На другой стороне улицы ссорилась парочка. Мир показался ей одновременно и привычным, и чужим.
А что, если все это – ненастоящее?
Мина не рассчитывала, что полиция ей на самом деле поверит. Наверное, в их помощи и не было необходимости. Томас в ближайшее время объявится сам. И вся эта история окажется большим недоразумением.
Она уцепилась за эту мысль, как потерпевший кораблекрушение хватается за спасательный круг. Потому что иного не оставалось.
А что, если они его просто стерли?
Мина никогда особенно не любила научную фантастику, которую обожали студенты-информатики… Ее библиотека ограничивалась учебной литературой и парочкой мемуаров. Раньше, в подростковом возрасте, она зачитывалась историями про вампиров, но из них она давно выросла.
Однако книга Томаса разбудила в ней интерес. Она начала ее читать, надеясь найти в тексте указание на местонахождение Томаса, но вскоре ее захватил сюжет. Она прочитала книгу дважды от корки до корки.
Книга была написана еще в шестидесятые годы. В 2034 году, как это тогда представлялось, компьютеры были бы высотой с четырехэтажный дом, города наводнены пешеходными транспортерами и летающими автомобилями. Люди жили в тоталитарном государстве, которое с помощью войска интервьюеров контролировало общественное мнение. Интернет и факт того, что большие компании, такие как Гугл, Фейсбук и Амазон, благодаря банальному подглядыванию знают о твоих предпочтениях больше, чем ты, в то время были невообразимы. Однако в романе Голуйя Мину восхищали не ретрошарм и сатирические наблюдения. Ее впечатлила удушающая атмосфера, восприятие главного героя в моменты, когда мир ускользал из его рук, словно песок сквозь пальцы. Это чувство показалось Мине подозрительно знакомым.
Иногда после затяжных сеансов игры в «Мире магии» ей казалось, что мир вокруг нее менее реален, чем фантазийное пространство Горайи, в котором разворачивалась игра. Это она объясняла себе эффектом привыкания, примерно такое же чувство испытываешь иногда, вернувшись с морской прогулки по Балтийскому морю: ступаешь на землю – и она словно ходуном ходит под ногами.
Теперь Мина не могла ручаться, что объяснение было таким простым.
Несмотря на старомодные представления автора об облике будущего, роман с поразительной точностью предсказывал развитие виртуальной реальности, хотя написан был в те времена, когда самые мощные компьютеры умели лишь строить одноцветные линейные графики. Должно быть, книга сильно впечатлила многих писателей-фантастов, в числе которых был и тандем Вачовски, которые подхватили идею Голуйя о реальности как симуляции и осовременили ее в виде фильма «Матрица».
Очевидно, книга повлияла и на Томаса. Иначе чем объяснить его странное поведение во время рейда? «Мир на проводе! Это все – правда!» Он точно имел в виду роман.
Он попытался намекнуть им, что мир есть иллюзия. А затем бесследно исчез. Параллель с книгой была очевидна: в кульминационной сцене главный герой, Дуглас Холл, находится на вечеринке у своего начальника. Там он встречает руководителя службы безопасности фирмы, которая разработала систему для симулирования реальности. Тот рассказывает ему о невероятном открытии, которое якобы сделал научный руководитель проекта незадолго до гибели от несчастного случая. В следующий момент руководитель службы безопасности исчезает в мгновение ока. Более того, все воспоминания о нем, все следы его существования вдруг стираются. Главный герой – единственный, кто знает, что он существовал. Мина перечитала сцену не меньше десяти раз. И с каждым разом ей становилось все страшнее.
Томас исчез внезапно. Однако его комната не исчезла, его соседи по-прежнему знали, что Томас существует. Его исчезновению есть другое объяснение.
Должно быть!
Берлин словно выцвел. Назойливый мелкий дождь заливал лобовое стекло, несмотря на добросовестную работу «дворников», которые бессменно служили со дня схода с конвейера древнего, работавшего на дизеле «Мерседеса». Айзенберг ругал себя за то, что не поехал на метро. Даже при такой паршивой погоде лучше было бы пройтись пешком, чем, сидя в этой консервной банке, застрять в столичной пробке в час пик и выслушивать брюзжание таксиста.
Наконец машина подкатила к безобразному бетонному сооружению в районе Темпельхоф. Айзенберг вышел из такси и огляделся. Хочет ли он здесь работать? Берлин, в отличие от Гамбурга, всегда казался ему каким-то замызганным, и погода лишь подкрепляла это впечатление.
Армин Кайзер был одного с ним возраста. У него были короткие серые волосы и лицо с острыми чертами, которое выдавало в нем военного. Однако улыбка была теплой, а взгляд – приветливым.
– Как замечательно, что вы смогли приехать, господин Айзенберг! Садитесь же.
Он указал на место за небольшим столом для переговоров посередине довольно скромного кабинета.
– Хотите нормального кофе или капучино?
– Стакана воды будет достаточно.
– Сейчас.
Кайзер поставил на стол бутылку воды и два стакана, затем наполнил их.
– Давайте сразу к делу, если не возражаете. Через полчаса у меня следующая встреча. Предлагаю вам потратить этот день на знакомство с командой. Но прежде я обрисую вам ситуацию в целом. Дело в том, что…
Спустя полчаса Кайзер отвел Айзенберга в офис, выделенный Особой следственной группе Интернет, сокращенно – ОСГИ.
К двери скотчем был прилеплен листок бумаги, на котором шрифтом, больше подходящим для заглавий научно-фантастической литературы, было напечатано «iForce[12]» и изображен полицейский с подрисованным в графическом редакторе лазерным мечом – для подготовки посетителей к тому, что ожидало их внутри.
Угол квадратного помещения был отгорожен двумя стеклянными ширмами. В получившемся «аквариуме» стоял письменный стол, а на нем – три больших монитора. За столом сидел молодой кудрявый блондин в наушниках. Его взгляд был прикован к мониторам. Казалось, он не заметил гостей. Три других обитателя офиса обернулись и посмотрели на них с любопытством.
– Я хочу представить вам главного комиссара Айзенберга из Гамбургского УУП, – сказал Кайзер. – Это Бенджамин Варнхольт.
Он указал на толстого мужчину лет тридцати с трехдневной щетиной, сальными волосами, заплетенными в косичку, и в солнечных очках. На нем были джинсы, потертые кроссовки и не первой свежести футболка с эмблемой рок-группы. На его письменном столе в порядке, полностью опровергающем закон всемирного тяготения, умещались мониторы, ноутбуки, коробки из-под пиццы, кипы документов, футляров от DVD-дисков и материнских плат.
– Превед, – сказал Варнхольт и повернулся к своим мониторам.
– Здесь, напротив, сидит комиссар Йаап Клаузен. Он исполняет обязанности руководителя отдела.
Стройный молодой человек с короткими темными волосами поднялся из-за своего стола, на котором тоже уживались два монитора, однако не было такого беспорядка, как у Варнхольта. Он протянул руку Айзенбергу для приветствия.
– Рад познакомиться, господин главный комиссар!
– Я тоже рад знакомству.
– А это наш криминальный психолог, доктор Клаудия Морани.
Кайзер указал на привлекательную молодую женщину в очках, с длинными черными волосами. Она взглянула на Айзенберга и наморщила лоб, как если бы силилась понять, что он тут делает. Единственный на ее столе ноутбук создавал впечатление удивительной правильности.
– В угловом кабинете сидит Симон Виссманн, специалист по компьютерам. Его рабочее место вообще-то там. – Он указал на стол, на котором стоял лазерный принтер и громоздились папки и коробки от ноутбуков.
– А угловой офис, разумеется, будет в вашем распоряжении.
Айзенберг ощутил, как три члена группы при этих словах замерли. Очевидно, они не были предупреждены о том, что им подыскивают нового руководителя.
– Главный комиссар Айзенберг поговорит с каждым из вас, – сказал Кайзер. – Я прошу вас отвечать на его вопросы полно и честно. После этого он выскажет мне свое мнение о перспективах вашей группы.
Йаап Клаузен кивнул со стоическим выражением на лице. Складки на лбу Клаудии Морани стали глубже, а глаза слегка сузились.
– Ясное дело, – бросил Варнхольт, не оборачиваясь.
– А сейчас я вам представлю господина Виссманна, – сказал Кайзер так, как если бы произнес: «А сейчас я открою клетку со львом».
Он открыл дверь отгороженного кабинета.
– Господин Виссманн?
Хозяин кабинета продолжал неотрывно смотреть на мониторы. Его пальцы летали над клавиатурой, словно нежно гладили ее. С впечатляющей скоростью на экране одного из трех мониторов появлялись строчки кода.
– Господин Виссманн! – произнес Кайзер громко.
– Минутку, – пробубнил тот и продолжил заниматься своим делом.
Кайзер и Айзенберг ждали. «Минутка» давно прошла.
Кайзер вздохнул.
– Господин Виссманн! Мне пора на встречу.
Виссманн продолжил печатать. Спустя десять секунд он наконец-то прекратил работу и оторвал руки от клавиатуры. Но смотреть на Кайзера и Айзенберга он по-прежнему не хотел.
– Вы не могли бы снять наушники, господин Виссманн, – попросил Кайзер, не скрывая раздражения. – Я хочу вам кое-кого представить.
Виссманн снял наушники и осторожно положил их рядом с клавиатурой. Затем он повернул голову к ним, на долю секунды зафиксировал взгляд на Айзенберге и опустил глаза, словно колени главного комиссара были куда более важной его частью, чем лицо. Айзенберг спиной почувствовал, как трое других членов команды внимательно следят за его реакцией.
– Это главный комиссар Айзенберг из Гамбургского УУП. Он очень хочет познакомиться с вами.
– Нет времени, – сказал Виссманн и схватил наушники.
Кайзер положил ему руку на плечо. Прикосновение было легчайшим, но молодой человек вздрогнул.
– Это важно, господин Виссманн.
Виссманн обернулся. Он снова бросил взгляд на Айзенберга и тут же отвел глаза.
– Ну ладно.
Айзенберг начал догадываться о специфике группы. Он спросил Кайзера:
– Есть ли здесь комната для переговоров, чтобы поговорить с каждым с глазу на глаз?
– Да. Пойдемте, я вас отведу. С кем вы хотели бы поговорить сначала?
– С господином Виссманном.
– Пойдемте с нами, господин Виссманн, – произнес Кайзер резко. – Живо!
Виссманн поднялся со стула и последовал за ними. Когда они проходили мимо остальных членов группы, стояла мертвая тишина. Кайзер отвел их в небольшую переговорную с прямоугольным столом на восемь человек. Виссманн сел. Он положил руки на колени и уставился на них. Айзенберг сел напротив него.
– Оставляю вас наедине, – сказал Кайзер. – Пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет в шестнадцать часов, если закончите к тому времени.
– Закончу.
После того как Кайзер ушел, Айзенберг подождал некоторое время. Виссманн взгляда не поднимал.
– Как вас зовут? – спросил Айзенберг спустя минуту.
– Симон Виссманн. Вы же знаете.
– Да, я знаю. Но я хотел облегчить вам начало разговора.
Виссманн ничего не сказал в ответ.
– Посмотрите на меня, пожалуйста, господин Виссманн.
Он поднял голову на долю секунды. Затем снова опустил взгляд на свои руки.
– У вас аутизм, не так ли?
– Аспергер, – ответил Виссманн.
– Что это?
О проекте
О подписке