Глава 6

19 августа 2022 г.

Сергей допил очередную рюмку, глядя в одну точку, потом встал из‑за стола и, слегка прихрамывая, пошел к месту, где сидела Саша. Алексей проводил его взглядом. Сергей коснулся спины жены и что‑то прошептал ей на ухо, Саша удивленно на него смотрела.

В этот момент Наталья отошла от стены, устроилась за маленьким боковым столиком, открыла свой ноутбук и начала возиться с аппаратурой для презентаций, время от времени отпивая из бокала шампанское. Большой экран, висевший напротив стола для переговоров, ожил.

– Попрошу минутку внимания. Я подготовила небольшое видео‑поздравление имениннику! – слишком громко и весело объявила Наталья, запуская видео.

На экране под веселую музыку пошло слайд‑шоу из перемешанных старых и новых фотографий Сергея. На каких‑то из них были запечатлены рабочие моменты, на других – корпоративные праздники и выезды на природу. Алексей не понимал. Ничего примечательного, таким уже сто лет никого не удивить, но она зачем‑то потратила на это время. Зачем?

Когда видео закончилось, Наталья подошла ближе к Сергею и заговорила, глядя ему в глаза:

– Сергей Владиславович, однажды я сказала, что высоко ценю выпавшую мне возможность работать с вами и учиться у вас. Вы действительно добились больших успехов, многие считают вас образцом для подражания. И вы на самом деле многому меня научили. Сейчас, в ваш сороковой день рождения, я хочу пожелать, чтобы все ваши коллеги, друзья и ваша семья, – Наталья обвела рукой с бокалом конференц‑зал, – всегда вас ценили… и любили.

– Спасибо, – настороженно ответил Сергей.

– Для ваших родных я подготовила отдельное видео к вашему дню рождения. Сначала я хотела показать и его здесь… но думаю, большинству в этом зале оно будет не слишком интересно, там больше личного. Поэтому просто отправила его на почту вам и членам вашей семьи. Посмотрите, как будет время, мне будет очень приятно.

Наталья широко улыбалась. Саша встала, что‑то негромко сказала мужу и вышла из зала. Сергей хмурился, глядя на Наталью, и молчал.

Алексей отвел взгляд от этой парочки, разблокировал телефон и запустил почту. Да, вот оно, письмо с приложенным видео‑файлом. Четыре получателя: он сам, Артём, Саша, Сергей. Он запустил воспроизведение, по первым же кадрам понял, что там вовсе не поздравление, и поставил видео на паузу.

– … А я, пользуясь возможностью, хочу попрощаться со всеми коллегами. Сегодня был мой последний рабочий день… – продолжала свою речь Наталья.

Алексей подумал немного. Что‑то ему подсказывало, что смотреть видео в окружении подчиненных не стоит. Он молча встал, игнорируя удивленные взгляды соседей по столу, вышел в коридор и быстрым шагом пошел в свой кабинет. Уже на пороге его догнала Саша.

– Лёша, стой, – торопливо сказала она. – Пожалуйста, не смотри сегодня почту.

Алексей хмыкнул и покачал головой. Открыл дверь в кабинет, пропустил Сашу вперед, и она как ни в чем не бывало устроилась на маленьком диванчике у кофе‑машины.

Алексей её совершенно не понимал.

– Какое совпадение, я хотел сказать это тебе, – ответил он наконец.

Саша усмехнулась.

– Похоже, больше делать вид, что всё в порядке, мы не будем?

– Не будем, – подтвердил Алексей, внимательно наблюдая за Сашей. Она держалась лучше, чем он мог рассчитывать. – Ты знала?

– Подозревала, – уточнила Саша и подняла глаза, – но не была уверена, и цеплялась за это… А ты? Ты… знал?

30 марта 2005 г.

Весна – медленно и неохотно – вытесняла зиму. На дорогах всё ещё был лёд, ночами иногда шёл снег, но днём всё чаще светило яркое, тёплое солнце. И, словно солнечный свет мог залечивать душевные раны, Саше становилось всё легче и легче выносить реальность – даже когда рядом никого не было.

Наверное, помогало не только солнце, но и ключ от комнаты Сергея, спрятанный в глубине рюкзака. Их отношения оставались всё такими же неопределёнными и почти несуществующими, но возможность в любой момент сбежать делала пребывание дома не таким уж и страшным. Постепенно Саша стала проводить гораздо больше времени у себя, чем в бессмысленных прогулках по городу или в общежитии. А неделю назад, неожиданно для самой себя, вытащила из нижнего ящика письменного стола карандаши и листы бумаги. Тогда она на них просто посмотрела и отложила в сторону, но сегодня поняла, что на самом деле снова хочет рисовать. Неважно, что именно. Просто рисовать.

Она отправилась на кухню – вечером там был самый лучший свет – и устроилась за столом. На секунду задумалась, с чего же начать, и тут же поняла – разумеется, с того, о чём думала прошлой осенью. С Сергея.

Как только первые штрихи легли на бумагу, в комнату ворвался Тёма.

– Папа привёз пиццу! – радостно сообщил он.

Саша бросила взгляд на настенные часы.

– Так рано с работы? – задумчиво произнесла она.

– Лёша тоже приехал, – сказал Тёма, выбежал из кухни и спустя несколько мгновений вернулся с четырьмя плоскими картонными коробками в вытянутых руках. – Давай есть!

– Подожди папу и Лёшу, – посоветовала Саша, возвращаясь к рисунку. Ей хотелось завершить хотя бы схематичный набросок, прежде чем пицца и тарелки займут весь стол.

Следующим на кухне появился Лёша. Устало растёр руками лицо, неестественно улыбнулся, сел напротив Саши.

– С папой всё в порядке? – всерьёз начиная тревожиться, спросила она.

– Не знаю, – угрюмо ответил Лёша. – Сказал, разговор ко мне. Не пойму.

Саша нахмурилась.

Через пару минут пришёл отец, уже успевший переодеться в домашнее. Он остановился на пороге, глядя на Сашу.

– Ты снова начала рисовать? – голос отца дрогнул.

Она заставила себя улыбнуться:

– Да, – сказала она. – А что такое?

– Ничего, – ответил отец и о чём‑то задумался, затем качнул головой и тоже сел за стол, положив рядом с собой тонкую папку с какими‑то документами. – Ну, давайте, открывайте пиццу… Поедим… Как прошел день, дети?

Саша переглянулась с братьями и заговорила:

– У нас с Тёмой всё хорошо.

– И у меня хорошо, – напряжённо сказал Лёша. – Но ты это и так знаешь.

– Знаю, – подтвердил отец и потер переносицу. – А у меня вот не очень. Надо сокращать упаковщиков, минимум двоих. Ты молодец, проект хороший сделал, все процессы отладили, а они болтаются теперь без дела. Об этом и хотел поговорить с тобой, без лишних ушей.

Саша с облегчением выдохнула и взялась за карандаш – фабрика, как всегда, они говорят о фабрике. Ничего не происходит.

Тёма тоже успокоился, открыл верхнюю коробку с пиццей и, смешно нахмурившись, начал с подозрением рассматривать наполнение. Отец бросил на него быстрый взгляд и неожиданно улыбнулся. Лёша тоже покосился на младшего брата и забарабанил пальцами по столу:

– Может, на другие участки перевести? – предложил он. – Вакансии есть.

– Да. Я думал об этом, – ответил отец. Его улыбка исчезла. – Но они оба какие‑то проблемные. Не знаю, как лучше, то ли переводить, то ли уволить. Могу рассказать, если хочешь.

– Ты уже кого‑то выбрал? – быстро уточнил Лёша. Саша снова начала прислушиваться к их разговору.

Отец кивнул и раскрыл свою папку:

– Да. Первый – Руслан Валиев. Работает у нас чуть больше месяца, до этого жил в Набережных Челнах. Там была административка. Драка.

Лёша потёр нос – кажется, он знал, о ком идёт речь – и неловко сказал:

– Ну а кто не дрался? В конце концов, это не воровство, не убийство, не изнасилование.

– Ну да, правильно говоришь, – легко согласился отец, не поднимая глаз от бумаг. – Тогда его, пожалуй, переведу на распиловку. Ну а второй… Второй – твой Синицын.

Саша перестала дышать.

Лёша недоверчиво посмотрел на отца.

– Синицын? – отрывисто спросил он. – Серёга? Ты чего? Это же и его проект, мы вместе всё делали, а ты его увольняешь?

Отец неприятно усмехнулся:

– Ну вот я и подумал, что парень способный. Не стоит ему время терять на упаковке.

– То есть ты его двигаешь вверх? – уточнил Лёша.

– Нет, не двигаю, – сказал отец и раскрыл папку в новом месте. – Увольняю. И очень надеюсь, что после того, как я всё объясню, ты не только одобришь моё решение, но и прекратишь с ним все личные контакты.

В комнате повисла тишина.

– О чём… – попыталась спросить Саша, но голос сел. Она откашлялась и продолжила: – О чём ты говоришь, папа?

Отец окинул её усталым взглядом и передал папку.

– Посмотри, если хочешь, – разрешил он, повернулся к Лёше и мрачно продолжил: – Проблема в следующем…

1 апреля 2005 г.

Лёша щелкнул кухонным выключателем и отпрянул назад, схватившись за левую половину груди.

Саша, стоявшая у окна, невольно улыбнулась.

– Один‑один, – сказала она.

– Ты чего тут в такую рань, мел… – Лёша запнулся. – Ты чего в такую рань встала, Саш?

– Я даже не ложилась, – призналась она. – Не могу спать.

– Опять?

– Что?

– Ты опять не спишь? – тихо спросил Лёша, садясь за обеденный стол.

Саша вздёрнула брови:

– Опять?

– Как в декабре.

Как в декабре. Ничего себе. Неужели он что‑то замечает?

– Как в декабре, – согласилась Саша.

– Что случилось?

Она пару секунд смотрела на брата. Искушение рассказать ему было почти непреодолимым, но это стало бы ещё более мерзким поступком, чем всё то, что она творила в последние месяцы.

Понимаешь, Лёша, тут такое дело… На Новый год я хотела прыгнуть с крыши, потому что вы все тогда меня бесили и не понимали, хотя вы и сейчас меня не понимаете и бесите. Но сейчас я уже не собираюсь прыгать, нет‑нет, не беспокойся! Так вот, перед этим я решила заняться сексом с Синицыным. Ну как решила, так получилось, почти случайно… Но тридцать первого декабря он отказался, а я подумала, что сначала всё‑таки с ним пересплю, а потом прыгну. Но у меня не получилось затащить его в постель, он всё время нёс чушь про мой возраст и что до восемнадцати нельзя, и теперь мы с ним что‑то вроде друзей. Мне с ним хорошо. Было хорошо. Он всегда меня слушал, всегда ждал, кажется, я была ему нужна, и он мне тоже был нужен, хотя я его совершенно не понимала. Кстати, не злись, что он тебе не говорил, это я его попросила… Но теперь благодаря папе я знаю, в чём его проблема и почему он так странно на меня реагирует, и я не понимаю, что теперь делать и как дальше жить. Может, дашь мне какой‑то совет?

– Собака, – сказала Саша вслух. – Помнишь, у тебя была игрушечная собака? Огромный плюшевый пёс. Ты не разрешал мне с ним играть.

Лёша медленно кивнул.

– А помнишь, как я стащила его из твоей комнаты? – спросила она.

– Конечно, я тогда чуть не рыдал, такое позорище было! – усмехнулся Лёша, и тут же стал серьёзным: – Стоп, а ты‑то как это можешь помнить? Тебе же было года три или четыре, не больше.

Саша мысленно чертыхнулась, поняв, почему именно брат насторожился.

– Не знаю. Просто очень хотела этого пса. Наверное, поэтому запомнила. Потом я уже помню только школу, мне кажется, – быстро соврала она. – Так вот, я хотела спросить…

– О чём?

– Ты не помнишь, я долго с ним играла? И где он сейчас? – Саша почувствовала, как спазм перехватывает горло, но заставила себя продолжить: – Мы его выкинули?

Лёша медленно покачал головой:

– Нет, не выкинули. Ты с ним возилась несколько месяцев, но потом я забрал его назад. Просто из принципа, – улыбнувшись, сказал он. – Потом родился Тёма. Он ещё даже не ходил, когда отжал у меня этого пса. Ты не помнишь?

Саша развела руками.

– Когда продали квартиру, пса упаковали и перевезли сюда. И сейчас он живёт на чердаке, – шутливо добавил Лёша. – Ждёт новеньких Фроловых. Но если хочешь, могу его спустить. Спустить?

– Нет, – сквозь слёзы прошептала она. – Мне он не нужен. Я просто… просто хотела, чтобы у него всё было хорошо. Спасибо.

* * *

У Сергея было отвратительное настроение. Вот уже два дня Саша сбрасывала его звонки, прислала одно короткое сообщение «Поговорим при встрече», и Сергей никак не мог понять, что же он сделал не так, на что именно она обиделась. Поэтому никакого желания смеяться над первоапрельскими шутками коллег у него не было.

– Да‑да, очень смешно. Мог придумать что‑то поинтереснее, а то это на уровне «вся спина белая».

– Серёга, я серьезно. Нас с тобой сокращают, – повторил Руслан, худенький и невысокий лопоухий парнишка лет двадцати. Он совсем недавно начал работать на фабрике.

– Да‑да‑да…

– Сан Саныч сказал, что теперь мы работаем быстрее и столько упаковщиков не нужно. Мы с тобой лишние.

Сергей вдруг понял, что Руслан говорит серьёзно, и замер на пару секунд, пытаясь принять услышанное.