Ревность к прошлому – едва ли не самая острая, теперь я это знаю. Ревнуешь не к мимолетному сегодняшнему вниманию и даже не к постели. Ревнуешь к тем чувствам, которые когда-то были отданы другому.
Язык отказывается это фиксировать: в нем есть слово “сирота” – для того, кто потерял мать или отца. Но для названия того, кто потерял ребенка, никакого слова нет.