Еська моргнул и ножичек погладил. Его б обратно в рукав послать, но… задница, не единожды поротая, а потому страсть до чего чуткая, подсказывала – не надобно руки пустыми оставлять.
А Люцианушка-то Береславовна вся белым-бела сделалась, ажно в прозелень. Нечиста, значится, совесть ее… ручки сухие в кулачки сжала, того и гляди, с кулачками этими на Ильюшку бросится, потерявши всякий лоск боярский.
Но мы ж о нашем, о прошлом… вот, помнится, в прошлом-то разе встретила меня Марьяна Ивановна… такая кругом вся из себя женщина обходительная да серьезная, у ней не забалуешь. И приманила, значится…