Цитаты из книги «Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию»

Другая черта компульсивной природы влечения к славе – как и любого компульсивного влечения – это его неразборчивость. Так, человек в погоне за славой не придает значения своим реальным интересам, он должен быть в центре внимания, должен быть самым привлекательным, самым умным, самым оригинальным – и неважно, требует того ситуация или нет, может он или нет, по способностям ли ему быть первым. Он должен выйти победителем из любого спора, а истина не так уж важна. И тут его мнение прямо противоположно мнению Сократа: «Мы спорим не для того, чтобы победило твое или мое мнение, нет, мы оба должны бороться за то, чтобы победила истина»[9]. Компульсивность невротической личности неразборчиво требует превосходства и делает человека равнодушным к истине, касается ли эта истина его самого, других людей или фактов.

Будучи неспособным принять хрупкость своей жизни, невротический индивид культивирует требование своей неприкосновенности, неуязвимости, требование быть помазанником Божиим. Ему всегда должна сопутствовать удача, а жизнь должна только радовать, и никаких страданий.

Если бы у него было чувство принадлежности, то чувство неполноценности в сравнении с остальными не стало бы преградой на пути к развитию. Но поскольку в обществе силен дух конкуренции, индивид, которому кажется, что он находится в самом его низу, изолирован и окружен врагами (а у него именно такое чувство), может почувствовать только настоятельную потребность поставить себя над другими.

Пока невротик вынужден цепляться за свои иллюзии о себе, он не в состоянии признать своей ограниченности, и, как результат, погоня за славой уходит в неограниченное.

У людей смиренного типа реакция унижения полностью перекрывается чувством стыда. На поверхности они целиком охвачены тревожной заботой угодить своим надо. Но по причинам, которые обсудим позднее, такие люди сосредоточены скорее на своих фиаско в том, чтобы быть верхом совершенства, и, следовательно, чувство стыда легче овладевает ими. Таким образом, определив, какая реакция доминирует, психоаналитик способен сделать аргументированное заключение относительно тенденции в глубинной структуре.

Невротик прикладывает поистине невероятные усилия, чтобы достичь совершенства, и даже верит, что у него получилось, однако не достигает того, в чем отчаянно нуждается, а именно самоуважения и уверенности в себе.

Более фундаментальным, чем эти факторы, является его начинающееся отчуждение от себя. Подлинной сущности его личности не только не дано расти и взрослеть; хуже того, – потребность вырабатывать искусственные, военно-стратегические способы взаимодействия с другими людьми вынуждает его подавлять свои искренние, истинные чувства, желания и мысли. Чем больше безопасность становится для него главенствующей, его самые сокровенные чувства и мысли приобретают все меньшее значение – фактически их следует заставить замолчать и превратиться в зыбкие тени. (Неважно, что ты чувствуешь, лишь бы только находиться в безопасности.) Его чувства и желания, таким образом, перестают быть определяющими факторами; он больше не идет по жизни, – его куда-то ведет. Кроме того, внутренняя раздробленность не только его ослабляет, но и усиливает его самоотчуждение, добавляя к ней растерянности; он больше не знает, где он и кто он.

Хотя индивид может считать, будто он хочет реализовать свои амбиции или достичь совершенства, на самом деле он вынужден их достигать.

Следовательно, различным надо недостает нравственной опоры искренних идеалов. Попавшие в их тиски не стремятся, например, просто стать честнее, а желают достичь кристальной честности; а до нее всего-то пара шагов или она уже достигнута в воображении.

Радость или удовлетворение, которые можно получать от подходящей работы, обычно отравлены для него, потому что работа идет слишком нервно, изобилует конфликтами и страхами или субъективно обесценивается.