Цитаты из книги «Поля крови. Религия и история насилия»

пока мусульмане были уязвимым меньшинством в Мекке, Бог призывал их избегать сражений и конфронтаций32. После хиджры, когда они усилились, Бог разрешил сражаться, но только в порядке самозащиты33. Когда мусульмане стали еще сильнее, некоторые ограничения были сняты

В Коране нет единого и систематичного учения о военном насилии25. Иногда Бог требует терпения и сдержанности, а не сражения26; иногда разрешает самозащиту и осуждает агрессию, а иногда призывает к нападению (в определенных рамках)27; время от времени эти ограничения снимаются

В одних местах мусульманам сказано жить в мире с «людьми Книги»29, а в других — покорить их30. Таких противоречивых указаний в Коране немало, и мусульмане выработали два экзегетических подхода к ним.

Колонизированные народы часто придают большое значение тем религиозным обычаям, над которыми еще сохраняют контроль и которые напоминают о временах свободы.

Вообще люди редко воюют по одной лишь причине: ими движут самые разные мотивы — материальные, социальные и религиозные.

Звучит цинично, но, обрекая массы на нищенское существование, аристократия сдерживала рост населения и делала возможным прогресс. Если бы излишки оставались у крестьян, не было бы экономического ресурса, чтобы содержать инженеров, ученых, изобретателей, художников и философов, которые в итоге и создали нашу цивилизацию

Скелетные останки показывают, что люди, питавшиеся растениями, были на голову меньше ростом, чем охотники-мясоеды, и страдали от анемии и инфекционных болезней; у них были гнилые зубы и больные кости

Чтобы стать хорошими солдатами, новобранцы должны пройти инициацию, отчасти напоминающую испытания монахов и йогов, и научиться владеть своими эмоциями. Историк культуры Джоанна Берк объясняет данный процесс: Людей нужно сломать, чтобы они стали хорошими солдатами. В число основных приемов входят деперсонализация, униформа, отсутствие частного пространства, навязанные социальные взаимоотношения, плотное расписание, недостаток сна, дезориентация, за которой следуют обряды реорганизации в соответствии с военными кодексами, произвольными правилами и суровым наказанием. Аналогичные методы брутализации практиковались режимами, при которых солдат учили пытать пленных34

животворящий эликсир. Она дает решимость, общее дело. Она облагораживает

Крис Хеджис объясняет: «Лишь когда мы оказываемся в гуще конфликта, видно, сколь многое в нашей жизни ничтожно и пресно»; «мы говорим о пустяках и между собой, и в эфире. А война —