Для преодоления трудностей, вызванных переменами в окружающей среде, многие крестьяне Голландии перешли от зернового полеводства к молочному хозяйству, разведению крупного рогатого скота или выращиванию технических сельскохозяйственных культур. В частности, на юго-востоке Голландии стали выращивать хмель для пивоваренного производства, существовавшего в близлежащих городах, а в других районах разводили рапс или лен. Значительная часть сельского населения искала способы повышения доходов, уделяя часть своего времени занятиям, не связанным с сельским хозяйством. Вероятно, самыми популярными из них были рыбалка, птицеловство и заготовка тростника, но, помимо чисто сельскохозяйственных трудов, были и другие способы, позволявшие зарабатывать: доставка товаров по сухопутным и водным путям, участие в добыче торфа или строительстве и ремонте дамб, морской лов сельди, морские перевозки товаров между Нижними Землями, странами Прибалтики, Англией и западным побережьем Франции. Росла популярность таких ремесел, как изготовление кирпичей, обжиг извести, выпаривание соли, отбеливание холстов, судостроение, пивоварение и производство тканей^[73].

Потребность в рабочей силе для земледелия все сокращалась, а поток людей, переселявшихся из сельской местности в города, нарастал. Таким образом, высокая степень урбанизации, характеризовавшая Голландию начала XVI в., была в известной степени результатом фундаментальных изменений в окружающей среде, превративших значительную часть сельских жителей в «избыточное» городское население^[74].Однако рост городов в приморской области также был связан с притоком населения в Северные Нидерланды из других краев и с собственной политикой городов.

Прежде всего города приморской области Северных Нидерландов выигрывали от развития внешних торговых связей прочих районов Нижних Земель с другими странами. В действительности радикальные изменения в структуре экономики и населения стали проявляться в южных частях Нижних Земель гораздо раньше, чем на севере. Возвышение Фландрии как центра торговли началось еще во второй половине XI в. Темпы развития торговли соответствовали быстрому росту производства, в частности текстильного. Текстильные мануфактуры располагались преимущественно в городах. Развитие производства и торговли сопровождалось устойчивым ростом населения в целом и численности жителей городов. Росло и производство зерновых – за счет широкомасштабного освоения земель и повышения урожайности, хотя валовой его прирост, по-видимому, отставал от темпов роста населения и урбанизации. По всей вероятности, «интенсивное земледелие», которое станет отличительной чертой Фландрии, активно практиковалось уже в XII и XIII вв. Начиная с XII в. в регионе также существовал индустриальный рыболовецкий промысел^[75]. Когда к середине XIV в. первая волна развития промышленности остановилась из-за усиливавшейся зарубежной конкуренции и ужасающих потерь населения в результате «черной смерти», Фландрия нашла путь к восстановлению через дальнейшую диверсификацию экономики. Крупные города сделали упор на обрабатывающую промышленность, например крашение тканей или отбеливание полотна, и производство высококачественных текстильных изделий, таких как шелковые ткани и гобелены, или осваивали новые области, обслуживавшие рынок роскоши, – живопись, изготовление стекла, огранку драгоценных камней и т. п. Малые города держались за собственный текстиль или пытались отыскать любую нишу для выхода на рынок предметов роскоши^[76]. В сельских областях росла популярность прядения льна, производство льняных и различных более легких тканей^[77]. Перемены в экономике и демографии, оказывавшие революционное влияние на Фландрию начиная с XI в., имели во многих аспектах параллели в валлонских провинциях и Брабанте. Главное отличие состояло в том, что подъем роста продуктивности сельского хозяйства в Пикардии, Артуа, Французской Фландрии и Эно, по-видимому, начался раньше, чем в графстве Фландрия. Брабант, пусть с отставанием, последовал за развитием Фламандского региона^[78]. Кроме того, восточные провинции валлоноязычной зоны (Льеж, Намюр и Эно) в значительной степени были обязаны своим процветанием сфере деятельности, отсутствовавшей на западе: горному делу.

Значительный голландский город Дордрехт быстро развивался в XIV в. благодаря тому, что имел возможность – при полной поддержке голландских графств, – используя свое ключевое положение близ устья рек Ваал и Мёз, утвердиться в положении оптового рынка всех товаров, поступавших по торговым путям из Фландрии на север и из Англии и Франции в Льеж и Рейнскую область^[79]. Другие города Голландии получали значительные выгоды от расширения торговли крупных городов и Фландрии с сетью городов, объединенных в Ганзейский союз. Одной из главных артерий этой торговли служил водный путь, связывавший Гауду с Зёйдерзе. Населенные пункты Зеландии имели, конечно, очень выгодное положение для участия в торговой экспансии: их процветанию способствовали транзит товаров в другие регионы Нижних Земель (например, вина и соли из Франции), и экспорт продукции, произраставшей на Зеландских островах (например, красителя марены и зерна) в города Фландрии, Брабанта и Голландии^[80].

Впрочем, роль городских поселений в приморских провинциях не была лишь пассивной. Начиная с конца XIV в. голландцы и зеландцы начали сами перевозить свои товары и торговать ими. Судовладельцы и купцы из таких приморских городов, как Дордрехт, Амстердам, Флиссинген и Зирикзе, принимали все больше участия в дальней торговле и перевозке товаров между Нидерландами и рынками заморских стран. Заполучив торговый плацдарм в Англии, они стали укреплять свои позиции в торговле со странами Прибалтики и Францией. В скором времени их торговые маршруты раскинулись от Ревеля, Риги и Данцига до Руана, Бурнёфа и Ла-Рошели. Ко второй половине XV в. Голландия и Зеландия определенно вытеснили сеть урбанизированных поселений долин Эйссела и Мёза с положения ведущего торгового центра Северных Нидерландов^[81].

Впечатляющее развитие заморского мореходства и торговли явилось, в свою очередь, следствием подъема начавшегося в конце XIII в. сельдяного промысла, который базировался в портах Голландии и Зеландии. Рыбаки первыми из всех жителей приморских провинций установили регулярные торговые связи с Англией и Прибалтикой. В XV и начале XVI в. рыбацкие суда часто использовали вне промыслового сезона для перевозки грузов. Значительная часть рыболовецкого флота базировалась в городах. Увеличение добычи сельди и рост различных промыслов, связанных с нею, стали движущей силой развития таких городов, как Энкхёйзен на Зёйдерзе или Флиссинген, Роттердам, Брилле и Влардинген в устье Шельды и Рейна^[82].

В противоположность городам материковых провинций, города в приморских провинциях обязаны своим ростом после XIV в. не только развитию торговли, судоходству и добычи сельди, но и существенному увеличению производства экспортных товаров. Помимо множества ориентированных на экспорт ремесел и промыслов, на которых специализировались определенные города, как, например, Харлем и Эдам на судостроении или города близ устья Мёза и на островах Зеландии – на солеварении и засолке сельди, существовали еще две отрасли промышленности, приобретавшие все большее значение в урбанизированных районах западных Нидерландов. Первая – изготовление тканей. В крупных торговых городах Зеландии – Мидделбурге, Реймерсвале и Зирикзе – и в важнейшем из городов Голландии, Дордрехте, еще с начала XIII в. переработка шерсти стала самостоятельной отраслью промышленности. Но в полномасштабную экспортную отрасль она превратилась лишь тогда, когда после середины XIV в. распространилась по другим городам Голландии. Текстильные мануфактуры заняли важное место в экономике как крупных городов, таких как Лейден, Гауда, Делфт, Харлем или Амстердам, так и более мелких, таких как Нарден, Весп, Гаага или Гертрёйденберг. К 1500 г. Голландия экспортировала шерсть не только в долину Эйссела и Вестфалию, но и в Рейнскую область и Прибалтику. Крупнейшим центром производства тканей был Лейден, откуда они поставлялись в Западную Европу. Второй важнейшей экспортной отраслью промышленности Голландии было пивоварение. До начала XIV в. голландцы варили пиво только для продажи на местных рынках. На экспорт пиво стали изготавливать после того, как в 1320-х гг. в пивоварении стали применять хмель. В последние десятилетия XIV в. голландские города прибрали к рукам бо́льшую часть рынка в северных провинциях и значительную долю торговли во Фландрии. С тех пор Харлем, Делфт и Гауда были обязаны своим процветанием в большей степени экспорту пива, нежели тканей^[83].

Тем не менее промышленную основу существования городов в приморских провинциях никак нельзя было считать незыблемой. Если в XVI в. города, специализировавшиеся на судоходстве, торговле, рыболовстве или судостроении, продолжали процветать, то города материковой части, в большей степени зависевшие от экспортных отраслей, таких как пивоварение или текстильное производство, переживали сложный период, поскольку им приходилось бороться с нараставшей конкуренцией в производстве пива со стороны Фландрии и Брабанта, а в текстильном производстве – со стороны Англии и новых центров роста в Южных Нидерландах^[84]. Но приморские провинции обрели новые экономические перспективы после радикального изменения политического ландшафта. Процесс политической интеграции Нидерландов, начавшийся в позднем Средневековье и набравший скорость в царствование Карла V, завершился в последних десятилетиях XVI в. всенародным восстанием и отделением Севера.