Глава 4. Глеб

Нет, ну это полный провал. Надо ж было так тупо подставиться!

Злости на себя не хватает. И что я только в этой Марине нашел?

Сажусь в тачку, громко хлопаю дверью и, с силой вдавив тапку в пол, с визгом покрышек об асфальт срываюсь с места. Мчу вперед.

Выскакиваю на перекресток в последнее моргание желтого и, идя против своей воли, намеренно выворачиваю руль в противоположную сторону от дома Марины. Нарушая все запреты, гоню вперед.

Поведение Марины меня триггерит. Так не должна вести себя взрослая мудрая женщина. Я ведь всего лишь хотел ее подвести!

Ничего криминального. Ничего пошлого.

Я вообще не собирался иметь с ней ничего общего, чисто случайно в клубе заметил. А после не смог отвести глаз.

Есть что-то в ней цепляющее. Индивидуальность, характер. Таких женщин днем с огнем не сыскать.

Но эта ее выходка… Злит до жути!

Перед глазами встает смелый взгляд, высоко вздернутый подбородок, упрямо сжатые губы… Руки прям так и чешутся намотать ее хвост на кулак и показать, что я люблю делать вот с такими характерными и смелыми, как они стонут. И какими нежными и ласковыми на самом деле должны быть.

Я готов дать руку на отсечение, что у нее в кармане перцовый баллончик. Именно поэтому она так бойко отказалась от моего щедрого предложения.

Ну что ж. Хочет быть сильной и независимой? Пусть шурует на все четыре стороны!

Других баб что ли нет? Есть. Пруд пруди, их вон сколько. Стоит щелкнуть пальцами, так тут же толпа прибежит.

“Таких как Марина, нет. Ты искал ее слишком долго,” – упрямо отзывается сердце. – “Забыл? Или пытаешься оправдаться тем, что якобы ее не узнал?”

Своему внутреннему голосу тоже хочется врезать, чтобы не высовывался в самый неподходящий момент.

Нет. Я не забыл про Марину. И про наше прошлое не забыл.

Только вот каков шанс, что это именно она? Один на сотни миллионов.

“Конечно-конечно,” – снова говорит. Каждое слово насквозь пропитано сарказмом, даже я так красноречиво не смогу его передать.

На трассе снова срабатывает светофор, и я понимаю, что не успею его проскочить ни при каком раскладе. Останавливаюсь, пытаюсь заткнуть внутренний голос, который вошел во вкус и совершенно не желает затыкаться.

Взгляд словно нарочно падает на приборную панель, вижу время, оцениваю шансы Марины дойди до дома целой и невредимой и к своему огорчению понимаю, что они практически равны нулю. Конечно, если Марина не мастер по рукопашному бою и не обладатель черного пояса по контактному виду одного из восточных единоборств.

Райончик, где она купила себе жильё, считается новым и безопасным, но мне как никому другому известно реальное положение дел. У моей строптивицы нет ни единого шанса добраться до квартиры без приключений на свою попку.

Память услужливо подкидывает ловко подмеченные за сегодняшний вечер картинки филейной части тела, покачивания бедер в такт музыки… шикарные изгибы… обтянутую узкой юбкой плоть…

Мозги плавно стекают вниз, туда, где из-за представленного при помощи бурной фантазии горячего продолжения, становится тесно.

Да блин! Нахрена я только поперся в этот клуб?

Психуя, выкручиваю до упора руль, пересекаю двойную сплошную прямо под камерой и, проклиная всех “сильных и независимых”, мчу вперед.

До места, где мы расстались, долетаю за считанные секунды, прикинув траекторию движения, понимаю, что дальше идти нужно пешком. Доезжаю до ближайшего двора, бросаю тачку, перегородив сразу три машины. Похрен! Позвонят.

Я не привык тратить время попусту, ведь это невосполнимый ресурс. В моей жизни даже одна секунда способна решить все, и поэтому без промедления выхожу на нужный маршрут.

Первый двор, второй, третий. Вокруг тишина. До дома Марины остается совсем немного.

Неужели я ошибся и она смогла добраться до квартиры совершенно спокойно?

Где-то далеко внутри ловлю легкое разочарование, ведь я так хотел сначала ее спасти, а после прописать люлей, чтобы она больше никогда в жизни не шлялась по ночам в одиночку.

Я уже намереваюсь развернуться и уйти. Живо представляю себе, как с полным неудовлетворением от сегодняшнего вечера сяду в тачку, вернусь домой, лягу спать. А утром продолжу претворять в жизнь очередную сложную схему.

Но что-то неумолимо тянет меня вперед. Какой-то порыв.

И я, поддавшись ему, срезаю дорогу через соседний двор.

Мне стоит только вывернуть из-за угла, как до слуха долетают весьма характерные звуки. Я реагирую моментально, сентиментальность и прочие дурные эмоции быстрее пули вылетают из головы.

Застываю. Прислушиваюсь.

А после быстрым шагом направляюсь к источнику этого самого шума.

Не замедляя, выкидываю прямо сжатый кулак, он приземлился ровнехонько в тварь, посмевшего обидеть женщину, на которую я имел виды. Раздается хруст, тварь визжит от боли, но я уже не обращаю на него ни малейшего внимания.

Следующий удар приходится ногой по спине, гаденыш отлетает в сторону и приземляется прямехонько на тротуар. Прочерчивает носом.

Визжит, как поросенок.

Делаю свое дело, концентрируюсь только на нем. Не обращая на Марину внимания, в пух и прах разношу “молодежь”, каждого из них нужно с особым рвением обучить правильным манерам.

Сил много, мой организм обучен убивать. Благо, адреналина в крови хватает, а тщательно натренированное тело с точностью до миллиметра знает, что делать.

Третий, четвертый, пятый… Всех валю навзничь.

Хватает по одному удару на каждого.

– Ай!

– Ублюдок!

– Старпер!

– Зря ты сюда пришел!

Слова сопляков только и успевают разноситься по округе. Но меня они не трогают, ведь я прекрасно знаю, что завтра от них не останется мокрого места.

Пусть бегут, пусть улепетывают, сейчас не до них. От меня все равно спрятаться ни одному из гаденышей не получится.

Поднимаю с земли женскую сумочку, подхожу к дрожащей и напуганной Марине, протягиваю руку вниз.

– Помочь? Или снова сама? – спрашиваю с легкой ухмылкой.

В женских огромных от испуга и наполненных слез глазах появляется осознание, чего, благодаря мне, только что не случилось.

Внутри Марины словно что-то ломается в этот самый миг.

Она еле заметно кивает и позволяет помочь ей подняться.

Глава 5. Глеб

Игнорируя боль в руке, довожу Марину до дома. После стычки я принял решение вернуться к машине и уже на ней проделать оставшийся путь.

Жжение в предплечье становится сильнее, но выказывать свою слабость при Марине не собираюсь. Не хватало еще, чтобы она чувствовала себя виноватой в моем ранении.

Сам виноват.

Раз меня достали, значит я совершил ошибку. Нужно будет посмотреть данные с камер и разобраться, что именно я не предусмотрел.

Но это будет немного позже. Сейчас у меня есть более важные и неотложные дела.

Останавливаю машину строго перед подъездом, профессиональным взглядом оцениваю обстановку и понимаю, что Марине больше ничего не грозит.

Вокруг дома работает освещение, нет мест, где можно устроить засаду и затаиться, пространство просматривается от и до.

Перевожу взгляд на Марину и хмурюсь. Мне не нравится ее состояние, она по-прежнему находится в шоке, но здесь я бессилен и бесполезен сейчас.

Нечего было выпендриваться на пустом месте и строить из себя недотрогу. Если бы у нее была голова на плечах, то этот вечер закончился гораздо приятнее. Для каждого из нас.

А теперь ей придется самостоятельно справляться с полученной травмой, а мне требуется экстренная медицинская помощь.

– Спасибо за помощь, – Марина прерывает затянувшееся молчание и впервые за вторую половину проведенного вместе вечера поворачивается ко мне.

Ее убитое выражение лица цепляет тонкие душевные струны, о существовании которых я даже не подозревал.

Я был уверен, что у меня нет ни души, ни сердца. Только разум, который никогда прежде меня не подводил.

– В следующий раз показывай свой характер там, где это действительно требуется, – говорю, стараясь особо не рычать на сидящую рядом женщину. Ловлю на себе возмущенный взгляд.

Губы кривятся в недоброй усмешке. Неужели Марина не понимает, как сильно ей повезло?

– Если бы ты не стала выпендриваться, то мне не пришлось бы тебя спасать, подставляться самому, а после отвозить машину на мойку, – высказываю все свое недовольство.

Марина ахает. Несколько раз открывает и закрывает рот, пытаясь справиться с эмоциями, а у меня усиливается туман в голове. Кровопотеря увеличивается, нужно срочно осмотреть рану.

Судя по ощущениям, она достаточно глубокая, и это плохо. Придется зашивать.

– Глеб Александрович, вам никогда прежде не говорили, что вы самый настоящий хам? – спрашивает, взяв себя в руки.

Злорадная усмешка появляется на моих губах.

– Поверь, мне говорили вещи куда более страшнее, – произношу достаточно красноречиво, чтобы Марина от удивления широко раскрыла глаза. – Тебе пора, – киваю в сторону двери.

– Вот так просто? – брови женщины поднимаются вверх. – Не станешь напрашиваться ни на чай, ни на утренний кофе? – ерничает, намеренно дергая тигра за усы. На нервах пытается заигрывать, а на самом деле дико боится остаться одной.

Тигру сейчас не до тебя от слова совсем. Ему раны нужно залечивать. Срочно.

Один из придурков был ножом, который успел пустить в ход до того, как я отвернулся. Кровотечение не останавливается, у меня уже промокла рубашка и вот-вот промокнет пиджак. Я чувствую влагу на рукаве и от понимания ее объема становится не по себе.

– Тебе пора, – повторяю уже более жестко. Если я правильно просчитал, то до потери сознания у меня остается всего ничего.

Мне срочно нужно получить медицинскую помощь, которую Марина не в состоянии оказать.

– Ну раз пора, – говорит оскорбленно. Отстегивает ремень безопасности, берет сумочку и отвешивает мне весьма многоговорящий взгляд. – Даже до подъезда не проводишь? – спрашивает, тщетно пытаясь спрятать от меня свой страх.

Сильная и независимая… Вижу-вижу.

– Не провожу, – отвечаю, намеренно копируя ее слова.

Возмущению Марины нет предела, но нужно отдать должное, что она достаточно быстро берет себя в руки и не устраивает лишних сцен, от которых толку все равно не будет.

– Я спешу, – произношу с нажимом. Чуть крепче, чем нужно, стискиваю руку на руле. Я изо всех сил стараюсь сохранить ясность и здравомыслие, не поддаться туману, который все сильнее заполняет голову.

Мои дела не слишком хороши, увы.

– Мне пора, – высоко вздернув подбородок и пытаясь не выглядеть униженной и оскорбленной, говорит, открывая дверь. – Спасибо, что подвез.

– На здоровье, – ухмыляюсь, думая про себя.

Едва дожидаюсь, пока Марина скроется в подъезде, заворачиваю за угол дома и, пересиливая непомерную слабость, освобождаю раненую руку от одежды. Присвистываю, оценивая размер.

Используя подручные материалы, мне удается замедлить кровотечение. Благо, по роду деятельности у меня не аптечка, а полный арсенал. Такмед наше все, блин.

Единственное о чем стоит жалеть, что полностью остановить кровотечение у меня не удается. Рана расположена неудобно, самостоятельно не подобраться и не осмотреть.

С проведенными мерами я должен успеть доехать до Милы, а там дальше она все сделает в лучшем виде.

– Ты дома? – спрашиваю у той, кто неоднократно меня спасала от неминуемой смерти.

– Аверченко, только не говори, что ты опять вляпался, – из динамиков звучит сонный голос.

– Поможешь? – задаю самый главный вопрос.

Слабость становится все сильнее, разум медленно начинает тухнуть.

Дела совсем не хороши.

– Я на смене, – прилетает приглушенное. – Приезжай.

Резко меняя направление, перестраиваю маршрут и, собрав остатки сил, мчу вперед.

Глава 6. Марина

– Значит, вам сорок, – ловлю на себе удивлённый взгляд. Мужчина отрывается от моего резюме, деловито приспускает очки и проходит по мне изучающим взглядом.

От его пристального внимания мурашки проходят по коже, я с трудом сдерживаю порыв, чтобы их не стряхнуть.

После вчерашнего инцидента мне до сих не удалось справиться с эмоциями, страх то и дело накидывается на меня и пытается утянуть в беспросветную бездну. Кажется я долго еще буду обходить мужчин стороной.

Мыслями ненароком возвращаюсь в машину к Глебу и удивительным образом ощущаю спокойствие. Тревоги медленно отпускают меня.

– А так и не скажешь, – сидящий передо мной мужчина добавляет многозначительно, тем самым вырывает из воспоминаний.

Аверченко все-таки нахал и гад!

– Слишком хорошо выгляжу? – усмехаюсь, хоть на самом деле мне не смешно. За свои сорок лет я так не обзавелась ни детьми, ни семьей, ни мужем.