Глава 6

Сиверс оказался на удивление молодым и симпатичным мужчиной. Он носил простую серую одежду, длинные волосы связывал жгутом в хвост, и редко сбривал растительность на лице, пытаясь скрыть моложавость, характерную лунным эльфам. Хотя острые ушки, мраморную кожу и серебристые волосы скрыть было невозможно.

Ребята нагрянули к нему неожиданно, пользуясь двумя мотолетами (транспортное средство походило на изогнутую черную корягу с мягким сидением и рулем как у мотоцикла и приводилось в движение при помощи магии). Они захватили с собой гостинцы, чтобы устроить чаепитие с плюшками. Сиверс как раз носил ведра с водой, что сильно удивило Габриэлу. Ведь даже в замке бытовую работу прислуга исполняла при помощи магии.

– Как поживаешь Сиверс? – спросил Изакеиль, спрыгнул с мотолета и помог Габриэле, которая ехала с ним.

– Нормально! А вы, какими судьбами, в столь отдаленные места?

Он поставил свою ношу на землю, вытер руки об рубашку и протянул правую для приветствия. Изакеиль пожал ее, улыбаясь широко. Рядом с этим эльфом видно было, что он чувствовал себя раскованно, чем немного удивил подругу. Изабела, ему в противоположность, скромно переминалась сбоку.

– Мы к тебе по делу! Позволь представить – он отошел в сторону, открывая взору эльфа Габриэлу – это Габриэла, она в нашей общине новенькая.

Сиверс поклонился одной лишь головой, знаменуя приветствие, и пристально уставился на девочку, от чего та поежилась. Глаза отшельника затянулись пеленой и стали белыми без зрачков и перестали моргать. Так длилось несколько минут, а затем его взгляд приобрел прежний фиолетовый цвет.

– Какая интересная у вас подруга. – С каменным, не выражающим никаких эмоций, лицом проговорил Сиверс.

– В каком смысле «интересная»? – решила уточнить сама Габриэла.

Сиверс молчал. Тишина нагнетала обстановку. Никто из присутствующих не решался ее нарушить.

– Может, угостишь нас чаем? – робко спросила Изабелла, чтобы отвлечь всех от неловкого молчания.

Отшельник, ничего не ответив, взял ведра с водой, и отправился в хижину. Скромное жилище стояло на одном из выступов горной гряды, заросшее разной растительностью. И если бы не дверь, то не факт, что обычный прохожий разобрал в этом дом. Дверь перед ним сама отворилась, и он вошел внутрь.

– Что это с ним? – заговорщицки поинтересовалась Габи у подруги, при этом излучая обиду и негодование.

– Не бери в голову, он всегда такой. Пошли.

Изакеиль забрал дорожный рюкзак, набитый всякой всячиной, и махал девочкам, зазывая их идти следом.

Внутри мебель была скромной деревянной, без каких либо украшений. Оранжевый свет закатного солнца падал из окна на стол. Везде было чисто и пахло древесиной и травами. Сиверс хлопотал около нехитрого очага, грея воду в чайнике как существо далекое от магии. Изабела усадила подругу на лавку, и пристроилась рядышком, а Изакеиль помогал Сиверсу накрывть на стол. Когда же ароматный чай дымился в чашках, а все участники неожиданного визита сидели за столом, тишина казалась звенящей, а атмосфера гнетущей.

– Слушай, Сиверс, – начал разговор Изакеиль – Габриэла выросла в мире людей, и только недавно узнала о том, что владеет магией. И нам интерестно, можешь ли ты сказать – к какому роду она относится?

– А до совершеннолетия подождать никак? – все с тем же безэмоциональным лицом спросил он.

– Мне до него почти три года… – решила уточнить Габи.

– И что? – безучастно переспросил он.

Активная и не вмеру любопытная девочка не понимала, почему он не хочет ей помочь. Этот белесый эльф вызывал в ней странные чувства тревоги и страха, которые она показывать не хотела.

– Сив, – вмешался вновь Изакеиль – пойми, ей придется наверстать много упущенного в обучении, и принадлежность к роду этот процесс бы упростила. Ты же видишь это, так почему не скажешь?

Сиверс прошелся взглядом по всем присутсвующим.

– Не вижу в этом необходимости.

«Упертый баран!» – подумала Габриэла.

– Я не упертый, просто не вижу логичной подоплеки в том, чтобы вам это рассказывать.

У девочки отвисла челюсть.

– Как? – тихо на выдохе спросила она.

Сиверс склонил голову к правому плечу и уставился на нее.

– А как ты дышишь?

– Само как-то получается… – только и смогла она ответить.

– Вот и у меня оно само как-то получается.

Изакеиль и Изабела непонимающе смотрели на этих двоих, но боялись задать встречные вопросы.

– А если я скажу, что это поможет мне узнать – кто я, и откуда вообще взялась? Это будет достаточной причиной ответить на мой вопрос? – решила она ударить в лоб.

– Тебе не достаточно того, что ты уже здесь?

– Нет! Я хочу знать, кто мой отец и куда он исчез.

Сиверс вновь пристально уставился на нее, и взгляд опять помутнел, но через мгновение вернулся в норму.

– В тебе слишком много силы, слишком много крови, и какая из них принадлежит отцу я сказать не смогу.

– А что значит много крови? – Габриэла совсем растерялась.

– Это значит, что в тебе не одна линия рода – начал пояснять Изакеиль – это могут быть и эльфы, и драконы, и феи – да кто угодно, или все сразу.

– Мда, легче не стало. – Разочарованно выдала девочка.

– Но Сиверс, если в ней много крови, как она может иметь много силы? – вдруг спохватился парень и уставился на отшельника непонимающим взглядом.

Габриэла напряглась в ожидании ответа, так как вспомнила о том, что если смешивать кровь разных рас сила магии угнетается, и каждое следующее поколение становится слабее.

Сиверс молчал. Он видел истинную подоплеку всего этого, но стоит ли рассказывать истину этим детям, не знал.

– А есть ли у Габи вторая форма? – чтобы разрядить обстановку в очередной раз в разговор вступила Изабелла.

– Есть, но до совершеннолетия она ею воспользоваться не сможет.

– Почему? – немного обижено спросила Габи.

– Кровь не вода, она сложная субстанция, хранящая свои тайны за семью печатями. На тебе тоже есть печати, которые до совершенолетия не позволят принять вторую и третью формы.

– Третью? – Изакеиль вскочил как ошпаренный – А такое вообще бывает?

– Ну, она же существует? – Сиверс кивнул в сторону Габриэлы – Значит бывает.

– Понятнее не стало… – надувшись, пробормотала Габриэла – Наоборот, вопросов стало только больше.

Разговор угас сам собой. Каждый думал о своем, но предаваться унынию у ребят долго не получилось, так как за окном поднялся сильный ветер, который гнул кроны деревьев чуть ли не до земли. Створки окна начали ходить ходуном, и сильный порыв ветра уронил чашку уже остывшего чая и разлил его по столу.

– Что это? – перекрикивая шум листвы, спросила Габриэла.

– Проблемы по наши головы! – выдал Изакеиль, и его лицо исказидось от досады.

Ветер стих, так же резко, как и начался. За дверью послышались шаги. Ребята вскочили, синхронно оборачиваясь в ту сторону. Дверь резко распахнулась, открывая их взору фигуры Оксармы и дяди Виктора.

– Габриэла! – командирским, отработанным годами голосом, закричала Оксарма – Какого лешего ты здесь делаешь?

– Мам я… – дрожащим голосом попыталась она начать оправдываться.

– Ты вообще представляешь – перебила она дочь – как я извелась, узнав, что вы пропали безвести? А вы? – она уставилась суровым взглядом на близнецов – Утихомирьте свое шило в причинном месте и научитесь сообщать, куда и по какому поводу вы отлучаетесь!

Тяжелая рука Виктора легла ей на плече, от чего Оксарма сразу же взяла эмоции под контроль. Ей вспомнился муж, который делал так же, напоминая о том, что криком ничего не добьёшься.

– Ребята, – начал виконт тихим, но твердым голосом – ваше наказание мы обсудим дома, а сейчас на выход.

Близнецы и Габриэла молча развернулись и ушли, на прощание лишь кивнув отшельнику.

– Сиверс, дружище, надеюсь, эти обормоты не сильно тебя побеспокоили? – голос Виктора казался немного встревоженным.

– Я привык. Изакеиль часто ко мне заглядывал еще с детства. – Спокойно ответил эльф.

– Позволь представить – он указал рукой на свою спутницу – это Оксарма, мать Габриэлы. Они недавно в нашей общине.

– Я в курсе.

Взгляд его вновь помутнился на мгновение, от чего Оксарму, как и Габриэлу, передернуло.

– Очень приятно! – запинаясь, сказала она, но Сиверс уже отвел взгляд, ничего не ответив.

– Я загляну к тебе на днях. – На прощание кинул Виктор.

А в ответ лишь кивок.

Ребята домой добирались так же, как и прежде – на мотолетах. А Оксарма на спине огромного дракона, который как коршун, следил, чтобы младшее шебутное поколение не потерялось по пути.

– И что это было? – решила Оксарма задать волнующий ее вопрос, чтобы скоротать время в полете.

– Ты это о чем? – ментальный голос Виктора раздался в ее голове.

– Я про этого… а кто он собственно? – растерянно спросила наездница.

– Сиверс? – уточнил виконт.

– Да.

– Сиверс лунный эльф. Хотя в его родословной была некая особа, которую у них считают оракулом. Но сила оракула передается по женской линии, а мужчинам их рода не доступна. Но Сиверс оказался не совсем мужчиной, и потому получил частицу дара матери. Так, что он видит немного больше чем мы.

– Он гермафродит? – это вопрос прозвучал немного громче и тревожнее, нежели того хотела Оксарма.

– Да, и это тяжкая ноша, которая и заставила его уединиться в этой отдаленной местности.

– А его глаза…

– Меняются, когда работает дар. – Закончил он за нее предложение, сразу поняв, что та хотела спросить.

– Значит, когда он на меня смотрел…

– Это еще ничего не значит. Просто дар срабатывает без его на то желания, и не всегда четко отображает истину. – Поспешил он кое-что пояснить. Чтобы Оксарма не делала поспешных выводов.

– Как все сложно. – Задумчиво выдала иномирянка.

В замке, в приемной, возвращения нерадивых чад ожидали две драконесы: бабушка и мать близнецов. Статус не позволял им повышать голос в присутствии посторонних, а потому ребята отделались холодной вычиткой по факту и домашним арестом.

– И почему ты не дал мне поговорить с собственной дочерью? – на повышенных тонах возмущалась Оксарма – Я бы и близнецам мозги вправила, за компанию, чтобы Габриэле не так обидно было!

– И что бы это дало? – уставшим голосом спросил Виктор.

Они уже полчаса обсуждали эту тему и никак не могли прийти к консенсусу.

– Как это что? На пару дней этого бы хватило, чтобы троица непосед не влипала в неприятности.

– Вот именно, всего пара дней! А дальше? Заново их отлавливать и проводить воспитательную беседу?

– А что ты предлагаешь? – сложив руки на груди, фыркнула в ответ Оксарма.

– Предоставим их моей матери, она умеет доходчиво вразумлять таких как они.

– Это ты по собственному опыту судишь? – съязвила она.

– Не без этого… – Виктор смущено начал прятать глаза, отводя их в сторону.

– Так ты, оказывается, был беспокойным подростком? И как Юстиния с тобой управлялась? – Оксарма откровенно хихикала, представляя Виктора буйным подростком.

– По-разному…

Виктор явно не хотел посвящать Оксарму в подробности своего бурного прошлого, а огонек, с которым она на него смотрела, немного пугал. Поэтому он попытался сменить тему.

– Может, лучше я тебе библиотеку покажу? Там много полезной информации…

– Увиливаешь от ответа? Как некрасиво, господин виконт! – она деланно покачала головой, изображая осуждение. – Кстати, а где твой отец?

Лицо Виктора немного потемнело, и Оксарма почувствовала, что затронула какую-то щекотливую тему, но отступать уже было некуда.

– Он болен… – Виктор отвел взгляд в сторону – Сейчас почти не просыпается, лекари говорят, что осталось ему не долго.

– Извини… – смущено произнесла Оксарма.

– Ничего, ты же не знала.

Дверь скрипнула, и внутрь вошли графиня и баронесса. Они излучали ауру негодования. Но дежурная улыбка легла на их лица при виде гостьи, так синхронно, что становилось немного жутко.

– Дети в своих комнатах, и до завтра оттуда не выйдут. – Сказала Юстиния, усаживаясь по правую руку от сына. – Каждый в своей комнате, так что, сговориться у них не будет возможности. К двери приставила надзор, так что если что-то случится, мне тот час доложат. Причем каждый час комнаты будут проверять.

– А не слишком ли это жестоко? – спросил Виктор.

– Это я еще даже не старалась! – твердо ответила она – Завтра я найду им достойное занятие, порознь! Я так понимаю, если они будут контактировать, то сразу найдут себе новое приключение. А у меня, между прочим, прием.

– Какой прием? – нахмурив брови, переспросил Виктор.

– А я тебе не говорила? – наивно хлопая ресничками, уточнила Юстиния.

– Видать упустила из виду этот важный момент. – Казалось Виктор порыкивал, когда произносил эту фразу.

– Он в честь прибытия Оксармы и ее дочери. Это событие никак нельзя упустить из виду. На них хотят посмотреть все, и поэтому завтра ты обязан присутствовать как хозяин…

– Мама! – прикрикнул он – Ты опять за свое? Я же тебе уже сказал, что не намерен искать себе пару, и на то есть причины!

– Какие еще причины? Как долго ты собираешься увиливать от своих прямых обязанностей? Нашей семье нужен сильный наследник, так будь добр найди достойную кандидатку!

– Пока отец жив, я не собираюсь жениться! И это мое последнее слово!

Виктор вскочил со своего места, извинился за грубость перед сестрой и Оксармой и вышел, не желая более обсуждать эту тему.

– Вот так он всегда и убегает. – Уставшим голосом сказала графиня, провожая сына взглядом. – Йорику осталось не так долго, и у него на одну отговорку станет меньше.

На глазах графини блеснули бусинки слез, которые она быстро стряхнула, и вновь улыбнувшись, обратилась к гостье:

– Надеюсь, хоть вы сможете скрасить завтрашний вечер, иначе мой сын опять все испортит.

Оксарма не знала, как на это реагировать, и потому выдавила из себя натянуто «да», и замолчала.

К дочери она зашла лишь единожды, чтобы вразумить свое чадо и немного поговорить о том, что же их ждет впереди:

– Мам, я тебе честно говорю – Иза предложил сходить к этому отшельнику, чтобы узнать нашу с тобой родословную. Он не простой эльф…

– Я в курсе! Но ты могла меня хотя бы в известность поставить?

– И ты бы меня вот так просто отпустила? – скептически глянув на свою мать, спросила Габриэла.

– После того, что вы устроили в академии? Не думаю.

– Вот видишь! – выкрикнула девочка в ответ.

– Зато я бы сходила с тобой за компанию. Мне, между прочим, тоже интересно узнать какие тайны в шкафу хранила моя мама. Так что ты, мой пупсик, единоличница! – она щелкнула дочь по кончику носа.

– Прости, я постараюсь больше так не делать… – скромно, из подо лба, взирая на свою родительницу, проговорила девочка, и потерла ушибленный нос.

– Мне нравится постановка твоего предложения. – Игриво проговорила Оксарма – Особенно слово «постараюсь».

Они дружно расхохотались, и Габи прижалась к маминой груди как в детстве. В этом новом мире они остались вдвоем, как и в том. И хоть сейчас рядом были новые друзья и знакомые, но ощущения безопасности не было.

– Так что он вам рассказал? – не отпуская дочь, спросила Оксарма.

– Да по сути ничего и не рассказал.

– Совсем? – обиделась она.

– Поначалу он что-то говорил о том, что я «интересная». А когда я уточнила, в чем это выражается, Сиверс промолчал. Разговор не клеился, а его отдельные фразы ясности не добавили. Особенно по поводу крови и перевоплощений.

– Я ничего не поняла… – нахмурилась Оксарма.

– Ну, он сказал, что во мне много крови и много силы. И что у меня есть вторая и третья формы, которые я смогу освоить, лишь достигнув совершеннолетия. Хотя Иза и Изабелла могут перекидываться чуть ли не с рождения. – Она обиженно надула губки.

– В смысле вторая и третья формы? Это ты сможешь превратиться в кого-то? Как и Виктор?

– Да, только я не знаю, как буду выглядеть. Я так понимаю, вторая форма тут есть практически у каждой народности. А мне так еще и третья досталась.

– А это вообще нормально? – всполошилась Оксарма.

– Не знаю. Иза, когда услышал об этом, немного забеспокоился, и тоже спросил у Сиверса, о том бывает ли такое. Но тот, опять-таки, ничего внятного не ответил.

– Интересненнько, а есть ли у меня вторая форма? – задумчиво протянула она и почесала подбородок.

– Слушай, а ведь тебе совершеннолетия ждать не нужно как мне, может, помучаешь Виктора, пусть поможет?