Это была его первая ночь под открытым небом. Сверху нет потолков или ограничивающих панелей, только развеянная чистым овалом туманность. Из этого природного зеркала можно было увидеть бескрайность… Где-то там, вдалеке, за световыми годами, был его настоящий дом и люди, что ждали возвращения дредноута – элизиума их душ и высшая точка достижения человека. Альби мечтал, что он или его дети встретятся с местом, что породило их могущественную расу. В образовательном блоке рассказывали о миллиардах людей, среди них обязательно найдутся те, кто примет жертв протомунита и вылечит их, не сберегая ресурсы для тех, кто поважнее. Нет, такого просто не может быть на покорённой просторной Земле!

А пока он сидел на полусгнившей бочке и пытался сосчитать количество огней в небе, знамён «Суперастры». Даже в темноте можно убедиться, как она огромна! Люди, что летали на джетах, могли видеть её внешние чертоги и поражаться каждый раз, какая зависть! Но таким как Альби можно было довольствоваться только схемами и картинками.

«Только теперь я вижу больше их! Даже дым не может скрыть её масштабов… Какая честь оказаться внутри и быть достойным отправиться в космическое путешествие. Если бы не болезнь, я точно уже был бы в составе младших помощников наших мастеров-экспертов! Определился бы в обслуживание ИИ или по стопам мамы…», – грезил юноша.

«Альби! Ты слушаешь?», – спрашивал робокроу. Точнее: на экране была молодая девушка с полным круглым лицом и немного притупленным взглядом. Она не специально: за её внешний вид чаще говорил синдром карликового роста, – «Расскажи про небо! Оно большое? Почему тебя отпускают гулять?».

– Небо бесконечное, Тиша! Второй твой вопрос оставлю без ответа, прости. Никаких подробностей п… Плена.

«Ну вот, ты ведёшь себя как обезьяна! Самое непредсказуемое животное на нашей планете!», – обиделась Тиша.

Зазвучал второй голос, мужской. Он был глубоким и чуть хриплым, тщетно пытаясь оттенять шепелявость:

«Отдам мешок драгоценностей за то, чтобы увидеть хоть раз в жизни живую обезьяну! Не серчай на нашего мотылька, малышка. Лучше расскажи, как обстоят дела с твоим костюмом? Управление сделает для тебя отдельный?».

«Думаю нет, Алман. Я не подхожу под стандартный экзоскелет. Меня переведут в другой блок…».

«Как же так? Ты так усердно училась на специализацию по внутреннему обслуживанию центрального генератора! А твоя выпускная работа о понижении порогов великолепна!».

Тиша ахнула.

«Ты читал её? Правда?».

Настала очередь Алмана засмущаться: двойная губа нервно задёргалась, а смуглое опухшее верхнее веко будто раздулось ещё сильнее, пряча истину в его глазах.

– Эх, Тиша, он в ступоре! Довела нашего бригадира… – рассмеялся Альби. – Почему вы двое всё никак не сходите на свидание?

«Потому что на встрече он меня не заметит и наступит. Опять глаза заплывут от счастья!».

Все трое захохотали. Шутки о собственном недуге стали давней традицией «Белого Ворона». Это был и остаётся их способ справляться с собственными гнусными мыслями. И лишь совсем недавно Альби ввёл пятничный вечер разговоров в планер робокроу, время, когда участники сообщества могли делиться друг с другом сокровенным, ища поддержки у таких же особенных людей. Ведь «нормальный» человек пока не мог принять их и сделать грёбанный уменьшенный экзоскелет для низкорослой девушки-механика, чтобы она продолжала чинить генератор для их собственной спокойной души, смирившись с нынешней иерархией. После случая с Бенджи, бывшего лучшего друга, Альби поклялся себе, что никогда не бросит этих ребят, ради которых придумал свой смысл жизни. Самоубийство Бенджи – его вечный двигатель и мотивация, никакой фантастики.

Групповой чат завершился. Им на смену пришёл личный звонок. Полосы Вуди окрасились лиловым цветом, вибрация стала сильнее, а по краям экрана запрыгали сердечки. Альби старался унять нервное дыхание. Говорить с ней совсем не хотелось, это было невыносимо каждый раз.

«Вуди вызывает своего хозяина Альби! Важный звонок, внимание, важный звонок! Мои сенсоры не выдерживают непонимания причин, почему вы не хотите ответить. Это же ваша…», – остервенело мигал робокроу, изображая удивление механическим голосом.

– Тихо, всё, всё, поднять трубку. Отлети от меня подальше, – Альби отвернулся от экрана, утопая в изучении каких-то бумажных чертежей, будто бы они были важнее звонка. Он честно старался себя в этом убедить. – Слушаю, Джи.

«Поганец, так не пойдёт!», – возмутился женский голос по ту сторону, — «Вуди, выводи меня голограммой. Живо!».

– Вуди, не смей…

Поздно. Робокроу послушно, словно верный хозяйке пёсик, облетел второго по значимости хозяина с другой стороны и выиграл у него небольшой бой на изворотливость, чтобы не быть пойманным. Прямо перед Альби втрое увеличился экран, изображение лучом упало наверх, и голограмма женской головы стала постепенно проявляться, пикселями ложась в тонкие черты лица.

«Не прячься от меня, пожалуйста! Обещаю, больше никаких расспросов. Где ты? За тобой больше не следят? Ой. Да и ладно! Ты затерялся даже среди инопланетян, ты правда такой необычный!».

– Твой писк слышен даже на Андромеде. Больше за мной не следят. Я теперь… Вроде как птица мира. Бред, да? Они хотят, чтобы я пилотировал их джет на гонках дружбы.

От ультразвука Вуди затрясся и шарахнулся сам от себя, немного понизив уровень динамиков.

«Святой квазар! Это просто замечательно, Альби! Ты же летал с мамой внутри, помнишь? Это такая честь!».

– Скорее подпись на смертный приговор. Капитанский Совет повесит меня на главном мостике. Кто поможет воронятам? Помнишь, как там в уставе? Астравик смел и отважен, жертва для него равна высшей цели, запрещено…

«Сдаваться живым в плен и бла-бла-бла. Твои пользователи уже взрослые и прекрасно справляются без тебя. Созданные тобой робоукроу работают великолепно. Тем более наша маленькая мастерская ещё работает, я иногда помогаю их чинить».

Личная мастерская – заветная мечта мальчишки-изгоя по изменению маленького мира, что летал в ещё более огромном. Каждый год Институт Развития слушал презентации молодых изобретателей и Альби рискнул, продемонстрировав проект «Робокроу» перед дюжиной закостенелых учёных и инженеров, что решали, какие новшества могут пригодиться «Суперастре», а чьи идеи стоило бы отложить на другой раз. Создание отдельного форума в компактной летающей упаковке с новым ИИ для протовыродков нельзя было назвать вопиющим нарушением, однако и спонсировать другую социальную сеть никто не горел желанием и энтузиазмом. «Вокслин» – официальное приложение для общения между всеми астравиками, но в последние года комментарии под записями и странички мнительных пользователей буквально сочились злом и претензиями к тем, кто хотя бы немного отличался, нарушая их внутренний перфекционизм. Некоторые заявления доводили до абсурда, например: «У моей тётушки подозрение на авитаминоз! Спасибо протодетишкам и их родителям за то, что страдают другие неповинные люди. Давно пора уже отселить их в отдельный жилой блок! Граждане, будьте бдительны и надевайте маски, если видите протопаразитов!». И это лишь малая часть…

На решающих слушаниях Альби познакомился с Джи, самой неусидчивой и безумно оптимистичной девушкой, что встречал в своей недолгой жизни. Поладить удалось не сразу: Джи была экспериментатором, авантюристкой с двумя пышными хвостами по бокам, а Альби предпочитал спокойство и размеренный темп в создании изобретений. Её проект одобрили, немудрено, отец Джи входил в состав Капитанского Совета и был очень уважаем на дредноуте. А вот Альби поблагодарили за вклад в развитие и обещали, что в следующем году обязательно уточнят актуальность его идеи.

– Ладно, признаюсь, это мило с твоей стороны, Джи. Без твоей помощи мы бы не смогли создать более ста робокроу для ребят или даже хотя бы зарегистрировать нашу сеть для остальных.

Голограмма задёргалась в кокетливом женском смехе.

«После гонок пройдёт обмен пленниками. Так отец сказал. Он будет снисходителен и снимет с тебя все обвинения, вот увидишь. Я поговорю с ним! Ох, ну вот какой астероид им в голову влетел? Неужели нет других подходящих планет для добычи этих стержней?».

– Урановые стержни нужны для стабилизации энергии и увеличения её потоковой мощности, забыла? Школьная база. Наверное, это самая подходящая планета поблизости. Точно знаю, что радиационный фон тут стабильно высокий на участках. А так планета скудная… Дым повсюду, мои лёгкие не выдерживают. Необходимо несколько раз в день носить их маски. Растительность бедная, вокруг чаще пустыни и уродливые скалы. Чистой воды мало, а ещё постоянные ураганы!

«Сначала я думала, что у тебя отпуск на инопланетном курорте. Теперь я точно знаю, что ты лошара! Ты один из первых астравиков, кто пребывает на экзопланете, но только жалуется! Ладно, вот отправимся на Глизе 667 и, может, твоя душенька будет удовлетворена».

– Исключено. Меня трудно удовлетворить, тебе ли не знать, – короткий смех был скрыт небольшим румянцем. – Вот бы разобраться с этими примитивными воришками и вернуться к ребятам. С тобой увидеться.

«Выдохни. Видишь дредноут? Я сверху».

– Я тебя не вижу.

«Это не обязательно. Представь, как я якобы пробралась на главную центральную парковку, поднялась в зону техобслуживания и спряталась рядом с иллюминатором…».

– Джи…

«Тише. Знаю, что это строго запрещено. Представь ещё, как я положила руку на холодное стекло и тянусь к тебе, вниз, в неизвестность. Вытяни руку наверх. Для меня. Я представлю это с радостью».

– И сколько пальцев я показываю тебе сейчас? – усмехнулся Альби, отключая камеру на робокроу и протягивая поднятую руку в небо, к огням корабля.

«Один. Точно не больше. Ты всегда себя так ощущал… Помнишь нашу первую встречу? Никогда не забуду твоё грустное лицо, ты показался мне таким брошенным. Это чувство стало твоим толчком к созданию среды, где ты бы полностью раскрыл ладонь другим людям».

Сердце Альби замерло вместе с его удушающей мыслью, что сулила бесконечную тягу к своему народу, вновь встретиться с единственными близкими людьми.

– Угадала. Как всегда.

Молчание. Но оно не было неуместным. Оба понимали друг друга без сопровождающей коммуникации. Даже Вуди приглушил свои сканеры, пытаясь не спугнуть этот чарующий момент.

«Бесконечно скучаю по тебе. Как всегда. До встречи, малыш Альби».

А затем тишина разрезала новую землю и сгустила над собой плотные облака, отрезая их друг от друга. Нет времени хандрить, причитая о нелёгкой судьбе. Впереди самый ответственный день – дружественная гонка между вэйлами и астравиками в честь перемирия двух конфликтующих сторон. Капитанский Совет и команда Буна решили организовать небольшое представление для всех гостей, кто не испугается и ступит на неизведанные территории.

До первого межзвёздного соревнования осталось всего несколько дней: на фронтах затишье, обе стороны полируют фары и модернизируют запчасти для адаптации в новой среде. Решено было гонять внизу, «Суперастра» обозначила это актом уважения и доверия внеземной расе.

Только вот местные механики были не готовы к такому исходу, ожидая приглашения в «рай». Сандр очень злился, швыряя старые части электроники, покрытые ржавчиной и окислами. Сегодня утром всё валилось из его уставших рук, время нещадно наступало на пятки его ботинок и умоляло об откровении. Каждый завтрак его люди смотрели на своего капитана с надеждой, молча скуля о необходимости закончить вражду и попросить понимания у великих господ в небе.

– Ох, ржавая корзина гнили! Такими темпами мы не поднимем эту бочку!

В мастерской вэйлов впервые за долгое время были сняты защитные брезенты с последних отголосков былой мощи: ящики и контейнеры безобразно разворошили и искали любой полезный кусочек паззла для завершения картины. Но как создать шедевр титановой выдержки и высокоскоростной энергии из просроченного клея, парочки гнилых гвоздей и погнутых алюминиевых досок?

– Кэп, айда сюды! Гляньте, кого нашёл по дороге… Решил провести экскурсию нашему птаху. Да? – механик со странным именем и несуразно большим ртом на фоне маленьких глазок не пугал Альби так, как продемонстрированные навыки широкой спины и выносливых плеч, на коих астравик сейчас повис. – Ой, прости, что так грубо. Я думал ты хотел убежать от меня.

Опуская ноги вниз, Альби смахнул волосы с лица и недовольно нахмурился.

– Так и было. Это и есть ваша мастерская? Выглядит как гараж, в котором хоронили дронов.

– Чем богаты, как говорится, мистер Альбинос. – Сандр хотел было закурить, но взгляд товарища, который буквально просил воздержаться от дыма при детях сегодня победил. – Таунок, не нужно нотаций. Это дитя взрослее всех нас.

Но малец был прав: захламлённое пространство с тусклым освещением и железными кучами походили на вскрытые могилы. Бедный усопший мусор, про который неожиданно вспомнили.

Был отдан приказ вынести всё добро на улицу и организовать собирательный пункт, поставив аэродромный подвижный электроагрегат, что будет окружать десяток «свечей» по жилому периметру. Проживая на свободе уже около недели, Альби понял – вэйлы народ трудолюбивый и в какой-то мере находчивый. От повышенной радиации они спасаются низкочастотными антенными башнями, у местных «свечки», что передают сверхдлинные волны в пояса Ван Аллена², измеряя при этом осаждающиеся частицы с помощью бортовых детекторов. Как итог: искусственная рекультивация.

Альби спрашивал себя: «Как можно довести до такого упадка свою планету?», но задать этот вопрос вживую не осмеливался… Белолицые вели себя крайне непредсказуемо. В одни дни упивались работой и постоянно спускались вниз в подземные шахты для пополнения запасов, в другие пили нечто похожее на сгнившее топливо и пели непонятные песни на своём родном языке: порой слишком разном.

«Сборная солянка. Не всегда понимаю их, это так раздражает! А поют сносно… От души!», – в один из таких вечеров удивительные вэйлы попросили робокроу Альби записать их посиделки с необычными завываниями. Тогда местные женщины надели на себя иную одежду: более яркую и блестящую, а мужчины даже стали вести себя учтивее, нелепо передвигаясь в медленных танцах. Это зрелище породило первый скол на замершем сердце пленника.

Из-за поднявшегося над головами тумана дышать стало труднее, пусть местная звезда и пыталась лучами осветить иссохшую до твёрдости почву, температура была ниже среднего и кутаться в сомнительного качества тряпки совершенно не хотелось. Однако…

– Давай, отдай это дяденьке. Только не кусайся, как в тот раз.

Эту парочку Альби знал: женщина воспитывала крайне дурного характера дочку, та упрямилась и постоянно капризничала. Но было в них особое очарование. На лице девочки, малышки Симоны, можно заметить сросшуюся от рождения ноздрю. Такими были и некоторые пальчики на её ручках.

– Хорошо… – пятилетняя Симона заваливалась по бокам в объёмной шубке, – дяденька. Вот, возьмите эти перчатки. Тут холодно будет.

Альби не удержался и ахнул, опускаясь на колени, чтобы взять подарок девочки.

– Спасибо. Ты такая умница. Учишь наш язык в раннем возрасте.

Настала пора маме Симоны удивляться и с какой-то вновь неопознанной жалостью поглядывать на будущего гонщика. Решая проигнорировать новый странный жест, Альби решил перевести тему.

– Эта территория, получается, ваша колония? Остальные колонии находятся в других частях планеты?

– Некоторые колонии. Наша численность сильно уменьшилась после урагана Карамиллы. Здесь становится жить всё труднее, мистер Альбинос. Мы очень надеемся, что наши правители смогут договориться и мы поможем друг другу.

– Я ценю ваш дружелюбный настрой. Однако совсем не понимаю, почему вы встретили нашу расу так враждебно?

Женщина опустила голову и погладила щёчки Симоны, умолкнув. Не ей предстояло отвечать за поступки своего народа.