Джон вскинул голову и взглянул мне прямо в глаза:

– Даже если бы я хотел воспользоваться своими супружескими правами, то никогда не стал бы принуждать Эдит силой. Поверьте, я ни разу ее пальцем не тронул. Но явиться к отцу и возвести на меня напраслину – это поступок вполне в ее духе. – Он яростно затряс головой. – Под конец нашей семейной жизни моя жена лишилась рассудка, мастер Шардлейк. Она впала в совершенное безумие.

– Простите, сэр. Но, услышав рассказ Воувелла, я вынужден был задать вам этот вопрос.

Болейн понимающе кивнул. На несколько мгновений в воздухе повисла тишина.

– Остается еще вопрос с вашим алиби, – прервал я молчание. – Вы по-прежнему утверждаете, что в тот злосчастный вечер с девяти до одиннадцати были в своем кабинете?

– Да, я был в кабинете, – ответил он после недолгого замешательства. – Просматривал документы в полном одиночестве.

– Если вы по какой-то причине находились в другом месте, то в ваших интересах не скрывать этого. Сие обстоятельство весьма важно и для вас, и для вашей жены.

В ответ Болейн молча покачал головой.

– Буду откровенен, сэр, – продолжал я. – Уверен, вы скрываете от меня правду. Поверьте, упорствуя, вы лишь вредите себе.

Болейн, казалось, колебался. Однако через несколько мгновений он упрямо повторил:

– Я был в своем кабинете.

– Что ж, предупреждаю: если мне удастся выяснить, что вы находились в другом месте, мой долг – сообщить об этом суду, – вздохнул я. – Сейчас я намерен отправиться на поиски слесаря. А после побеседую с вашими сыновьями, расспрошу их, почему они набросились на Скамблера.

– Будьте осторожны, сэр. От них можно ждать самых диких выходок.

– Я это уже понял. Мы также попытаемся найти Грейс Боун, горничную, покинувшую ваш дом девять лет назад, незадолго до исчезновения Эдит. Если она жива, то, полагаю, может сообщить нам немало любопытных сведений. А если умерла, возможно, кое-что известно ее родственникам. Насколько я помню, она оставила ваш дом внезапно, никого не предупредив заранее?

– Да, ушла, даже не получив причитавшегося ей жалованья за последнюю неделю! – Болейн покачал головой. – Девять лет назад Грейс так и не сумели найти. Сейчас она, скорее всего, мертва. – Вы предполагаете, что ее тоже могли убить? – спросил он, буравя меня глазами.

– Какая бы участь ее ни постигла, нам необходимо это выяснить. Согласитесь, практически одновременное исчезновение хозяйки и горничной вряд ли можно счесть случайным совпадением.

– Я всегда считал, что ей просто-напросто осточертели выходки Эдит, – усмехнулся Болейн. – Хотя, надо признать, Грейс пользовалась расположением своей хозяйки. Одно могу сказать: мои сыновья тут ни при чем. Им в ту пору едва исполнилось девять. – И он погрузился в унылое молчание.

– Полагаю, мы с вами увидимся завтра, – произнес я, поднимаясь. – В крайнем случае послезавтра.

– А уж на суде точно увидимся, – буркнул Джон, растянув губы в подобие улыбки.

– Болейн по-прежнему упорствует в своей лжи, – сообщил я, присоединившись к Николасу и Тоби. – Нет никаких сомнений: вечер, в который была убита Эдит, он провел вовсе не в своем кабинете. Возможно, он с кем-то встречался и у него имеются веские причины это скрывать.

– Возможно, он встречался со своей женой, которую в конце концов и убил, – равнодушно бросил Тоби.

– Впервые я склонен с вами согласиться, – кивнул Николас. – Сэр, не забывайте, наша цель – расследовать совершенное преступление, а не оправдать Болейна, – обратился он ко мне.

– Ты прав, нам поручено отстаивать справедливость, а не интересы Болейна, – ответил я после недолгого раздумья. – Но это отнюдь не означает, что он виновен. Тем более существует множество обстоятельств, которые нам необходимо прояснить. И первым делом следует отыскать слесаря.

– Вайтерингтон считает Болейна безвольным рохлей, – напомнил Тоби. – Он даже вообразил, что сможет безнаказанно отнять у своего соседа земли. Однако получил отпор, да еще какой. Слабый человек никогда не решился бы бросить вызов общественному мнению, приведя в свой дом трактирную служанку. Люди, которые хорошо знают Болейна, в один голос утверждают, что нрав у него вспыльчивый.

– Вы передали Джону рассказ Майкла Воувелла? – спросил Николас. – Как он к этому отнесся?

– Заявил, что все это ложь и наговоры. По его словам, он никогда и пальцем не тронул Эдит. При этом не отрицает, что жена его могла явиться к отцу и возвести на мужа напраслину. Говорит, Эдит впала в совершенное безумие. Но вот какой вопрос меня мучает. Всякому ясно, что Болейн обожает Изабеллу и тревожится об ее участи. А участь эта может быть весьма плачевной. Не далее как нынешним утром Фловердью сообщил нам: если Болейна повесят, Изабеллу выгонят на улицу. При этом Болейн даже не пытается составить себе убедительное алиби. Возможно, правда, которую он так упорно скрывает, способна повредить Изабелле? – Помолчав несколько мгновений, я воскликнул в отчаянии: – Господи Исусе, каждый вопрос лишь порождает новый, и ничего более!

Мастер Теобальд, хозяин «Девичьей головы», как и всегда, был рад оказать нам услугу. Побеседовав с ним, мы выяснили, что слесарная мастерская Снокстоуба находится в переулке, который тянется между площадью Тумлэнд и Элм-Хиллом.

Заведение мы нашли без труда, тем более что над дверями висела вывеска, изображавшая пару перекрещенных ключей. Внутри царил полумрак, в воздухе стоял острый запах железа. За прилавком никого не было, однако из соседней комнаты доносился стук.

– Эй, есть кто-нибудь? – подал я голос.

На мой зов явился высокий и тощий парнишка лет шестнадцати, в синей блузе и шапке подмастерья.

– Доброе утро, – приветствовал его я. – Нам нужен мастер Снокстоуб.

– Он понес заказчику готовые ключи. Наверное, скоро вернется.

– Тогда мы подождем.

Юнец не сводил настороженного взгляда с наших с Николасом мантий.

– Вы хотите заказать ключ или замок? – решился спросить он. – Или… у вас дело, связанное с законом?

Вместо ответа я сам приступил к расспросам:

– Насколько мне известно, твой хозяин много лет подряд выполнял заказы мастера Болейна, помещика из Бриквелла?

– Да, вроде того, – уклончиво промямлил мальчишка, недоверчиво глядя на нас. – Это вы толкуете про того Болейна, что сейчас сидит в тюрьме и дожидается суда?

– Именно про него. Мы расследуем дело об убийстве его жены и беседуем со всеми, кто знает мастера Болейна. Я – барристер Мэтью Шардлейк. А тебя как зовут?

– Уолтер, сэр, – пробормотал парнишка, беспокойство которого росло с каждой минутой. – Но вам лучше поговорить с хозяином.

– Разумеется, мы побеседуем с ним. Скажи, а сыновья Болейна, Джеральд и Барнабас, сюда заглядывали? – осведомился я как бы между делом. – Насколько мне известно, они недавно обращались к услугам твоего хозяина.

– Прошу вас, поговорите об этом с мастером Снокстоубом, – потупив глаза, повторил Уолтер. – Нехорошо с вашей стороны приставать ко мне с вопросами. Если хозяин узнает, что я болтал о его делах, мне достанется на орехи!

– Он хочет сказать, что хозяин побьет его! – перевел Тоби, сочтя последнее выражение непонятным для нас.

Взглянув на испуганно переминавшегося с ноги на ногу парнишку, я смилостивился:

– Ладно, Уолтер, если ты не хочешь с нами общаться, то и не надо.

Подмастерье мигом юркнул обратно в мастерскую и затаился там. Какое-то время мы провели в ожидании, разглядывая связки ключей, висевшие на стене за прилавком. Наконец дверь отворилась, и внутрь вошел низкорослый тощий человечек в кожаном фартуке; длинные сальные волосы рассыпались по плечам, а красный распухший нос выдавал завзятого пьяницу. Подобно Уолтеру, увидев нас, он слегка подался назад. И настороженно спросил:

– Чем могу служить?

– Мастер Снокстоуб, если я не ошибаюсь?

– А вы кто такой?

Многолетний мой опыт доказывал: подобный вопрос, как правило, задают люди, которым есть что скрывать. Тем не менее я представился по всей форме и обстоятельно рассказал о деле, которое привело меня в мастерскую слесаря.

– Почему это я должен обсуждать с вами своих заказчиков? – угрюмо процедил Снокстоуб, скрестив руки на груди.

Я решил, что уже хватит с ним миндальничать:

– Потому что молчать не в ваших интересах. Если вы откажетесь говорить, то в четверг вас вызовут в суд и вам придется отвечать перед судьями.

Угроза, несомненно, произвела на Снокстоуба впечатление. Отбросив гонор, он принялся объяснять со всей возможной обстоятельностью:

– Я выполнял заказы Джона Болейна в течение нескольких лет. Много раз бывал у него в Бриквелле. Сами понимаете, на ферме часто приходится чинить замки – скотина постоянно их сбивает.

– Вы изготовили ключи и замок для конюшни, где он держал своего любимого жеребца по кличке Полдень?

– Страшный зверь, – усмехнулся Снокстоуб. – Так и норовит лягнуть кого-нибудь копытом. Да, несколько лет назад я сделал замок для его конюшни. И ключи, разумеется, тоже.

– А недавно, я слышал, вам пришлось сделать еще один ключ.

– Кто это вам наплел? – подозрительно прищурился слесарь.

– Тот, кому это известно, – с ухмылкой ответил Тоби.

– Я слышал также, что вы хорошо ладите с сыновьями мастера Болейна, – заметил я. – Не всем это удается.

– Они неплохие парни. По крайней мере, с ними весело. Когда в городе устраивают травлю медведей, мы с ними всегда там встречаемся. И на петушиных боях тоже.

«Кто бы сомневался, что забавы такого рода нравятся близнецам», – подумал я, вспомнив, как в Лондоне они охотились на несчастного маленького оборванца.

– В прошлом месяце братья Болейн заказали вам копию ключа от конюшни? – спросил я напрямик.

– Нет, ничего они мне не заказывали, – отрезал Снокстоуб, и лицо его приняло непроницаемое выражение. – Уолтер! – заорал он во всю глотку, обернувшись в сторону мастерской. – Скажи, парень, кто-нибудь из молодых Болейнов был здесь в этом году? – спросил он, когда подмастерье неохотно высунул голову.

– Нет, сэр, могу поклясться чем угодно, – с нескрываемым облегчением выпалил Уолтер. – Если хотите, могу даже присягнуть на Евангелии.

– Слыхали? – повернулся к нам слесарь. – Да будет вам известно, Уолтер – мальчонка набожный. Едва у него выдается свободная минутка, бухается на колени и читает молитвы. Или бежит в церковь слушать бесконечные проповеди отца Уотсона.

Несомненно, оба – и хозяин, и подмастерье – что-то от нас скрывали. Но уличить их в обмане у меня не было возможности.

– Что ж, в самом скором времени мы выясним правду, – пообещал я, грозно обведя их глазами. – Сейчас мы уходим, но непременно вернемся. С официальным вызовом в суд. Возможно, даже с двумя.

У Уолтера отвисла челюсть, а Снокстоуб, напротив, сжал губы в тонкую линию.

– Разумеется, без этого можно будет обойтись, если вы добровольно расскажете все, что знаете, – добавил я.

– Нам нечего рассказывать, – буркнул Снокстоуб, вновь скрестив руки на груди.

– Что ж, значит, увидимся в суде, – произнес я и сделал своим спутникам знак уходить.

– Надо было припугнуть их посильнее, – сказал Тоби, когда мы оказались на улице. – Может, братья Болейн к ним в мастерскую и правда не заходили. Но слепому видно: они что-то скрывают.

– Разумеется. Но я не могу вытянуть из них признание клещами. Думаю, стоит им увидеть вызов в суд, как у обоих мигом развяжутся языки. Николас, иди в судебную контору, отыщи Барака и получи официальную бумагу. Там должно быть сказано, что слесарь Снокстоуб вызывается в суд для дачи показаний и что ему следует внести денежный залог, гарантирующий его присутствие на заседании. Не сомневаюсь, это возымеет действие. Тоби, а вы можете приступать к розыскам Грейс Боун или ее родных.

– Да, сэр.

Поклонившись, Локвуд повернулся и зашагал прочь. Николас двинулся в другую сторону, по направлению к замку. Некоторое время я стоял неподвижно, погруженный в размышления.

«Подобно утопающим, мы цепляемся за соломинку, – вертелось у меня в голове. – Но лучше иметь в руках соломинку, чем совсем ничего, – возразил я сам себе. – В любом случае в историю с ключом необходимо внести ясность».