В памяти моей он волен жить как милейший из моих знакомых, но и только. Мне не на что надеяться, нечего страшиться и не в чем его упрекнуть. Слава Богу! Мне не настолько больно. Стало быть, еще недолго. Я постараюсь оправиться.
Да, – отвечал Дарси, долее не в силах сдерживать себя, – но так дело обстояло, когда я только с нею познакомился, ибо вот уже многие месяцы я полагаю ее одной из красивейших женщин среди моих знакомых.
Когда я в провинции, – отвечал тот, – мне хочется остаться здесь навсегда; примерно то же происходит со мною в городе. У провинции и города имеются свои преимущества, и я равно счастлив и здесь, и там.
Ради одной персоны не меняй сути принципа и цельности, не пытайся убедить себя или же меня, что себялюбие есть благоразумье, а нечувствительность к опасности – ручательство счастья
хотя что такого похвального в опрометчивости, коя оставляет незавершенными необходимейшие дела и не может явиться достоинством – ни вашим, ни кого угодно?