12 марта 1993 года

Корабль нёсся, словно угорелый.

Волны Бермудского треугольника были, конечно, не такие беспощадные, как иногда бывают в этом проклятом месте, но, всё-таки, обладали силой сбить с ног человека, стоящего на палубе небольшого судна.

Наш круизный лайнер прыгал по волнам, словно хотел быстрее убежать из этого страшного места, но уже через минуту всё вокруг стихло, как будто никогда и не было никакого буйства океана.

Все пассажиры вышли из кают и сняли с себя спасательные жилеты, чтобы почувствовать окончание шторма и вдохнуть морской воздух.

– Ольга! – окрикнул я свою невесту. – Сними ты этот жилет! Он уже не нужен! Шторм закончился! Ходишь в нём, как дорожник!

Я улыбался, так как девушка была прекрасна в лучах летнего заходящего солнца и, вместе с тем, немного смешно выглядела в спасательном жилете. Её светло – русые волосы, словно волны – убийцы моего сердца, бились о борт встречного ветра.

Я искренно наслаждался тем, насколько моя будущая жена была красива. Даже Лаура Петрарки никогда не сравнилась бы с ней по красоте.

– Ты надо мной что ли смеёшься, шалунишка мой ненаглядный? – она говорила всё на улыбке, и мне это нравилось. – Я просто совсем забыла об этом жилете. А ведь он мне идёт, правда??? Правда ведь он мне идёт??? Вон как сидит на мне! Ммм??? Правда ведь хороша???

Ольга сделала один оборот вокруг себя, показывая со всех сторон свою шикарную фигуру в спасательном жилете, который девушка совершенно не хотела снимать:

– Признаться честно или солгать?

– Правду скажи!!! – Ольга требовательно на меня посмотрела. – Только попробуй брякнуть что-нибудь не то, что я люблю, и узнаешь, какая я могу быть…

– Ты на толстую бабку в нём похожа! Нет! На дворника без метлы!– я засмеялся и сразу побежал от своей ненаглядной, а Ольга помчалась за мной, пытаясь догнать негодяя.

Понимая, что девушка меня не сможет догнать, пришлось позволить ей поравняться с собой и игриво бить своими нежными ладошками по моей спине. Я же, в свою очередь, шутливо уклонялся от таких "мощных" ударов.

– Я тебе покажу бабку, родненький, ух! Покажу! – Ольга смеялась.

Я резко повернулся и обнял хрупкое тело невесты. Ольга прижалась ко мне и закрыла свои глаза.

Поняв, что надо не терять момент, а, наконец-таки, действовать, поцеловал красотку в губы.

Некоторое время мы ещё долго после этого гуляли по кораблю, ища укромный уголок, где можно было побыть вдвоём и посмотреть на то, как красное око неба медленно опускается в пучину океана.

– Оля, я где – то слышал, что Бог даёт женщину только тому мужчине, который слаб и не может себя посвятить Ему целиком. Если человек живёт с женщиной, то Господь радуется, так как это всё по Его Замыслу. Но своим самым преданным работникам Вседержитель даёт одинокую жизнь, ибо Сам утешает того, кто жертвует жизнь Богу. Второе для многих – Величайшее благо из всего, что может быть… – я ненадолго замешкался, – а как ты думаешь?

Оленька перестала смеяться и, сглотнув слюну, сказала:

– Я думаю, что так оно и есть. Ведь есть монахи… Поэтому, милый мой, – она рассмеялась и, резко вскочив с шезлонга, помчалась по палубе от меня, оборачиваясь изредка, чтобы удостовериться в том, что я догоняю её, – ты слабенький и тощий, а я с тобой из-за того, чтобы ты с голодухи не помер…

Теперь уже я догонял свою девушку и смеялся, хотя… в голове постоянно что – то мелькало, делая меня не совсем земным.

Зарождалось ощущение, что без моей невесты, моя личность – просто пустое место, а я просто слаб и смешон, как она и говорила.

Каждую секунду во мне зарождалось нечто новое, иное, чего я раньше не испытывал. Это вкрадывалось в мозг, мышление, душу… И даже глубже…

Я бежал за Ольгой, но не мог понять, почему это делаю и что заставляет бежать за ней? Инстинкты или что-то другое? Может, страсть?..

23 марта 1993 года

Вечером мы с Ольгой сидели в каюте капитана нашего лайнера Андрея Колесова и пили шампанское в честь скорого завершения круиза.

Неожиданно для нас капитан встал со стула, взял со стола свой бокал шампанского и медленно отпил из него. Потом он стал всматриваться вдаль так задумчиво, что настораживало меня, заставляло немного поёрзать на стуле, прогоняя страх из себя, гоняя его по сосудам вместе с кровью, словно волк овечье стадо.

Некоторое время спустя Колесов начал рассказывать нам с Ольгой какую – то историю, изредка смачивая своё горло шампанским:

– Эти воды непредсказуемы! Они настолько коварны, что полнейший штиль в несколько минут рождает волны – убийцы, способные проглатывать корабли и самолёты, словно пухлый мальчишка любимые конфеты, – он отпил из бокала игристого вина и продолжил, по – прежнему всматриваясь вдаль. – Давно случилась эта история с отважным капитаном Ван дер Деккеном, и никто уже почти не помнит, как было всё на самом деле. Говорят, что только какая-то монашка или бывшая монашка, или выживший матрос корабля "Летучий голландец" рассказал, что происходило с Деккеном – никто ничего не знает толком…

Но вот, что дошло до наших дней…

Однажды славный капитан после долгих прощаний со своей женой Джоанн обмолвился, что он в любом случае обогнёт Мыс Доброй Надежды, даже если Сам Бог ему это запретит сделать.

Джоанн была очень набожна и поэтому уговаривала его отказаться от таких слов, и всю ночь девушка прорыдала, лёжа в постели, плача и моля Бога о прощении своего спящего… – Колесов отпил ещё шампанского и зловеще произнёс. – Мужа, лежащего на кровати так, словно он уже был мёртв!

Женщина изредка поворачивалась к нему и будила супруга, чтобы удостовериться – жив и не покинул её.

Деккен просыпался и успокаивал свою обезумевшую от страха любимую каждый раз, когда она прерывала его сон.

…Через неделю скитаний по морю капитан Ван дер Деккен увидел тёмные скалы, как зубья Сциллы поднимающиеся из воды. – Колесов затянулся своей фирменной трубкой, которую откуда-то достал, пока мы слушали его рассказ, усмехнулся загадочно и с жутким взглядом посмотрел на испуганную Ольгу, которая слушала Колесова с замиранием девичьего сердца, – Деккен на секунду лишь вспомнил свою Джоанн и её слёзы, словно кровь стекающие по лицу на закате…

Капитан был поглощён идеей пересечь Мыс Доброй Надежды, и его ничего не страшило: Деккен на всё махнул рукой, включая и свою жену, хотя и её очень любил… Наверно…

…Стратен (я потом только узнал, что это вторая фамилия легендарного капитана Деккена) был полон гордыни и потому приказал своей команде плыть вперёд и никуда не сворачивать, пока Мыс Доброй Надежды не останется позади них.

Капитан "Летучего голландца" был глух к тому, что ему кричали о возвращении назад матросы, от необъяснимого ужаса забывающие свои обязанности и хаотично бегающие по кораблю, иногда бросаясь в лоно океана, чтобы заглушить страшные голоса в их головах, зовущие к себе и бесконечно смеющиеся…

…Моряки боялись Деккена настолько сильно, что одного лишь взгляда хватало команде, чтобы забыть о бунте, особенно когда Стратен доставал свою плеть со стальным наконечником и бил ею того несчастного, который решил перечить своему капитану.

…Среди членов команды поползли слухи, что Страттен охвачен демоном, подкравшимся к нему из самых глубин океана, всячески уговаривающим Деккена принять некий договор: «Обогни Мыс. Докажи всем, что ты можешь всё – я помогу тебе в этом. Не обращай на них своё внимание. Мыс, Мыс! Только Мыс!!! Там Джоанн, которая медленно снимает с себя платье и… Обогни Мыс Доброй Надежды! Заключи со мной договор… Только я могу тебе помочь исполнить предначертанное: "ХА-ха-ха-ха!!!», – Колесов рассмеялся так, словно именно он был тем демоном, шепчущим Деккену пока говорил, смотрел каким – то зловещим взглядом на Ольгу, вжавшуюся в стул, на котором она сидела, – капитан всё говорил и говорил, не обращая внимания на ужас девушки. – Испуганные матросы даже слышали, как ночью в своей каюте Деккен с кем – то разговаривал, смеялся, а команда видела в замочную скважину, как кэп много пил красного, словно кровь, вина. с кем-то споря и ругаясь…

…Они чётко слышали, как Стратен пообещал принести на серебряном блюде свою душу сатане, если тот поможет обогнуть Мыс Доброй Надежды…

…Второй голос в каюте Деккена хитро захихикал: «Да будет так. Хи – хи. Хи-хи-хи! Хиии-хи-хи – хи!!!» – после этого, как говорили видевшие Деккена в каюте матросы, капитан отключился, а его голова упала на серебряное блюдо, опрокинув бокал с красным, словно кровь, напитком.

Когда утром один из членов команды вошёл в каюту капитана, то голова Стратена отливала красным цветом, словно на ней была запёкшаяся кровь.

Всё утро капитан был не в себе. Его всё раздражалою. Он убил несколько матросов, которые спорили с ним и пытались вразумить его, заставить повернуть назад, подстрекая этим команду к бунту…

…Все боялись его до дрожи и даже не вступились за своих товарищей…

…После убийства своих друзей, Деккен внезапно разразился плачем и, вместе с этим, гневом и потом хохотом.

Капитан всторе стал выкрикивать хулу на Бога за то, что Он разрешил ему говорить с бесом и заключить с падшим контракт.

Стратен хулил имя Божие и всё больше гневил Создателя. Наконец, кэп выкрикнул: «Я должен теперь пройти Мыс ценой моей жизни и моей души! Жизни всех этих матросов! И буду плыть хоть до Твоего Второго Пришествия!!! Слышишь, Господь?! Я обогну этот Мыс!!!!!! Ты меня не остановишь!!!» – самое страшное было сказано этим безумным капитаном в то роковое мгновение.

Когда Деккен произнёс свои заключительные слова, море начало закипать, как бульон, закручиваться, превращаясь в гигантский водоворот – в середине этого монстра появился откуда-то красный глаз, наполненный кровью. Он хаотично двигался, пытаясь найти того, кто был целью ока.

Сосуды этого ужасного органа чувств пульсировали, словно готовы были лопнуть. Этот глаз следил за Деккеном и его подчинёнными, словно знал их очень давно и был в не себя от гнева на них.

Монстр водоворота схватил невидимыми щупальцами корабль и всю его команду во главе с капитаном, не давая им свернуть с пути, заставляя их плыть на своём корабле навстречу чудовищу, а его глаз пульсировал, словно сердце, которое редко сжимается и сокращается.

Всё это было страшно и даже жутко, но, вместе с тем, завораживающе!

Корабль плыл вглубь воронки, словно загипнотизированный кролик, самостоятельно идущий в пасть удаву.

Матросы и капитан были в ужасе. Они понимали, что воронка не даст никому возможности спастись и вернуться к своим жёнам и детям…

…Когда Деккен понял, что уже ничего не смогут сделать ни он, ни его команда, капитан в порыве злобы закричал перед тем, как его корабль ушёл на дно океана: «Бог, это всё?!! Я обогну этот Мыс!!! Ты меня не остановишь. Не Ты, так дьявол мне поможет в этом!!!» – с Неба прогрохотало в тот день: «Да сбудется сие – плыви!!!» – корабль поплыл в сторону красного глаза. Он, казалось, стал ещё темнее, напоминая венозную кровь, и, наконец, водоворот поглотил «Летучего Голландца», а вместе с ним и всех бессмертных обречённых мертвецов…

…Корабль медленно погрузился в океан, словно жаждущий воды в оазис жаркой пустыни или, точнее, в зыбучий песок океана.

…Вскоре все крики матросов смолкли, а толща воды снова превратилась в ровное покрывало с небольшой рябью на своей поверхности. Воронка опустилась на самое дно, словно Харибда, насытившаяся и вновь погрузившаяся в пучину океана…

Закончив повествование, Колесов опять отпил шампанского.

Оля была заворожена рассказом: «А что случилось с Джоанн??? А Голландец показывался ещё где – нибудь???»

Колесов отпил шампанского и продолжил:

– Джоанн ушла в монастырь, где часто плакала о своём муже – она не знала о его проклятии и поэтому молилась за него, молилась так сильно, что Бог разрешил Деккену 1 раз в 10 лет вместе со всей командой причаливать к берегу и искать новую жену, которая его полюбит таким, какой он есть. Тогда Стратен сможет успокоиться и предстать перед Царём царей…