Казалось, что попугай на плече Флинта чуть наклонился вперед и неотрывно смотрит на экран, контролируя, чтобы мужчина ничего не перепутал.

По кабинету словно пронесся ветерок – фитиль светильника вспыхнул ярче, тени неистово заметались по стенам, оживляя сценки на старинных гобеленах.

Я почувствовал, что волосы у меня на затылке начали приподниматься, по спине пробежал холодок, но через минуту все успокоилось.

Флинт, как ни в чем не бывало, наполнил стаканы, залпом опрокинув свой, откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.

– Вы хотели бы узнать, как мне удалось сорвать самый крупный джекпот суперэкспресса. Правильно? – Открыв один глаз, он уставился им на меня.

– Да, – я сглотнул подступивший к горлу ком.

– Тогда вам придется выслушать всю историю целиком.

– Но…

– Без вариантов, – вновь перебил меня Флинт. – Во-первых, потому что это не моя история, а во-вторых – так хочет Сантьяго. Уж не знаю, чем вы ему так приглянулись.

– Но джекпот выиграли именно вы?

– И да, и нет.

– То есть?

– Сантьяго угадал результаты всех событий, но денег я не получил.

– Букмекеры оказались нечистыми на руку людьми?

– Дело не в этом. Букмекеры выполнили свои обязательства и выплатили все сумму, но я не увидел из этих денег ни копейки.

– Не понимаю…

– И не нужно, – Флинт открыл второй глаз и закурил. – Так вы хотите услышать всю историю целиком? Предупреждаю, кое-что в ней может вам не понравиться.

Он резко побледнел и закрыл глаза. Сигарета выпала из пальцев и закатилась под стол. На лбу высыпали крупные капли пота, в груди раздались хрипы, и он заговорил:

– Да, Сантьяго… Конечно, я расскажу ему все… Да, знаю… Я ничего не скрою.

Разговаривал он явно не со мной.

У меня возникло острое желание бежать без оглядки и из этого кабинета, и из этого странного здания. Бежать куда глаза глядят, лишь бы не видеть это побледневшее лицо с порой проступающими на нем чертами великомученика. Я обернулся на дверь, уже готовый сорваться с места. Пропади пропадом и эта история, и вообще все тайны на свете, вместе взятые. Я уже даже приподнялся с дивана, но голос мужчины остановил меня.

– Не стоит.

Я резко обернулся. Кожа на лице Флинта приобрела нормальный розовый оттенок, дышал он ровно и спокойно.

– Навряд ли Сантьяго позволит вам уйти прежде, чем вы до конца не выслушаете его историю.

– Да что ж это за история такая, черт побери?! – Я чувствовал, что нахожусь на грани нервного срыва.

– Тише, тише. Не упоминайте этого имени всуе. Выслушав историю, вы сможете спокойно уйти и продолжать жить дальше, как и прежде… Наверное. – Сделав ударение на последнем слове, Флинт задумался.

Затем пристально посмотрел мне прямо в глаза, словно стараясь внушить какую-то мысль, которую не мог произнести вслух, и, четко выговаривая слова, сказал:

– Вы должны ее выслушать! Сантьяго избрал сегодняшнюю ночь для того, чтобы поведать ее, и уж будьте уверены, он доведет это дело до конца. К тому же, вам не о чем беспокоиться, на вашем месте нужно радоваться. Вы единственный, кто поимеет выгоду. – Теперь Флинт прищурился и насмешливо рассматривал меня. – Сантьяго любит внимание и умеет быть щедрым.

Я слушал его, словно под гипнозом, но слова о щедрости Сантьяго вывели меня из этого состояния.

– Выгоду? О чем вы? Какую выгоду я могу поиметь?

– Не волнуйтесь так, это ни к чему. Что же касается вашей выгоды, то буквально завтра вы станете богатым человеком. Очень богатым. Мультимиллионером!

– Вы шутите? Каким же образом это возможно? – Умом я понимал, что позволяю душевнобольному втягивать себя в какую-то сомнительную авантюру, но не мог перебороть любопытства, вцепившегося в каждую клетку моего организма.

– Ничего сверхъестественного, – улыбнулся Флинт. – Просто Сантьяго поделится с вами своими знаниями.

– Так просто? – скептически поинтересовался я, понимая, что меня просто хотят разыграть.

– Не так уж и просто, как может показаться на первый взгляд. Все совсем не просто. – Флинт уставился в стеклянную панель, словно хотел разглядеть что-то за сплошной стеной дождя.

Где-то в здании часы пробили час ночи. Флинт помотал головой, будто стряхивая с себя оцепенение, и энергично растер ладони.

– Итак, готовы ли вы довериться Сантьяго и рискнуть всеми своими накоплениями, чтобы стать очень богатым человеком?

– Не понимаю, о чем вы говорите. Какие накопления? – пробормотал я.

– Ну-ну, не скромничайте. Учитывая гонорар за последний сборник рассказов и деньги, откладываемые на покупку машины, у вас чуть больше четырех миллионов рублей. Мы откинули лишнее и осталось ровно четыре.

– Что вы… – У меня не хватало слов, чтобы адекватно отреагировать на эту неслыханную наглость Флинта, подсчитывающего чужие деньги. Мои деньги…

Между тем он наполнил мой стакан и придвинул его ко мне. Опустошив стакан тремя большими глотками, я вновь почувствовал, как по телу прошла теплая волна, а сознание окуталось легкой приятной дымкой, но главное – меня прекратила бить нервная дрожь.

– Вам обязательно нужно показаться психотерапевту. Нервы у вас совсем слабенькие, – Флинт участливо смотрел на меня, но мне казалось, что он издевается надо мной.

– О… о каких четырех миллионах вы г… г… говорили? – от злости я начал заикаться. – И кто это «мы»?

– Мы – это я и Сантьяго. – Флинт невинно хлопал глазами, будто не понимая, что его спокойные рассуждения о моих деньгах невероятно раздражают меня. – Не нервничайте вы так. Давайте я сначала вам все объясню, а уж потом вы решите, правильно ли мы поступили, заботясь о вашем благосостоянии, хорошо? В любом случае последнее слово остается за вами, и только вам решать, хотите вы быть богатым человеком или же нет.

– Существуют люди, которые не хотят быть богатыми? – с сомнением поинтересовался я.

– Всякие встречаются, – неопределенно ответил Флинт и выжидающе уставился на меня.

– Рассказывайте, – сказал я, успокоившись.

– Вот и хорошо. Может, сигарету?

Я отказался, но вдруг вспомнил, что, когда с Флинтом случился припадок, зажжённая сигарета выпала из его пальцев и упала под стол. Возможно, она до сих пор тлеет и…

Я заглянул под стол, но сигареты не увидел. Нагнувшись ниже, я стал осматривать ковер под столом и принюхиваться – не пахнет ли паленым.

– Что с вами? – поинтересовался он, и я объяснил ему причину моего беспокойства.

– Фу-у ты, – облегченно выдохнул Флинт. Я уж подумал, не случилось ли чего, а вы – сигарета! Не волнуйтесь, здесь мы точно не сгорим… Итак, что касается вашего богатства… – Заметив, что я вновь напрягся, он тяжело вздохнул. – Хорошо, давайте по порядку. Завтра в Мадриде на «Сантьяго-Бернабео» состоится дневной матч. – Он вопросительно посмотрел на меня.

Я утвердительно кивнул – мол, понял, продолжайте.

– Вам наверняка известно, что стадион «Сантьяго-Бернабео» является собственностью королевского футбольного клуба «Реал»?

Вновь вопросительный взгляд.

Я вновь утвердительно кивнул.

– Так вот, «Реал» принимает дома «Хетафе» и, естественно, по букмекерским котировкам является явным фаворитом. – Флинт щелкнул пару клавиш и вывел на экран ноутбука котировки этого матча. – Вот, пожалуйста, победа «Реала» – 1,24, победа «Хетафе» – 7,5.

Теперь уже я вопросительно смотрел на него, не совсем понимая, зачем он вообще все это мне рассказывает.

– Не торопитесь, всему свое время, – сказал Флинт, видя мое непонимание. – Первый тайм матча пройдет с полным игровым преимуществом «Реала». Они будут полностью контролировать ход игры, и на 32-й минуте Гарри Бэйл после своего фирменного сольного прохода по левой бровке забьет удивительный по красоте гол в дальний от вратаря угол ворот. Естественно, после этого коэффициент на победу «Хетафе» подскочит, но не до небес. Букмекеры люди прагматичные и хорошо осведомлены о том, что дневные воскресные матчи в этом сезоне у «Реала», мягко говоря, хромают. Из последних четырех матчей они выиграли только один, в двух сыграли в ничью, а один проиграли. Статистика так себе, поэтому коэффициент на победу «Хетафе» до конца первого тайма будет колебаться в районе 25 – 28…

Я слушал Флинта завороженно, не в силах вымолвить ни слова – он говорил настолько убежденно, что невольно хотелось ему верить, и лишь червячок сомнения, беспокойно копошащийся где-то в глубинах моего мозгового вещества, нет-нет да и высовывал голову и скептически повторял: «Вот чешет!»

Настала моя очередь трясти головой. Проделав это, я перебил Флинта:

– Секундочку. Объясните мне, пожалуйста, каким образом вы можете знать весь ход матча, который состоится только через несколько часов? Вы случайно не являетесь его сценаристом? – не удержался я от сарказма.

Флинт непонимающе уставился на меня и почесал затылок.

– Ах да, вы же еще не… Так, так, так… Откуда я могу знать весь ход еще не состоявшегося матча? Вас ведь именно это интересует?

– Именно, – я продолжал пристально наблюдать за ним.

Глаза Флинта бегали, взгляд не задерживался ни на чем, он жевал губами что-то невидимое, и весь его вид говорил о том, что он чувствует себя не в своей тарелке.

Но вот его взгляд стал осмысленным, лицо озарилось улыбкой, и он сказал:

– Молодой человек, я не могу объяснить вам, как у меня получается это знать. Пока не могу… Я просто знаю и все. Возможно, что со стороны мои разглагольствования напоминают не очень удачную по своей схеме аферу… – Флинт вопросительно воззрился на меня.

Я согласно кивнул.

– Отличие состоит лишь в том, что событие пройдет именно так, как говорю я, – Флинт вновь широко улыбнулся.

– Это всего-навсего голословное утверждение.

– Не спешите с выводами, молодой человек. Итак, «Реал»-«Хетафе», вернемся к этому матчу. Коэффициент на победу гостей начнет расти сразу после перерыва. С 46-й по 52-ю минуты он подскочит с 28 до 70. Запомните – 70! Это принесет вам более четверти миллиарда! – Флинт прямо сиял.

– С чего вы взяли, что я вообще собираюсь ставить на этот матч? – нервно спросил я.

– Вы обязательно должны поставить. Обязательно! Главное, что вам нужно запомнить, это то, что как только коэффициент возрастет до 70, вам нужно тут же оформлять ставку. Ни секундой позже! На 53-й минуте «Хетафе» сравняет счет, а на 79-й забьет победный гол. Вы обязательно должны воспользоваться выпавшим на вашу долю случаем. Такие шансы Сантьяго дает редко.

– При всем желании я не успею этого сделать, – хмуро пробормотал я.

– Отчего же? – удивился Флинт.

– Мои деньги в разных местах… Пока я соберу их… Нет, боюсь, что до завтрашнего вечера я точно не смогу этого сделать.

– А это уже сделано! – радостно сообщил Флинт.

Я уставился на него, не понимая, что он имеет в виду.

– Предвидя нехватку времени мы позволили себе озаботиться этим моментом. Собрав четыре миллиона, мы разделили их на число аккаунтов, зарегистрированных на ваше имя в букмекерских конторах, коих, кстати, оказалось шестнадцать. Полученные таким образом суммы мы разместили на счетах аккаунтов. С условием того, что вы сделаете ставки в то время, которое я вам сказал, к концу завтрашнего дня на каждом из этих счетов будет находиться по семнадцать с половиной миллионов…

У меня голова пошла кругом. Здравый смысл, видимо, совсем покинул меня. Во мне не было даже злости на Флинта за то, что он позволили себе каким-то совершенно непостижимым образом распоряжаться моими деньгами, – я лихорадочно пытался перемножить в уме 16 на 17,5…

– Кажется, что вы все просчитали? – Я старался говорить спокойно, хотя внутри меня все ходило ходуном.

Почему-то во мне поселилась непоколебимая уверенность в том, что Флинт говорит правду и завтра я обязательно стану богатым человеком. Очень богатым…

– Иногда в этом возникает необходимость, – Флинт улыбнулся и закурил сигарету.

Он вообще часто курил. Пепельница уже наполнилась окурками, но, как ни странно, в кабинете было свежо.

– А если я проиграю? – Мне казалось, что в данный момент мой взгляд мог бы погнуть стальную ложку, но на Флинта он не произвел абсолютно никакого впечатления.

Выпустив струю дыма, он пожал плечами:

– Решение принимаете вы… Вы ведь можете и не ставить. Тогда уж точно вы ничего не проиграете, но… и не выиграете. – Флинт усмехнулся. – Вы не проиграете. Итак?

– Я подумаю, – пробормотал я, не глядя на Флинта.

Если честно, то меня уже мало интересовала история того, как Флинту удалось сорвать джекпот суперэкспресса, сейчас меня больше занимало то, как будут развиваться события в завтрашнем матче на «Сантьяго-Бернабео». Я даже представил себе, как Гарри Бэйл на 32-й минуте, пройдя в тени трибун по левой бровке выскочил под яркое испанское солнце к углу штрафной и дальним ударом послал мяч в ворота…

– Завтра помечтаете, – голос Флинта вырвал меня из фантазий, – а пока устраивайтесь поудобнее и слушайте. Я немного пройдусь.

Он встал с дивана и сделал три шага вдоль кабинета, развернулся и сделал три шага назад, снова развернулся. Мое впечатление, когда я впервые увидел Флинта в кабинете, не было ошибочным, – это был крупный мужчина, ростом около 190 сантиметров и весом не меньше 120 килограмм. Сантьяго сидел ровно на его плече и, казалось, даже выпятил грудь.

Я откинулся на спинку дивана и приготовился слушать. Мерно раскачиваясь, Флинт ходил туда-сюда по кабинету, видимо, решая, с чего начать свой рассказ.

– Первое, что вам нужно знать, так это то, что случилось в тюрьме, – наконец произнес он. – Я отбыл довольно приличный срок. Если измерять его в земных годах, то выйдет лет пятнадцать… Да, пятнадцать, никак не меньше. Если же брать измерения космические, то получится, что я даже и не переночевал в тюрьме. Расхожее мнение о том, что жизнь – это здесь и сейчас, смешно и нелепо в самой своей постановке. Жизнь, она и здесь, и нигде… Свет взорвавшихся миллионы лет назад солнц доходит до нас только сейчас. Эти солнца давно умерли, а для нас они живы. Звезды же, образовавшиеся на их месте… Для них мы недоступны, и мы узнаем о их существовании десятки миллионов лет спустя, когда их уже не будет… В принципе, не стоит ломать голову над тем, что недоступно пониманию. Каждый человек проживает тысячи жизней, но понимают это единицы.

Флинт прекратил маячить по кабинету и опустился на диван. Плеснув в стакан рому, он выпил его и вытер рот рукавом.

– Впрочем, это не имеет отношения к нашей истории, – продолжил он. – Если взять за аксиому утверждение о том, что в жизни все относительно, то пятнадцать лет, проведенные мною в тюрьме, можно рассматривать с абсолютно противоположных точек зрения, я бы даже сказал, с диаметрально противоположных – и как большое несчастье, и как возможность приобрести неоценимый жизненный опыт.

Флинт говорил спокойно, размеренно, его голос звучал убаюкивающе.

Стихия за окном несколько успокоилась, и я перестал вздрагивать от каждого раската грома. Дождь монотонно барабанил по стеклу. Я сосредоточился на рассказе Флинта, стараясь не пропустить ни слова.