глава четвёртая

Прошёл месяц с той роковой ночи. Турецкие власти согласно договору между министерствами иностранных дел СССР и Турции – о возврате перебежчиков, – и незначительности такового – передали «нарушителя» в руки командования пограничного отряда на погранпереходе 2-й заставы.

Два автомобиля УАЗ из отряда, УАЗ начальника 2-й мангруппы, УАЗ начальника 4-й заставы который присоединился к колонне у ворот урча моторами направились на левый фланг…

В одном из машин находился и он… – нарушитель, – двадцати двух летний молодой человек.

Он должен был вспомнить весь маршрут, ранее пройденный им, и пройти – показать его от места подкопа до самого перехода через границу.

Свой маршрут парень вспомнил и вывел офицеров, петляя по, над горой, к месту прорыва. – Место прорыва оказалось на участке 4ПЗ выше 218-х погранзнаков в седловине горного хребта.

Пограничные столбы той ночью он не видел, – промежуток между погранзнаками 218 и 217 очень большой… Нарезая круги между ними, – сам того не ведая, всё же ушёл в нужную сторону – в турецкое селение переполошив всех местных собак.

Жители села сообщили на пост о перебежчике, приехали военные и увезли его в Еникёй. (Пост Еникёй крупный пост, и, возможно по этой причине на советской территории его обозначали в журналах наблюдения как пост: «Еникейская рота.»)

После эксперимента все автомашины прибыли на 4 заставу. Часовой в присутствии дежурного впустил их на территорию.

Среди прибывших были – начальник политотдела отряда, начальник штаба, начальник особого отдела и др. … Ну, и, конечно же «ОН» – худой высокий парень с короткой стрижкой, шатен. – Без головного убора, на глазах тканевая чёрная повязка. Руки крепко связаны впереди кожаным катанным шнуром. (такой шнур как раз для таких вот целей – лежал скруткой у каждого заставского бойца в подсумке.)

Офицеры оставили его стоять у машины, в которой тот находился до этого, а сами отправились в канцелярию.

Молодой человек стоял сильно сутулясь… вертел головой – болезненно реагируя на человеческую речь словно затравленный зверёк.

Чуть поодаль у крыльца казармы стояли свободные от службы солдаты. Им было интересно посмотреть на того из-за кого на их головы свалилось столько неприятностей. Среди присутствующих был и Иван. Он стоял курил, и не замечал, что сигарета уже докурена и печёт пальцы.

«Что же тебе надо было урод? Что же тебе Родина плохого сделала мать твою?!.. Да туркам только мечтать о такой родине как твоя! – про себя ругал предателя Иван. Он был зол как никогда.»

Чуть позже замполит Рогаль внесёт немного ясности. Перебежчик служил срочную в Харькове. Дезертировал. Поездом добрался до Боржоми – от случайных попутчиков узнал, что скоро будет пограничный пост (КПП) – Ацкури. Покинул поезд. Обошёл контрольно-пропускной пункт… Обошёл приграничные поселения стороной… Всё это время, днём – прятался в ущельях и в лесных массивах, питался чем придётся – что найдёт в лесу… В конце концов вышел к границе.

– Вынесите ему что-нибудь поесть из столовой! – приказным тоном сказал заместитель начальника «МГ» ст. лейтенант Волков обращаясь к группе пограничников.

Никто и не дёрнулся с места – сделали вид, что не услышали.

Тогда он обратился к тому кто находился ближе других, – к вожатому Валерию Мартозину:

– Боец, я тебе приказываю! Мартозин хотел было возразить, но зная крутой нрав старшего лейтенанта – ругнулся вполголоса и не торопясь направился на кухню.

Принеся гречневую кашу и чай – поставил на камень валун рядом с нарушителем. Хотел было уйти – офицер сработал на опережение:

– Развяжи ему руки…

Мартозин развязал.

– Поест посуду отнесёшь…

Тут уже Валерий не сдержался:

– Почему это я товарищ старший лейтенант должен прислуживать этому изменнику! Уроду?! Да я бы его своими руками…!!!

На крик Мартозина среагировал неадекватно и сам нарушитель став выкрикивать:

Я не изменник!.. Что вы в жизни видели?!

Да вы знаете, как меня турки приняли?! Кормили в лучших ресторанах! Девочек приводили…!!!

Замолчи сволочь! – кто-то не выдержал из бойцов. – Ты и есть самый настоящий изменник родины! Предатель!

Молодой человек сник.

Мартозин принял из его рук чашку с кружкой и забросил в ущелье.

Старший лейтенант смолчал.

Тем временем в канцелярии решали судьбу Александра Круца. С которым Иван дружил ещё с отряда. – С которым первыми среди молодых за короткий срок пребывания на заставе получили знаки «Старший пограннаряда» и ходили старшими во все виды пограничных нарядов, невзирая на то – «дедушки» с тобой идут или «молодые».

Высокий парень, в меру худощав, косая сажень в плечах. – Форма сидит ладно, и вдруг – на тебе… упустил нарушителя!.. Жаль.

В ту злополучную ночь Александр с двумя старослужащими нёс службу на левом фланге по линии границы, (ЧГ) в районе стыка с соседней 5-й заставой. (на вероятном направлении…) Из рассказа перебежчика собравшиеся в канцелярии офицеры уже знали, что пролежал тот невдалеке от «системы» в молодых зарослях сосняка долгое время. Лежал – со стороны тыла, наблюдал за пограничными дозорами которые через время, с фонарями, появлялись по другую сторону «колючки».

Когда наступила уже глубокая ночь, и вокруг стояла кромешная тьма, а осенний холодный дождь лил как из ведра, – Он, дождавшись пока скроются во тьме огни уходящего дозора, – с помощью складного ножа прорыл лаз под сигнальной системой. (земля была мокрая, мягкая…) Преодолев таким образом систему пошёл не прямо в гору, где был бы обязательно задержан пограничным нарядом 5-й заставы нёсшим службу в том районе на линии границы, а направился вдоль горы, решив её обойти с правой стороны…

В том районе кружил примерно около получаса. Под конец – ходил уже не прячась, так как считал что находится на турецкой территории.

Присматривался…, прислушивался… хотелось ему побыстрее выйти на какой-нибудь турецкий дозор и сдаться. В конце концов, обогнув гору всё же вышел к границе. (об этом он тогда не знал) Вдруг, вдалеке, обозначились три человеческих силуэта похожие на призраков, призраки быстро удалялись…

Дождь и мгла уже поглощали их когда насквозь промокший и обессилевший человек, до этого сидевший под кустом, вдруг вскочил как ошпаренный и пугаясь своего собственного голоса закричал: Турки заберите меня! Стойте! Заберите меня!!!

«Турки» не услышали крика так как сильный ветер дул в противоположную от них сторону. Да и от дождя были наброшены на головы капюшоны брезентовых плащей…

Призраки продолжали удаляться.

Человек бросился было за ними, но когда почти догнал у какой-то деревянной избушки, то – услышал знакомую русскую речь… Быстро смекнув, что он всё ещё находится на советской территории тут же рухнул на землю и затаился.

Так, трясясь, пролежал до тех пор пока за последним призраком вошедшим внутрь избушки закрылась дверь. Вскочив, бросился в противоположную сторону – и угадал… Через каких-то полчаса, переполошив собак в турецком селении, сдался жителям.

Старшим у тех призраков был Александр Круц. Уговорили «деды» своего старшего зайти в обогревательный пункт слегка обогреться, по причине того, что промокли – ну а там есть печь буржуйка и запас дров. Там же, в фанерном ящичке (бывший посылочный) в подвешенном состоянии хранились сухари, творение рук заставского повара для всяких непредвиденных обстоятельств.

Не было бы обогревательного пункта – был бы задержан нарушитель. Позже примут правильное решение, – разберут избушку на дрова.

Круц уехал с офицерами в Отряд, там и служил до самой демобилизации. Его младшие наряда, – дедушки, дослужили оставшиеся месяцы на своей родной заставе.

Начальника 5-й заставы сняли и перевели в другой округ, в район – где олени самый главный транспорт.

Начальнику 2-й МГ Лазиашвили и начальнику 4-й ПЗ Заслонову придержали очередные воинские звания. (ненадолго)

Перебежчик был осужден в городе Харькове на 10 лет за измену родине.

Служба на заставе пошла своим чередом. На проблемных участках под «СК-1» были уложены противоподкопы.

Валили в ущелье собственными силами деревья, пилили на нужную длину, доставляли автомашиной ГАЗ-66 до места и зарывали в грунт.

глава пятая

Вот уже второй день идёт снег, там где нет растительности переходя в метель.

Заслонов только что провёл боевой расчёт.

Зачитал кто куда и с какого времени идёт на службу. Кто и как будет действовать при сработках «СК-1». Довёл до личного состава обстановку по вверенному участку границы. – Теперь сидел у себя в канцелярии ждал пока дежурный поставит наряды на приказ.

Он сегодня ответственный офицер и до самого утра будет отдавать приказы на охрану государственной границы…

Как опытный пограничник – знал, что ночь пройдёт беспокойно. Что в такую погоду «система» сработает ни один раз.

Зверушки здешние, в такую погоду – будут резвиться, охотиться – а их здесь хватает.

От зайцев – так ни зимой ни летом покоя нет.

Рысь или волк погонит… косому одно спасение – за колючку… Поранится о проволоку – зато остался целёхонек.

По факту: Тревожная группа не спит… Рубеж перекрытия не спит… – так как никто заранее не знает по какой причине сработал тот или иной участок.

Ну а если – медведь не улёгся в берлогу, то – вообще «тушите свет!»

Хорошо только нити обтянет… а то ведь пролёт, а то и два оборвёт…

Да и для не прошеных гостей, что ни на есть самая подходящая погодка, – снег, ветер – через полчаса и следов не сыщешь.

«Ну… вроде… всё предусмотрел – подумал Заслонов… на более опасные участки границы, там где большая вероятность „прорыва“ назначил опытных не раз проверенных старших пограничных нарядов…»

Пограничную службу и её специфику офицер знал как никто другой.

Срочную службу отслужил рядовым в пограничных войсках. Затем сверхсрочная, – курсы младших лейтенантов – заместитель начальника заставы по боевой подготовке.

В Ахалцихский пограничный отряд прибыл уже старшим лейтенантом – принял 14-ю заставу. (она же 4-я)

Специфика Мангрупп (ы) – личный состав одной заставы несёт службу на границе месяц. Личный состав другой в отряде тем временем… За тем меняются… Так же и остальные заставы. (14-я и 4-я ПЗ входят в состав 2-й маневренной группы которой командует майор Лазиашвили.)

Четвёртой заставой командовал капитан Белоусов. В начале марта 1975 года Белоусова уволили по выслуге лет. Заслонов принял и его дела. С тех пор Застава стала значиться просто как 4-я ПЗ «Оман» без всяких рокировок. С заставы в отряд спускались только в санчасть, или же – по окончанию срока службы. То же самое произошло и на других… Просто этот метод охраны границы изжил себя.

Мангруппы на бумаге продолжали существовать – вплоть до 1977 года. Только числится в них стало пограничных застав на половину меньше.

На смену маневренным группам вернутся снова комендатуры. Эксперимент не принёс ожидаемых результатов, – за техникой, за контрольно следовой полосой, за системой… – никто по-хозяйски не следил, не было должного внимания. С временщиков какой спрос…

Ближе к осени по приказу сверху всем без исключения стали давать два выходных дня в месяц. Хочешь, в Ленинской комнате телевизор смотри. Хочешь – книги читай, – отсыпайся, – гуляй по территории. Главное, чтоб сработок системы не было…

Бывает так, что даже повар снимает свой белый колпак – автомат в руки и бежит границу перекрывать. Остаются только дежурный, часовой, – да связист у аппарата.

На 4-й Заставе сработок системы хватает. И три. И пять. И даже семь – было за сутки. По причине лесистой местности, да в зимний период серьёзного снежного покрова. А так же зверья.

Если сутки прошли спокойно, без сработок, это уже счастье!..

«Значит где-то в лесу на самой большой сосне медведь повесился…»

Заяц проскочил, – медведь прорвал, – снег придавил – а на сработку час времени положи как минимум…

Размышления Заслонова прервал стук в дверь. Вошёл дежурный по заставе сержант Аниканов, – доложил что наряды готовы к несению службы и находятся в комнате приказов.

– Хорошо Александр, иду – ответил офицер и быстро встав из-за стола направился в след за сержантом в соседнюю комнату.

Аниканов был ему симпатичен, всегда подтянут, аккуратен… По службе замечаний и взысканий не имеет. Если – на службе, на границе, – проверки к нему можно и не посылать…

Офицер вошёл в комнату приказов, окинул цепким взглядом оба наряда, – оценил состояние каждого бойца, а так же экипировку.

Наряд Резникова, три человека, – как снеговики в белых маскировочных халатах – стояли по левую сторону у стены. Рядом в углу три пары лыж, – экипировка соответствующая виду наряда «Часовой границы». (ЧГ)

Наряд будет нести службу на левом фланге по границе в районе стыка с 5-й заставой.

– Кобец, собачка к службе подготовлена? – или ещё в вольере как всегда? – спросил Заслонов у вожатого пристально взглянув лукавым взглядом.

– Так точно, подготовлена! – Она под окном канцелярии сидит! – ничуть не смутившись ответил, что отчеканил, непробиваемый неожиданными вопросиками вожатый.

– Так уж и сидит?! Ну, ну…

– А куда же ей деваться если я её за трубу на разряжалке привязал…

– Молодец, смахнув улыбку с лица ответил офицер. – Тут же переключил строгий взгляд на Ивана:

– Иван, а почему на вас двоих только одна пара лыж?!.. Почему без маскхалатов?!

«Так повелось, что этого строптивого паренька Заслонов всегда называл только по имени. Ну а Иван этим очень гордился.»

По началу, когда Иван только-только стал ходить старшим на границу Заслонов пару раз к нему посылал сержантские проверки, позже офицерскую.

В том, что молодой «старший» службу организовывает и несёт правильно офицер уже не сомневался, но всё же как-то раз решил сам проверить, убедиться.

В комнату связи подсадил своего зама – лейтенанта Круглого, чтоб наряду о проверке не сообщил ни кто. И под покровом ночи, один, на лыжах вышел за ворота…

Вначале сбегал на левый фланг – «попугал» наряды там. Затем, у заставских ворот заложив на крутом повороте виртуозный вираж и напугав часового – помчался на правый…

Спустившись по горному серпантину и добежав до ворот на втором участке, а это от заставы по дороге – порядка восьми километров, остановился, осмотрелся. Выше по склону, никого. Снежную тропу, хоть и ночь, видно хорошо. Но только тропу. «Хорошо, значит они ушли по маршруту вниз к стыку с тройкой. А может на углу первого участка в стожке сена пригрелись. Посмотрим, посмотрим. Лыжи зашуршали по накатанной автомобильной дороге ещё ниже.

Дорога уже ни свежая и присевший на неё морозец сделал её шумной…»

Шуршание заслоновских спортивных лыж Иван услышал ещё за километр, залегли. До движущейся цели оставалось шагов тридцать, сорок когда он громко крикнул, Стой! Пропуск!

Лыжник не отвечая отзыва продолжал стремительно надвигаться… Последовала следующая команда:

Ложись!!! Стреляю!!! Иван резко дёрнул затвор! – но, не снимая с предохранителя – и резко бросил, – получился характерный стук – типа патрон в патронник догнан, – и только тогда лыжник «ожил»:

«Иван! Это Я – Заслонов! – и, спохватившись – назвал отзыв…»

Иван в снежную погоду всегда брал на службу свой бинокль. Услышав шорох на дороге он им тут же воспользовался, по фигуре, по курточке штормовке, по манере держаться на лыжах он сразу узнал своего командира. (поэтому патрон в патронник никто и не догонял…) Узнал, а действовать нужно так, как предписывает инструкция.

Иван уже подходил на доклад к своему командиру, а – из-за снежного бордюра, – со стороны КСП – на офицера всё еще смотрел темный автоматный зрачок его напарника.

Вечером на боевом расчёте за правильные действия при задержании «учебного нарушителя» была объявлена благодарность. Проверки к Ивану – больше не направлялись.

Вопрос Заслонова про лыжи, да маскировочные халаты, застал Ивана врасплох. Обычно он спрашивал:

– Ну, как, готовы службу нести?… А тут, – на тебе, что это с ним?..

Иван пробурчал:

– Мы же не в ЧГ идём – а дозором по снежному покрову. Через два ущелья, – всё лишнее будет только помехой.

Да и мой напарник говорит – можно и без лыж обойтись. – Он там уже сегодня был.

– Ну-ну, как знаешь. – Службу нести можете?

– Так точно!

– Вам приказываю выступить на охрану Государственной границы Союза Советских Социалистических республик! Вид наряда – дозор!.. Левый фланг…

На связь с дежурным выходить через каждый час. В случае обстановки на границе взаимодействовать будете с нарядом Резникова.

Обратно – выдвинетесь по дороге, разумеется тоже с осмотром снежного покрова. На всё про всё вам три часа. Приказ ясен?

– Так точно!

Иван с точностью повторил приказ…

Наряды в сопровождении дежурного Аниканова вышли во двор.

Наряд Ивана к разряжалке не пошёл, так как он магазин к автомату «по дозоркам» не пристёгивал – держал «рожки» в подсумке. (При падении потеряешь – потом ищи. Зимой тем более, в снегу попробуй, отыщи.)

– Так ты, что лыжи не берёшь? – спросил Аниканов.

– Да ну их, Аниканыч… По ущельям на горбу таскать, мало приятного…

– Так оттуда же по дороге возвращаться будешь… Стал да, покатился – от вышки и до самой заставы.

Иван улыбнулся, вспомнив…

– Ты знаешь, я уже один раз ночью по той дорожке скатился, ядрён батон!..

Ладно… открывай ворота…, выпускай…