Пещера

Касса-каморка с нависающей над нами треугольной крышей стоит, прижатая к каменистому холму, усеянному тонкими зелёными деревьями. «Он – лишь частица Главного Кавказского хребта, протянувшегося вдоль Чёрного моря и не только», – думал я, покупая маме, папе и себе билеты.

– Лев, теперь ты – хранитель волшебных пропусков в таинственный мир! – предупреждает папа.

До начала экскурсии подтянулись и другие люди, так собралась небольшая группа искателей новых впечатлений.

В назначенное время экскурсовод и по совместительству спелеолог – учёный, изучающий пещеры, – ведёт нас вниз по ступеням в обработанной горной породе, которые начинаются прямо под большой крышей кассы-каморки, далее – через вход-горлышко и продолжаются внутри пещеры. Мы останавливаемся в полутьме узкого, низкого, холодного коридора. Страшно! Каменные влажные языки тянутся к нам со всех сторон, они блестят при свете ламп и специальной точечной подсветки. Спелеолог, ещё раз поприветствовав всех, делится интересной информацией.

– Наша экскурсия пройдёт по верхнему ярусу пещеры. Её средний ярус – это пустые пространства под вашими ногами. А нижний ярус, как и следует из названия, – самые нижние пустоты, кстати, заполненные водой. То есть пещеру можно сравнить с пирогом, в этом случае ярусы – воздушные прослойки между горной породой. По ходу экскурсии мы с вами будем внимательно рассматривать неровные стены и своды пещеры, полости, образовавшиеся вымыванием более мягкой породы. И увидим множество пещерных жителей, скованных камнем! Не терпится начать, правда? Тогда не стесняйтесь, по одному прерывайте меня, показывайте и говорите, кого вы узнали.

Изъеденная водой стена удивляет меня раньше всех. Камни, разойдясь, обрамляют чёрный квадрат – проход в средний ярус пещеры. Рядом – серая порода, её поверхность – морщинистая кожа старика.

– Порода напоминает голову ворона, его выпяченную грудь и прижатое к телу крыло. Ворон молча смотрит в чёрную бездну. Подальше серо-голубая свинья развалилась: круглые глаза-ямки, пятак и отъевшееся пузо ни с чем не перепутаешь.

Лучи светильников выхватывают из тьмы белый призрак – так рыжий известняк размылся в нише, словно наскальный рисунок.

– Голова у призрака, как у птицы колибри, длинный хоботок имеется. Тело – балахон. А беспалая рука тянется к чему-то, – завершаю я такими словами.

Молодой человек следующий:

– Коричневые щупальца – это пугливые осьминоги попрятали головы. Каменный рыцарь, темный на светлом фоне: плоский шлем из стали врос в него, глаза треугольные, длинные зубы стали железными. И горожанин вон там: сплющенная короткополая шляпа – всего лишь падающая тень; лицо освещено, но глазницы и кривая улыбка – смоляные. Наверное, он заблудился и остался во тьме…

Полная женщина, словно сошедшая с больших полотен художников девятнадцатого века, продолжает:

– Сутулый гном, тот, у лестничных перил, устал добывать золото и алмазы, отдыхает: вязаная шапка сползла на глаза до носа-картошки, руки – на высоком камне. А слева, да, слева – инопланетяне. Головы у них вытянутые, не меньше метра, чёрные миндалевидные глаза и свисающие носы.

По пути нам попадаются и светлые окна, их каменные рамы плывут, словно рисовал Сальвадор Дали, – это если смотреть из неосвещённых участков туда, где включена подсветка. А одна ниша, подсвеченная красным, – точно ворота в мир нечисти! Могут быть и другие варианты, но этот, мне думается, самый удачный.

Теперь черёд моего папы. Он говорит:

– Впереди силуэт, сотканный из света. Согласитесь, прекрасно обозначен каменный человек, широкоплечий, уходящий в монолитную стену. А сверху человекобык наблюдает за ним, будто сошедший со страниц древнегреческого мифа: чернильная морда с печальными глазами увенчана белыми рогами. Повернитесь, за вашими спинами длинная рыбина застыла: глаза-пуговицы, огромная пасть забита лентовидными зубами, хвост – колпак звездочёта. Интересная работа воды, да? – Папа тоже наблюдателен.

А пожилая женщина, схватившись за сердце, охает:

– Плосколобые, безносые, вижу только носовые отверстия, тонкогубые философы-созерцатели в профиль. Колпакообразный толстяк: его заострённая голова и расширяющееся тело – одно целое. А прямо передо мной лицо старухи с глубокими морщинами, обвисшими щеками, шаровидным подбородком. Надо же, как камни сложились! Беззубая открыла рот – вот даёт! Ведь и я стану такой. Не ожидала увидеть.

Экскурсовод-спелеолог привёл нас в подземный зал, размаху которого позавидует любой собор. Крупные бежевые сталактиты-сосульки свисают с разноуровневого потолка, а навстречу им тянутся сталагмиты-столбы словно перевёрнутые моркови, прячущие ботву в полу пещеры. Самый крупный, застывший слоями, похож на зачарованную ель: её ветви из камня прижались к стволу, образовав с ним единое целое. А потерявшие шляпки грибы – каменные наросты – вскочили на плоских поверхностях. Мои родители, я и другие члены нашей группы продолжаем смотреть по сторонам и видеть не просто обезображенную породу, а обитателей мрачного, холодного, водяного царства.

Моя мама не остаётся в стороне и узнает чучело, сложившееся из длинных (палка и голова) и коротких (руки) вертикальных складок известняка. Следом – детей мал мала меньше, угомонившихся на высоком камне. Их круглые головки, соединённые плечи и спины – белые от падающих лучей светильников. Скитальца, облачённого в плащ. Одна деталь этого плаща – капюшон, в тени которого прячется лицо. Да, камень так и замер!

Молодой человек опять не может удержаться и восторгается былинным богатырём со шлемом-маковкой, дополненным наносником – пластиной, защищающей нос, и на переднем плане убегающими от силача змеями с длинными хвостатыми телами, тянущимися вверх по стене.

Спелеолог, остановившись у другой стены, усеянной портретами диковинных существ – этакой групповой фотографией, продолжает рассказывать нам интересные факты:

– Пещеры обладают неповторимой звуковой палитрой. Неспроста первобытные люди рисовали на их стенах.

Мы довольно шумные, поэтому летучие мыши не показывают своих свинячьих носов из щелей. От верхнего яруса там и тут отходят темные проходы всевозможных форм, будто прорытые пещерным кротом, неизученным учёными. Да, кромешный мрак покрывает все неосвещённые сантиметры лестниц и площадок тоже.

Экскурсия подходит к концу, и я, слегка дёрнув маму за рукав, возвращаюсь в игру под названием «Узнай их всех!»

– Видите, носовой брус, горизонтальная мачта корабля, или бушприт, под ней есть украшение – резное лицо старого морского волка. Скорее всего она принадлежит кораблю-призраку, бороздившему невидимые моря и бросившему якорь внутри горы. А тут высоченный человек в ночной рубашке. Люди такого роста – ходулисты – часто встречаются нам во время масленичных гуляний. Складки его рубашки слеплены из породы, а в правой руке он держит колокольчик – треугольный камень. Ближе к своду, поднимите головы, плоская стена и на ней две ямы, два глаза. Это сама многоярусная пещера наблюдает сверху за нами, и я почему-то уверен, она знает о себе больше, чем мы о ней.

– Молодчина, Лев! – Мама взъерошивает мои волосы.

Мы, шокированные, покидаем пещеру. День продолжается. Увлечённый спелеолог проводит ещё несколько экскурсий, а вечером касса-каморка и тяжелая входная дверь в холодную пещеру закрываются на все замки. И никто из учёных, никто из туристов, когда-либо побывавших внутри горы, точно не знает, что творится каждой ночью в пещерном мраке. На этот счёт ходят разные истории. Самая невероятная из них о том, что все увиденные и не увиденные людьми каменные существа, оставшись одни, оживают.

Ворон, каркая, кружит; свинья, визжа, переворачивается с боку на бок; призрак беспалой рукой пытается открыть дверь, но эфирная рука проходит сквозь дверную ручку. Осьминоги, освободив головы, плавают в водах нижнего яруса; каменный рыцарь, размахивая мечом, гоняет летучих мышей; горожанин-шляпник, ощупывая влажные стены, пытается найти выход. Сутулый гном лишь вздыхает; инопланетяне даже не вздрагивают, так как они – всего-навсего статуи, произведения древних людей каменного века, которые, видимо, контактировали с братьями по разуму. Из красной ниши слышатся голоса чертей: они варят суп с перцем для непослушных ребят. И так далее и тому подобное… А пещера смотрит добрыми глазами на всех, ей нравится наблюдать за своими воскресшими детьми.

И, когда восходящее солнце подкрадывается к горизонту, чтобы разбудить всё живое, высоченный человек звонит в колокольчик. Пещерные существа разбегаются по своим местам. И сонный спелеолог, прохладным утром медленно открывающий входную дверь, включающий подсветку и заглядывающий в пещеру, никаких признаков жизни не обнаруживает!

Самое лучшее место

Всю неделю мы так хотели встретиться с дачей. И вот – суббота! Папа, мама, я и мой младший брат отправляемся в небольшое путешествие. Добираемся до станции на автобусе, а горожане-попутчики выйдут у метро, для них скоро откроются магазины и кинотеатры, парки и кафешки. Потом пересаживаемся на пригородную электричку и теряемся в зелёном вагоне среди таких же дачников. Прижимаемые к груди набитые рюкзаки совсем не обременяют. Вот и знакомый, обласканный зеленью длинный перрон. Пройдя по тенистой тропе и дороге через необъятное поле, окружённое изумрудным лесом, наконец доходим до дачного дома.

Как же мы любим дачу! На свежем воздухе, по чистоте сравнимым лишь с горным, мы проводим ясные и дождливые выходные, и долгожданные бесконечные каникулы тоже. Стройные яблони, сливы, вишни, черешни цветут вокруг нас, а затем щедро одаривают своими плодами. Бегая между ними, словно связывая их между собой, братик Павлик играет с четвероногим другом семьи – пуделем Хоббитом. Правда, его имя говорит о том, насколько он мал? Или пропадает со своими чумазыми друзьями. Они пылят на старых велосипедах по высохшим дорогам, обросшим по обочинам лечебным подорожником и одуванчиками цвета солнца. Играют в войну или прятки. А когда он возвращается домой обедать, мы обязательно набираем полные ладони душистой красной и чёрной смородины, полосатого крыжовника. И после вкусного обеда, приготовленного мамой, улыбаясь, съедаем все ягоды: кислые и лопающиеся прямо во рту! Мама также заботится о цветах. Даже ароматная розовая роза распускается у нас прямо как из «Маленького принца»! А ещё к концу июня созревает настоящая сладость и восторг – клубника!

Трудно найти подходящие слова, чтобы описать нашу летнюю веранду. Это вообще целый мир, где дачная жизнь всегда кипит! Папа, отдыхая от мастеровых дел, не сходит с неё, читает в своём плетёном кресле. А мама, облокотившись на перила, рассматривает редких перелётных птиц. Эти пернатые восстанавливают потраченные силы, склёвывая хлебный мякиш в кормушке, смастерённой отцом и его подмастерьями – мной и братом. Вечером, конечно, вся семья собирается на веранде за большим столом. Чёрный чай с сорванными душистыми травами: мятой и чабрецом, – заварен. Сладких конфет, нежных вафель, рассыпчатого печенья – предостаточно. И после ужина, ведя разговоры, мы долго, до самого алого заката, не расходимся. Папа интересно расскажет, как рыбачил со мной на озере и какого огромного карася мы отпустили. Заведёт беседу про наших предков, про героические сражения и морские походы.

– Лев, Павел, поведайте, как великий воин Александр Невский в свои двадцать лет, встав во главе отважного войска, победил полчище шведов? – спросит папа. Выслушав и поправив, продолжит: – Беллинсгаузен – вот кто действительно бесстрашный мореплаватель! Паруса его шлюпа «Восток» поднялись в северном Кронштадте и уже через четыре месяца плавания южные ветры Рио-де-Жанейро наполняли их, а ещё немного спустя – ветры Антарктиды и Австралии.

Мама поделится впечатлениями о собранных грибах, травах и увиденной рыжей белке, которая иногда наведывается к нам в гости так же, как и безобидный уж, и колючий ёж. Мама даст всем смешные и подходящие имена.

– Дятел-то какой внимательный, любопытный и сообразительный, – скажет мама. – Всё, всё знает: что где лежит, что где прибито. Повесили скворечник, он сразу к нему, «обнюхал» со всех сторон и даже засунул внутрь голову с красным беретом. Какой же деловой и забавный!

Павлик эмоционально, подпрыгивая на стуле и размахивая руками, подробно перескажет свои дневные приключения.

– Серёга толкнул меня. И получил хороших тумаков. Я защищал Маринку! – расхрабрится младший братишка.

А я в один из приездов на дачу прочитаю родным вот эти строки – это моё выполненное домашнее задание, самое домашнее из домашних, которое задал учитель по русскому языку и литературе. Если быть точным, на классной доске было написано так: «Расскажите про своё самое любимое место. Сдать на следующей неделе. В понедельник. P. S. От Льва жду новых успехов, так как его прошлое сочинение понравилось всему классу!»

Скейтборд

Лёгкое отталкивание, ещё одно, и ещё. Финишная черта совсем рядом – там, где бетонный фонарный столб пронзает абсолютно чистое небо и заканчивается растянувшаяся на несколько подъездов новая двадцатиэтажка. Точно не прийти первым. Будет отлично, если вообще стану призёром. Знаю, колёса моего скейтборда горят и мечтают о прохладной дождевой луже, ведь эта невероятная гонка началась полчаса назад в одном полном детворы дворе нашего Восточного района, а сейчас заканчивается у метро, где яблоку негде упасть из-за автобусов, маршруток, такси и вечно неуспевающих по своим делам взрослых. Опытные скейтбордисты из местных участвуют в этой гонке. Ну и что с того, что нам всего по девять-десять лет, но мы – неплохи. И пусть ребята постарше сколько хотят чешут языками, что они в наши годы катались намного круче!

А всё закрутилось одним тёплым майским днём. Я увидел, как пацан моего возраста пронёсся мимо меня на скейтборде, словно гиперзвуковая ракета. Я был поражён: скорость такая немыслимая, а он так уверенно держится на доске. Целый день у меня перед глазами стояла эта удивительная картина. Да, да, картина, по-другому и не назовёшь: в том моменте всё было идеально, и он был по-настоящему красив. Близился мой день рождения, самый главный день.

– Пожалуйста, осчастливьте меня скейтбордом! – попросил я родителей.

– Лев, обещай, что будешь аккуратен. Мы знаем, что скейтбординг очень травмоопасен.

Я дал слово, и родители согласились. Как сейчас помню, мы с мамой пришли выбирать доску, мою доску, в прохладный и огромный – футбольное поле отдыхает – спортивный магазин. Когда продавец принёс новый скейтборд, который захотела душа, ярко-красный с изображением раскалённой кометы, я уточнил его характеристики: материал, число слоёв и размер деки, тип подшипников и их материал, а также материал трака и амортизаторов, размер и жёсткость колеса.

– Лев, да ты неплохо в них разбираешься! – была удивлена мама.

А потом случилось волшебство, другим словом и не опишешь! Я, конечно, спросив продавца, первый раз встал на доску, прямо в магазине, среди вешалок со спортивной одеждой разных размеров и полками со спортинвентарём. Не испугался. Ещё до этого первого шага на доску, который сродни первому шагу астронавта на далёкую планету, я почувствовал, что не упаду, что у меня сразу получится. И не ошибся. Поехал так, будто с рождения стоял на ней. А затем, после того как доска стала моей, было первое катание по городу. Я без напряга преодолел расстояние от необъятного торгового центра до нашей старой двенадцатиэтажки. У меня опять всё получилось, твёрдый дух остался при мне, а корпус и ноги сами знали, что делать. Я не растекался по доске как новорождённый котёнок.