– Хорошо, милый, я согласна.

У матери от удовольствия губы расплылись в улыбке. Дочери показалось, что от радости, мать даже подпрыгнула. Положив трубку, опустившись в кресло, Аня произнесла:

– Мам не радуйся, это был Паша.

Мать, не ожидавшая такого поворота дела, сразу побледнела и тоже медленно опустилась на рядом оказавшийся диван, после некоторого молчания она тихо вымолвила:

– Когда же он отстанет от тебя.

– Мама, не мешай нам хоть в последние дни. Я согласилась поехать с ним и ребятами за город, может быть и с ночевкой. Успокойся, и Станиславу я решила дать положительный ответ. Но, если бы этот звонок был бы его, я ответила бы своим несогласием и. конечно, вышла бы замуж за Пашу. Вот так, мама, я сама пока не знаю, чего хочу. Уже перед самым выходом Ани из дома снова позвонил телефон и опять почему-то длинный, звонкий и уже ожидаемый. Трубку на этот раз решила взять мать. Потому, как она заулыбалась, Аня поняла, что звонит Станислав. Поприветствовав будущего зятя, и поговорив на отвлеченные темы, мать передала трубку Ане. Теперь Аня была спокойна, рассудительна и ответила веселым голосом. Станислав кратко рассказывал, что получил повышение по должности, будет работать в консульство в одном из крупных городов Германии. Поэтому просил ее руки, извиняясь за нелепую необходимость делать это предложение по телефону из-за отсутствия времени на приезд в Россию. Получив ее согласие, свадьбу предлагал провести сразу, как появится возможность приехать в Москву. Всеми приготовлениями к свадьбе будут руководить специально приехавшие из-за границы родители и его старший брат Аркадий. Поэтому по возвращении в Москву она должна созвониться с Аркадием, он обеспечит ее всеми необходимыми суммами денег. Просил не стесняться с расходами, людей на свадьбе будем много и важных, выглядеть она должна достойно. Обручальные кольца он уже купил, колье с бриллиантами привезли родители. А еще, колечко и серьги, она должна выбрать сама по своему вкусу. Еще раз предупредил, чтобы при выборе украшений за цены не переживала. Прощаясь, сказал, что он ее безумно любит и не дождется часа, когда вернется в Москву.

Вот и все, выбор сделан. Так долго думала, колебалась, нервни-чала, не соглашаясь с матерью, и все решилось в один момент. Она представила Пашу, с недоуменными глазами, растерянным, когда он узнает, что она предпочла вместо него другого. Ей стало жаль его. Она встала, посмотрела в окно и увидела машину Паши, и всех ребят с Таней, неизменной их спутницей, позавидовала ей, которой с самого начала все было ясно в отношениях с Колей, и которая другой жизни и не хотела. В их жизни главным была их взаимная любовь, в которой ни они сами, и никто другой из окружающих знакомых и родствен- ников не сомневались.

Мать смотрела на Аню, желая угадать какие действия теперь примет ее дочь после этого звонка и данных обещаний Станиславу. Аня же, посмотрела на мать влажными глазами, но уже с проблесками озорства и какой-то стремительной решительностью, и стала молча ходить по комнате. Понаблюдав за нервным передвижением дочери, решила прервать ее бестолковое занятие, но не успела. Дочь остано- вилась, открыла шкаф, выбрала там что-то из одежды, положила в в сумку и загадочно улыбаясь, направляясь к двери, стала говорить:

– Мам, говоришь, что в каждом намечаемом действие необхо- димо просчитывать ожидаемую выгоду? Так вот я не знаю, в чем она выражается, в деньгах или в другом материальном благосостоянии, или просто в любви к любимому человеку, когда всего этого и не надо, но сегодня я еду с ребятами на пикник и оторвусь в последний раз, чтобы осталось в памяти на всю жизнь. Не волнуйся, глупостей я не натворю, но с Пашей напоследок пообщаюсь.

– Не дури, будь благоразумна, чтоб к вечеру была дома, – успела крикнуть мать уже юркнувшей за дверь дочери и побежала к окну посмотреть, кто ее будет там встречать.

Дочь, подойдя к ребятам, здороваясь, расцеловалась с Таней, обняла по очереди ребят, поцеловав их в только что чисто выбритые щеки, взглянула на окна своей квартиры, и, увидев силуэт матери, помахала ей рукой. Без раздумья, проворно, сев в раскрытую переднюю дверь машины рядом с Пашей, она сразу забыла про звонок Станислава и данные ему обещания. Теперь рядом был Паша, которого она любила и которого только что хотела оставить навсегда. Неожиданно для себя, она повеселела, вступала в разговоры, даже шутила. Встречала такие же веселые и счастливые взгляды Паши, мило отвечала улыбкой, видела, как ему это нравится, продолжала поддер- живать веселое настроение.

Остановились у двух, рядом стоящих, красивых, в одиночестве выделяющихся на зеленом лугу берез, сильно нависавших над спокойной гладью реки. Здесь и далее выделялись крупные и мелкие поляны цветов. Пока Паша и Коля выбирали места для палаток и костра, Степа отошел и успел набрать по букету полевых цветов Тане и Ане и торжественно вручил им.

Коля и Паша принялись разматывать завязанные шесты, колья, растягивая и примеряя палатки на земле. Степа решил не мешать им, прохаживаясь рядом, проговорил:

– У нас всего две двуспальных палатки, в них, как я думаю, места мне не найдется, мое место в машине. Тогда вы и устанавливайте их, как вам нравится, а я пойду искупаюсь в речке, освою ее берега и глубину, и конечно температуру воды.

Он быстро разделся, сложил вещи в кабину машины и с разбегу плюхнулся в воду, выплыв на поверхность вдалеке от берега, громко фыркнул и крикнул:

– Какая благодать. Таня, Аня, раздевайтесь и сюда в воду, пусть ребята там все готовят, не мешайте им обустраиваться.

Те, переглянувшись, стали быстро раздеваться. Коля, взглянув на них, с завистью крикнул:

– Эй, вы, совесть имейте, подождите нас.

Но с реки уже раздавался их смех вперемежку со смехом Степы и криками. Паша бросил собирать палатку, быстро снял с себя брюки, рубашку и с криком: «Коля, пошли, потом доделаем», – тоже прыгнул в воду. Коля, недолго думая, последовал его примеру. Таня и Аня, не видевшие, как раздевались Коля с Пашей, не на шутку испугались, когда те незаметно подплыв под водой, ухватили их за ноги и потащи- ли их вниз, но потом ими же поднятыми на поверхность. Оказавшись наверху, над поверхностью воды они, перепуганные, недоуменно озирались по сторонам и, только увидев ребят, выплывших около себя, поняли сыгранную над ними шутку, смеялись, что было мочи.

Попытались поудить рыбу. Поймали несколько небольших ры-бешек, но самую большую, неожиданно для всех, поймала Таня. Она сидела с заправленной Колей удочкой несколько в стороне. Вдруг оттуда раздался ее душераздирающий крик. Коля, думая, что случи- лось что-то, в несколько прыжков, оказался около нее, а она, держала рыбу на крючке, поднятым над водой, не зная, что в таких случаях делают, продолжала кричать. Коля обхватил ее сзади, зажал рот, повернул лицом к себе, спрашивая:

– Ты что кричишь, как ужаленная, всех перепугала?

Видя, что жена успокоилась, он отпустил ее, снял с крючка ее трофей, внимательно рассмотрел его и передал ей.

Теперь прыгая около Коли, Таня кричала:

– Я поймала, я поймала.

На ее крик собрались и остальные, рассматривая добычу. Посо-ветовались, решили вместе с мелкими рыбками пожарить на сково- родке и эту. Ужиная говорили о купании, о рыбалке и, конечно, о пойманной Таней большой рыбе, расхваливая ее вкус. Костер прогорал. Степа принес еще охапку сухих веток и одну сырую с листь- ями для дыма от комаров и принялся снова его разжигать. Паша, вспомнив, что прихватил с собой гитару, принес ее, заиграл, напевая знакомую всем мелодию. Его поддержали сначала Аня с Таней, потом стал подпевать Коля и присоединился Степа, разжегший костер и вернувшийся на свое место. Песни сменялись, грустные, на веселые, озорные. Теперь не только пели, танцевали, но и отплясывали, пока- зывая, кто на что горазд. Но всему приходит конец, отдыхая, посидев у костра, решили укладываться спать, было далеко за полночь.

Таня сделала предложение, как всем разместиться в двух палат —ках – они с Аней ложатся в одной, во второй все ребята. Возражений у ребят не было, но Аня сказала:

– Таня и Коля, неудобно вас разлучать, даже на оставшуюся короткую ночь. Ложитесь вместе, а я согласна разместиться в машине, а ребята вдвоем в другой палатке. А вообще можно и так:

Степа в машине, а мы с Пашей в палатке.

После ее слов наступила пауза, которую нарушил Степа:

– Это предложение меня устраивает больше, я пошел в машину, только дайте мне какой-нибудь плед, может и не потребуется, но на всякий случай.

Устроившийся в машине Степа включил не громкую музыку. Коля, забираясь в палатку, где уже лежала Таня, говорил жене:

– Ну и Аня, не постеснялась, напросилась в палатку, как к мужу.

– А что ей стесняться и кого? Они, видимо, давно живут как муж с женой, – ответила с улыбкой Таня, поглядывая на мужа.

– Не может быть, на нашего Пашу это как-то не похоже. Я бы это как-то знал, – не согласился Коля.

– Твоя наивность меня иногда удивляет. Ты докладывал своим друзьям, когда мы с тобой стали жить, как муж с женой еще до свадьбы? Нет. Ну, а что ты хочешь от других? Тем более учеба заканчи- вается, чтобы ехать вместе по направлению надо жениться. Ты об этом думал? – растолковывала Таня сейчас простые понятия непонятливому мужу, с улыбкой.

– Раз так, то давай, и мы вспомним те первые наши моменты? Думаю, с твоей стороны возражений не будет, – проговорил Коля, шутя, обнимая жену.

Музыка в машине затихла, видимо, Степа, засыпая, выключил приемник. Стало, непривычно тихо, только иногда где-то за палаткой слышалось шуршание, не то мышей, не то каких-то маленьких зверьков, которое прекращалось на какое-то время, потом слышалось снова. Время от времени раздавались далекие приглушенные звуки совы. Эта необычайная обстановка сначала наводила на Таню и Аню какой-то страх, заставляя прижиматься к своим воз- любленным. Если для Коли с Таней это было обычным делом, то для Паши, да и самой Ани – не то, что новым, но еще непривычным. Аня не только прижималась от страха, но и от желания близости, зная, что этих моментов у них с Пашей скоро не будет. Попав в его объятия и забыв про только что испытываемый страх от шорохов и писков, она стала целовать его в губы, в лоб, шею и опять страстно, зная, что расстанется после этого навсегда. Чувствуя, что сейчас расплачется, и еще хуже разревется, чего она не хотела ему показывать, она старалась сдержи- вать как-то себя. Паша отвечал на ее ласки. Находясь в ее объятиях, и не понимая, причины ее не обузданной срасти, сам не менее страстно обнимал ее. И только получив взаимное удовлетворение, они на время притихали, потом все повторялось вновь. Он не мог и предположить, что Аня в его объятиях находится в последний раз, у него останутся о ней только воспоминания.

Первым проснулся Степа, включил почти на полную мощность приемник, предполагая громкой музыкой при открытых дверях машины разбудить своих друзей, но они не реагировали. Он пошел, набрал еще сухих дров, разжег костер, подвесил воду для чая, но из палаток никто не вылезал. Не помог и продолжительный сигнал автомашины. Тогда он решил разбудить сначала семейную пару, принявшись стучать веткой по палатке.

Это подействовало, на четвереньках первым вылезал Коля, за ним появилась и Таня, возмущенно грозясь кулаком на Степу. Потом вместе принялись за палатку друзей.

Из нее раздался недовольный голос Паши:

– Не шалите, дайте поспать.

– Вылезайте. Вы, что спать сюда приехали? Посмотрите, на сколь- ко уже поднялось солнце от горизонта, спать будете дома на мягкой перине, – кричал Коля.

Появился Паша, а через некоторое время, показалась и Аня, щурясь от солнца, пыталась рассмотреть, кто их потревожил. Умывать- ся пошли к речке. Паша и Коля, нагнулись, пробуя температуры воды. Степа, подошедший сзади, слегка их обоих и подтолкнул, оба, как по команде, медленно плюхнулись головой в воду реки, успев, что-то выкрикнуть. Вода была прозрачной, видно было, как они там под водой резво развернулись и одновременно всплыли, медленно вышли на берег, и, не сговариваясь, схватили Степу, раскачали, держа за руки и ноги, и бросили под общий смех в воду. Теперь трое, стоя на берегу, выкручивали одежду, отжимая воду, постукивали зубами, трясущихся челюстей от холода, притоптывая в пляске ногами. Таня и Аня, насме- явшись вдоволь над их шутками, отойдя подальше, боясь, как бы в пылу шуток, их тоже не бросили в реку, стали умываться.

Позавтракав, они разбрелись по полю, собирая цветы. Выбрав момент, Аня решилась сказать Паше:

– Я тебе еще не сказала, но завтра мы с мамой уезжаем в Москву. Она должна пройти медицинское обследование, по договоренности, в одном из институтов. В последнее время ей несколько раз было плохо. Она здесь лежала в больнице, но ничего не помогло. Придешь меня проводить?

– Конечно, о чем разговор. Только вот мы с тобой конкретно ни о чем не договорились. Я рассчитывал на завтра выбрать с тобой обручальные кольца, сережки к свадьбе. А теперь, когда? Когда вернешься сюда, или только после экзаменов? Хочешь, я сам выберу время и подъеду к тебе в Москву, там и выбор больший? – спрашивал Паша, ничего не подозревая.

– Купим, Паша, не спеши. У нас будет достаточно времени, – ответила Аня, нагибаясь за очередным цветком, чтобы он не видел ее глаз, боясь выдать свои намерения.

С большими букетами цветов они возвращались в город. Разговаривая о предстоящих экзаменах, Аня, выяснив, когда друзья собираются в Москву, как бы, между прочим, сообщила и им, что она уезжает завтра с матерью на обследование ее здоровья.

Прощаясь, Аня попросила Пашу не приходить вечером, так как вечер они с матерью посвящают сбору в дорогу. Но на завтра на вокзале она будет его ждать, просила, чтобы он отложил все свои дела и приходил проводить обязательно.

Завалившись спать с вечера, Паша рано проснулся, принял душ, чисто побрился и, позавтракав, стал дожидаться времени поездки на вокзал, отложив свои утренние пробежки. Время тянулось долго, он, не знал, чем заняться, ходил по своей комнате из стороны в сторону, садился к столу, листал какие-то журналы, но ничего не видел в них. Раздумывая, пытался понять, чем объясняется слишком спокойное отношение Ани на его предложение выйти за него замуж, к предложению купить обручальные кольца, серьги, почему-то не могла назначить более, менее точную дату свадьбы, устраивающую ее. Все это как-то не состыковывалось с ее поцелуями, с ее ласками к нему, пренебрежением к стыду, например, не стыдясь посторонних людей, напросилась к нему в палатку. Но время подхо- дило, нужно было ехать. Он долго одевался, что-то возился с туфлями, негромко возмущаясь. Мать, заметив его сумрачное настроение и явную раздраженность, решила спросить:

– Ты куда собрался? И вид у тебя что-то неважный. Смотри, не оторви шнурок, в запасе такого у нас дома нет. Что у вас с Аней, вы успели поссориться?

– Да нет мам, не поссорились, она сегодня уезжает с матерью на обследование в Москву, – ответил он.

Одевшись, он еще раз взглянул в зеркало, открыл дверь и побе-жал по ступенькам вниз. Мать вернулась в комнату, посмотрела в окно, как он садится в машину. Послышался шум мотора, машина плавно тронулась, выруливая на проезжую часть. Мать глубоко вздохнула, присела на стул и задумалась. Ведь совсем скоро он получит диплом, уедет по направлению на работу, и видеться они будут очень и очень редко. Глаза ее увлажнились. Муж, оказавшийся свидетелем этого общения матери с сыном, решил вывести ее из этого состояния, обнял ее и проговорил: